Тайный друг

      Так уж вышло, что в старшей школе Сэйдо настала пора уныния и скуки, от которых спасали лишь учеба и клубные занятия. Однако не каждый человек был способен просто смириться с подобным времяпровождением. В силу своего нелёгкого и ужасного характера, один из таких людей предложил своей любимой бейсбольной команде исправить положение дел, чтобы поднять всем боевой дух и настроить на новый учебный год пришедших первогодок. Совершенно не церемонясь, Миюки выдвинул свою мысль собравшимся в столовой выпускникам, не обращая внимания на всех остальных. Услышав слова поддержки от третьегодок, капитан, коварно ухмыльнулся и добавил, что любой, кто посмеет отказаться от игры, станет рабом всех старших ребят на протяжении месяца.       В итоге, всем до единого пришлось играть в Тайного друга. Смысл игры заключался в том, чтобы в установленное время заранее подготовленные случайные пары тайно дарили друг другу подарки, стараясь не раскрыть самого себя. На всё про всё была дана одна неделя. Обговорив детали и вытянув случайное имя, парни начали готовиться.       Так уж вышло, что во время распределения Савамуре досталось имя Окумуры, а Окумуре Савамуры. Посредником подарков между ребятами стал сам Миюки, которого очень забавила возникшая между ними ситуация. Особенно весёлой она казалась тогда, когда эта глупая парочка в один и тот же день пришла к нему за советом. Дилемма заключалась в том, что прямо перед началом всей этой идеи, Эйджун узнал, что Коушу любит сладости, а сам высказал, что его забавляют сюрпризы и прочее. В итоге, поболтав с капитаном, питчер решил приготовить шоколад с разными начинками и обернуть их в белую обёртку с мотивирующими надписями. А Коушу сошёлся на тайных письмах со всякими леденцами и жевательными резинками внутри.       Днём позже всё наконец началось и Кадзуя радовался этому больше всех, уже предвкушая отчаяние и прочие эмоции на лицах товарищей, получивших подарки. — Пс-с, Курамочи... — тихо прошептал Миюки, подозрительно оглянув класс, и протянул руку, сжатую в кулак, вперёд. — Просили передать тебе. — Миюки, ты сейчас очень похож на конфетного дилера. Прекращай.       Не менее приятной причиной, по которой этой игре больше всего радовался Миюки была в том, что он решил прикольнуться над кохаем и написал имя Савамуры на листке дважды в честь его становления Асом. И забавным образом получилось, что подарки ему дарили целых два человека. Вторым из них оказался Курамочи. Ему, как ни кому другому, было удобнее всего дарить что-либо Эйджуну, потому что они жили в одной комнате. Самому Йоичи достались милые розовые конфетки с блёстками, которые он собирался выбросить в ту же секунду, как получил. Однако из чувства вины всё-таки съел, хоть и с огромным недоверием. Фуруя же вообще получил белый ластик с медведями, которому он оказался настолько рад, что даже искренне улыбнулся.       По окончании недели парни всей толпой собрались в столовой после вечерней тренировки. Миюки, посмеиваясь, взобрался на стул, призывая расшумевшихся старшеклассников к тишине. Когда гул затих, он спустился на пол и начал спрашивать каждого по очереди: — Ты узнал, кто твой тайный друг?       Несколько из них всё же смогли разгадать своих тайных друзей, а вот некоторые даже и не подозревали, теряясь в догадках. И вот спустя какое-то время настала очередь шумного питчера-левши. Миюки, хихикая, спросил: — Ну что, Савамура, ты понял кто был столь щедрым за неделю?       Савамура громко засмеялся и уверенно ответил: — Да чёрт его знает! Это тайна, покрытая мраком! — Итак, ребят, кто дарил подарки нашему Савамуре? — едва сдерживаясь, спросил Кадзуя, предвкушая, что будет дальше. — Я! — подняв руки, одновременно ответили Окумура и Курамочи, после чего удивлённо и непонимающе посмотрели друг на друга, а под конец на капитана, который уже вовсю истерично хохотал, хлопая Эйджуна по спине. — Это всё ты! — опять в один момент произнесли парни, направившись к кэпу. — Ну, как тебе, Савамура, ты рад моему подарку на твоё повышение? — обняв того за плечо, ехидно спросил кетчер, окинув ребят взглядом, от которого они остановили своё недовольное движение и согласились, что их Ас действительно заслужил двойную награду за труды, да и им нравилось наблюдать за сияющей улыбкой и заразительным смехом сердца команды. — Продолжим оглашать имена? Окумура, узнал кто это? — Я предполагал, но так и не выяснил... — грозно отвернувшись, объявил Коушу, скрестив руки на груди, словно он проиграл какую-то очень важную для него битву. — И кто же это, а? — самодовольно протянул капитан, взъерошив каштановые волосы затихшего питчера.       На удивление всей команды, ответ на заданный вопрос не последовал даже спустя пару минут. Устав ждать, Окумура обернулся и нетерпеливо спросил, начиная закипать и грубо рычать: — Гр-р, да кто это?!       Каково было его удивление, когда Савамура тихо и неуверенно прошептал, покрываясь едва ощутимым румянцем: — Это был я... — Савамура-семпай? — не веря своим ушам, переспросил Окумура, подойдя ближе настолько, чтобы можно было хорошенько разглядеть черты его лица.       Эйджун отступил на шаг, слабо кивнул и от неловкости зарделся ещё сильнее. Он попытался поставить руками стену между ним и Волчонком или хоть как-то скрыть своё смущение от тех лирических посланий, который тот ему писал. Сердце почему-то забилось как бешеное, когда Коушу мягко коснулся кисти и аккуратно убрал её в сторону, тем самым пробиваясь сквозь возложенный им невидимый барьер и оказываясь в нескольких сантиметрах от питчера. Это показалось Эйджуну таким невероятным, что он чуть ли не ахнул от неожиданности, ведь кто бы мог подумать, что этот самый первогодка почти посвящал ему стихи от обычного пожелания счастья и здоровья до высказывания романтических чувств. Самым поразительным оказалось то, что мотивационные шоколадки будто отвечали на все эти письма, потому что их прекрасный текст вдохновлял на созидание чего-то нового. Узнав, что подобная проза принадлежала именно его напарнику, это действительно шокировало Эй-чана... Но в тоже время подарило некое чувство облегчения, радости и капельку непонятной на что надежды.       Окумура в этом вопросе был удивлён ничуть не меньше. Даже настолько, что не мог поверить услышанному, пока семпай самолично не признал своё непосредственное в этом участие. На секунду показалось, что сердце от счастья подпрыгнуло к голове и начало учащённо биться, громким эхом отдаваясь в ушах. Руки слегка затряслись, когда он прикоснулся к горячей коже Савамуры, а подступивший на его щёки чертовски милый румянец сбивал с толку. Разум упрямо твердил, что возможно... их чувства всё-таки взаимны... или же нет?.. В тот момент, когда всё внимание Коушу было направлено на манящие пухлые губы и изумительные медово-карие глаза, отливающие янтарём, а рука сама собой потянулась к щеке их обладателя, сбоку совсем близко послышался громкий кашель, который мигом привел ребят в себя и те быстро отстранились друг от друга, неловко отведя взгляд в сторону. — С вашего позволения, дорогие мои, я продолжу оглашать имена, — то ли довольный собой, то ли смущённый ситуацией Миюки вновь закашлялся и махнул рукой, чтобы парни либо сели, либо свалили куда подальше. — Итак, Курамочи? — Хья-ха-ха, я почти уверен, что это ты, Миюки. — Ого, — удивлённо протянул капитан. — Откуда такие мысли? — Я слишком хорошо знаю твои глупые ухмылки, чтобы не догадаться, что ты что-то замышляешь. — Хвалю! Ты меня поймал... — изображая вселенскую печаль, говорил Кадзуя и двусмысленно добавил, чем заставил Йоичи поёжиться: — Сегодня вечером я подарю тебе ещё один подарок. — Себе оставь! — прикрикнул шорт-стоп и, развернувшись, направился к выходу из столовой. — Дальше...       А дальше Савамура уже не слушал, потому что все мысли занимал Волчонок, который совсем недавно собирался или, правильнее сказать, попытался поцеловать его. Свидетелями тому действу была полная столовая старшеклассников. От одного короткого взгляда на красивое спокойное лицо Окумуры, уши вспыхивали жаром, становилось необычайно душно в собственном теле, сердце билось чаще и при этом внутри всё неприятно сжималось, будто хотелось убежать куда-то далеко и спрятаться. На ум приходило лишь одно: «— Я заболел!»       Гордо и почти торжественно гласил голос в голове. Иначе бы Савамура просто сошёл с ума от долгих ни к чему не ведущих размышлений, а все мы знаем, что думать он не особо-то любил. Просто других причин для подобных симптомов питчер ну никак не мог себе представить.       Однако Савамура совсем не понимал, что столь же схожими чувствами страдал не он один. Кое-кто тоже не мог разобраться в ситуации, хоть и был весьма сообразителен для своих лет. У Коушу никак не получалось отделаться от навязчивой мысли коснуться семпая, зарыться пальцами в его мягкие каштановые волосы и прочувствовать слабый запах шампуня. Хотелось крепко обнять, чтобы только впитать каплю той солнечной теплоты, энергии и оптимизма, которыми он непроизвольно насыщал остальных людей. Савамура словно маленький, но невероятно сильный лучик света, проникающий прямо в сердце и душу, согревая и исцеляя изнутри. Подобно редкому драгоценному камню, каждый норовил получить его частичку, а Окумура жаждал этого больше всех. Мечтал спрятать эту сияющую улыбку и присвоить лишь себе одному. «— Почему я желаю столь многого?»       Тогда Коушу даже не подозревал, что получил нечто гораздо более бесценное, чем просто улыбку, нечто прекрасное и сокровенное... Его сердце.