Завтра

— Ух? Открыв глаза, Хината нахмурился. Это не его спальня. И не гостиница. Тогда где… Ох. Матч. Хината зажмурился. Он едва чувствовал свое будто онемевшее тело, и голова была будто наполнена ватой, но приступ горького разочарования был таким болезненно острым, что на глазах мгновенно выступили слезы. Он хотел играть. Хотел вернуться на корт, к остальным. Они были так близки к!.. Хината сжал кулаки и стиснул зубы. С силой протер глаза и открыл их. Сколько времени прошло? Он отключился, едва забравшись на койку в медпункте. То ли настолько устал, то ли порошки, что дал ему доктор, имели снотворный эффект. Хината хотел попытаться сесть, но замер, повернувшись на бок. Кто-то спал рядом с ним, уронив голову на сложенные на кровати руки. Хинате понадобилось одно долгое мгновение, чтобы узнать спящего, хотя он не видел лица. Черная спортивная куртка Карасуно, черные гладкие волосы, и эти руки, которые отдали ему столько пасов. Спящий Кагеяма довольно громко сопел, Хината не заметил его сразу только из-за того, что голова все еще была как в тумане, и в ушах слегка шумело. Хината хотел ткнуть его в плечо, чтоб разбудить, но помедлил. Темные волосы были совершенно мокрыми от пота, и липли к шее и лбу. Шею покрывала испарина. Мышцы рук изредка дрожали, а пальцы мелко подергивались. Хината нахмурился и закусил губу: на этот раз его накрыло чувством вины. Он оставил их одних, команду, Кагеяму, в самый трудный момент. Черт!.. Хотелось накричать на кого-то, но кого ему винить? Хината злился, злился на себя. И на несправедливость, наверное. Черт. Если Кагеяма здесь, то матч уже закончился. Хината все еще не знал, кто победил. Он хотел знать. И боялся немного. Но… Он приподнялся в постели, насколько хватило сил. Не столько потряс Кагеяму за плечо, сколько уронил на него тяжелую непослушную руку. — Эй, проснись! Никакой реакции. — Ка-ге-я-ма! Тот только нахмурился и что-то пробормотал. Хината наклонился ниже, набрал воздуха в легкие: — Яма-Яма-кун!!! Кагеяма, дернувшись назад, врезался затылком ему в нос. — Ауууч! Хината зажал нос обеими ладонями и слезящимися от боли глазами посмотрел на Кагеяму. Тот выпрямился и медленно моргал, просыпаясь. Наконец его взгляд прояснился и упал на Хинату. — Хината, придурок! Тренер послал меня за тобой! Мы возвращаемся в гостиницу. Доктор сказал, что ты можешь идти, когда проснешься. Хината убрал руки от лица и уставился на Кагеяму. — Если тебя послали за мной, почему ты уснул сам, вместо того, чтоб меня разбудить? — Я не спал! — Спал! — Не спал! Хината промолчал и посмотрел на Кагеяму очень красноречиво. Тот открыл было рот, но снова закрыл и просто отвернулся, сложив руки на груди и поджал нижнюю губу. Хината фыркнул: лицо дувшегося Кагеямы всегда смешило его. Повисла тишина. Хината изучал Кагеяму. Тот выглядел… Усталым. Очень. Но еще от него исходило ощущение полного удовлетворения, которое было хорошо знакомо Хинате. Похоже, не нужно спрашивать, кто выиграл. — Кагеяма. — Хм? Кагеяма моргнул, увидев как Хината поднимает руку со сжатым кулаком, но после секунды легкого замешательства поднял собственный кулак. Они стукнулись костяшками и замерли так, каждый ощутил, как дрожит от слабости или усталости чужая рука. — Спасибо. Хината улыбался до ушей. Кагеяма стремительно покраснел. — Придурок! Хината, если бы не был таким слабым, прыгнул бы на него и стиснул изо всех сил. Завтра они снова встанут на корте вместе.