За щитом

Хотя негромкие разговоры и бренчание музыки должны были успокаивать, Джим весь вечер был как на иголках. – Беспокоитесь о своём помощнике? – проницательно улыбнулась регентша, хозяйка приёма. С самого начала она не отходила от Джима ни на шаг. В другое время он вряд ли бы отказался от компании вешающейся на него привлекательной женщины, но не сейчас, когда все мысли были заняты раненным Споком. – Такой храбрый и преданный, – продолжила регентша. – Надеюсь, он быстро поправится. – Да он живучей тараканов, – сказал вдруг выросший рядом Маккой. – Тараканов? – невольно переключила она внимание. – Земные насекомые, те ещё гады, – охотно пояснил доктор. – Мы вчера видели вашу коллекцию, увлекаетесь энтомологией? Регентша взглянула на него чуть ли не любовно. Джим благодарно кивнул Маккою и, под тем предлогом, что допил кинборийское вино, отошёл к извилистому столу. Огляделся, поставил бокал и быстро вышел из зала. В конце концов, официальный приём завершился вчера, а сегодняшний вечер в доме регентши может взять на себя и Маккой. Ему полезно время от времени выпустить пар и хорошенько расслабиться. На «Энтерпрайз» Джима поднял Чехов. – Всё спокойно, мистер Чехов? – Так точно, сэр! Но, – он слегка порозовел, – мы думали, вся группа высадки останется внизу до следующего дня. – Не ждали возвращения начальства? – Джим, усмехнувшись, хлопнул его по плечу. – Если Скотти опять закатывает вечеринку в инженерном, пусть не наливает энсинам того пойла, как в прошлый раз. И вам тоже. Краска на щеках Чехова стала гуще и перекинулась на уши. – Ну, не буду мешать веселью. Я только навестить Спока. Как он? – Всё хорошо, – заулыбался Чехов. – Ухура с ним? – Нет, она… Она сейчас с мистером Скоттом. Сулу заходит к мистеру Споку, но… Джим нахмурился и взглянул на Чехова уже серьёзнее. – Они снова поругались с Ухурой? – Просто… – Чехов потупился. – Мисс Ухура кричала на мистера Спока из-за того, что… – Ну же, договаривайте. – Что ему плевать на его жизнь и их отношения, потому что он при любой возможности выскакивает под выстрелы перед вами, капитан. Джим подавил тяжёлый вздох. – Боюсь, на этот раз я полностью согласен с Ухурой. Что ж, не задерживаю вас, мистер Чехов. Приятного вечера. – И вам, сэр! – просиял Чехов и умчался в сторону турболифта. Постояв немного у иллюминатора, Джим пошёл в противоположном от лифта направлении, к медотсеку. Когда медсестра провела его в палату, ни Сулу, ни кого-то ещё рядом со Споком не было. – Добрый вечер, капитан, – Спок попытался приподняться, и датчики над его кроватью противно заверещали. Джим с медсестрой кинулись к нему одновременно. – Не смей двигаться! – приказал Джим. Недовольная медсестра поправила подушку и, коснувшись пульта, подняла верхнюю часть кровати, чтобы Спок мог сесть. – Не утомляйте его, – строго сказала она. – Все продолжительные визиты только с завтрашнего дня. Сейчас у вас пять минут. Как только за ней закрылась дверь, Джим уселся прямо на кровать Спока. Тот не отодвинулся. – Вас привело ко мне какое-то дело? – ровным голосом спросил он. Покачав головой, Джим пригляделся к его забинтованным до плеч рукам и наложенной повязке на груди. – Нет, решил вот навестить тебя. – На Рууле ничего не произошло? – Там скука смертная, и я оставил императрицу Акрену на Боунса. Судя по поднятой брови и поджатым губам, Спок его осуждал. – Вы находите это разум… – Давай не будем, я не дам тебе перевести тему на моральные устои Боунса. Повисло настороженное молчание. – Ухура, наверное, в бешенстве? От его вопроса Спок напрягся ещё сильнее. – Прошу извинить, но эту тему в беседе я тоже предпочту не поднимать. – Нет уж, считай это капитанским приказом. В глазах Спока появилось загнанное выражение, как всегда бывало, когда прописанный в его генетическом коде устав спорил с отрицаемыми им эмоциями. – Хорошо, сэр. – Тогда скажи мне вот что. Почему, если клингонские ублюдки душат Ухуру или лурианцы целятся в неё из ружей, ты убиваешь их до выстрела или отскакиваешь вместе с ней от обстрела. Заметь – вместе. Но каждый раз, как собираются прикончить меня, ты глупеешь на глазах. Я не прав? – Не могу это утверждать. – Спок не встречался с ним глазами, изучая то свои колени под одеялом, то руки, замотанные регенеративными лентами. – Я, по-твоему, слабее Ухуры? Хуже защищаюсь? Это что, логично? – Те аргументы, что привели вы, капитан… Нет, они не логичны. – Так приведи свои. Объясни, что происходит. Потому что я чертовски не хочу терять лучшего старпома. И друга. Тут Спок наконец поднял голову. – Не думаю, что моё объяснение вам понравится. В горле Джима раскинулась пустынная сушь. – Да? Может, это следование очередному кодексу, типа «защищай старшего по званию любой ценой»? – Нет. Джим, я… После короткого двойного стука, от которого они со Споком вздрогнули, дверь с тихим шипением открылась. Заглянувшая медсестра напомнила: – Пять минут истекли. Капитан, будьте добры покинуть палату. Раздосадованного Джима внезапно осенила отличная идея. Стоя боком к двери, он за секунду отцепил от пояса коммуникатор и незаметно сунул его под одеяло. – Ладно, ухожу. Загляну завтра. Не скучай тут, – он подмигнул Споку и вышел вслед за медсестрой. Иногда разговор лицом к лицу помогает вытянуть вулканца из раковины, куда он так и норовит скрыться со всеми проблесками душевных переживаний. Но в случае конкретного вулканца, его вулканца, Джим надеялся на другой метод. Не говоря уж о том, что ему самому станет легче общаться с микрофоном, чем напрямую с парой острых ушей. Взгляд Спока часто вынуждал Джима отступить, толком и не принявшись за осаду. В своей каюте Джим растянулся на кровати. Запасной коммуникатор манил хуже мифических сирен, никак не устоять. – Спок слушает, – раздалось после второго стрекотанья. Он старательно приглушал голос, чуть ли не до шёпота. Шепчущий Спок неожиданно вызвал у Джима желание поднести динамик как можно ближе к уху. – Это я. – Я догадался, капитан. – Мы не договорили. Рядом никого? – Нет. – Послушай, – Джим замялся и едва не растерял фразы, заготовленные в спешке, пока он брёл по коридорам и поднимался в турболифте до каюты. – Спок, я правда ценю то, что ты сделал. Серьёзно, если бы не ты, этот лазерный нож пропорол бы меня насквозь. Так что… спасибо. – Не стоит благодарности. – Ещё как стоит. Но было жутко, когда ты, весь в крови, рухнул мне в руки. Конечно, вашим кошачьим жизням я завидую, но даже у вулканцев есть предел. Джим слушал статические помехи, пока, спустя минуту-другую, Спок не заговорил: – Вы забываете, что однажды я видел вашу смерть, Джим. – Я же не умер, и Боунс подтвердил, что смерти как таковой не было. – Я могу объединить наши сознания, – кажется, Спок поднёс коммуникатор совсем близко к губам, – и позволить вам увидеть тот момент моими глазами. Звучало страшновато и в то же время притягательно. От мысли о мелдинге с этим Споком, а не его старшей версией, Джима словно обдало тёплым ласковым ветерком. – Лучше пообещай мне, – сказал он Споку, – что в следующий раз ты в первую очередь подумаешь о себе. – А о ком вы думаете в первую очередь? По-детски наивные и безжалостные вопросы удавались Споку с ювелирной точностью. – Я капитан, и мне положено заботиться о нуждах команды прежде своих. – Значит, вы понимаете, почему я не дам обещания, – довольно сказал Спок. Не знай его Джим, решил бы, что тот ехидно ухмыльнулся. Переспорить Спока было не легче, чем отнять у чёрной дыры её добычу. – Доброй ночи, Джим, – завершил он их разговор. Сейчас Джим явственно услышал, как устало звучит его голос. – Ночи. Я зайду завтра. *** Наутро Джим с трудом давил из себя улыбку в ответ на приветствие пышущей бодростью регентши. Сам он почти не спал, то проваливаясь в быстротечные кошмары, то начиная вспоминать разговор со Споком, а к рассвету выпитое вино дало-таки о себе знать. Кирк зарёкся впредь пить приторную кинборийскую бурду, которую так нахваливал официант. – Да, спасибо, отлично выспался, – отвечал он на расспросы и не мог дождаться момента, когда можно будет подняться на борт. Маккой, слегка помятый, но умиротворённый, покидал планету с неохотой. – К чему такая спешка? – ворчал он при подготовке к транспортации. – А как же твои пациенты, Боунс? – Ты о Споке? – прищурился Маккой. – Мне регулярно докладывают о его состоянии, восстановление идёт лучше некуда, так с чего мне бежать к остроухому сломя голову? Джим посчитал вопрос риторическим. Он отвернулся к транспортационной платформе, но от резкого движения виски пронизало вспышкой боли, и он вполголоса выругался. – Голова раскалывается, – пожаловался он Маккою. Их захватили сверкающие нити перемещения, поэтому ответил тот уже стоя на палубе «Энтерпрайз»: – Пойдём в лазарет, сделаю тебе укол. – Или дашь таблетку? Старую, добрую… – Не ной, иначе достану антикварный шприц. Всё-таки Джим шёл за ним добровольно и не отставал. Никакие мигрени или тошнота не помешают ему увидеть Спока. Однако стоило им зайти, к Маккою бросилась медсестра – другая, не из ночной смены. С этой (у неё какая-то древне-испанская фамилия, Перес или Перон) Джим был немного знаком: весьма приятная девушка, только не в меру заботливая. – Минуту назад пришли энсины Барлоу и Ловас, – затараторила она, – оба с серьёзным расстройством желудка. – Не алкогольного отравления? – сурово уточнил Маккой. – Нет, нет! Сказали, съели что-то не то на вечеринке. Маккой, понурившись, прошёл мимо Джима к кабине дезинфекции. – Мало мне весёлых попоек Скотти в увольнительных, так он, похоже, и готовить начал. – Может, это Кинсер, – возразил Джим. От одного упоминания еды его замутило сильнее. – Ты присядь, – велел Маккой. – Я проверю тех болванов и подберу тебе какой-нибудь коктейль. Один укол ты стерпишь. – Я подожду у Спока, можно? Маккой пожал плечами. – С похмелья соваться к нему я бы не стал, но если уж говорят, что клин клином вышибают, то дерзай. Не дослушав, Джим направился к двери в отдельную палату. Спок мирно спал, вытянувшись на спине и сложив на животе руки. Джим попробовал представить его свёрнутым в клубок, с лужицей слюны под щекой, и чуть не фыркнул, зажав рот кулаком. Глаза Спока распахнулись так легко, будто он и не думал спать. – Доброе утро, Джим. – Ага. Привет. Как спалось? – Продуктивно. Джим хмыкнул. Подпихнув спиной подушку, Спок сел и принялся внимательно его рассматривать. – Зато вы, капитан, спали не более двух часов. Вы здоровы? – Э… Всё нормально, просто вчера слегка перебрал. – Я не заметил, чтобы вы пребывали в состоянии алкогольного опьянения во время вашего визита. Это случилось позже? – Да нет, – запротестовал Джим, – там было мерзкое вино с Кинбории. Вроде выпил всего пару бокалов, а голова трещит, как от бутылки ромуланского эля. Несколько долгих мгновений Спок пристально глядел на его лицо, потом сказал: – Подойдите, пожалуйста. – А? Так? – Теперь Джим упирался коленями в кровать у ног Спока. – Ещё ближе, как вчера, капитан. Присядьте. – Ты же не собираешься разматывать руки? – с опаской спросил Джим, усаживаясь рядом. – Боунс как-то говорил, что контактная телепатия имеет эффект анальгезии, но твои ожоги… – Вы не поняли, Джим. Наклонитесь. Уверенный голос Спока и его невозмутимость не вязались с той безумной пляской, какую исполняло сердце Джима. Он послушно нагнулся. Ещё дюйм, и он почувствует дыхание Спока. – Ближе, – услышал он. Джим закрыл глаза, послав всё к чёрту, и придвинулся вплотную. Нос к носу. Сердце делало отчаянный кульбит и точно замерло в полёте, когда горячий сухой лоб Спока коснулся его лба. Джим не успел понять, как исчезла ноющая боль и отступила дурнота. Будто мерзкие ощущения вычерпали, а на дне оказался светлый, долгожданный покой. Джим выдохнул. – Мелдинг бывает и таким? – спросил он тихо. – Нет, для полного слияния мне потребовались бы руки. – Спок всё не отстранялся. – Я лишь послал слабый импульс вашим нервным окончаниям, блокируя боль, и остановил спазм сосудов. – Спасибо, это… – Джим облизал нижнюю губу. Некстати вспомнилось, что от губ Спока до его расстояние меньше ладони. – Спок, я… Они не сразу заметили, как отъехала в сторону дверь палаты. – Вижу, – медленно произнёс Маккой, – укол тебе не понадобится. Джим отказывался вести себя как школьник, которого отец застукал за игрой в доктора с соседской девчонкой. Зато Спок отпрянул в мгновение ока. С сожалением Джим открыл глаза. По лицу Спока ничего нельзя было разобрать, словно только что и не он вовсе касался лба и разума Джима своими. – Выходи, Джим. Мне нужно его осмотреть. – Я его не трогал, – на автомате стал оправдываться Джим, прежде чем до него дошло, что именно он ляпнул. – Идиот, – пробурчал Маккой, измученно потирая лоб. – Выйди отсюда! Не оглядываясь, Джим сбежал на капитанский мостик. Дневная смена вот-вот должна была начаться. *** До того, как поздним вечером проскользнуть в медотсек, Джим убедился, что Маккой отправился к себе в каюту. Применять капитанский код доступа для проникновения в палату казалось дурацким ребячеством, но дежурная медсестра так удачно спала на пустующей кушетке, а единственный пациент не будет против. Второй раз застать Спока спящим ему не повезло. В палате горел свет, а на коленях Спок держал планшет, который тут же отложил на столик рядом. – Капитан? – он не пытался скрыть недоумение, сквозившее в голосе. – Решил зайти и снова поблагодарить. Я давно не чувствовал себя настолько отдохнувшим. Спасибо, мистер Спок. – Пожалуйста, Джим. – А это можно делать на постоянной основе? – поинтересовался Джим, привычно садясь на кровать. – Я бы не рекомендовал. Люди склонны к зависимостям. – Нам трудно отказаться от чего-то, что дарит удовольствие, – согласился Джим. Спок немного поёрзал под одеялом, должно быть, устраиваясь поудобнее. Внимание Джима привлекло блюдо с яркими фруктами на столике. – Подарок от Сулу? – догадался он. – Да, мистер Сулу сам выращивал эти гибриды в ботаническом саду. – Вкусно? – Они сочные, обладают мягким вкусом и чрезвычайно полезны. Покивав с умным видом, Джим схватил один, напоминавший крупный мандарин, только тёмно-оранжевый и плотнее обычного. – Я попробую, можно? – Разумеется. Берите, капитан. Чистился этот мандарин на удивление просто. Сулу знал толк во фруктах. Сок брызгал из нежных долек, и Джим языком подхватил бегущие по ладони капли. Кажется, в глазах Спока он заметил растущий голод. Ровно такой же бушевал в крови Джима. Только бы не ошибиться. Придержав буйное воображение, Джим отломил сразу две дольки и протянул Споку. – Хочешь? Тот неуверенно поднял забинтованную руку. – Нет, – убрал угощение Джим, – не надо пачкать повязки. Открывай рот. – Капитан. – Давай, Спок. Я не облизывал свои пальцы, расслабься. В тишине изолированной палаты чуткий вулканский слух просто не мог не уловить, как зачастил пульс Джима, стремясь полным ходом к варпу. – Спок, он весь течёт, скорее. Губы Спока разомкнулись, и он, совсем как Джим недавно, закрыл глаза. Вложенные в рот дольки он проглотил сразу, но затем горячим языком пробежался по кончикам пальцев Джима, собирая сок. Когда пальцы толкнулись чуть глубже, Спок прикусил фаланги. Перед глазами Джима всё, окружавшее их, плыло и сливалось, точь-в-точь как на сверхсветовой. Он хотел бы зажмуриться, но оторваться от вида Спока, сосущего его пальцы, было невозможно. Собственный сдавленный стон ненадолго вернул его в сознание. Вытащив мокрые пальцы, Джим погладил губы Спока и сказал: – Посмотри на меня. Сбившееся дыхание не щадило и вулканцев. Борясь за каждый вздох, Спок вцепился в одеяло так, что Джим сочувственно поморщился и с предельной осторожностью отцепил забинтованные руки от ткани. – Не закрывайся от меня, – попросил он шёпотом. – Не отгораживайся, эй, Спок. Хватит убегать. – Если мне не изменяет память, – обжёг его взглядом Спок, – убежали именно вы, капитан. Его губы были липкими и сладкими от сока. Джим целовал его глубоко, но, как он ни старался сбавить напор, выходило грубее и глубже. Спок отвечал ещё яростнее, будто вымещал все накопленные за несколько лет обиды. К счастью, Джим поймал себя на том, что трётся о бедро Спока до того, как стало слишком поздно. – Подожди, – прохрипел он, упираясь Споку в плечо. – Ч-что… – Растрёпанный, ничего не соображающий, льнущий к нему Спок усугублял проблему. – За дверью медсестра. Меня и так убьёт Ухура, не стоит ещё и Боунсу давать повод для кровной мести. Взгляд Спока стал более осмысленным. – Вы не хотите продолжать? – Так хочу, что некоторые части моего тела вряд ли скоро меня простят. Хочу, чтобы ты лежал на моей кровати и без бинтов. Хочу твои руки. Всё остальное, конечно, тоже, но не в медотсеке. Я не смогу сдерживаться. – Ясно. Джим не дал ему отвернуться, ухватил за подбородок, заставляя опять смотреть только на себя. – Мы же всё выяснили, Спок. Чёрт с ним, с Боунсом, я останусь здесь до утра. Спок недоверчиво кивнул. – Капитан, – сказал он, пока Джим двигал кресло от противоположной стены к кровати, – я расстанусь с лейтенантом Ухурой. – Давай невесёлые разговоры подождут до утра? Я тебе верю. Ты, надеюсь, веришь мне. Видишь, вот и хорошо. Утро вечера мудренее. – Капитан! Я не ребёнок, и сам в состоянии подоткнуть одеяло. Тем не менее, заснул он, крепко сжимая руку сидящего рядом Джима.