От любви до ненависти сотни тысяч шагов

Молодой врач-омега провел акустической линзой по ещё плоскому животу Тэхена. Синеволосый очень сильно нервничал, ведь это его первый поход к узисту с такой радостной новостью — беременность. Как жаль, что Юнги не здесь, не рядом с ним и не поддерживает в таком важном решении, но омега знал, что Мину ещё рано сообщать о скором пополнении. Последние несколько недель альфа настолько увлёкся клиникой, что порой забывал поесть и это очень пугало Тэхена. Вечные проблемы на работе, ещё и Юнги со своим бизнес-проектом... Омега волновался, что из-за его вечных стрессов малыш в животике не сможет полноценно развиваться, поэтому принял решение срочно показаться врачу. — Ким Тэхен, верно? — врач поправил очки и внимательно посмотрел на синеволосого. Тэхен замотал головой в знак согласия и с неким страхом посмотрел на молодого специалиста. — В принципе, я бы даже сказал, что все хорошо, но ваше состояние меня, мягко говоря, беспокоит. Не забывайте, пожалуйста, что под вашим сердцем уже новая жизнь и ваш диагноз... Это чудо, что вы забеременели, поэтому я рекомендую вам лечь в больницу на сохранение. Желательно сделать это как можно быстрее. Возможно, даже сегодня. Могу ли я поговорить с вашим молодым человеком или мужем? Тэхен растерялся. Молодой человек... Муж... Юнги, наверняка, сейчас снова на встрече с бизнес партнёрами. Как же хотелось, чтобы альфа был рядом и держал его за руку, вместе смотрел на экран и любовался малышом. Их малышом. — Он не пришел, некоторые проблемы на работе. Врач понимающе кивнул и принялся что-то записывать в блокнот, паралельно показывая омеге, чтобы тот одевался. — Вот направление. Тэхен, прошу вас, подумайте как можно быстрее. Мы должны сохранить вашу беременность. Тэхен поклонился и вышел из кабинета. В краюшках глаз собрались слезы. Ким погладил себя по животу и тихо засмеялся. Внутри него жизнь. Жизнь его ребенка. Их с Юнги ребенка. Может стоит рассказать все альфе?.. *** Чимин неподвижно сидел на диване уже несколько минут, разглядывая снимок на экране телефона. Омега закусил губу, чтобы не расплакаться и не разбудить маленького сына. С экрана смартфона на него смотрел Чонгук... С каким-то омегой на коленях. Чимин хотел рассмотреть фото лучше, как бы пытаясь доказать самому себе, что на картинке не его муж, не горячо любимый Чон Чонгук... Темноволосый альфа был явно немного пьян, о чем говорила его довольная улыбка. Руки Чонгука красовались на талии симпатичного омеги, вероятнее всего работающего в борделе. Дорогом борделе. Чимин подошёл к окну и, открыв его, принялся глотать воздух. Все тело дрожало, хотелось упасть на пол и бить поверхность руками, но омега терпел. Его истинный ему изменяет?! Почему? Чимин вспомнил сегодняшнее утро, когда он проснулся под тихое сопение мужа. Грудь альфы при каждом вздохе поднималась и омега не удержался — провел по ней коротенькими пальчиками. Чонгук усмехнулся, но глаз так и не открыл. Он играет. Чимин наклонился к торсу мужа и провел по ней языком. Только его тело. Только его муж. Альфа тяжело вздохнул, что означало одно: нравится. Чимин принялся выцеловывать грудь старшего, пальчиками бегая по крепким бёдрам. Чонгук все ещё лежал, не открывая глаз, но его дыхание выдавало хозяина. Омега приподнялся с кровати и сел на бедра мужа, немного при этом трясь о пах старшего. Чонгук медленно открыл глаза. — По-моему, так начинается самое доброе утро. Чимин тихо засмеялся, ложась на грудь альфы, перед этим целуя того в губы. Счастье. А что теперь? Чимин ещё раз взглянул на экран, будто убеждая свой мозг, что это ошибка. Не может быть. Не Чонгук. Это не Чонгук... Альфа только сегодня светился от счастья, даря на прощания младшему нежный поцелуй. Эти губы больше не принадлежат Чимину. Как долго Чонгук спит с кем-то на стороне? День, два, месяц? Появилось желание разбить телефон, бросит, избавить себя от ненужной вещи. Почему так больно? Почему Чимин сейчас готов напиться таблеток и заснуть навечно. Любит. Ужасно любит. Чимин смотрит на спящего Джунг Хва и с глаз наконец скачивается первая слеза. Этот ребенок очень похож на своего отца. Безумно. Эти ручки, ножки, милый нос... Будто бы смотришь не на сына, а на мужа. От этого ещё больше хочется плакать. Чимин проводит ладонью по щекам малыша. Его любимый сын. Хочется прикасаться к этому ребенку вечно. Но омега убирает руку. Почему-то касания дарят неимоверную боль. Будто бы это не его сын, а того омеги и Чонгука. Злость. Чимин яростно выбегает из детской и несётся в спальню, чтобы закрыть дверь и упасть на кровать, где только сегодня он чувствовал себя счастливым, и заплакать. Дать волю эмоциям. Чтобы слезы рекой текли из глаз. Это одеяло, подушка... Все пахнет кофе. Все пахнет Чонгуком. Чимин встаёт из постели и раздеваясь, отправляется в душ. Ему нужно освежиться. Может быть вода избавит от боли. Но становится только хуже. Чимин обпирается о стену и тихо скулит. В районе груди жмёт. Больно. Страшно. Его снова использовали. Он не нужен Чонгуку. Не нужен никому. Омега стоит под холодными струями воды ещё с минуту, собираясь с мыслями. Ему нужно поговорить с Чонгуком. Для себя омега решает, что если из прекрасных уст мужа вылетит подтверждение измены, то он незамедлительно уйдет. Оставит все и просто уйдет. Он постарается воспитать своего сына, как полагается, только без отца. Без Чонгука... Без...