Их Лотос

Цзян Фэнмянь знал, что оба его сына — и родной, и приемный — выросли очень… дружными. Возможно, даже слишком. Особенно это «слишком» проявилось сейчас, когда А-Чен встал возле двери, перекрывая выход, а А-Сянь заблокировал окно. При этом глаза у обоих горели голодным огнем, а их запахи, смешиваясь, буквально прибивали к месту, не давая пошевелиться. Он как-то пропустил тот момент, когда его дети выросли в двух потрясающих сильных альф, и которые стали одаривать его… весьма неоднозначным вниманием. И вот тут разум и инстинкты вступали в конфликт. Разум, панически мечась, был в ужасе от того, что два его ребенка, два сына, которых он когда-то качал на руках, ухаживали за ним, как за партнером. А вот внутренняя омега, тоскующая и одинокая, отчаявшаяся привлечь внимание своей альфы, грелась в чужом внимании, едва не мурлыча от удовольствия. — Доброе утро, отец, — склонил голову в приветствии Цзян Чен, приближаясь медленно и осторожно, словно боясь напугать дикого зверя. Он приблизился почти вплотную, ласково беря чужую ладонь в свою и бережно, почти трепетно прикоснулся губами к его пальцам. Это можно было бы принять за уважение, но интенсивная нежность и почти поклонение в глазах молодого мужчины принадлежали альфе, а не сыну. — Тебя не было на завтраке, и мы заволновались, — Вей Ин подошел со спины, беззастенчиво обнимая и утыкаясь носом в шею. От этого короткого прикосновения по телу прошла нервная дрожь. Альфа, находящийся так близко к метке, заставлял ноги ослабнуть. — Со мной все в порядке, я просто не голоден, — мягко улыбнулся Фэнмянь, внутренне паникуя. Это было стыдно, так стыдно, что организм реагировал на простые прикосновения, и еще стыднее было от того, что в запахе четко отображалось робкое желание этих прикосновений, его нужда в паре. Цзян Чен прижался губами к тонкой коже запястья, и в его глазах отображалось чистое благоговение. — Ты не ужинал вчера вечером, дядя, так нельзя, — с укоризной произнес Вэй Ин, и Цзян Фэнмянь ощутил горячее дыхание на шее. — А-Сянь! — выдохнул мужчина, но, вопреки его желанию, получилось не возмущенно, а жалобно. — А-Чен, ну что же вы делаете… Ваньинь только улыбнулся в ответ, и у Фэнмяня замерло сердце на несколько долгих секунд. — Ты такой красивый, отец, — восхищенно пробормотал его сын, касаясь огрубевшими от постоянных тренировок пальцами его щеки, нежно и мягко, и мужчине захотелось прижаться крепче к этой жесткой, уверенной ладони, чтобы продлить такую приятную ласку. Рука тем временем соскользнула чуть ниже, и Цзян Чен осторожно погладил большим пальцем нижнюю губу, чуть надавливая. — Такой красивый… — Самый прекрасный, — тихо прошептал ему на ухо Вей Ин, потираясь носом рядом с местечком, где под кожей заполошно бился пульс. — А-Чен, А-Ин, пожалуйста… — в его голосе проскользнули нотки паники, и оба альфы, задержавшись рядом еще буквально на мгновение, сделали шаг назад, давая ему свободное пространство. — Пойдем завтракать, отец, — позвал его за собой Цзян Чен. — Солнце давно встало.