Звуки чувств

      Мэри много чего любит: Уильяма, солнечные дни, длительный процесс заплетания хвостиков. Она любит после обеда посидеть на кладбище за больницей, любит своих родителей, любит все то, что дала ей сама жизнь.       Поэтому она и полюбила Лео. Он не похож на брата. Он не существовал в ее жизни с самого начала.       Мэри всегда ладила с людьми. Какими бы они не были. Но это не значило, что они ей нравились.       Она — призрак, который видит только Уильям. А потом увидел и Лео. И тогда она его и полюбила.       Мэри любит его хобби. Не только потому, что когда-то и она сама занималась фотографией. Просто Лео делает это так, будто ему не все равно. Будто не просто так он достает камеру и в очередной раз фотографирует повисшего на руке Соника. Будто он любит это так же, как и любила она.       Мэри любит его глаза. Она уверенна, что даже если бы они были "обычными", то она полюбила бы и их. Просто потому что они принадлежат Лео.       Мэри любит его привычки. Она часто замечала, как машинально Лео достает камеру, стоило только какой-нибудь птичке остановиться на ветке дерева. Или когда сама Мэри улыбалась, глядя на него.       Мэри любит его за отношение к Сонику. Лео к нему относится особенно, прямо как она сама. Он его любит, но любит по-своему. Мэри не знала, как у него вообще появилась мартышка, но и спрашивать об этом не хотела. Какая разница, если ему с них хорошо?       Мэри любит его за то, что он стал другом Уильяма. Ее брат всегда был холоден к окружающим, поэтому, когда он начал рассказывать про Лео, Мэри заинтересовалась. И она видела, как брат расцветает теперь не только рядом с ней.       Мэри любит его друзей. Лео часто в разговорах с ней затрагивает их. Мэри уже узнала про неуловимую Чейн, по-матерински добрую К. К. и неугомонного Заппа. Что-то подсказывало ей, что рассказал он еще не про всех. Но Мэри готова ждать. Хотя бы ради того, чтобы вновь послушать рассказы Лео.       Мэри любит в нем все. И тешит себя надеждой на то, что и Лео чувствует тоже самое к ней.