Юна Рюуко

— И сколько ты собираешься там проторчать на этот раз? Девушка размеренно забинтовывала свежие ссадины и гематомы на руках. На этот раз пришлось забинтовывать руки до самого локтя — настолько упорно и долго Юна отрабатывала удары на бревнах, не жалея ни капли сил. Девушка провела на самом дальнем от ворот полигоне почти полдня, уйдя из дома поутру, когда солнце ещё не встало. За круглым окном гостиной был неизменно пустынный пейзаж, но начавшаяся после обеда песчаная буря уже поутихла. — Столько, сколько потребуется. Или, по крайней мере, пока не начнется новая буря. Её обещали к полуночи. Девушка только что вышла из душа, не проведя в ванной комнате и пятнадцати минут. Ей требовалось лишь смыть пыль и песок с себя, да освежить мысли. Немного времени она потратила и на обед, ограничившись омлетом на скорую руку и двумя жареными ломтиками хлеба. Она плотно позавтракала утром, поэтому не видела нужны сейчас наедаться. Вместе с ней свой второй приём пищи дня провела и младшая из сестёр Юны — Нарин. Куноичи особенно часто пересекалась именно с ней перед тем, как покинуть дом. У сестёр совпадал распорядок. — То есть ты собираешься до ночи измождать себя тренировками? Ты совсем о себе не заботишься. Юна подняла голову на Нарин, стоящую у столешницы, и замерла, держа в руках бинт. Тени, залегшие под глазами у девушки из-за жесткого графика, не включающего продолжительный (или хотя бы рекомендуемый врачами в госпитале) сон, немного сошли после освежающего душа, но всё так же были заметны, автоматически придавая взгляду Рюуко усталости. Впрочем, она чувствовала себя уставшей. — Да, я знаю. Так надо. — Юна, тебе дали две недели отпускных в связи с последней травмой, а ты тратишь их на ещё большее калечение себя! Когда в тебе проснётся здравый смысл? — Я благодарю тебя за нравоучения, Нарин, но я сама разберусь с тем, как мне проводить свой отпуск. Я уже давно не генин и нагрузки у меня намного больше, чем тебе кажется. Если ты правда заботишься обо мне — то оставь волнения, я чувствую себя крайне отдохнувшей, тем более впереди ещё целых три дня до предполагаемого задания. Успею расслабиться. Куноичи обиженно фыркнула, нахмурившись. Да, она была права в своих суждениях, но Нарин не собиралась закрывать глаза на бесконечные тренировки старшей сестры. «Очнись, ты уже настолько совершенна в своём мастерстве, насколько это возможно! Нет людей в Суне, знающих бакутон лучше тебя!» — хотелось сказать ей, но мысль осталась неозвученной. Юна вновь отвернулась и продолжила обматывать бинтами запястье. Сейчас девушка в действительности выглядела намного лучше, чем тогда, когда она поступила в госпиталь, будучи отравленной и имея в наличии целое сломанное ребро. Это было опрометчиво — позволить себе встать под удар, защищая члена её команды, который на момент миссии запечатывал крайне важный сосуд. Процесс запечатывания проходил в несколько этапов и, если бы они не закончили процесс — миссия была бы провалена, так как именно в успешном наложении печатей была её цель. Юне казалось тогда это наиболее верным решением. Защитить члена команды и не дать сорвать запечатывание — всё равно чо убить одним выстрелом двух зайцев. — Поступай как знаешь. Я даже не приду тебя навестить после того, как ты снова загремишь в госпиталь! — Из вредности? «Я же говорила» скажешь? — Нарин что-то буркнула себе под нос, но девушка расслышала только «Иди ты». Рюуко закончила завязывать бинт на большом пальце и зубами оторвала край, завязывая узелок. Её босые ноги тоже были не в лучшем состоянии, но никакого дискомфорта пару синяков не доставляли вовсе. Высокий болевой порог притуплял такие незначительные повреждения. — Когда-нибудь тебе это боком выйдет. — Я очень везучая, знаешь ли. — И она улыбнулась ей перед тем, как накинуть серую жилетку на плечи, надеть коричневые сандалии и выйти из дома, тихо прикрыв входную дверь. Нарин подошла к дивану и посмотрела на то место, на котором сидела её сестра минуту ранее. Моток бинта был таким маленьким и тонким, что казалось, словно он ушёл на половину тела, а не одни только руки. — В несколько слоёв замотала… Она серьёзно будет там торчать до самой ночи, пока бинты все сплошь не покраснеют. Ками-сама, почему она так себя не любит?

***

— Извините, Казекаге-сама, я… — Девушка неуверенно открыла дверь в кабинет каге, несколько минут стоя за ней и не решаясь войти. У неё вспотели ладони и немного дрожал мизинец на левой руке — особенность, свойственная куноичи в моменты нервного напряжения. Юна неосознанно для себя постоянно пыталась заправить короткие рыжие волосы, обрамляющие её лицо, за уши, словно бы боялась, что неудачно попавший в рот локон будет выглядеть невероятно глупо. Она дважды одёрнула подол длинной серой туники, который торчал из-под чуунинского жилета, подтянула ремень поясной сумки и завязала туже протектор на лбу. Она хотела выглядеть максимально сдержанно и собранно, но это только сильнее выдавало её нервозность. — … я принесла отчёт о прошедшей миссии по сопровождению Ои-сама до страны Рек. И я хотела ещё спросить кое о чём, если Вам не затруднительно… Если Вы не заняты. Казекаге в лице юного Собаку, но Гаары сидел неподвижно, в упор смотря на зашедшую к нему куноичи. Девушку пробил озноб от пристального взгляда бирюзовых глаз. Юноша перестал раскладывать документы по стопкам, подписывая некоторые из них, и стал ожидать дальнейших действий девушки. Юна замялась, не решаясь подойти к его столу, но взяла себя в руки и шагнула вперёд. Она вытянутой рукой протянула на стол бумаги, положив их почти у самого края, а затем свела ноги вместе и встала «по стойке смирно» перед ним. Секунды молчания ощущались как часы. — Благодарю за оперативность. Вы выполнили задание менее чем за предполагаемые сроки и выполнили успешно. Ои-сама передал телеграмму со своей благодарностью шиноби Суны. В особенности тебе, Рюуко-сан. Её счастье, что Гаара — не самый чуткий человек в деревне. Далеко не самый, так как юноша даже не обратил внимание на неуверенность Юны. Девушка слегка смутилась предполагаемой подтекстом похвалы сос стороны Казекаге и низко поклонилась. — Для меня большая честь слышать одобрение от такого человека, как он! — Да, ты права, Ои-сама не последний человек в стране. Я так же горжусь тем, что в нашей деревне есть такие куноичи, которых можно ставить в образец для подражания. Работай в том же духе, Рюуко-сан. Я уже рассматриваю приказ о твоём переводе в ранг джонина в ближайший месяц. — Юна широко открытыми глазами посмотрела на Казекаге, сильно сжав руки за спиной в замке. Она стремилась к этому почти что два года, мечтая, наконец, получить доступ к техникам ранга S, которые ей были не доступны в Суне. Так же ранг джонина открывал возможности для самореализации как преподавателя — Юна давно хотела попробовать себя в роли сенсея в какой-нибудь команде генинов из новых выпусков Академии. Дети нынче очень талантливы, а талант нужно так же развивать и совершенствовать. — Ты что-то ещё хотела спросить вначале. Спрашивай, я пока не сильно занят. — Ох, да, в действительности… Это скорее просьба, нежели вопрос… — Юна громко выдохнула, всё же чуть расслабившись. Она не отвлекала итак достаточно уставшего Гаару от работы, а значит не чувствовала себя виноватой за трату его времени. Нет, не совсем уж, но в большей мере. — К-казекаге-сама! Её голос предательски сорвался и из простого обращения фраза перешла в восклицание. Девушка почувствовала себя невероятно глупо, мысленно ударив себя по лицу. — Гаара-сама, вы не хотели бы… Не хотите ли вы прогуляться в следующий вторник около оранжереи? Я узнала от вашей сестры, Темари-сан, что у Вас выходной. Я понимаю, что скорее всего у Вас были другие планы на то, как его провести, ведь это единственный Ваш выходной в этом месяце, но всё же… — Нет. — Юна растерянно посмотрела на юношу с кандзи на лбу. Она неловко поджала губы и низко поклонилась, уже собираясь покинуть кабинет. — Простите за беспокойство, Казекаге-сама. — Юна… — Девушка резко остановилась на месте, оставшись в неудобной для неё позе. Она поздно опомнилась и обернулась на 180 градусов, вновь встав прямо перед ним. — Рюуко-сан, я имел ввиду, что нет — у меня нет никаких планов на следующий вторник. Честно говоря, я собирался провести и его в резиденции. На лице Собаку, но появилось подобие улыбки. Он не хотел расстраивать и, тем более, пугать девушку: напротив, он был настроен на то, чтобы самостоятельно предложить ей пройтись как-нибудь. Обсудить, может, темпы развития деревни… Темари рекомендовала не говорить о политике на «свидании», но Гаара не совсем понял, что она имела ввиду под этим «свиданием». Он никогда не был на них и не представлял, о чём ещё можно говорить с девушкой. С куноичи. — То есть встреча возможна?.. — Тень надежды, появившаяся на её лице, заставила задуматься Гаару о намерениях куноичи. «Она просит меня об этом потому что сама так хочет или потому что Темари её надоумила?» — подумал он. — Я предполагаю, что да. Какое время назначить, чтобы тебе было удобно? — Я свободна в любое время! То есть я хотела сказать… Наверное, Вам комфортнее будет ближе к вечеру, когда солнце сядет… — Юна не могла смотреть ему в глаза. Ей казалось, что если она это сделает — то умрёт от волнение прямо на месте. — Я не имею ввиду что-то плохое, если Вы вдруг об этом подумали. Точнее как Вы могли об этом подумать, это у меня что-то не так с головой! С мыслями точнее, с языком тоже, я думаю… Она делала частые паузы, так как ей не хватало воздуха закончить связное предложение. В голове крутилось только одно слово «Дура» которым себя корила девушка за свой бескостный язык. — Да, вечером мне будет удобно. К семи я буду ждать тебя у самой большой теплицы. — Спасибо большое, Казекаге-сама! Я приду минута в минуту! — Она поклонилась ещё ниже, совсем забыв, что стоит в метре от стола. Девушка ударилась носом о его край и ахнула, потерев его рукой. А могла бы и лбом, да он был в протекторе. Гаара как-то непривычно мягко улыбнулся, смотря на неё, и на секунду они встретились глазами. Девушка, беспрерывно извиняясь, поспешила покинуть кабинет каге, прикрывая ладонью нос. Когда дверь за ней громко захлопнулась, юноша под нос себе сказал, сохранив на губах улыбку: — Чудная.

***

— Их всего пятеро, — Командир отряда держал в руках донос с разведки. Шиноби Конохи хорошо постарались, собирая о нукенинах информацию. — Трое из них — пользователи ниндзюцу ближнего боя, из этой тройки один владеет райтоном, стихия остальных — суйтон. Двое других — сенсоры, они могут выследить нас в диапазоне от 87 до 112 метров. Один из сенсоров имеет навыки нательного запечатывания, какой именно — не ясно. В разговоре во время подслушки имена не были названы, как и не были произведены конкретные обращения. Цель — один из сенсоров. Остальных задержать и доставить в Коноху, в ином случае же — убить на месте. Рюуко — ты используешь Минный кулак, целясь по местности. Твоя задача — не ликвидировать, а задержать или привести в недееспособность. Магуро — ты подстраховываешь Рюуко, в случае её оплошности — применяешь коотон. Тензу, Рюске, Шуу — вы окружаете и загоняете в угол. Сдерживайте их столько, сколько потребуется, пока не явлюсь я или Магуро с Юной. — Командира прервала Юна. — Что насчёт сохранности свитков? Я действую как боевая единица первой волны. Мы с Магуро атакуем первыми, а бакутон может уничтожить материалы. — Юна стояла, склонившись над планом действий в кругу других сокомандников. Они расположились на опушке леса, выжидая, когда отряд Конохи даст команду выступать. — Насчёт этого не задумывайтесь — Лист заботится о своих материалах. Они бы не держали голый свёрток бумаги в том виде, в каком он был написан. На свитке — печати, некогда принадлежавшие Узумаки. При попытке открыть в неправильной последовательности или же не использовав нужные печати — он самоуничтожится и тогда информация будет утеряна для всех. — Тем более, что они не держат свиток в подсумке или в руках. Это опрометчиво для нукенинов A-ранга. — Кукольник с ярким боевым раскрасом на лице пожал плечами. — Уже S, Тензу. Всем всё ясно, как кто действует? Синхронное «Есть» прозвучало от всех членов команды. В наушнике командира прозвучал голос шиноби Конохи, сообщающий о готовности выступить. — На запад, в пятидесяти метрах от нас. — Сложив пальцы в Печать Конфронтации и на секунду прикрыв глаза, шиноби сказал свой вердикт. Это был сенсор команды Юны, целью которого было выслеживание назначенной цели и её захват. Страна Огня изредка нанимает шиноби других стран для миссий, которые затрагивают территорию обеих стран. Скрытая деревня в праве попросить каге другой страны выделить ему отряд для действия на территории иного государства, что повышает эффективность там, где сил своих людей не достаточно. И вот сейчас отряд Суны по пятам преследовал отряд нукенинов, в руках которых были три свитка, очень важных свитка — они касались аспектов внутренней политики страны Огня и Ветра и ни в коем случае не должны были попасть в чужие руки. Чуть поодаль, где-то в пятнадцати метрах к востоку от них, бежал отряд чуунинов Конохи. Все происходило в слишком быстром темпе, чтобы успеть перекинуться словами с шиноби Листа или скоординировать их действия. Приходилось надеяться лишь на то, что они последуют обговоренному заранее плану и не отклонятся от своего курса. Юна перепрыгивала с ветки на ветку, рассекая воздух и не замечая ничего вокруг. Успешное завершение миссии — единственное, что её сейчас волновало. " В последнее время слишком часто происходят такие ситуации. Было бы слишком глупо и опрометчиво позволять преступникам красть столь важные документы. Тут кроется причина, в разгадку которой мне лезть не стоит.» Они почти уже нагнали преступников, по плану загоняя их в с двух сторон. Между деревьями, у самой земли уже чаще мелькали сухие кустарники и колючие травы, что говорило о приближении к границе с страной Ветра. На открытой территории полупустыни их можно было бы схватить за считанные минуты — но шиноби Конохи не изъявили желания ступать на чужую территорию. Как будто бы Юне этого хотелось… — Сейчас! Рюуко, Магуро, действуйте! — Юна услышала сквозь шум от ветра голос командира и коротко кивнула самой себе, зная, что он не обернётся на неё с Магуро. Они отпрыгнули друг от друга на равное расстояние. Юна без сложения печатей сконцентрировала чакру и сделала выпад, наклонившись корпусом вперёд и оперевшись о ветвь дерева перед ней. — Бакутон: Техника минного удара. — Прогремел взрыв и поднялась пыль, а листья на деревьях шумно зашелестели. Несколько деревьев перед ней разломились пополам и полетели щепки. На открывшейся местности от взрыва Юна попыталась разглядеть тело нукенина, в которого целилась по команде. И он там в действительности был: среди обломков ствола показалась рука и часть туловища уже мертвого шиноби Магуро, чуунин Суны, стихией земли поднял завалившие преступника брёвна и осмотрел труп. — Свитков нет. Преследуем дальше. Сколько можешь? — Три раза. — Рюуко мрачно осмотрела образовавшийся полу-кратер и прочувствовала чакру, циркулирующую по каналам. И взаправду — её оставалось только на три повтора техники и, возможно, ещё на одну Взрывную Ладонь, но на дальних дистанциях она была бесполезна. Они вернулись на позицию, нагнав остальных шиноби. Шуу и Рюске сдерживали остальную тройку, шиноби Конохи подводили к ним четвёртого нукенина. На несколько секунд небо озарилось заревом — кто-то из шиноби Листа использовал катон. Юна опешила, а когда очнулась — увидела, что Магуро складывает печати. — Остальных сказали доставить в Коноху для допроса! — Нам незачем оставлять негодный материал. Будет несколько проблемно тащить трёх здоровенных мужчин через весь лес в Лист. — Действуй как сказал командир, Магуро. — С нажимом сказала Юна, понизив голос. — Коотон: Стальные пики. — Магуро вытащил несколько стальных пластин из большой сумки на поясе, используя их для техники. Пластины свернулись в острые пики и устремились к нукенинам настолько быстро, что в одно мгновение проткнули их, припечатав к деревьям. Две-три минуты они ещё были живы. Шиноби поспешили ретироваться к отряду Конохи, убедившись, что мужчины скончались. Юна замялась, обернувшись к припечатанным преступникам. Она нахмурила брови и тяжело выдохнула, сглотнув образовавшийся в горле ком. — Для тебя грош — цена жизни, Магуро. Это неправильно.