Случайно-неслучайный секс

       Когда дверь в номер открывается, я непроизвольно вздрагиваю и тут же напрягаюсь. Крепче сжимаю телефон, который вот уже час не выпускаю из рук, и поворачиваю голову в нужную сторону. Ты стоишь на пороге и ошеломленно смотришь на меня, сидящую в кресле, а я точно так же смотрю на твою спутницу. Эта сцена напоминает момент из немого кино, когда один из супругов застает второго в момент измены. Только в нашей ситуации непонятно, кто кого застал и чем это грозит.        - Сурганова, ты, что здесь делаешь? – ты вошла в номер с довольной улыбкой на лице, а сейчас от нее не осталось и следа. Глаза горят злостью, губы сжимаются от недовольства. Как же быстро у тебя меняется настроение! При этом ты не выпускаешь руку спутницы из своей ладони и кажется, еще ближе притягиваешь ее к себе, на интуитивном уровне показывая, что тебе сейчас не до меня.        Я смотрю на изумленное лицо Асет и проклинаю саму себя. Господи, как же противно! Противно от себя и от ситуации, которую я создала. Хочется провалиться сквозь землю, лишь бы исчезнуть и ничего не объяснять. Для чего я приехала в этот гребанный Таллин? Зачем? Думала, увижу тебя и станет легче, а по факту увидела и поняла, что это стало последней каплей. Чувствую приближающуюся истерику, внешне это никак не проявляется, но внутри все начинает дрожать от зарождающегося смеха над собой идиоткой.        Уже несколько недель я не нахожу себе места, из рук все валится, отношения с Эллой практически разрушены, а я продолжаю выступать и улыбаться. Сама не понимаю, как мне удается играть на публике, наверное, во время концертов спасает музыка и поклонники. А дома постоянная ругань и скандалы, на ровном месте, без причин. Только потому, что я больше не могу существовать в этом приевшемся до тошноты мире. Не могу ложиться в постель с той, с которой прожила несколько лет, не могу делать вид, что все хорошо. Я устала. Я больше не могу разрываться между вами.        Я примчалась сюда, чтобы сказать, как сильно люблю тебя, а уже здесь, в ожидании тебя залезла в соцсети. Наткнувшись на твою фотографию с всклокоченными волосами и комментариями о случайно-неслучайном сексе, я почувствовала жгучую ревность, но взяла себя в руки, убеждая себя в том, что это просто твоя очередная уловка. Ну, в самом деле, какой неслучайный секс в чужой стране? И все же за этот час я несколько раз порывалась сбежать. Я понимала, что ожидать от тебя чего-то хорошего глупо, а в очередной раз просто заняться сексом мне было неинтересно.        И вот теперь я смотрю на вас и понимаю, что твои фанаты знают тебя лучше меня. Ты такая закрытая, но при этом они с легкостью считывают твои эмоции. Как же так, Дин? Но поражает меня другое. Всё те же поклонники уверены, будто отлично знают меня, даже не догадываясь, что творится под вечно улыбающейся маской.        На меня обращены две пары глаз, а я не знаю, что говорить и как быть. Хочется вскочить и выбежать вон, и пусть я выставлю себя на посмешище, зато окажусь далеко от этой комнаты. Но ноги не слушаются. Более того, ощущение такое, будто все тело онемело, а язык прирос к небу. Изнутри меня разрывает от боли, в районе сердца ощущаю неприятную тяжесть и жар, в носу щиплет. Как же противно!        - Дин, ты не говорила, что нас будет трое, - будто сквозь вату слышу голос Аси, - на подобное я не согласна. – На ее губах язвительная ухмылка, а в глазах презрение, которое обдает меня холодом. – Хотя она всегда стояла между нами, - теперь ее взгляд обращен на тебя. Ты настолько злая, что, кажется, готова испепелить меня глазами. Я совсем не удивлюсь, если ты подлетишь ко мне и взашей выставишь вон. А знаешь, даже буду благодарна тебе за это, потому что у самой нет сил, чтобы просто встать. – Диана, сколько вы еще будете жить этими перебежками? Неужели вам не надоело? – интересно, она знает, что когда вы были вместе, ты изменяла ей со мной? Когда у вас начались отношения, ты стойко продержалась год, а затем сама приехала ко мне. Я была слабее тебя и взмолила о встрече через десять месяцев семейной жизни с Элей.        Ася права, с тех пор, как мы расстались, мы бегаем друг к другу и не важно, живем ли при этом с кем-то. Иногда нашей выдержки хватает на месяц, иногда на полгода, максимум был тот самый год с ней. Почему мы за все это время так и не сошлись? Я столько раз себя спрашивала и всегда приходила к одному ответу: мы не можем жить вместе, но и совсем друг без друга тоже не можем.        - Сурганова, выметайся вон! – я совсем не удивлена. Всегда, когда кто-то объединяет нас в одном предложении, ты срываешься и автоматически начинаешь грубить и хамить.        - Дин, я пойду. Разбирайтесь здесь сами, - Асет пытается отстраниться, но ты не позволяешь. Она не сдается, осторожно разжимает твои пальцы, освобождает руку и делает шаг назад. Ты зло дышишь и разъяренно переводишь взгляд с нее на меня и обратно. - Если буду нужна, ты знаешь, где я остановилась, - она целует тебя в щеку и выскальзывает за дверь.        Ты гневно смотришь на меня, и я сжимаюсь от страха. Знаю, что ты способна на многое, а у меня совсем нет сил противостоять тебе.        - Какого хуя ты здесь делаешь? – ты подходишь к бару, изучаешь его, а затем, налив себе виски, выпиваешь залпом и морщишься. – Ты язык проглотила?        Пытаюсь произнести хоть слово, но получается плохо. Ты тут же оказываешься рядом и одним рывком поднимаешь меня на ноги. Голова начинает кружиться, твое лицо расплывается перед глазами.        - Я случайно оказалась в Таллине, - слышу твою пренебрежительную усмешку. Знаю, что говорю полную чушь, но правду произнести не могу. – Решила поздороваться с тобой, вот и заехала.        - Да, а отель здесь всего один, правда? И именно поэтому ты меня так просто нашла! И в номер тебя пустили за ангельское личико, да? – зло выплюнула мне в лицо, а я молча опустила голову, не желая говорить о том, как мне удалось провернуть все это. Ты резко отпускаешь меня, а я пошатываюсь, но на ногах стою.        - Извини, я не должна была приезжать, - делаю осторожный шаг в сторону двери, ноги ватные, но слушаются. – Я пойду.        Ты вновь взяла бутылку виски, но услышав мои слова, поставила ее обратно и преградила мне дорогу.        - Ты мне испортила приятную, во всех смыслах слова, ночь, поэтому не надейся, что теперь так просто уйдешь. Я настроилась на секс, и я его получу, - ты упираешься ладонью в стену, отрезая мне путь к двери, и проходишься по мне изучающим взглядом. Я сжимаюсь и непроизвольно делаю шаг назад. – И не городи хуйню, что мимо пробегала! Сколько раз мы вот так «случайно» оказывались в метре друг от друга, когда хотели секса?        Мой приезд и правда ничем не отличается от наших прежних встреч. Все именно так и происходило. И если бы не Ася, мы уже давно лежали бы в постели. Вот только я не за сексом ехала! Я и сейчас его не хочу! Парадокс, но оказавшись рядом с тобой, мне хочется унести отсюда ноги. Мне неприятно и противно. Тебе все равно с кем отправляться в кровать, у тебя по графику секс и не ебет, кто в этот момент окажется рядом. Но выбор странный: и я, и она - мы твое прошлое. Зачем ты за него цепляешься?        - Я не поверила, когда прочитала о случайно-неслучайном сексе, - зачем-то говорю я. – Зря.        - Так вот почему ты здесь? – самодовольно ухмыляешься. – Хотела посмотреть, с кем я сплю?        - Секс с одной из нас нельзя отнести ни к тому, ни к другому, - игнорируя твой вопрос, продолжаю я. – Лучше бы ты и правда переспала с какой-нибудь левой бабой, - я отталкиваю тебя и иду к двери, но ты ловишь меня и прижимаешь собой к стене.        - А если я не хочу левую? – удерживая меня на месте, выдыхаешь прямо в лицо.        - А я не хочу тебя, - честно отвечаю я и внутренне передергиваюсь. Никогда не думала, что такое может быть, но сейчас мне и правда хочется просто уйти.        - А мне плевать! – ты снова злишься. – Сначала секс, а после вали на все четыре стороны. Поняла?!        Я смотрю на твое разъяренное лицо, плотно сжатые губы, потемневшие глаза и понимаю, что сбежать не получится. Твои руки держат меня в стальных объятиях, а затем оживают и начинают жадно, но грубо изучать мое тело. Ты тянешься ко мне за поцелуем, но я резко отворачиваю голову, и твои губы упираются в скулу.        - Как хочешь! – зло сопишь ты, но не останавливаешься.        Я будто во сне. Все происходит в реальности, а ощущения такие, словно все это не со мной. Так странно. Твое дыхание обжигающе-горячее, поцелуи огненные, прикосновения уверенные и возбуждающие, а разум не поддается всему этому. Тело реагирует, и ты радуешься, наткнувшись на напряженные соски, а в голове пусто, не доходит никаких импульсов удовольствия. Не знала, что так бывает. Я будто бесчувственная кукла в твоих руках, а ты не замечаешь этого и со страстью срываешь с меня одежду. А мне сдохнуть хочется! Может утопиться в Балтийском море? Интересно, далеко до него от этого отеля? Вот ты сейчас ублажишь свое самолюбие и уснешь, а я уйду. Навсегда. А ты меня даже не остановишь.        Нет, топиться стремно. А вот на машине с моста в самый раз! Не справилась с управлением, бывает. Значит, надо найти подходящий мост. Нет, стоп! Я в другой стране, фанаты быстро свяжут мое нахождение здесь с твоим концертом, да и ты, какой бы сукой не была, не заслуживаешь, чтобы до конца жизни винить себя в моей смерти. Значит, вернусь в Питер, там мостов сколько хочешь, выберу подходящий и сигану вниз на машине. Ни у кого и мысли не возникнет о самоубийстве. Все же знают, что я радуюсь жизни и строю долгоиграющие планы. Поэтому в заключении и будет стоять «не справилась с управлением».        Глаза начинает щипать, в носу колет и я понимаю, что на подходе слезы. В последние дни они достаточно часто сопровождают меня и днем, и ночью. Ничего не могу с собой поделать. Сил терпеть жизнь без тебя больше не осталось, но и жизни с тобой нет. Ты, конечно, никогда и не предлагала мне начать все с начала, а я не делала попыток к этому. Зачем? Мы обе знаем, что вместе мы не можем. Но и не вместе тоже не можем. Какой же бред!        Я не могу тебя больше ни с кем делить. Не могу просыпаться вдали от тебя и засыпать с уже ставшей чужой Эллой. Не могу играть на публику, не могу делать вид, что мне наплевать на тебя. Я устала. Все думают, что я сильная и выносливая, а у меня не осталось больше сил ни на что. Мне бы очень хотелось, чтобы ты однажды просто забрала меня и увела в новую жизнь. Без ругани, разговоров и выяснения отношений, просто взяла за руку и увела за собой. Но тебе это не нужно. Тебе хватает редких встреч.        Многие уверены, что все упирается в мой брак, на самом деле все упирается в тебя и твои желания. Господи, ты такая родная и такая чужая одновременно! Сколько еще все это будет продолжаться? Двадцать шесть лет слишком долгий срок, ты не находишь? Кажется, что мы знаем друг о друге все, а на самом деле – ничего. У нас обеих своя жизнь, которая пересекается крайне редко и только для секса. Мы как трусы или воры, крадем эти несколько часов друг у друга, молчим, чтобы не наговорить лишнего, и при этом отдаемся так, будто это все, что мы умеем и можем себе позволить. Мы выпадаем из жизни, выключаем телефоны и принадлежим эти несколько часов друг другу. А дальше всегда наступает неминуемая разлука. Ни слова о будущем, ни слова о настоящем. Лишь дикие загнанные взгляды, которые въедаются в память. Знала бы ты, как мне хочется удержать тебя, как хочется сдаться и признаться в чувствах, как хочется просто быть рядом, не только в постели, но и за ее пределами.        Прихожу в себя, когда твои пальцы врываются в меня. Горько ухмыляюсь. Надо же! Я раздета и даже возбуждена, а чувств ноль. Ни боли, ни удовольствия, никаких звуков, никаких движений. Неужели тебе это нравится? Ах, да, ты чувствуешь мое возбуждение и считаешь, что я специально разыгрываю безразличие. Как когда-то. Давно. Когда мы еще жили вместе. Ты часто брала меня вот так: когда злилась, ревновала или просто пребывала в плохом настроении. А я терпела и даже научилась получать удовольствие.        Я любила тебя и тогда, и сейчас. Но тебе всегда было плевать на меня и мои чувства. Почему же ты столько лет спишь со мной? Зачем тебе все это? Для секса можно найти кого-то постоянного.        Ты злишься, а я думаю о том, когда же ты остановишься. Или я должна разыграть бурный оргазм для этого? Я не умею. Да и не хочу. Ничего не хочу с тобой. Понимаешь? От осознания этого вздрагиваю, а по щекам, наконец-то, текут слезы. Больше нет сил сдерживаться. Я зажмуриваюсь, но это не останавливает соленый поток, который уже вскоре замечаешь ты.        Ты замираешь, не понимая, что происходит, но я отворачиваюсь к стене. Чувствую твое дыхание: тяжелое, резкое, горячее. Твои пальцы выскальзывают из меня, и я судорожно выдыхаю, сжимая ноги. Хочется исчезнуть, раствориться, на худой конец сигануть из окна. Но надо собраться с силами, одеться и просто уйти отсюда. Уйти от тебя.        Ты неожиданно крепко, но на удивление заботливо обнимаешь меня и начинаешь поспешными поцелуями осыпать мое лицо.        - Свет... Светка... - шепчешь ты, пытаясь достучаться до меня. А я стою, как громом пораженная. Что происходит? Лучше и дальше бесчувственно трахай, чем изображай заботу! Все равно не поверю! Неужели не понимаешь, что делаешь только хуже? - Светуль, посмотри на меня! - слезы текут еще сильнее, хочется выть в голос, и я прикусываю нижнюю губу, чтобы сдержать срывающийся рев. Как же погано, черт возьми!        Ты заканчиваешь с поцелуями, прижимаешь мою голову к своему плечу, а второй рукой обнимаешь за спину. Легко покачиваешь меня в своих объятиях, будто баюкая, а я рыдаю навзрыд. Тормоза окончательно сорвало, успокоиться нет сил, не осталось ни гордости, ни страха, ничего. Я окончательно сломлена, а мне плевать. Ничего уже не имеет значения.        - Идем, - неожиданно говоришь ты и, придерживая меня за талию, почти тащишь в сторону ванной. Я открываю глаза, но перед ними все расплывается, ничего не вижу. Все предметы пляшут, их формы размыты, ты тоже, кстати, плывешь. Позволяю делать с собой что угодно. Ни сопротивляться, ни поддаваться не получается. Да и надо ли? Я все еще безвольная кукла.        Я скорее чувствую, чем вижу, что отпустив меня, ты внимательно наблюдаешь за мной, боясь, что я упаду. Поспешно включаешь душ и, настроив температуру, подталкиваешь меня к душевой кабине. Я послушно переступаю бортик и встаю под горячую воду. Странно. На меня льется почти кипяток, а меня начинает трясти от холода. Я обнимаю себя за плечи, но это не помогает, кажется, что зуб на зуб не попадает. Ты слишком быстро оказываешься позади меня, притягиваешь к себе и кладешь руки поверх моих. Пытаешься согреть своим телом - не получается. Я продолжаю плакать, плечи вздрагивают в такт моих всхлипов, а я, запрокинув голову, подставляю лицо под упругие струи, позволяя воде смыть с меня все ненужное и лишнее.        Ты держалась достаточно долго, крепко обнимала меня, пыталась успокоить, а затем развернула в своих руках и заключила мое лицо в ладони.        - Света, поговори со мной. Что происходит?        Ты все еще расплываешься, но в какие-то моменты зрение возвращается, и я вижу страх на твоем лице. В голосе звучит паника. Ты не знаешь, что делать. Ты не привыкла видеть меня в таком состоянии. А я не хочу ничего объяснять. Я не прошу заботиться обо мне, не держу тебя.        - Уходи... - я и сама не поняла, что за хрип слетел с моих губ. На мой голос этот звук совсем не был похож. Я пытаюсь оттолкнуть тебя, но ты сгребаешь меня в объятия и с такой силой сжимаешь в руках, что я непроизвольно морщусь. Сопротивления с моей стороны почти нет. Да и откуда ему взяться, если я едва стою на ногах? - Я так устала, Динь... - Ты замираешь, а я утыкаюсь лбом тебе в плечо и впервые за этот вечер обнимаю. Хотя объятиями это сложно назвать, я просто кладу руки тебе на талию и продолжаю плакать. Только теперь почти беззвучно. Слезы смешиваются с водой и стекают по твоему телу вниз, в спину мне бьются колючие струи, а я ощущаю такую усталость, что хочется лечь прямо здесь. Ты с каким-то трепетом, страхом и нежностью, продолжаешь прижимать меня к себе, все еще не понимая, что делать. Еще бы! Такое светопредставление со мной в главной роли! Но только тебе всегда и было дозволено видеть меня в разном состоянии. Объяснение простое: никто и никогда не вызывал во мне таких чувств, как ты.        В какой-то момент я практически висну на тебе, и ты понимаешь, что пора выбираться отсюда. Выключаешь воду и, придерживая меня, тянешься за полотенцем. Поспешно вытираешь, задерживаясь на волосах, и вытягиваешь меня за руку из кабинки. Плетусь в комнату, смотрю, как ты скидываешь покрывало с кровати и, откинув одеяло, приглашаешь меня в постель. Я тут же облегченно падаю, а ты укрываешь меня и только после этого начинаешь вытираться полотенцем, которое стащила с меня. Не уделив этому особого внимания, направляешься к бару и налив все того же виски, возвращаешься ко мне.        - Тебе нужно, - без всяких уговоров, заявляешь мне. Вручив стакан, забираешься на кровать и, приподняв меня, придерживаешь за плечи.        Я смотрю на янтарную жидкость и понимаю, что меня трясет не от холода, а от нервного напряжения. Руки подрагивают и кольца, одетые на безымянный палец, слегка бренчат о стекло. Упираюсь взглядом в две тонкие полоски золота и почему-то чувствую брезгливость. Маленький камешек становится настоящим булыжником и тянет руку вниз. Как противно, Господи! От себя самой и от той жизни, что я создала вокруг себя. Душу выворачивает наизнанку от понимания собственной беспомощности и от осознания того, что оставшуюся жизнь я обречена провести в одиночестве. Я больше не буду никого мучить, хватило Эллы. Лучше уж одной. Вернусь в Питер, съеду на свою квартиру и постараюсь начать все сначала. Только тебя попрошу, чтобы ты больше никогда не появлялась в моей жизни. Я больше не смогу вот так, урывками, встречаться с тобой. Слишком больно. Вот в этом и есть разница случайного и неслучайного секса. В нашей ситуации секс с какой-нибудь левой бабой пройдет гораздо проще, чем вот этот неслучайный друг с другом.        Когда-то я смогла после тебя начать жить заново, смогу и сейчас. Тогда даже сложнее было: у меня не было ничего, но я смогла и группу создать, и известной стать. А сейчас нужно просто забыть тебя. Вычеркнуть из своей жизни. И тут же понимаю, что это невозможно. За шестнадцать лет этого так и не удалось сделать, не получится и сейчас. Ты проросла в меня, проникла под корку мозга, впиталась в кровь. От тебя не избавиться. Никогда.        Слезы застывают в глазах. Я ставлю нетронутый стакан на прикроватную тумбочку, стягиваю с пальца кольца и смотрю на них, будто передо мной обычные безделушки. Так странно. Несколько лет они подчеркивали мою принадлежность Элле, а по сути, я никогда не была ее. Жила с ней, спала с ней, ездила на отдых с ней, строила планы с ней и даже иногда была счастлива... А в сердце всегда обитала ты, Динька. Все эти годы без тебя я жила только нашими встречами. Я запирала на засов свои чувства, запрещала себе мечтать о тебе, но каждый раз перед расставанием после очередной ночи любви, в тайне надеялась на то, что ты удержишь меня. Не удержала ни разу.        Судьба у меня видно такая. Любить тебя и быть, при этом, вдали от тебя.        Я кладу кольца на тумбочку, равнодушно выпиваю виски и скатываюсь на кровати вниз, подальше от твоих рук. Ложусь на бок на самый край, спиной к тебе, и закрываю глаза. Ты от моих действий на какое-то время замираешь, затем забираешься под одеяло и двигаешься ко мне.        - Не надо, - сипло прошу, когда ты обнимаешь меня. Неужели не понимаешь, что мне и без этого очень тяжело находиться рядом с тобой?        Ты не слушаешь меня. Тянешь на себя, двигая к центру кровати, и придавливаешь собой сзади. Мне не тяжело, я просто не понимаю, чего ты хочешь.        - Ты завтра же поедешь в Питер, - говоришь ты, и все резко становится на свои места. Я горько ухмыляюсь. Ты вернулась. Та заботливая и обеспокоенная Дина, которой ты была совсем недавно, мне не знакома. Зато вот эта Диана очень даже знакома!        - Я могу уехать сегодня, - обреченно отвечаю и пытаюсь выбраться из-под тебя. - Зачем дожидаться утра? - понимаю, что сил сесть за руль у меня нет, значит, сниму номер здесь, возможно, даже высплюсь, и с завтрашнего дня начну новую жизнь.        - Ты никуда не поедешь! - грозно одергиваешь, не позволяя мне шевелиться. - Ты на чем сюда добиралась?        - На машине, - не понимая твоего поведения и не задумываясь, отвечаю я.        - Значит вместе едем к тебе, забираем твои вещи, а уже затем ко мне.        Слуховые галлюцинации начались, что ли? Да, наверное, так. Желаемое выдаю за действительность. Слишком устала, вымоталась морально, выбита из колеи слезами, еще и виски на голодный желудок.        - Я не оставлю тебя одну, не хватало, чтобы ты глупостей наделала каких-нибудь, - продолжаешь ты и я понимаю, что мне не померещилось.        - Да чего уж там, Дин, сдай сразу в психушку! Там и присмотрят, и подлечат! - неожиданно завожусь я. - И тебе проблем не создам. - Я вновь пытаюсь выбраться из твоих объятий, но ты изумленно замираешь от моих слов и на автомате удерживаешь меня.        Придя в себя, опрокидываешь меня на спину и, впиваясь в мои глаза, заявляешь:        - Ты что несешь?        Я испуганно смотрю на тебя и не понимаю, что вообще происходит. Я, правда, очень устала, действительность стала уплывать от меня. День был слишком тяжелым, еще эта истерика, которая даже для меня была полной неожиданностью. У меня нет сил на разговор, неужели ты не видишь этого? Но, кажется, я ошиблась и ты видишь, потому что снова откидываешься на подушку и обнимаешь меня. Я лежу не шевелясь, разрываясь между желанием встать и уйти и желанием хотя бы последнюю ночь провести в твоих объятиях.        - Я люблю тебя, как же сильно я тебя люблю, - выдыхаешь ты мне на ухо, а я опять начинаю сомневаться в своей адекватности. Ты касаешься моего виска губами, утыкаешься носом в макушку и замираешь. А я не знаю, что мне делать? Радоваться или снова плакать? Ты любила меня и тогда, когда выгоняла из группы. Любила тогда, когда поливала грязью. Любила тогда, когда издевалась надо мной. Твоя любовь сродни самому жестокому наказанию. Что мне с ней делать, если ты сама не можешь с ней справиться? - Ты мне завтра все расскажешь, хорошо? А сейчас постарайся уснуть. - Ты немного меняешь положение тела и подкладываешь руку мне под голову. Обнимаешь так сильно, что я почти оказываюсь на боку лицом к тебе. Я все еще не понимаю твоих слов и поступков, но решаю остаться на ночь с тобой. Ложусь удобнее, утыкаюсь лбом тебе в ключицу и складываю руки у груди. Ты упираешься подбородком мне в макушку, сильнее укрываешь и, опустив ладонь мне на шею, медленно ведешь ее вниз. Не останавливаешься, достигнув поясницы, просто меняешь направление и снова ползешь вверх. Ты гладишь меня: то всей ладонью, то кончиками пальцев. Скользишь по спине, ягодицам, рукам и голове. Твои прикосновения нежные, теплые, успокаивающие, расслабляющие. Я не знаю тебя такую. Вся эта трепетность тебе не присуща. Каждая наша встреча была бурной и страстной, времени на подобные нежности никогда не было, да и не место им было. После подобного в пору сорваться, а нам нужно было держаться. Такой заботливой ты была когда-то давно, когда наши отношения только начались. Вот тогда ты умело совмещала сумасшедшее желание и нереальную нежность. Наверное, это было в какой-то другой жизни.        Что же происходит сейчас? Пытаешься таким образом успокоить меня? Утешить? У тебя это, конечно, получается, но что дальше? В Москву меня заберешь? А зачем? Чтобы снять с себя ответственность и позже, если со мной что-то произойдет, сказать, что ты пыталась меня спасти?        - Я слишком долго ждала тебя, - слышу тихий голос и снова повисаю. Может я уже уснула? Я и правда расслабилась от твоих прикосновений, в голове вместо мозгов вата, а мысли медленно, но верно уплывают.        - Что? - нахожу в себе силы на короткий вопрос. Вечер был слишком странным, и пусть я уже практически уснула, вдруг осознала, что не могу просто так отправиться в царство Морфея. Ты слишком многое позволила себе сегодня: и в любви призналась, и в Москву решила забрать, и нежностью ошпарила. Что происходит, черт возьми?        - Больше никуда тебя не отпущу. Никогда.        - Я... не понимаю.        - Больше никакой Эллы между нами не будет. Никого не будет, - тут же исправляешься ты. Оглушенная твоими словами и происходящим, легко упираюсь ладонью тебе в грудь и отстраняюсь, чтобы посмотреть тебе в лицо. Глаза от пролитых слез режет, да и вид у меня, наверное, тот еще. Но мне наплевать. - Я не спала с Асей. - Даже я, затуманенной от всего головой, понимаю, что этому помешала я, но предпочитаю промолчать. - Неслучайный секс у меня бывает только с тобой, а случайного уже давно ни с кем не было.        Кажется у меня такой изумленный вид, что ты улыбаешься и мягко касаешься моих губ своими. Я не отвечаю, но ты и не ждешь этого. Снова целуешь меня, так нежно, что пальцы на ногах начинают неметь. Я в полной прострации. Не могу сложить все воедино, не могу воспринять твои слова, не могу совместить твои действия.        - Динь!.. - мой голос такой резкий, громкий, звучит на срыве и отражает все мои чувства.        Ты испуганно замираешь, но практически сразу же успокаиваешься. Сегодня ты меня понимаешь на удивление хорошо.        - Ты завтра же переезжаешь ко мне. Успокоишься, придешь в себя, а затем решим, где и как будем жить дальше.        - К тебе? - переспрашиваю шепотом и чувствую, как сердце ухает куда-то вниз. Перед глазами все начинает расплываться и скакать, а ты так странно покачиваешься, будто на волнах.        - Светка, ну с кем я разговариваю? - наигранно возмущаешься ты. - Я люблю тебя и больше не намерена жить без тебя ни дня!        Ты все еще "плывешь", поэтому я кладу руку тебе на плечо, желая остановить, и пытаюсь поймать твой взгляд. Не получается. Психую. Я этого момента ждала несколько лет, и вот он происходит, а для меня все будто в тумане: и ты не четкая, и в голове вата, и язык распух так, что мешается во рту, и сердце где-то в ногах бьется так отчаянно, что я забываю дышать.        - Динь, - вдруг скулю я. - Динька!..        Ты сгребаешь меня в объятия, крепко прижимаешь к себе, а я утыкаюсь носом тебе в шею, вдыхаю твой запах и понимаю, что этого слишком мало! Пытаюсь высвободить руки, зажатые между нами - не получается. Я кручусь, дергаюсь, ты немного ослабляешь объятия, и вот я обвиваю твою шею, да так сильно, что теперь ты пытаешься отстраниться, боясь, что я задушу тебя.        - Светка, убьешь в расцвете сил! - хохочешь ты и, откидываясь на спину, тянешь меня на себя.        - Не, - хлюпаю я носом, сильнее прижимаясь к тебе.        - Светуль, ну, хватит плакать! - ты сжимаешь мои плечи одной рукой, а второй - укрываешь и взъерошиваешь мне волосы.        - Знаешь, зачем я приехала сюда? - и не давая тебе времени на ответ, продолжаю: - Чтобы сказать, как сильно люблю тебя, - будто боясь спугнуть момент, тихо выдыхаю я и трусь мокрым носом о тебя. Не отталкиваешь, только еще крепче прижимаешь. Раздавить меня решила, что ли? Но не сопротивляюсь. Влажными губами глажу твою шею и пытаюсь начать заново дышать.        - Светик, какие же мы дуры! - мотаешь головой, а я лишь согласно мычу, не поднимая лица. Какой же идиоткой надо было быть, чтобы довести себя до такого состояния, в котором я была совсем недавно? Пока с трудом верится в то, что мы можем быть вместе. Еще бы! Я ведь практически убедила себя в том, что это невозможно. Вот точно самая настоящая дура!        - Динка... - выдыхаю я, прислушиваясь к ощущениям. Они не такие острые и яркие, как хотелось бы, но я, на самом деле, абсолютно без сил. Сегодняшний день настолько вымотал меня, что я с трудом держусь, чтобы не провалиться в сон. - Ди-и-инь... - мягче тяну я, закрывая глаза. Твое тело такое теплое, такое нежное, руки крепкие, сильные, но осторожные, а губы мягкие и сладкие. Засыпать на твоей груди так спокойно, так непривычно. Но более непривычным будет утро, в котором ты будешь рядом. Я неожиданно выныриваю из царства Морфея. – Динечка, это же не сон? – не в силах поднять голову, растерянно спрашиваю я.        - Мы провели последние шестнадцать лет в кошмарном сне, Светуль, пришло время просыпаться.        Я молча соглашаюсь и тут же засыпаю.