***
— Дядя Цзян, все правда будет нормально! Обещаю не приносить проблем и не навлекать позор на компанию Юньмэн, — молодой парень широко улыбался, пребывая в поистине хорошем настроении. — «Не приносить проблем»? Обещаешь? Ты хоть раз сдержал обещание?! Не разбрасывайся словами! Придурок, да проблемы прицепом за тобой следуют! Ты сам — проблема! — Ну-ну, Цзян Чэн, не кричи так громко. Я надеюсь, в этот раз Вэй Ин будет осторожным. А ты, если что, прикроешь его, ведь правда? — мужчина мягко улыбался, но его поза выдавала еле заметное напряжение, а во взгляде мелькнула неуверенность. Тем не менее, широкая улыбка приемного сына успокаивала и убеждала не сомневаться в принятом решении. — Ха-ха, вот именно! Ладно, дядя Цзян, нам уже надо уезжать. До свидания, увидимся на зимних каникулах. Парни вышли из частного дома, держа в руках чемоданы, и двинулись к такси. Было только семь утра. У Вэй Ина, который не просыпался раньше девяти, побаливала голова от такого раннего подъема. Но возбуждение, которое он испытывал, заглушало боль: Вэй Усянь действительно хотел учиться в Гусу. У этого университета высокий рейтинг, многие преподаватели известны в определенных кругах. Поэтому все, у кого была возможность отправить своих детей учиться в такое престижное место, безусловно, отправляли. Хоть Вэй Ин и уговаривал директора компании на эту авантюру больше месяца, он уже было подумал, что идея точно провальная, и дядя Цзян не разрешит ему поступить вместе с братом в этот университет ни под каким предлогом. Все-таки Гусу находится далеко от Юньмэна, а директор компании хотел бы, чтобы Вэй Ин учился поближе к дому, чтобы в случае чего быстро уладить любую проблему, которую тот скорее всего создаст. Этот несносный мальчишка постоянно влипал во что-то! А разгребать последствия было прямой обязанностью его приемного отца, и тому не хотелось бы перекладывать это занятие на Цзян Чэна. Однако Цзян Фэнмянь все-таки сдался под напором приемного сына. Если Вэй Усянь решил что-то сделать, он непременно этого добьется. И как итог: дядя Цзян, даже обладая огромным количеством аргументов, все равно проиграл этот спор. Но следует отдать ему должное — он сопротивлялся довольно-таки долго. Мадам Юй сразу, как узнала о безумной идее Вэй Усяня, разоралась так, что сорвала голос. А после этого, психанув, уехала к своей матери в другой город и отказалась общаться с Вэй Ином. Тем не менее, для такого всеобщего оживления имелись свои причины. Дело было вот в чем: Вэй Ин болел нарколепсией. Нарколепсия — заболевание нервной системы, относящееся к гиперсомниям, характеризуется дневными приступами непреодолимой сонливости, приступами внезапного засыпания и внезапной утратой мышечного тонуса при ясном сознании. Также при этом заболевании нарушается ночной сон, появляются галлюцинации и кошмары. Он засыпал, где угодно и когда угодно. Неважно, находится ли он дома, в кровати, или переходит в данный момент дорогу, он упадет и заснет. Однако это тайна, которую семья Цзян скрывала даже от врачей. Да, в каком-то смысле это безответственно и несерьезно. Но с другой стороны, это то, что может обезопасить и Вэй Ина, и компанию Юньмэн. Ведь если конкуренты узнают о том, что у одного из сыновей директора компании такое опасное заболевание, они могут воспользоваться этим. Не все люди ведут бизнес честно, есть и любители грязных приемов, вроде шантажа или запугивания, например. Хотя, скрывать это становилось все труднее. Хорошо, если Вэй Усянь уснет там, где никто его не заметит, а брат поймает и донесет до дома, но как объяснить то, что минуту назад парень носился, как бешеный, а сейчас валяется на полу в отключке? Анемия, голод, бессонница, шутка, испуг, жара, алкогольное опьянение — Цзян Чэн употреблял все это в своей речи не раз и не два, чтобы хоть как-то объяснить этот странный феномен. И его пугало то, что они окажутся далеко от дома среди незнакомых людей в академии с суровыми правилами, за нарушением которых следует наказание. Говорят, от ректора университета Гусу кровь в венах стынет! Лань Цижень строг со всеми своими учениками. Да даже среди преподавателей никто не смеет оспаривать его решения касательно чего бы то ни было. Разве будет такой человек слушать нелепые доводы первокурсника? Таким образом, весь этот обман раскроется при первом же медицинском осмотре, ведь Вэй Усянь не в обмороке — он просто спит! Этого еще не хватало! Если общественность узнает — шумихи не избежать. Тогда Мадам Юй просто убьет их всех, а Вэй Ина прикончит с особой жестокостью! Цзян Чэн изначально был против этой идеи своего брата, но когда это его кто-то слушал? Из-за этого он, собственно, и находится сейчас в плохом настроении. Ведь если с Вэй Ином что-то случится, нести за него ответственность придется ему! А он просто хотел спокойно выучиться, и чтобы никакие Вэй Ины не лезли к нему под руку и не влипали в абсолютно невозможные нелепые ситуации. Комично: один сидит с улыбкой до ушей и обожает в этот момент весь мир, другой так сильно хмурится, что, кажется, его брови скоро сойдутся на переносице. Но уйти в унылые мысли Цзян Чэну не дали. Его брат с шилом в заднице точно не собирался молчать всю дорогу. Он слишком долго ждал этого момента, чтобы быть спокойным. Поэтому уже на протяжении нескольких часов Цзян Ваньинь был вынужден терпеть бред, который нес его неугомонный брат. И каждый раз, когда Вэй Усянь мотал головой по сторонам, его длинные волосы били прямо по лицу старшему из братьев. Это выводило еще больше. Казалось, Цзян Чэн сейчас взорвется. — Вэй Усянь! Угомонись ты уже, сколько можно?! Поспал бы заранее, пока время есть! — Не хочу! Кстати, Цзян Чэн, поговаривают, что в Гусу девушки очень-очень симпатичные, слышал об этом? — Ага, но в университете их не так много. Может быть, шесть девушек на двадцать человек, — парень задумался, почесал подбородок и добавил: — Если уж об этом зашла речь, я слышал, что в Гусу принимают только красивых людей. И все учащиеся там элегантны, вежливы и справедливы. — А, ну тогда неудивительно, что нас приняли, да? — Вэй Ин рассмеялся и поиграл бровями, рассматривая свое лицо в зеркале заднего вида. Затем повернулся к другу и шепнул на ухо: — А еще там самое вкусное в мире вино, но только это секрет. Тс-с. — Ты, серьезно, достал меня уже! Почему всю дорогу я должен слушать про девушек и алк… — неожиданно на плечо парня упало что-то тяжелое. Это «что-то» было головой внезапно заснувшего брата. Продолжать высказывать недовольство уже не было смысла. Цзян Чэн откинул голову так, чтобы Вэй Ин облокотился о стекло. Семья семьей, но голова у этого спящего придурка тяжелая. Цзян Чэн рассматривал его какое-то время, а потом дотронулся до его головы и поправил хвостик так, чтобы он не мешал Вэй Усяню и пробубнил: — Вроде и тишина, но тот факт, что ты не дослушал меня, раздражает. Цзян Чэн отвернулся и начал рассматривать быстро сменяющийся пейзаж, а затем и сам задремал. Через какое-то время откуда-то справа послышался зевок, а затем глаза Вэй Ина открылись, и тот начал осматриваться. — О, еще не приехали? — голос прозвучал удивленно. Он знал, что Гусу находится далеко, но они находились в дороге около трех часов, а потом Вэй снова уснул, так что суммарное время, которое они провели в пути, осталось неизвестным. — Уже почти приехали, через минут пять будем в Цайи. Это небольшой по площади торговый город, вы сможете быстро пересечь его. Но машина там проехать, увы, не сможет, — водитель виновато улыбнулся в стекло заднего вида и продолжил: — Там много людей и лавок, узкие дороги и река прямо вдоль пути. Извините. — Ничего страшного! Не извиняйтесь.***
Когда парни наконец добрались до территории университета, оба пришли в замешательство. Практически все было выкрашено в белый и голубой цвет — причем даже одного и того же оттенка! — а все студенты передвигались плавно, не спеша. Вокруг царил покой и умиротворение. А затем Вэй Ин поднял голову и увидел, что на огромной скале были высечены правила самого университета. От такого он пришел в ужас, серые глаза распахнулись, а рот сам по себе приоткрылся. Конечно, Вэй Усянь слышал о таком загадочном объекте, как стена послушания. И хоть высота этой скалы действительно поражает, но что впечатляет еще больше — так это то, что правила уходят вверх вместе с этой самой стеной, и за туманом, покрывающим эту скалу, не видно ни конца скалы, ни конца правил. Сколько же их там? Действительно три тысячи, как утверждают сплетники, или больше? Он уже стал подумывать о том, чтобы развернуться и вернуться обратно в Цайи, а затем — в Юньмэн, прямиком к дяде Цзяну, но внезапно их окликнули: — Здравствуйте! Вы же те самые ученики, которые приехали из Юньмэна? Меня зовут Лань Сичэнь, я президент совета учащихся, — человек, сказавший это, шел в сторону сводных братьев, улыбаясь при этом так мягко, чем и напомнил Цзян Фэнмяня. Одет он был в темно-синий костюм с галстуком такого же цвета, и выглядел при этом лаконично и элегантно. Человек, представившийся Лань Сичэнем, обладал действительно яркой и запоминающейся внешностью. Прямо сейчас на двух парней смотрели светло-карие глаза, возле которых собрались морщинки от искренней приятной улыбки, хотя держался президент совета учащихся при этом довольно-таки сдержанно. — Так вот, я должен провести вам экскурсию, озвучить ваше расписание и ввести в курс дела, так как вы прибыли спустя полмесяца от начала учебы. Если будут вопросы — задавайте, — увидев заинтересованное кивание головами в ответ, он продолжил: — Не волнуйтесь, ваш отец предупредил нас, что вы оба серьезно заболели в начале месяца, из-за чего высокая температура держалась почти целую неделю. Надеюсь, сейчас вы чувствуете себя хорошо. Следуйте за мной, — Лань Сичэнь улыбнулся им еще раз, а затем развернулся и пошел в сторону входа в здание. — Ладно ты, а я чем болел? Скажи хоть, чтоб я мог ответить, если что, по какой причине прогулял полмесяца, — Вэй Усянь прошептал это на ухо брату, как только Лань Сичэнь отошел на несколько метров. — Кстати, я вот подумываю о том, чтобы начать вести учет всех своих «заболеваний». Интересно, если я возьмусь за это, сколько я насчитаю? — Если ты сейчас же не заткнешься, сможешь смело записать перелом ребра! Иди уже! — Цзян Чэн больно боднул его локтем в бок, что Вэй Усянь от неожиданности вскрикнул, но, решив не привлекать внимание с первой же минуты пребывания в Облачных Глубинах, быстро взял себя в руки и уже молча последовал за Лань Сичэнем. Хотя ехидная улыбочка с лица так и не сошла.***
Обойдя все кабинеты и территорию Облачных Глубин вообще, Вэй Ин убедился, что это место можно было бы спокойно использовать, как санаторий. На территории университета был собственный холодный источник, возле которого бегали пушистые кролики(!), а благодаря обилию растительности, внутри кампуса и за ним воздух был очень свежий. Что касается больничного стиля, то нежные светлые оттенки били по глазам только вначале, с непривычки. Потом же, наоборот, стали успокаивать и даже помогли расслабиться. Вэй Усянь мысленно согласился с тем, что в этом странном дизайнерском решении что-то есть. Да боже, как минимум, это уникально: нигде больше нет университетов, которые полностью выкрашены в белый и голубой цвет; имеют собственный холодный источник и стаю кроликов! Правила университета он, конечно же, не прочитал, но примерно знал, что там полный кошмар — спасибо слухам, которые он успел пособирать у себя в Юньмэне и здесь, в Цайи. Вэй Ин в честь поступления разрешил себе забить на эту стену послушания, хотя для себя он решил, что вообще близко к ней не подойдет, а читать, что там написано, тем более не будет. Кто вообще в трезвом уме пойдет к скале читать три тысячи правил на древнекитайском языке? И прямо сейчас этот человек тихонько пробирался в общежитие, держа в руках две бутылки известного в здешних окрестностях вина. В темноте его было бы сложно заметить из-за черной одежды, если бы не яркая красная рубашка, которую он повязал на бедрах. Парень действовал, как заклинатели из народных мифов: передвигался быстро и без лишних движений, не создавая при этом шума. Он практически добежал до общежития, но в темноте прямо за его спиной прозвучал низкий голос: — Кто ты? Когда Вэй Ин обернулся, то чуть не упал. За ним стоял высокий — и офигеть, какой красивый — юноша. Его холодный, строгий взгляд светлых янтарных глаз просто придавливал к месту, не оставляя шанса на побег. Но, хоть парень и выглядел, как какой-то Небожитель, Вэй Ин принял его за призрака из-за белой одежды. Было темно, и кипенно-белая рубашка будто бы светилась, а длинные черные волосы, развевающиеся из-за легкого дуновения ветерка, лишь делали картину еще более пугающей. Однако, убедившись, что это обычный человек, а не призрак, Вэй Усянь расслабился. Даже захохотал от облегчения. — Господи! Это ты кто? Напугал меня, я уже было подумал, что здесь водятся неупокоенные души! Я — Вэй Ин, Вэй Усянь, приехал из Юньмэна сегодня. Теперь твоя очередь! — сказав это, парень опять широко улыбнулся и дернул головой так, что непослушные волосы рассыпались по плечам. Он интуитивно чувствовал, что подобный беспорядок на голове делал его еще более обаятельным. Молодой человек, стоящий напротив, начал рассматривать этого самого «Вэй Ина», остановив взгляд на все еще изогнутых в широкой улыбке губах. Потом, смотря прямо в глаза и оставив без ответа вопрос, обращенный к нему, начал приближаться тихой, неспешной походкой к нарушителю спокойствия. — Видел стену с высеченными на ней правилами университета? — его голос не выражал абсолютно ничего, как, собственно, и суровый взгляд. — Д-да. — Комендантский час, неопрятный внешний вид, алкоголь, — перечислил парень, продолжая сверлить взглядом Вэй Ина, а потом протянул руку, чтобы тот сам отдал ему бутылки с вином. — Хэ-эй, я сказал, что видел, но не сказал, что читал, — Вэй Ин отдернул руку с вином и спрятал бутылки за спиной. Почему-то, когда незнакомец в ответ посмотрел на него таким тяжелым взглядом, стало не по себе. В тот момент Вэй Ин решил, что нужно его как-то отвлечь и сбежать. И дураку ясно, что стоящий перед ним — не самый обычный ученик, поэтому лучше просто смыться, а на утро его оппонент и не вспомнит его. Темно же. — О, Лань Сичэнь, — Вэй Ин наклонился в сторону и посмотрел за спину визави. Господи, да только ребенок поведется на это, о чем он только думает? Но каково было его удивление, когда парень действительно обернулся. Шанс! Вэй Ин резко развернулся на сто восемьдесят градусов и побежал в сторону здания. Спрятавшись за углом, он заметил пожарную лестницу и уже бросился к ней, как тело вдруг пронзило что-то, в глазах потемнело. Вэй Усянь упал на землю, чудом не угодив в осколки от бутылок. Лань Ванцзи, как звали этого человека, сообразил, что его провели, сразу же, как только обернулся и не увидел брата. Действительно, тупейшая ситуация. Даже непонятно, кто сейчас более нелепый: он, потому что повелся, или Вэй Ин, который использовал такой грязный прием? Да никто никогда не издевался так над ним, кто такой этот несносный мальчишка?! Он не мог определить направление, в котором понесся тот парень, но вдруг услышал звон бутылок и пошел на шум. — Вэй Ин…? «Что. Здесь. Происходит?!» — Вот что творилось в голове у Ванцзи. Он ожидал чего угодно, но не того, что застанет этого парня валяющимся на земле неподалеку от разбитых бутылок. Ванцзи подошел к лежащему Вэй Ину и приподнял его так, чтобы голова лежала не на земле, а у него на локтевом сгибе. Он решил слегка потормошить его, но это не принесло никакого результата. Тогда Ванцзи замерил пульс — тоже бесполезно. Казалось, все в норме, но если так, то почему тогда парень валяется на земле? Единственное умозаключение, к которому пришел Ванцзи — алкоголь. Он решил списать все на то, что, вероятно, в городе парень уже успел напиться, а сейчас просто уснул из-за опьянения. У местного врача все равно уже закончился рабочий день, а вызывать скорую Ванцзи не хотел — только панику среди учащихся поднимет. Он мельком взглянул на парня еще раз и пришел к выводу, что тот просто напился и вырубился. Так что, обхватив Вэй Ина под коленями одной рукой, а другой приобняв за плечи, Ванзци понес его в сторону общежития, чтобы оставить его в комнате отсыпаться. Держа обмякшее тело Вэй Ина в руках, он удивился тому, насколько этот парень легкий.