Неистовство

Утром к погребальному огню Фиалку выносили Санас и Ириса. Широну тоже разрешили присутствовать на похоронах под присмотром Никана. Собрались и другие люди, успевшие подружиться с девушкой — охотники, которых она когда-либо лечила, и молебники, с которыми общалась. Никто не мог поверить в то, что это милое создание оказалось оборотнем, убившим Высшего старейшину. Люди грустно смотрели, как молодой Орион лично подпалил хворост под телом сестры и, пока еще огонь не добрался до нее, аккуратно поправил ее черные кудрявые волосы. Он немного отошел от костра, Архина встала рядом и обняла его за руку. Всепоглощающий огонь ярко вспыхнул и объял мертвую подругу. Отдав дань уважения, люди разошлись по домам. Ушли и Ириса, и Никан, и Широн. А Архину парень сам попросил уйти. Ему хотелось остаться одному, вся его жизнь снова перевернулась всего за одну ночь. Во все произошедшее никак не верилось. Хотелось проснуться и прервать этот кошмар, обнять живую улыбающуюся Фиалку, посидеть за кружкой браги с Никаном. Хотелось все вернуть на свои места. Санас прошел по белым заснеженным улицам к давно забытому проходу в пещеры. Спустившись вниз по тоннелю, он оказался в темноте, слегка рассеиваемой свечением синих кристаллов. Здесь, как и раньше, было очень тихо, лишь журчание речушки, уходящей в глубины земли, разбавляло гнетущую молчаливую атмосферу. Санас опустился на холодную землю у самой дальней стены пещеры. Обняв колени и уткнувшись в них лбом, он неподвижно сидел, снова и снова проворачивая в голове события минувшей ночи. Еще вчера он мог спокойно разговаривать с другом. Еще вчера он обнимал Фиалку за плечи. Еще вчера он даже не понимал, как счастлив. И одна маленькая случайность изменила все. В тоннеле послышались шаги, парень поднял голову. Звериное зрение позволило разглядеть Никана, тот остановился, увидев Санаса. — Извини, — сказал парень. — Это твое место уединения. — Почему же, — хмыкнул капитан и, подойдя к другу, сел рядом. — Я ведь поделился им с тобой когда-то… — Прости, Ник, — голос Санаса дрогнул, он попытался сдержать снова подкатившие к горлу слезы. — За отца, прежде всего. За то, что врал. Что сразу не рассказал о своей сущности. О сущности Фиалки. Я подвел тебя. Никан немного помолчал, смотря на темную воду. — Я ненавидел его, — тихо сказал он. — Ненавидел отца. Он немало для этого сделал. Вообще не понимаю, как после всего у него язык поворачивался говорить, что он меня любит, — капитан закрыл глаза, переводя дух. — Я просто на мгновение потерял себя, когда увидел его мертвым. Но потом до меня вдруг дошло, какое одолжение ты всем сделал. Санас удивленно посмотрел на Никана, тот тоже повернулся к другу и, увидев выражение его лица, усмехнулся: — Не смотри так. Лучше расскажи о себе все с самого начала. — Это очень долго. — У нас много времени… Санас вздохнул и хотел было начать рассказ о своей странной несуразной жизни, но вдруг услышал еще шаги по тоннелю. Никан тоже обернулся, из тоннеля вышла темная фигура, и лишь полностью желтые глаза сразу же выдали личность пришедшего. — Серьезно, Ник? — послышался голос Широна. — После всего ты все еще считаешь его другом? Парни встали с земли, Никан сделал шаг к болотнику: — Не надо, Шир. Это ничего не изменит. Но тот его не послушал. Одним прыжком он преодолел расстояние между ними и с силой отшвырнул капитана в воду. — Вот сука, — зло процедил тот, пытаясь обрести равновесие в бурном потоке речушки. А болотник схватил Санаса за горло и прижал к стене, тот не стал сопротивляться. — Как ты мог, Сан? — закричал Широн. — Фиалка мертва! Все по твоей вине! Почему ты это допустил? — Думаешь, я этого хотел? — выдавил парень, теряя способность дышать. — Ты виноват! Только ты! Смерть Фиалки на твоей совести! Когда дышать стало совсем невозможно, звериная сущность проснулась, глаза засветились, клыки снова удлинились. Санас толкнул болотника, тот отлетел к другому концу пещеры и, врезавшись в стену, упал на землю. Хрипло вдохнув, Сан по-звериному рыкнул: — Чуть не придушил, падла. — Я к этому и стремился! — ухмыльнулся Широн, поднимаясь на ноги. — Как у тебя рука поднялась на Фиалку? — Думаешь, осилишь меня? — снова рыкнул Санас. Его ноги уже стали звериными, на руках выросли когти, кожа кое-где покрылась шерстью. Сейчас он сильно напоминал берсерка. Никан вышел из воды, его колотила мелкая дрожь — речка была невероятно ледяной. — Я попробую, — тихо ответил болотник и приподнял руку. Над водой появился зеленый туман, из него стали появляться утопцы. Санас дал волю силе, в один момент, приняв образ огромного волка, он зарычал. Никан открыл рот, удивленно глядя на оборотня. — Тот самый, — одними губами проговорил он. Тем временем утопленники уже кинулись на оборотня, выдирая шерсть из боков и кусаясь острыми зубами. Зверь, изворачиваясь, сбивал их с ног, но они поднимались снова и снова. Перекусив очередную пару утопцев, Санас сделал длинный прыжок к Широну, тот увернулся от мощных лап, но не успел убрать руку подальше от звериной пасти. Волк вцепился в нее и прокусил до кости. Широн закричал от боли, а утопцы, уже догнавшие оборотня, снова стали ранить его когтями и зубами. Но раны Санаса заживали прямо на глазах. Он смотрел яростным взглядом на болотника, держа за руку. Ему безумно хотелось оторвать ее, насладиться хрустом костей, прожевать, а потом заняться и остальным телом друга. Сердце стучало, как бешеное, неистовство сжигало изнутри, язык горел, в висках пульсировало. — Остановитесь! — закричал Никан. — Что вы творите?! Сан! Утопленники замерли, как и оборотень. Кровавое наваждение прошло, но злость все еще клокотала в груди волка. Капитан подбежал к воюющим проклятым и, остановившись рядом, аккуратно протянул ладонь к волку. Тот зарычал, все еще сжимая запястье болотника в зубах. — Сан, отпусти его. Хватит нам смертей, опомнись. Никан положил ладонь на нос оборотня и медленно провел ею до лба. Тот перестал рычать, фыркнул и аккуратно разжал пасть. Широн со стоном вытащил руку и, прижимая ее к себе, сел на землю. Утопленники растворились, туман исчез. А волк немного наклонился к Никану и позволил погладить себя между ушей. — Я убил твою семью, Сан? — хмуро спросил Ник. Оборотень лишь сделал шаг вперед, упершись лбом в грудь капитана. Никан положил обе руки на голову волка, впустив пальцы в густую пепельную шерсть. Санас слышал, как быстро бьется сердце непробиваемого человека. Как он неровно дышит от собственного бессилия. — И после этого ты еще позволил мне стать твоим другом? Волк тихо заскулил. — Говорит, он виноват не меньше, — перевел Широн. Никан усмехнулся, гладя огромного зверя по голове: — Неправда. Оба дров наломали… — Прости, Сан, — добавил болотник. — Я тоже перегнул палку. Знаю ведь, что ты-то точно не хотел смерти Фиалки. Волк отошел на пару шагов и снова принял человеческий образ. Он сел рядом с Широном: — Прости за руку. — А ты за шерсть, — улыбнулся тот. — Чуть не сделал тебе пару проплешин. Никан тоже опустился на землю около друзей. — Боюсь подумать, что будет дальше, — тихо произнес Санас. — Надо бы вернуться в город, — сказал Никан. — Но возвращаться с ног до головы мокрым… Да и околею я, там ветер опять поднялся. — А у меня рука в мясо разодрана, сука, — пробурчал болотник. — Посиди тут до вечера, по идее, должна зажить, — ответил капитан, усмехнувшись. — Сам же нарвался. — Да холодновато вообще-то тут сидеть весь день. Санас закатил глаза: — Ладно, мать вашу, согрею. Он встал и, снова приняв образ волка, заставил друзей отодвинуться от стены, протискиваясь у них за спинами. Он лег, а парни облокотились на теплого зверя. Широн удовлетворенно хмыкнул: — Действительно, так намного теплее. — Не подумал бы, что когда-нибудь буду сидеть здесь в компании болотника и оборотня, — тихо сказал Никан, откинул голову и закрыл глаза, слушая биение огромного волчьего сердца. К вечеру рука Широна достаточно зажила, а Никан полностью обсох, и друзья покинули пещеру. Санас зашел домой и с порога услышал голос Архины. Она тихо напевала мелодичную песенку. Обернусь я белой кошкой да залезу в колыбель Я к тебе, мой милый крошка, буду я твой менестрель. Буду я сидеть в твоей колыбели да петь колыбельныя, Чтобы колокольчики звенели, цвели цветы хмельныя. Обернусь я белой птицей да в окошко улечу, Чтобы в ясно небо взвиться к солнца яркому лучу. Будут с неба литься звонкие трели, трели все весенния, Чтобы колокольчики звенели, цвели цветы хмельныя.* — Архи, — тихо позвал Санас, облокотившись на косяк двери спальни. Девушка сидела на кровати и что-то шила. Она подняла ореховые глаза на супруга. — Сан! Наконец-то, — улыбнулась Архина. — Я волновалась. — Извини. — Как ты? — Пришел в себя, вроде бы. Парень прошел в комнату и сел рядом с девушкой, обняв ее и прижав к себе. Они недолго помолчали, сидя так, а потом Архина осторожно спросила: — Твое настоящее имя — Санас? — Угу… Девушка улыбнулась: — Я бы хотела знать о тебе больше. — Правда сильно отличается от того, что ты знаешь, — тихо ответил парень, гладя ее по волосам. — Но я завтра все расскажу. Не только тебе. Я уже позвал Никана и Широна, Ирису они тоже приведут. Мое вранье довело Фиалку до смерти… Я не хочу больше никому лгать. Вы все должны знать, кто я на самом деле. На следующий день друзья собрались в доме молодой семьи Орион. Санас растопил камин, а Архина заварила для всех смесь пряных трав. Удобно устроившись на диване так, чтоб все его видели, Санас начал рассказ. Начал с самого начала. С города, с Аниты, с посевного домика и ночи Черной луны. И ничего не утаил. Рассказал, как встретился с Фиалкой, как некромант помог ему избавиться от проклятия, как был потерян, узнав о смерти всех любимых. И что потом он замыслил лишь месть, приняв проклятие добровольно и убив берсерка. Как встретил Никана, освободил шакалов, убил Марка. И о том, как, отправившись в первый раз в поход, Широн послушал его лишь тогда, когда Санас показал ему — он тоже нежить. Как сражался, будучи волком, с лешим, и как к нему приходил сам Нохра. Тогда он понял, что Церковь уничтожать нельзя, однако менять привычные устои все же необходимо. А вернувшись в город, нашел место, где Фиалка могла прятаться в Черную ночь, как сопротивлялся силе Нохра под колдовской луной, разговаривая со старейшиной. И как услышал разговор Мезерса с другом, рассказал о походе с ним, как открылся Ирисе, как хотел, чтобы Сапфира выжила. Потом про смерть Алана — он ведь и вправду не сам выпал из окна. О появившемся на языке знаке. А дальше… Разговор с Высшим, случайно перевернувшаяся коробка, сумасшествие оборотня. И, в конце концов, смерть Фиалки. По завершении рассказа друзья еще долго сидели молча, думая каждый о своем. — Значит, — первой нарушила тишину Ириса. — Тебя зовут Санас, и ты совсем не с Западных земель. Тот кивнул. — Мне так жаль, Сан, — тихо сказал Никан, смотря себе под ноги. — Если бы я тогда смог воспротивиться отцу, твоя семья была бы жива. — Но если бы она была жива, — возразил Широн. — Сейчас меня бы здесь не было, и, скорее всего, ты бы меня и убил, Ник. Семья шакалов тоже погибла бы. А Архина умерла бы во сне от рук Мезерса. И у двадцати семи проклятых детей не появился бы второй шанс на жизнь. У всего есть две стороны. — Сан многих спас, — улыбнулась Ириса. — Удивительный все-таки… — Но я и потерял многих, — тихо ответил Санас, смотря на огонь. — Не хочу больше никого терять. Вы все стали мне слишком дороги. Архина, сидевшая рядом, обняла супруга, уткнувшись носом в его шею. Все снова замолчали. Было так уютно и тепло находиться среди ставших родными людей. — Вы с Фиалкой так ничего и не нашли о знаке? — снова прервала молчание Ириса. — Ничего. Он периодически напоминает о себе и жжет, но не более. Мы почти весь архив перерыли. — Нужно будет нам всем поискать, — задумчиво сказала охотница. — Позже, — возразил Никан. — Важнее сейчас придумать целостную легенду о том, кто где был во время смерти… Высшего. И если уж Фиалка взяла на себя вину за его убийство, то нам лучше до конца гнуть эту линию. — У нас уже есть примерная легенда, — кивнул Широн. — Санас вроде как был у нас весь вечер, там же были Ириса и Бин со Сью. Дети подтвердят, если их спросят. — Совет задаст и другие вопросы, — проговорил капитан, почесав подбородок. — Нужно быть готовыми даже к тому, что они захотят проверить Сана осколком. И вот что мы в этом случае сделаем…

***

На третий день после смерти Верховного старейшины Фалиана Лорана состоялась большая церковная погребальная процессия. Люди возносили почести к алтарю Архона, прося его позаботиться о погибшем. Никан весь день просидел в главном молебном зале, принимая нескончаемые соболезнования от совсем незнакомых людей. Он относился к этому с иронией, ведь всю жизнь Ник для отца был самым ненужным человеком, позором для семьи и их фамилии, а после смерти вдруг стал самым значимым. Эмтус собрал Совет, вынося на первое место вопрос о кресле Верховного. Большинство старейшин проголосовали за народное мнение, Санас вошел в их число. По его мнению, пусть лучше простые служители выбирают, кому взять правление в свои руки, чем посадить на такое значимое место воспитанника Фалиана. А на четвертый день начались разбирательства, Санаса вызвали на Совет. Все оказалось в точности так, как предполагал Никан, и молодой старейшина без труда ответил на все вопросы, полностью соответствуя составленной легенде. После этого на допрос были вызваны и сам капитан Фалиан, и Ириса, и Архина, и даже Широн, а также многочисленные молебницы и молебники. Все как один заявляли, что не видели Фиалку в тот вечер. Конечно же, здесь не обошлось без убеждающего порошка некроманта, который пришлось полностью растратить на всех знакомых Фиалки, чтобы исключить возможность несостыковки показаний. И, конечно же, старейшины решили проверить молодого Ориона на причастность к секте Темного бога. Его вывели в середину зала, охотники окружили парня, и один из них достал осколок луны из коробки. Но ничего не произошло. Санас спокойно стоял, деловито сомкнув руки за спиной. — Я ведь уже говорил, — начал он, слегка улыбнувшись, — я не проклятый и о проклятии сестры не знал. Она умело скрывала правду. — Погодите, — прервал его Эмтус и жестом приказал спрятать камень. — Проверим осколок на действенность. Снова жест старейшины, и в комнату Совета завели одного из проклятых детей сечей семи. Санас тут же обратился к нему магией Нохра: «Очень тебя прошу. Если хочешь спасти всех, ты должен обернуться, когда я тебе скажу». Мальчик не ответил, боязно оглядывая охотников, окруживших молодого старейшину. «Не бойся, они тебе ничего не сделают». Эмтус снова сделал жест держащему коробку охотнику, тот раскрыл ее, поднимая за цепочку поддельный осколок. «Сейчас!» Мальчик немного помедлил, но все же принял облик нежити. Кожа ребенка посерела, глаза заискрились голубым свечением, ногти удлинились. Пара охотников схватили его и выволокли из комнаты. А камень после этого снова отправился в коробку, и вопросы оказались исчерпаны. После всех разбирательств Совет так и не узнал, почему молебница решила убить Фалиана Лорана и зачем вообще к нему пришла. А в голосовании на место нового Высшего старейшины выиграл не кто иной, как Тисан Рид, на втором месте по голосам, отставая совсем ненамного, стоял преемник Фалиана — Эмтус Шонон, а на третьем, ко всеобщему удивлению, оказался Орион Сансет. Такие итоги заставили Совет обсудить идеологию Санаса, его действия и результаты принятых решений. Высший старейшина Тисан, несмотря на все возражения, снова взял под крыло молодого Ориона, явно готовя в преемники. Эмтус сильно разозлился такому решению, он остался правой рукой и у нового Высшего, но Тисан ясно дал понять, что место преемнику Фалиана не уступит. Почти всех капитанов, привязанных к себе, Высший старейшина отдал Санасу, что прибавило парню работы по поиску проклятых, желающих жить мирно. Было принято решение начать расширять подземелья, упрочнять камеры, дабы обеспечить достаточное количество мест для нежити в Черную луну. Изо дня в день становилось все холоднее, небо затягивалось тяжелыми тучами, практически не пропускающими солнечный свет. Сезон Морозной стужи обычно длился не больше двадцати дней, но был настолько суров, что люди практически не выходили из домов. А предзнаменовался этот сезон очередной Черной луной. И сейчас ее ждали, как никогда раньше. Люди собирались наглухо закрываться в домах, а проклятых готовили провести холодную ночь в новых камерах. До нового сезона оставалось каких-то десять дней. Санас встал рано утром, перебирая в голове планы на день. Тисан дал ему столько работы, что даже Орион-старший начал возмущаться по этому поводу. А претензия состояла в том, что при таком количестве работы у молодого старейшины точно не появится детей и старику грозит не дожить до встречи с внуками. Остановившись перед зеркалом, парень сонно посмотрел на себя и высунул язык. Символ немного изменился, стал больше и дополнился кругом. Откладывать и дальше поиски информации о нем не стоило. Санас протер глаза руками и, открыв их, понял — он уже не у себя дома.

***

Вокруг расстилались чернота и пустота. Сан уже бывал здесь — тогда Нохра приходил сказать, что будет наблюдать за ним. — Что на этот раз? — пробормотал парень. Глаза его загорелись, но вид волка он не принял. Услышав шипение за спиной, он обернулся и увидел вдалеке знакомый балахон. На этот раз страх не сковывал тело, а мысли оставались ясными. — Что тебе нужно? — крикнул парень. Скелет начал неподвижно приближаться. И чем ближе он подплывал, тем больше Санас понимал — он огромен. Наверно, такой и был рост божества в сравнении с человеческим, когда братья еще жили в мире людей. Нохра остановился и, присев напротив парня, тихо прошипел: — Здравствуй, мальчик мой. — Что тебе нужно? — снова повторил вопрос оборотень. — Всего лишь сказать спасибо, — Санасу показалось, будто синие глаза скелета при этих словах загорелись ярче. — Ты сделал мне большое одолжение. Тебя даже не пришлось подталкивать слишком часто, ты и без моей помощи легко закончил ритуал. — Какой ритуал? — нахмурился оборотень. — Я не выполнял никаких ритуалов. Скелет, открыв клыкастую пасть, громогласно рассмеялся: — О, нет, ты выполнил один из труднейших ритуалов, мой избранник. Ты призвал меня в ваш мир! Совсем скоро, в ночь Черной луны, мы увидимся с тобой по ту сторону! — Бред! — закричал Санас. — Я не призывал тебя! — Ты знаешь, что за знак носишь на своем теле? — прошелестел Темный бог, а Санас, не зная, что ответить, лишь затаил дыхание. — Ты начал ритуал, и в тот же момент появился мой знак. Он менялся каждый раз, когда ты выполнял необходимое для ритуала условие. И если к первому и второму я сам тебя подтолкнул, то третье, — скелет снова засмеялся, — ты идеально выполнил самостоятельно! Это было сложно для нас обоих, но я благодарю тебя за проделанную работу! Парень растерянно смотрел на Нохра, пытаясь осознать сказанное им. — И зачем ты все это говоришь мне? — разозленно прорычал оборотень. — Хочу посмотреть, как ты и твои друзья будете метаться в потугах предотвратить мое освобождение из плена, — прошипело божество. Если бы скелет мог улыбаться, он бы сейчас это сделал. — И что же было составляющими ритуала? — тихо спросил парень. — Боюсь, мой ответ никак тебе не поможет. Просто помни о нашем свидании через десять дней. Я обещаю, скучать не придется…

***

В глазах потемнело, и через мгновение Санас снова стоял дома перед зеркалом. Несколько минут потребовалось, чтобы прийти в себя. А после этого парня накрыло волной ярости. Он с размаху ударил кулаком по зеркалу, осколки со звоном посыпались ему под ноги, по руке потекла кровь. На звуки в комнату прибежала Архина. — Санас, что случилось? — испуганно спросила девушка, смотря на руку супруга. — Ничего. Оставь меня в покое! — резко ответил тот. Архина закусила губу, жалостливо сдвинув брови, и хотела уйти, но парень ее окликнул: — Стой. Не уходи… Прости, пожалуйста. Я просто… Девушка неуверенно подошла ближе: — Может, перевязать? — Не надо, заживет за пару часов. Мне нужно будет уйти после завтрака. Кое-что случилось, я тебе позже расскажу. — Сан, опять тайны? — грустно спросила Архина. — Никаких тайн, клянусь, — Санас здоровой рукой погладил возлюбленную по щеке и заглянул девушке в глаза. — Просто расскажу чуть позже, когда хотя бы объяснить смогу. Сейчас я и сам мало что понимаю. — Хорошо, — улыбнулась супруга. После завтрака Санас плюнул на все обязанности и направился прямиком в ставку командования охотников. Там первой из друзей ему на глаза попалась Ириса. — Ты чего здесь? — удивилась она, заметив парня. — Разговор есть, срочный, — протараторил молодой Орион. — Разыщи Никана и Широна. Приходите в мой кабинет. Отложите все дела, скажите, вас вызвал старейшина. — Ты меня пугаешь, — тихо сказала Ириса. — Ты испугаешься еще сильнее, когда узнаешь, в чем дело. Жду вас в кабинете. Но перед тем, как пойти в кабинет, Санас заглянул в архив узнать, имеется ли в литературе упоминание о ритуале призыва Нохра. — Не помню ничего такого, — проскрежетала старая молебница в ответ, листая страницы в архивном журнале. — Есть упоминание, что ритуалы призыва Нохра, как и Архона, были утеряны в войне на Западных землях — их выкрали проклятые. И на этом все, свитки канули в Лету. Санас разочарованно потер лоб. Он помнил, что метка у него появилась, когда он с отрядом возвращался из похода в Круг. Но что конкретно послужило началом? — Где эти упоминания? Мне нужна любая информация. Женщина принесла молодому Ориону пару книг, тот поблагодарил ее и, взяв их, отправился в замок. Устроившись в своем кабинете за столом, он открыл первую книгу. Это была история войны с проклятыми многовековой давности. Перечитать ее всю сейчас не представлялось возможным. Парень откинулся на спинку стула и, задрав голову, посмотрел на потолок. Дверь приоткрылась, в комнату заглянул Широн: — Сан, мы здесь. Троица зашла в кабинет, закрыв за собой дверь, Ириса и Никан сели в кресла напротив стола, а Широн приземлился на стул у окна. — Итак, — Санас наклонился над столом, сцепляя руки в замок. — Плохие новости — я причина всех людских бед. — Что за глупости? — приподнял бровь Никан. — Я не закончил, — нервно улыбнулся парень. — Я снова видел Нохра. Он пришел ко мне этим утром. Сказал немного, но этого оказалось достаточно, чтобы дать понять — меня легче убить, чем предотвращать последствия моих деяний. — Санас, прекрати это! — нахмурилась Ириса. — Что сказал Нохра? — Сказал, что я, сам того не зная, провел ритуал его призыва. А метка на моем языке — не порча шамана. Это печать избранного, начавшего ритуал призыва. Он не сказал, что конкретно я сделал, только упомянул, что к первым двум условиям он меня подтолкнул, а вот третье я, каким-то образом, выполнил сам. И теперь Нохра придет в наш мир в ближайшую Черную ночь… Друзья не знали, что сказать. Осознать степень пришедшей к ним проблемы оказалось непросто. Никто никогда раньше и не задумывался, что Темный бог может вернуться в этот мир. Но вот в чем не сомневался никто — он понесет за собой смерти и разрушения. — И что мы можем противопоставить самому создателю нежити? — задумчиво спросил Широн. — Думаешь, его возможно одолеть? — усмехнулся Санас. — Нам не победить Бога тьмы. Тем более за ним наверняка пойдут проклятые. Может, не все, но половина точно. Церкви не победить без большого противовеса. — И какой это может быть противовес? — спросила Ириса, смотря на парней. — Архон? — предположил Никан, пожав плечами. — Ага, конечно, — саркастично кивнул молодой старейшина. — Я не знаю ритуала призыва Нохра, которого уже призвал. Откуда мне знать ритуал призыва Архона? — Может, в нашей библиотеке?.. — начала охотница, но Санас ее перебил. — Я там был. Свитки о ритуалах призыва были утеряны еще в первой войне с нежитью. Да и для призыва нужен избранный. — А ты кто? — усмехнулся Никан. — Раз ты избранный у Нохра, значит, вполне можешь оказаться им и у Архона. — Только Архон не разговаривает со мной, не помогает и вообще, по-моему, знать не знает о том, что творится в нашем мире. Компания замолчала. В голове каждого рисовались совсем не радужные перспективы. За окном свистел ветер, разнося по городу ледяные снежинки. В дверь кабинета постучали. — Войдите, — угрюмо ответил Санас. В комнату зашел один из капитанов, отданных под руководство молодого Ориона. — Что вы хотели, капитан Дэрсин? — спросил Сан. — Простите, что помешал, — слегка склонил голову капитан. — Но там один проклятый… Он самостоятельно пришел в Круг и теперь требует позвать вас, хочет поговорить. Причем он постоянно находится в проклятой форме, человеческого вида не принимает. Я оставил с ним двадцать семь охотников. — Что за проклятый? — поднял бровь Санас. — Некромант. Он не представился. Сказал, будет говорить только с вами.