Десять минут

Три таблетки – ровно столько должно быть достаточно, чтобы убить подростка. Так сказал Юки. Три таблетки, которые необходимо, совершенно-точно-необходимо, проглотить, не рассасывая. И просто подождать. Совсем недолго. Ведь лекарства действуют быстро и, к счастью, безотказно. Юки запивает таблетки водой. А потом смотрит на нее ожидающе и улыбается краешком губ. Перед тем, как выпить тоже, Юно тянется за поцелуем. Горьким, как полынь, уже полусонным, с дорожками давно высохших слез на щеках. Губы у Юки влажные, а во рту ощущается едва заметный лекарственный прикус. Юно думает, сложно ли будет вызвать у Юки рвоту, чтобы таблетки не подействовали. А потом вспоминает, что это не понадобится. Никогда за игру Юки не был так близок к смерти. И никогда так сильно ее не желал. Ничего страшного, она его защитит. От врагов, от времени, от других девочек, если до этого дойдет. Сил бога, её сил, хватит на них двоих. Юно закидывает все три капсулы за сухую щеку, стараясь не касаться их языком, прижимается к боку Юки, берет его за руку. Снотворное подействует за десять минут. Нужно подождать. – Помнишь, как ты обещала выйти за меня замуж? – лениво спрашивает Юки, глядя в потолок. Конечно, Юно помнит. Солнечный вечер, пустой класс с парящими в воздухе пылинками. Одежду и школьную сумку Юки. Его чуть растрепанную прическу. Тот день стал для нее смыслом жизни, синонимом счастья, надежды. И единственной возможностью сохранить рассудок. Юно помнит, как она разбила коленку, пока следила за ним. И как злилась на учителей, из-за плохих оценок в его дневнике. Иногда ей казалось, что любви не обязательно быть взаимной. Если одного присутствия Юки хватает для того чтобы жить, а не просто существовать, то может ли быть лучше? Вспоминать о прошлом приятно. Но еще приятнее понимать: за прошлым и настоящим последует будущее. Долгое, бесконечно долгое, и, конечно, счастливое. Не надо даже смотреть в дневник, чтобы быть в этом уверенной. Юно улыбается. – Мы ведь были почти как настоящая семья, – вдруг произносит Юки. Вместо привычного смущенного румянца на лице у него расцветает усталая улыбка человека, прожившего не четырнадцать, а сотню лет. – Спасибо, Юно, это все благодаря тебе. – Только мы не… – Юно замолкает, так и не договорив. Но Юки понимает. – Мы еще встретимся, – слабым голосом обещает он. – Ну, там, дальше... И обязательно поженимся. Юно уверена, что так и будет. Три чуть подтаявшие капсулы за ее щекой – залог их счастья, власти и бессмертия. Ждать осталось совсем недолго. – Спать хочется… – Юки тянет слова и зевает. Его рука, сжимающая ладонь Юно, суть ослабляет хватку. – Мне тоже,– соглашается Юно. Слишком много они видели для простых подростков, слишком много всего натворили, слишком много убивали. Даже она устала. Хочется спать и без снотворного, задремать буквально на пару минут. Но точно не навсегда. Где-то о стенку сезди стучится муха. Ее равномерные, отчаянные удары похожи на стук метронома в музыкальном классе. Юно лежит и слушает, едва дыша. Думает о том, что ни разу не слышала, как Юки поет. И обещает себе, что, когда все закончится, они обязательно сходят в караоке. Ведь это сейчас модно у парочек? Пол холодит спину, но от ослабевшей руки Юки идет тепло. Думать о будущем приятно. Можно столько всего запланировать: кого воскресить, кого позвать на свадьбу, какое платье надеть. Пусть им только четырнадцать, думает Юно, но они вполне готовы пожениться. Не важно, что говорят другие. В какой-то момент Юно отключается. То ли от усталости, то ли оттого, что все-таки проглотила часть таблеток. А когда просыпается под звуки голоса Муру-Муру, сплевывает на пол остатки лекарства, ощущая в горле ядовитую горечь, вдруг понимает, что Юки больше не дышит. Воскресить можно только тело, но не душу. Это Юно узнает на собственном опыте.