Дым сигарет с ментолом

Юля Просыпаюсь в шесть, смотрю одним глазком на часы в телефоне и долго валяюсь в постели. Так не хочется никуда идти и так хорошо в груди. Под сердцем меня что-то греет. – Мур, мур, мур, мур, – мурлычу я и обнимаю подушку. «Почему он вчера не приехал? Я же ему геолокацию скинула. Адресок свой указала. Нужно было фотку пооткровеннее отправить, там, где на мне нет трусиков (есть у меня такая фотка). Я просто сижу там такая в пол оборота, а по разрезу платья заметно, что на мне нет трусов. Господи как же я вчера возбудилась, когда он мне написал, когда массаж мне сделал, когда поцеловал… Боже, как я хочу его прямо сейчас, сосаться с ним и целоваться. Мечтаю дарить ему наслаждение всем своим телом. Мечтаю стать для него той о ком он всегда мечтал. И больше мне ничего не надо. – Денис, – мурлычу его имя вслух. – Зотов. Для меня это как будто разных два человека, один нежный и заботливый, мягкий и ласковый, делающий мне массаж, целующий мои ножки. Это, как нетрудно догадаться, Денис, а есть Зотов, которого я боюсь. Вечно суровый, холодный генеральный директор. Весь офис его боится, вечно ходит в своих зеркальный очках Армани код. А ещё я ему машину разбила. И в этот момент куда-то пропал страшный Зотов и появился ласковый Денис. Так они впервые поменялись мечтами. – М-м-м, как же мне хорошо как я счастлива, – мурлычу вслух. Как же ноет внизу живота, и приятно так щекочет в груди. Прикасаюсь пальчиком к своей «кисульке», как же давно она не видела члена. Семь лет, целую вечность. Можно считать никогда. Потому как после больницы мне запретили заниматься сексом на пару лет, Толик, мой бывший, не выдержал тягот судьбы и ушёл. Да я сама его выгнала, чтобы меня и себя не мучал, пусть он будет счастлив. Это в далёком прошлом, а сейчас у меня есть Денис. «Но почему он вчера не приехал? – нахмуриваю бровки. – Я же его так ждала. Намазала пахучим маслом тело, побрила лобок. Я хотела встретить его на пороге в халате на голое тело, типа я уже спать ложилась, и ты не смотри что накрашенная, я всегда такая. А он взял и не приехал. Я даже презервативы купила заранее, я предусмотрительная». А может я себе просто нашифровала, может я просто решила за него, что нужна ему, и что он точно так же как и я нуждается во мне. Что он точно так же как и я жить без меня не может. Денис, не надо так со мной. Если ты оттолкнёшь меня, я навсегда замкнусь в себе. Вот тогда и заведу десять кошек. Люблю кошечек, всегда мечтала завести парочку. Кота и кошку, чтобы продавать котят на выставках. Мне казалось то так мило и так забавно. «А ещё детки любят с котятками играть», при мысли о детках у меня опять спадает улыбочка. «У меня ещё ест шанс, врачи могут и ошибаться, но не трави сама себе душу, умоляю», я сама виновата, сама вспомнила, а теперь сама плачу. Смахиваю одинокую слезинку иду в ванную, мне же ещё помыться надо, одеться, накраситься, столько времени на это всё уходит. Я же не хочу, чтобы Денис решил, будто я неидеальна. Хочу для него всегда быть на высоте, насколько это возможно с моим-то шнобелем, вернее с моим носиком. Останавливаюсь перед зеркалом и провожу по носу пальчиком. Действительно большой и главное я понятия не имею: если сделать его меньше, как я при этом буду выглядеть. Что если хуже, что если я просто перестану быть собой, перестану узнавать себя в отражении, и мне придётся привыкать к новой внешности. Смотрю на свои торчащие сосочки первого размера. «А если вас увеличить, то я по вам я скучать не буду, это точно». Представляю себя с большой грудью. Шлёпаю себя по попочке. «Я же такая аппетитная, чего ещё этому Денису надо?» Хмурю бровки. Скидываю с себя остатки одежды и захожу в душ. Я утром всегда в душе моюсь. Выхожу и в халате вновь верчусь перед зеркалом. Любуюсь собой. Знаю себя двадцать шесть лет и за это время всё ещё не налюбовалась. Интересно, а нарциссизм это грех. Просто если да – то у меня конкретные проблемы на греховном фронте. Хотя не сказала бы, что сильно страдаю от этого, я кайфую от своего отражения. Повезло же родиться красивой, сама себе завидую. И Денису повезло. Его такая красоточка ждёт, а он всё не едет. И только нём вспомнила, как неприятный укольчик в сердце. А что если он меня не хочет, если не вздыхает по мне. Что если я ему безразлична. Насильно мил не будешь, а я так хочу ему нравиться. «Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы он меня полюбил (если уже не любит), чтобы сох без меня, скучал, страдал, так как и я без него. Дай мне хоть чуточку взаимности». Рука сам тянется к телефону, мне хочется написать ему пустое сообщение. Думаю, он оценит, должен ответить, и если не ответит, то я обижусь. Надуваю губки и смотрю на своё отражение, обожаю свою внешность, обожаю себя. Отлично понимаю ту мачеху из сказки про Белоснежку, и тоже не могу оторваться от зеркала. Ладно, некогда мне стоять пора одеваться. Надеваю свои самые лучшие трусики, тоненьки две полосочки, так что они почти ничего не прикрывают. А что мне там прикрывать? Семь лет я себя прикрываю, хватит уже. Надеваю свою самую короткую юбку карандаш, в ней я кажусь такой стройняшкой, как осинка тоненькой. Блузка, хорошо, я её вчера выгладила парогенератором (полезнейшая штука). Лифчик надеваю самый тугой, по-прежнему делаю вид, что у меня есть сиськи. Обидно, что не выросли, пора бы привыкнуть, но я до сих пор об этом парюсь. Блузочка сидит отлично. Укладываю волосы и расправляю пару прядей. Я секс шмэкси, сама бы себя зацеловала, жаль в зазеркалье нельзя попасть к своему отражению. Надеваю тоненькую золотую цепочку с крестиком. Вот теперь образ завершён. А-а-а, ну да ещё мои ножки, объект особой страсти Зотова. Сдам ему их в аренду, на всю жизнь. Грустно надуваю губки: «Кто меня возьмёт теперь на всю жизнь, кому я бездетная нужна». Подкрашиваю губки, подвожу реснички, штукатурюсь как в последний раз. Хочу быть идеальной, хочу поразить его своей красотой. Хочу, чтобы он ко мне подошёл, обнял за талию и сказал: «Юлечка, ты с каждым днём всё красивее и красивее», а я уже открыла ротик, чтобы ему ответить и тогда он меня поцеловал. М-м-м, как же я хочу романтики, как я по ней соскучилась. Спасибо, Катя, что ты меня из дома вытянула, что на работу к себе устроила, за всё, всё, всё тебе спасибо. Напишу ей сообщение. Подкрашиваю ногти, и пока сохнет лак, пишу Катюхе: «Спасибо что помогла на работу устроиться, я будто заново родилась. Люблю тебя Катюх». Довольно долго жду ответа, конечно, она же не просто красится там перед зеркалом, она детей собирает в школу и в садик. Наконец Катюха отписывается, читаю. «Любишь? Надеюсь в хорошем смысле слова» и сомневающийся смайлик. «Конечно» и куча улыбок. Она всерьёз про меня такое подумала, или пошутила. Выбираю туфельки, а пока выбираю, разглядываю свои ножки, свои пальчики. Всё идеально гладенькое, всё идеально мягенькое, всё как любит Денис. – Денис, – повторяю его имя вслух и закрываю глазки от наслаждения. Его имя звучит как музыка. Пшикаюсь ароматом Нина Ричи и выхожу. «Опять колготки надеть забыла… а он же тебе напоминал», вспоминаю уже в двери. «Неважно, ему мои ножки и так нравятся, а что может быть красивее загорелого тела». Спускаюсь вниз, где меня уже ждёт такси. Почему на такси, не знаю. Дорого, но я же теперь больше зарабатываю, могу иногда себя побаловать. А с другой стороны, я столько укладывалась и красилась, не хочу, чтобы эту красоту в маршрутке затоптали. Всё это должно достаться Денису в чистом первозданном не затоптанном виде. Останавливается старенький Логан и водитель оценивающе смеряет меня глазами. Думает, наверное, что я шлюха. Да юбку могла бы и подлиннее надеть, хотя какая уже разница, шлюха так шлюха. Один раз живём. Сажусь на переднее сидение и подтягиваю юбочку вниз, хоть она почти не тянется. – Поехали, – называю адрес своей новой работы. Двадцать минут и мы на работе, прокатились с ветерком. Обожаю быструю езду, и как у таксистов выходит объезжать все пробки. Не мешало бы быть ему наверх пару рублей накинуть, за скорость, но у меня с деньгами сейчас не особо. Я хоть и на новой конторе и работаю, но зарплату тут ещё ни разу не получала. Так что я предпочитаю быть экономной. Тем более, думаю, он бы и не взял. Брать деньги у девушки. У красивой девушки, на которую только что пялился, это как то не по-мужски, не по-джентльменски. И хоть он просто таксист, но, думаю, сказал бы, что просто рад был прокатить меня быстрее. Чтобы я не опоздала туда, куда я так спешила. «На работу, – напоминаю я себе, – ты спешила на работу, не на свидание и не на блядки, ты здесь работаешь, так что спустись с небес на землю». Захожу парковку пред главным входом и смотрю на свою стукнутую машинку. «Машиночка моя, прости, что я тебя ударила». Рядом с ней паркуется новенький Ниссан Джук с тонированным стёклами и зачернёнными фарами. И едва я успеваю подумать, чья это такая пафосная тачка, как из дверей Джука, появляется Алёнка. «Могла бы и сама догадаться», молчаливо закатываю глазки. – Привет, Юлька, – вдруг ни с того ни с сего первой здоровается она. «Что случилось, что эта сучка поздоровалась первой. Считает меня себе ровней?» – Приветик, – машу её пальчиком и улыбаюсь. Напрягаю всё своё врождённое двуличие, чтобы ей улыбаться. – Отлично выглядишь, – делает она мне комплимент. Нет, я однозначно что-то пропустила. Что она такое про меня знает, чего я про себя не знаю. Она же обычно никого кроме Дениса Владимировича в упор не замечает. С ней даже Пархомов не особо общий язык находит. И тут она ни с того ни с сего ведёт себя со мной как подруга. – А ты всегда на высоте, всегда как с иголочки… – не успеваю я договорить, как Алёнка меня перебивает. – Юль, не надо передо мной заискивать, тебе этого делать не обязательно. «Это почему?» – Я и не думала, просто сказала, что ты красоточка, – говорю я. – Правду говорить всегда легко и приятно. – Ты тоже красотка, и ты это отлично знаешь, – любезно улыбается мне Алёнка. – Мы с тобой чем-то похожи, думаю, нам лучше держатся вместе. Мы подходим к стеклянным дверям главного входа, я даже пытаюсь копировать походку Алёнки, и у меня получается. На каблучках мы и правда похожи как две сестрички, блондинка и чёрненькая. – Смотрю, ты на Зотова глаз положила, – хитро улыбается она. – Да с чего ты взяла, – густо краснею я. Неужели это так заметно? – Да об этом уже весь отдел знает, только слепой ничего не видит. Ну что признавайся, – обезоруживающе улыбается Алёнка. Умеет быть приятной, если захочет. – Я бы не сказала, что положила на него глаз, но да, ты права, он в моём вкусе, – честно признаюсь я. Если уже решила не врать, то буду и дальше говорить правду. – Вкус у тебя что надо, Зотов такой мэн… по нему уже все сотрудницы сохнут, а замужние смотрят на него и вздыхают, почему их муж не такой красавчик, не такой накачанный, не такой шикарный, и не столько зарабатывает. – Я здесь только второй день, и ещё не успела во всём разобраться… – пытаюсь сменить тему, но Алёнка гнёт свою линию. – Да ладно, кому ты заливаешь, я же всё вижу, всё это передо мной происходит, как на ладони, – они читает меня как открытую книгу. – Юль я тебе как подруга скажу, забудь ты про этого Зотова. – Почему забыть? – слегка возмущаюсь я. «Тоже мне подруга нашлась». – Потому что поверь, добром это не кончится, в лучшем случае он тебя просто уволит, а в худшем… лучше и не думать, что бывает в худшем. – Уволит, за что? – Отказываюсь я понимать. – За то, что ты такая красивая к нему клеишься… – говорит Алёнка. – Но я к нему не… – «или клеюсь, может это я сама на него вешаюсь, а он тут всячески от меня бегает… не могу до конца в этом разобраться». А Алёнка продолжает: – Юль, пойми, ты классная и я хотела бы, чтобы ты с нами работала, и потому я советую тебе забыть про Зотова. Всё равно из этого не выйдет ничего хорошего, – Алёнка оглядывается и переходит на шёпот. – Я поначалу тоже думала: вот это мэн, вот это красавчик, а сейчас я считаю… – Затихает она. – Что, что ты хотела сказать? – сгораю от нетерпения я, а она ждёт пока мимо нас проходит сотрудник и даже здоровается с ним. Она сегодня вершина приветливости, как и подобает девушке на ресепшен. Но я-то почти никого не знаю, и не обязательно со всеми здороваться. – Мне кажется он гей, и потому не ведётся на красивых девушек. – Да нет, не может быть, – нахмуриваюсь я. – Мне так не показалось, просто он… – пытаюсь сформулировать, но Алёнка опять перебивает меня. – Оказывал тебе знаки внимания? – Она смотрит мне прямо в глаза, а я молчу и сглатываю. – Мне он тоже поначалу оказывал знаки внимания, и я уже готова была поверить… но нет. В последний момент всё оказалось пшиком. И сейчас он ведёт себя со мной как с мебелью, без доли симпатии. Я привыкла, что на меня все мужчины оборачиваются. А Зотов идём мимо, и не обернётся. «Я не знаю, что и думать, а что если она права».