Танго шестерых

*Один* О, Гриммджо был настоящим зверем. Диким — когда ему нужно, домашним — когда ему выгодно. Мы наслаждались драками и сексом, сексом и драками, и я терпел, что он был наглой самовлюбленной скотиной. Все-таки кошки, вы же понимаете. Серьезная проблема была только одна: его март длился двенадцать месяцев, а коты слишком любят гулять сами по себе. Да, может быть, я слегка увлекся в очередной игре с эротическим удушением. Совсем чуть-чуть. Оказывается, «у кошек девять жизней» — это просто такое выражение, представляете? *Хор* Он сам нарвался, он сам нарвался, И в этом нашей нет вины. Да будь вы сами на нашем месте, Вы поступили бы так, как мы. *Два* Знакомство с Айзеном-тайчо сделало мою жизнь менее унылой. Он был забавным в своей раздутой гордыне, а смотреть, как он водит за нос все Общество, оказалось по-настоящему весело. Потом он забрал меня в путешествие — настоящий романтик, что там ни говори. И вот тут… Однообразие — самое ужасное, что есть в жизни, и чего-чего, а однообразия в пустыне хватает. Я старался. Нет, я правда старался — дней пять или, может быть, шесть. Но в конце концов одно непреодолимое противоречие разлучило нас. Дело в том, что у Айзена-тайчо оказался раскормленный комплекс Бога. А я всю жизнь был атеистом. Он сам нарвался, он сам нарвался, Во всей красе цветок сорвал. И насмеялся, и надругался, И то убийство не криминал. *Три* Вначале все было замечательно. Я холоден и сдержан, он — импульсивен, иногда даже дик. Изысканный и пряный контраст. Так продолжалось, пока мы привыкали друг к другу. Но — увы — так и не привыкли. «Ренджи, не чавкай за столом», — говорил я ему. «Ренджи, не разбрасывай свои очки по всему поместью», — просил я его. «Ренджи, познакомься с уставом клана Кучики»… Он не слушал. Никто не ожидал, что сакура в этом году зацветет так рано. В январе. Он сам нарвался, он сам нарвался, И в этом нашей нет вины. Да будь вы сами на нашем месте, Вы поступили бы так, как мы. *Четыре* Какой бы сволочью ни был этот Урахара, я всегда признавал: он умен. Почти как я. Мы сошлись в пароксизме интеллекта и легкого, будоражащего безумия. Мы ночи напролет предавались исступленным исследованиям в лабораториях, мы повергали в ужас этих трясущихся слизней из моего отряда — да и из всех остальных тоже. Даже Нему боялась соваться к нам, хотя в ее программе не заложено такое чувство, как страх. Мне казалось, что эта феерия будет длиться вечно. А потом я пришел в Институт позже обычного, потому что проспал после сорока восьми часов опытов над занятным экземпляром арранкара. Я зашел и увидел, что Урахара держит на ладони светящийся голубой шарик. Он сказал, что ему было скучно — и он от нечего делать создал усовершенствованный Хогиоку. Конечно, иметь такой большой банкай не всегда удобно, лабораторию пришлось потом отстраивать… но оно того стоило. …Да будь вы сами На нашем месте — Вы поступили бы так, как мы! *Пять* Мы с Иккаку всегда хорошо понимали друг друга. Хорошо ладили. Почти гармония, почти достигнутое совершенство отношений. Я даже поверил в это — нет, правда. И вот однажды он приходит ко мне, садится на татами и открывает бутылку с сакэ. Я стою перед зеркалом, поправляю перья и улыбаюсь его отражению. Он пьет свое сакэ и смотрит на меня. Смотрит на меня — и пьет сакэ. Красота и покой гармонии. И тут он говорит мне: «По-моему, ты поправился». Если бы он знал, что это будут его последние слова, возможно, он сказал бы что-нибудь менее уродливое. Он сам нарвался, он сам нарвался, И в этом нашей нет вины. Да будь вы сами на нашем месте, Вы поступили бы так, как мы. *Шесть* Я смирился с тем, что вместо одного ребенка у меня стало вдруг четверо — и даже не все они меня ненавидели. Я научился терпеть то, как трехдневная щетина Ишшина колола мне лицо. И меня почти перестала раздражать сверх всякой меры его манера высмеивать мою зависимость от табака, а по ночам таскать мои же сигареты. Строго говоря, это была сплошная нервотрепка, хотя, стоит признать, временами довольно приятная. А потом он вздумал доказывать, что я неправильно лечу пациентов, — и стерпеть это оказалось выше моих сил. Куросаки-сенсею пришлось на личном опыте убедиться, что не все лекарства одинаково полезны. Особенно в некоторых сочетаниях. И дозах. Они нарвались! Они нарвались! Мы не хотели их убить! Но даже если мы их убили, Кто смог бы в этом нас обвинить?! *затихающие голоса* …цвети… …отгуляла киса… …умник!.. …десять лет врачебной практики… …поправился, как же!.. …Ками…