Дым сигарет с ментолом

Юля Играет будильник, а я едва могу разуть глаз. Мне как обычно всю ночь снилась какая-то муть, будто я в тёмном лесу, от кого-то убегаю. Будто за мной по пятам гонится лесное чучело. И вот я дома, запираю дверь на замок, а оно стучится в ставни. Мама спрашивает: «Кто там?», а я ей кричу: «Не открывай!» В этот миг я обычно просыпаюсь «в холодной поту» и долго не могу уснуть. Но на сей раз первый лучик света заставил меня улыбнуться. – Денис, – потягиваюсь ото сна, вспоминаю его имя, и улыбочка уже не сходит с моих губ. Он мне вчера позвонил, писал смски всю ночь. Он такой милый. Как же давно у меня не было мужчины и как его по-настоящему не хватало. С тех пор как Толик ушёл я одна, совсем одна. Господи как мне сейчас хорошо, как же я счастлива. И всего-то надо было пару смс написать. «И ножку мне поцеловать», – напоминает внутренний голос. Но на работу идти всё же надо. Нехотя поднимаю с кровати и волочусь в ванную. Стою перед зеркалом сонная, волосы кипой, глазки слипаются, я всё ещё не до конца проснулась. Потягиваюсь и от того постоянно зеваю, отчего глаза ещё и слезятся. Опять смотрю на своё отражение и вижу, какая же я всё-таки счастливая. – Тебе мальчик улыбнутся… не мальчик, а мужчина. Муж-чи-на, – ещё раз повторяю вслух. Господи, какой же он классный, он просто идеальный. Жаль, мне с ним ничего не светит. Тыкаю в своё отражение пальцем и строго говорю сама себе: – Тебе с ним ничего не светит, девочка, так что и не мечтай. «Но почему мне тогда так хорошо?» – Не знаю, я не знаю, – сюсюкаюсь я сама с собой. – Но мне хорошо, просто от того что он где-то есть, что он существует, и что он поцеловал меня в ножку. Улыбаюсь сама себе: – Правда я до сих пор его боюсь, – пока чищу зубки я в сотый раз перечитываю все смс от него. Останавливаюсь на картинке кровати и смеюсь в голос. «Конечно, размечталась она», иронизирую над собой. А в душе так тепло и спокойно. Какой же у него голос, а как от него пахнет, а его руки, его глаза и губы. Хочу покрыть поцелуями всё его тело, хочу почувствовать его на вкус. Хочу его. «О работе думай, ты же на работу устроилась, вот и думай о ней, а не о том, как устроить личную жизнь». «Действительно, – опять смеюсь над собой. – Куда бы не пошла Юлечка, везде находит только приключения на свою попочку». Поворачиваюсь попкой к зеркалу и шлёпаю саму себя. Какая же она у меня классная, моя популечка. И сразу же в голове моей рождается дурацкая идея: сфоткать себя в ванной и ему отправь. – Да ну не-ет, – говорю сама себе вслух. А саму таки подмывает учудить что то эдакое. По крайней мере, пожелать ему «Доброго утра» таким образом. А то надоело мне быть одной, хочу опять быть чьей-то, принадлежать кому-то. – Денис Владимирович, – улыбаюсь я и хмурую брови. Стараюсь стать грозной как Денис. – Я серьёзный генеральный директор слушайтесь меня, бойтесь меня, трепещите передо мной. – И опять смеюсь. Какой же он всё-таки клёвый. Снова смотрю в телефон: Пусть он мне позвонит. Ну пожалуйста, пусть он мне позвонит… он же вроде куда-то меня пригласил. Надеюсь, он не шутил. Я за ним идти готова куда угодно, хотя на край Света. Дочищаю зубки и полощу ротик. Наклеиваю на зубы липучку и срываю, провожу по ним кончиком язычка. Беленькие и блестят. И вообще я такая милашка в отражении. Как будто это я семь лет назад. И нет у меня никаких проблем и болячек и всё хорошо-хорошо, даже лучше чем когда-либо. А я счастливая-счастливая, полная надежд Юлечка. Достаю пачку противозачаточных, смотрю на таблетки, выдавливаю две штуки и запиваю водой. Режим нельзя нарушать, иначе опять проблемы, иначе опять в больницу, а в больницу я больше не хочу. «Хватит с меня этих больниц, хватит боли, хватит переживаний, хватит страданий. Сегодня начинаю жить». Улыбаюсь себе в отражении. Возвращаюсь в свою комнату и начинаю одеваться. Новенькие трусики, надеваю с вишенкой, люблю вишни, и пусть вишенка будет на том самом месте. У меня вообще настроение сейчас игривое. Представляю, как буду сидеть пред ним на совещании и случайно раздвину ножки. Хочу, чтобы он посмотрел и увидел вишенку, и не смог больше говорить. А я такая наивная сидела и ресничками хлопала. М-м-м, как же я хочу его. Хочу быть любимой, хочу быть желанной, хочу, чтобы он не мог без меня жить. А я-то от него никуда не денусь. Хочу, чтобы он пялился на мои коленки, целовал мои ножки. Я буквально пьянею каждый раз, как вспоминаю об этом. Неужели могло быть что-то эротичней. Он держал мою ножку в руках, и поцеловал её. А я меня прям заперло, я не знала что и думать тогда, что сказать ему, что ответить. Как же мне было хорошо. Наверное, это был один из лучших моментов в моей жизни. А когда он позвонил, у меня чуть сердце из грудей не выскочило. Я помню, как тогда покраснела, помню, как его слушала и помню, как писала ему сообщения. И если бы он сказал: «Приезжай» я бы не задумываясь, упала в такси и приехала, куда он скажет, оделась бы, как он захочет, и сделала бы для него всё, чего он пожелал бы. Но не попросил, и ничего мне не сказал. Так обидно. Вот ждёшь-ждёшь от мужчины первого шага, а он всё никак его не делает. «Ты уже не маленькая, Юлька, можешь и сама первый шаг сделать». «Не-ет, я слишком его боюсь, чтобы отважиться на такое. Я ещё не готова». Он такой могущественный, такой властный. Я прямо таю перед ним, прямо потекла, бери меня голыми руками, только не отталкивай. Я готова ждать тебя сколько угодно, столько, сколько понадобиться, наивно мечтая, что ты ещё когда-нибудь посмотришь в мою сторону. Чёрт, как же я его хочу. «Люблю?» Я слишком часто бросалась этим словом в прошлой жизни, и слишком плохо это всё закончилось. Я не люблю его, а просто хочу до усрачки, до сумасшествия до невменяемости. Я контролировать себя не могу когда он рядом. Мечтаю войти в его кабинет, лечь на стол и раздвинуть ножки. И пусть он делает со мной всё что захочет. Только не игнорирует. Я этого не переживу. «Хочу стоять перед ним на коленях, смотреть ему прямо в глаза в надежде, что он обратит на меня внимание», у меня бесконечная фантазия, но может вместо этого лучше почитать в интернете, чем занимается сммщик. А то мне на работу через час, а я до сих пор не вкурила чем я там буду заниматься, ну кроме того что влюблённо смотреть на генерального Дениса Владимировича и томно вздыхать. «Ну пришли хотя бы смайлик, на мой одинокий серебристый телефон», вспоминаю песенку и улыбаюсь. Как бы мне настроение подняла пустая смс от него. А может первой ему написать, может он точно так же как и я ждёт, что я напишу ему первой. Он же не сильно умеет смсить. Я даже секса так не хочу, как получить от него сообщение. Вспоминаю стикер с кроватью и мне опять смешно. Он ещё и перезвонил мне, оправдывался, хотя я всё и так прекрасно поняла. Кровать это «Спокойной ночи». С другой стороны я за эти годы так привыкла к одиночеству, и теперь не знаю, как пускать кого-то в свою жизнь. Я привыкла быть одна, и не представляю, как это жить с кем-то. Даже мамка уже со мной не живёт. Уехала в деревню к бабушке и там работу себе подыскала. Платят мало, но ей хватает, даже мне иногда помогает. С ужасом представляю момент, когда и мне придётся так поступить. На что я надеюсь, что мамка со мной навечно. Но не может же мамка «уйти» и оставить свою доченьку одну на всём белом свете. Я не верю в смерть не верю что кто-то уходит навсегда. Не верю. Прижимаю к груди свой нательный крестик. «Ещё вчера ты хоронила саму себя, а тут такие откровения», мой внутренний голос всегда на высоте. Выбираю юбочку, не хочу ходить каждый день в одном и том же, но разве я могу позволить себе скрывать коленки, он же меня про них спрашивал. – Денис, – повторяю его имя вслух и от наслаждения зажмуриваюсь. Его имя звучит, как музыка для моих ушей. Неужели я всё-таки смогу влюбиться ещё раз. «Уже смогла… – говори внутренний голос. – Я бы раньше сказал «дура», но сейчас считаю, что для тебя любовь это полезно, даже несчастная». «Почему это?» «Чтобы ты снова почувствовала вкус к жизни и снова дышала полной грудью». Кстати о сиськах. Смотрю на свои крохотулечки. Я всё надеялась, что они подрастут. Во время беременности они даже увеличились, но теперь они опять стухли. Так обидно. «Это потому, что ты худая», подсказывает мне внутренний голос. «Вот только не надо меня успокаивать». Выбираю самый тугой бюстгальтер и натягиваю, ток чтобы груди торчали, чтобы между ними образовалось это, как его – декольте. Типа они ну хотя бы второго размера, а не первого. Но несмотря на все мои старания, большими они всё равно не кажутся. Надеваю блузочку с открытыми плечами, обожаю, когда мужики на мои плечи пялятся, считаю их едва не самой сексуальной частью своего тела, если конечно не считать ножки. Есть конечно штучки и посексуальнее, но их нельзя показывать на работе. А плечи – так жарко же, никто ничего не скажет. Они у меня такие стройняшные такие изящные, как и шейка, как тоненькая золотая цепочка на ней. Мне её будущий Катюхин муж на восемнадцатилетие подарил. Целую крестик и вспоминаю молитву. Но все мысли только о нём. – Спасибо Тебе, Господи, что ты создаёшь таких красавчиков, Аминь, – молюсь с игривой улыбочкой. Я понимаю, что похоть это первородный грех. На, Господи, это же Ты меня такой создал, а значит, ты сам хотел, чтобы я была такой. Наварено, я слишком старомодна со своей религией, но как же она мне помогала. Если бы не вера, меня бы, наверное, уже на Свете не было. Я даже когда-то вены себе резала, чтобы посмотреть, как течёт моя кровь. Но сейчас я об этом вспоминать не хочу. Мне слишком хорошо сейчас, чтобы думать о плохом. Выбираю туфельки. Не такие яркие, как вчерашние «лабутены» (кстати, надо будет отнести их в ремонт, чтобы каблук на место поставить), но тоже ничего, изящненькие на шпильках. Намазываю ножки телесным кремом, чтобы блестели и тут вспоминаю о колготках. «Я же обещала Денису Владимировичу прийти в колготах». Открываю полочку, где у меня колготы и чулки лежат. Порванные, все колготки порванные. А может чулки надеть. Я в них такая секси шмэкси. «Не-е-ет, колготки, я же обещала колготки. Нужно будет новые купить в переходе, по дороге на работу». Надеваю свои любимые часики Гесс, они так мне подходят. Укладываю волосы, подкрашиваюсь. Нет, я не просто подкрашиваюсь, я штукатурюсь в своих лучших традициях. Я ж до восемнадцати из дома не выходила без слоя тоналки. Боялась, что меня кто не накрашенной увидит, и узнает какой у меня естественный цвет кожи. Шикарные ресницы, тени вокруг глаз. Укладка волос лаком. Губки, для губ у меня отдельный карандаш и блеск. Долго думаю, каким накраситься цветом: ярко-красным или бледно розовым, но выбираю почти что белый. Знаю, это выглядит как провокация, но «один раз живём», хочу, чтобы он в меня влюбился с первого взгляда. Хочу любви. «Господи, пожалуйста, я так давно у Тебя ни о чём не просила. Сделай так, чтобы он полюбил меня сильно-сильно. Так же сильно, как и я его». «Ага, в сантиметровом столе штукатурки, – подзуживает внутренний голос. – А утром увидит без косметики и испугается». «Да как угодно лишь бы полюбил. Я так хочу любви. Она нужна мне как воздух. Она нужнее воздуха. Потому что без воздуха я быстро окочурюсь и безболезненно, а без любви я буду умирать медленно и мучительно». «О-о-о, псевдо философия пошла, – смеюсь я сама над собой. – Скоро начнёшь цитатками из контактика разговаривать. И кстати, когда ты инстраграмм заведёшь». «Да прямо сейчас. – Смотрю на часы. – Нет, сейчас времени нет, чуть позже». Складываю в сумочку помаду и тушь и выхожу из дому.