Вверить жизнь

Глава 12

      Бейкон Хиллс — город, в котором процветала его стая, точнее, стая его матери, и в котором чуть не погибла. С этим местом было связано слишком много воспоминаний. Несмотря на всё произошедшее ранее, Дерек решил вернуться в свой город. В город, который любила его мать. Она не говорила об этом напрямую. Всё можно было прочитать в её глазах… услышать в её голосе. И когда он понял, что хочет создать собственную стаю, не было вопросов, где обустроить логово. Дерек знал ответ, и, что удивительно, Питер не только поддержал его, но и, как оказалось, уже составил проект по восстановлению дома. То, как светились глаза матери от счастья, он никогда не забудет. Она призналась, что ждала этого, но боялась мечтать, чтобы хрупкие мечты не разбились о реальность, полную жестокости и разочарования.       Сёстры Дерека не могли вернуться. Старшая вышла замуж за альфу из другой стаи и вошла в его клан. Они живут теперь в соседнем штате. Младшая поступила в академию и не помышляет пока о чём-то другом, но если вспомнить прошлое, а в особенности то, в какой опасности она тогда оказалась… Она на мгновение разминулась со смертью. Вопрос о её проживании в Бейкон Хиллс не стоял и вовсе. Мать и отец наладили бизнес, и переезд слишком сильно по нему ударит. Талия всегда беспокоилась о земле предков, которую была вынуждена покинуть, но теперь она спокойна. Хейлы вернулись к своим обязанностям. С благословением семьи и знаниями, полученными от матери, Дерек начал прокладывать свой путь.       Шаг за шагом он двигался вперёд. Где-то всё было ровно и гладко, где-то он оступался и падал, но продолжал уверенно двигаться, учась на своих ошибках. И вот теперь у него есть стая. Стая, сплочённее которой, наверное, нет на этом свете. Стая, члены которой связаны не страхом или долгом, а нечто большим. Более возвышенными чувствами, среди которых есть любовь и дружба. Мало кто может похвастать таким взаимопониманием, как сложилось у них.       Дерек смотрит на своих волчат, и тепло разливается в сердце. Вот только где-то на периферии есть лёгкое беспокойство, оно, словно маленькие иголочки, впивается в тело. Вовсе не больно, только дискомфорт доставляет.       — Фу, что за унылый вид? — раздаётся слева.       — Унылый? — хмурится альфа, оборачиваясь к Питеру.       — Сейчас ещё хуже.       — Отстань, а? Не до тебя сейчас.       — Неужели я не заслуживаю и капли благодарности за этот миленький домик? Ну-ка, Дерек: Спа-…       — Спасибо.       — Что?! — удивлённо распахивает глаза мужчина.       — Я говорю: спасибо.       — Ещё и повторил, — шокировано шепчет. — С тобой явно что-то не так.       — Если бы не твой проект, у нас было бы на одну проблему больше.       — Хм… твоё поведение достаточно странное, но, пожалуй, я буду наслаждаться им. Когда ещё ты станешь мне говорить подобное.       — Не зазнавайся, — Дерек выходит на улицу.       — Как я могу? — Питер издает смешок и выходит следом.       Они стоят молча, вдыхая прохладный ночной воздух и наблюдая за выходящей из-за облаков луной. День выдался не из лёгких, но они смогли его пережить. Дерек вновь задумывается о чём-то своём, смотря далеко вперед, а взгляд Питера медленно блуждает по слабоосвещённой местности, ни на чём конкретном не останавливаясь. Хоть он и издевался над племянником, но лишь для того, чтобы скрыть собственную озабоченность.       — Тебя что-то гложет? — решает он нарушить тишину.       — А ты уже пересмотрел все книги? — встречный вопрос.       — Почему же? Мне хватило и нескольких, чтобы увериться в имеющейся у меня информации.       — Значит, ты теперь всё знаешь? — Дерек опирается бедром об ограждение, пристально смотря на своего дядю.       — Отнюдь.       — Ты о чём?       — Дело в том, что наш новый знакомый относится не просто к редкой, а к уникальнейшей расе. «Electus» — в переводе с латинского «избранный» или «выбранный». В разных источниках по-разному, но суть от этого не меняется.       — Избранный? Для чего?       — В этом и загвоздка. Они просто появляются и исчезают. Это единственное существо, о котором почти ничего не известно.       — Это не вызывает особой радости. Насколько он опасен?       — За отсутствием малейших данных, предки присвоили самый высокий уровень.       — Хм… — Дереку не нравится услышанное. — Возможно, он действительно опасен.       — Ты согласен с…       — Но ведь и мы не такие уж и безобидные.       — К чему ты клонишь?       — Высокий уровень опасности продиктован страхом неизвестности. Что мы видели сами? Он может убивать, как и каждый из нас. Охотники тоже убивают. Ты видел его силу и чувствовал её. Но он может и исцелять, на что никто не способен.       — На это способен Эмиссар или Друид, — отмечает Питер.       — Но не за считанные мгновения.       — Мне не до конца понятны твои мысли…       — По каким-то причинам он помог нам…       «Вот я и нашёл вас».       Из густого леса, окружающего дом Хейлов, неслышно появляется мужчина. Он максимально осторожен, чтобы не быть обнаруженным. Охотник слышал, что в этих местах когда-то жила большая стая. Кто бы мог подумать, что простое приглашение на тренировку обернётся настоящим выслеживанием. Как же давно он не получал столько адреналина.       Поместье, к которому он вышел, было огромным. Ещё тогда он заприметил троих, но Арджент уверял его, что оборотни здесь давно не водятся. В тот момент, когда Крис показывал ему своё новое приобретение, за спиной послышался лёгкий шорох. Инстинкты охотника сработали сами по себе, и… он точно подстрелил одного.       «Я не промахиваюсь!»       Теперь вполне возможно, что у этой стаи полно проблем, и они не сразу обратят внимание на пропажу ещё нескольких тварей.       «Как интересно, — охотник ловит в прицел своей винтовки на секунду изменившийся цвет глаз одного из мужчин. — Мне попался сам альфа».       Он сумасшедше улыбнулся, получше пристраивая оружие у себя на плече. Довольно проблематично, но очень практично совершать выстрел на весу. Окончательно настроившись, мужчина вновь смотрит в прицел, зажмуривая другой глаз, но… ничего не видит.       «Что за…»       Поднимая взгляд, он сталкивается с чем-то жутким. Чувство опасности запоздало начинает вопить. Подумать только, он не услышал приближения этого существа, даже не ощутил. Сделать что-то он не успевает. Охотника мгновенно хватают за горло, не давая и шанса произнести хоть звук. Чужой взгляд ненавидяще впивается в него. Мужчина не может никуда смотреть, кроме этих глаз с белой окантовкой радужки.       «Это не оборотень».       По спине катится холодный пот, а душа забилась где-то глубоко внутри. В ушах отдаётся оглушающий стук собственного сердца, надрывно трепыхающегося в груди. Руки ослабевают, и он роняет оружие, но то успевают неслышно подхватить. Охотник видит, как существо приближается, а неведомая сила заставляет его против воли приоткрыть рот. Мужчина в ужасе чувствует, как что-то пытается вырваться из него. Оно тянется наружу.       Странное чувство онемения начинает подниматься от кончиков пальцев на ногах. Он перестает контролировать своё тело. Медленно угасающим взглядом он ещё видит белую субстанцию, перетекающую из него в это странное существо. С каждым мгновением тело заполняет холод и становится абсолютно всё равно на то, что будет потом.       Когда жизнь окончательно покидает незваного гостя, существо блаженно жмурится. Его сон вновь прервали обстоятельства, не дав восстановить силы. Но теперь от произошедшего он получил небывалую пользу. Прислушавшись к происходящему в доме, Стайлз убеждается, что ничего из произошедшего не было замечено, а других опасностей он не чувствует, поэтому позволяет себе отлучиться. Взвалив на себя уже мёртвое тело и перехватив поудобнее оружие, парень углубляется в лес, прекрасно зная, куда ему нужно.       — Значит, ты хочешь оставить его у нас? Идёшь на риск.       — Нисколько. Если бы он хотел, то давно прикончил всех, а не стал бы помогать. У него была возможность это сделать.       — Ну что ж, это прекрасный шанс изучить его.       — И кто ещё из нас рискует? — насмешливо фыркает альфа.       — Я стараюсь для стаи, — улыбается Питер.       — Не перестарайся.       Сегодня им не удалось добыть себе еды. Охотники распугали всю дичь на несколько километров, а уходить дальше было опасно, учитывая, что в стае есть недавно рождённые волчата, которых стоит беречь. Они ещё не настолько выносливы, чтобы преодолевать большие расстояния, а отправиться на охоту и оставить без защиты самую дорогую и на данный момент уязвимую часть стаи — нельзя.       Внезапно волки замирают, чувствуя приближение чего-то. Они настороженно вглядываются в лес, готовые встретить неизвестность. Но как только причина их беспокойства появляется, освещённая ярким лунным светом, сразу успокаиваются. Вожак стаи выходит вперёд, приветствуя Стража.       — Ты измотан, — он приседает на колени, рядом с ним, сбрасывая свою ношу с плеч. Руки ласково касаются густой шерсти, вливая немного силы. — Разрешишь мне недолго побыть с вами?       Волк ткнулся холодным влажным носом в щёку парня, а затем широко лизнул. Страж улыбнулся и, ещё раз огладив большого зверя, посмотрел на остальных.       — Вам совсем не дают охотиться, — его опечалило увиденное.       Страж замечает любопытный взгляд одного из волков, устремлённый за спину.       — Да, — тихонько говорит он. — Это для вас.       Обернувшись, парень ещё раз взглянул на охотника. Взгляд его был полон неприязни. Своими острыми когтями он легко разорвал одежду мужчины, освобождая его от неё. То же было проделано и с двумя другими охотниками, что оказались на пути в поисках своего товарища.       — Надеюсь на вас, — произносит Страж и направляется к одному из деревьев, где в небольшой пещере обустроилась семья вожака.       — Моя ты хорошая, — он присаживается возле волчицы. — Тебе нельзя голодать.       Парень касается живота самки, усмиряя голодные позывы и снимая боль. Он зарывается пальцами в густой чёрный мех, даря приятную ласку. Внезапно кто-то игриво кусает его за руку.       — Что это за разбойник такой? — он подхватывает щенка на руки и касается его носа своим, водя из стороны в сторону, за что получает весёлое облизывание. — Какой ты хорошенький, — смеётся.       Рядом визгливо тявкают и утыкаются мокрым носиком в бедро. Страж опускает взгляд и видит ещё пятерых пушистых малышей, которых хочется затискать, что он собственно и делает.       Где-то в паре метров слышится особо громкий хруст, а спустя минуту вожак приносит своей волчице мясо. Волчата любопытно обнюхивают принесённое, но их быстро отгоняют.       — Так, вам ещё рано это есть.       Перед мордой волчицы оказывается большая часть руки, остальное делят между собой другие волки.       Стайлз ничего не чувствовал, смотря на то, как разрывают некогда живых людей. Ему было абсолютно плевать на этих смертных.       — Ладно, ребятки, — он ещё раз почесал каждого щеночка за ушком. — Мне надо ещё кое-куда.       Абсолютно безбоязненно он касается морды волчицы, занятой едой, стирая каплю крови с её красивого меха.       — Питайся хорошо, — шепчет он ей в острое ухо. — Ты ведь отвечаешь за них.       Перед тем как окончательно уйти, он безошибочно находит вожака и прощается с ним.       — Охотники вскоре уйдут. Добычи станет больше, — он касается его лба своим и смотрит прямо в глаза. — Теперь я здесь.       Стайлз поднимается и, забрав с собой оружие охотников вместе с их тряпками, уходит глубже в лес. Кроны деревьев закрывают лунный свет, не давая ничего увидеть впереди, но ему это и не нужно. Он прекрасно чувствует этот лес и знает каждый его участок. К тому же зачем свет тому, кто прекрасно способен видеть в темноте?       Он идёт вперёд ещё несколько минут, прежде чем деревья резко выпускают его на просторную поляну, где располагается величественный Неметон. Его зримая форма впечатляет своими масштабами, а незримая, уходящая далеко за пределы человеческого восприятия, восхищает. Впервые увидев его воочию, Стайлз был потрясён. Удивительное чудо, сочетающее в себе одновременно два мира. Таких похожих, и в то же время совершенно разных.       Подойдя ближе, парень прикладывает свободную руку к стволу Неметона, ощущая потоки силы, протекающие в нём и исходящие вовне. Это потрясающе. Это прекрасно. И это опасно. Если не иметь достаточной силы воли, можно просто раствориться… потерять себя.       — Мне нужна твоя помощь, — шёпотом просит Стайлз, открывая глаза. — На этой земле были те, кто посчитали себя хозяевами. Они уже принесли свою пользу. Пусть и их оружие обернётся благом.       Положив вещи возле корней, он уходит, даже не обернувшись. Стайлз знает, что всё случится так, как нужно. А ещё он точно знает, что никто не найдёт и следа тех людей.       — Если мы всё решили, то отлично! — Питер довольно улыбается.       — Знай, что я не в восторге от твоих экспериментов.       — Волнуешься за меня?       — За стаю.       — У-у… ты мной совсем не дорожишь?       — А ты отделяешь себя от стаи?       — Хитрый ход.       — Идём в дом.       Они только ступают за порог, когда перед ними возникает Эрика.       — У вас всё в порядке?       — Да. В чём дело?       — Не знаю… Не могу сказать…       — Она ни с того ни с сего начала нервничать, — к девушке подходит Бойд.       — Мне стало тревожно после того, как вы вышли.       — Почему не сказали раньше?       — Мы не выявили причин, — теперь в разговор вступает Айзек.       — И всё же? Из нас всех ты всегда была более чувствительна.       — Но… всё довольно быстро исчезло. Это чувство… оно пропало бесследно.       — Дерек, мы не можем больше рисковать, — Питер серьёзно посмотрел на племянника, хмурящего брови и напряжённо что-то обдумывающего.       — Хорошо. Мы сделаем это завтра.       — Отлично! Будет время на то, чтобы оклематься!       — О чём вы?       — Уже поздно. Обо всём завтра поговорим. Выспитесь.       — Эх… Завтра, так завтра, — волчата расстраиваются, но послушно расходятся по комнатам.       — Стоит проверить? — тихо спрашивает Питер.       — Охотник своё бы не упустил.       — Тогда я тоже отчаливаю. Моя постель, в отличие от твоей, холодная, — нагло ухмыляется, слыша негромкий рык за своей спиной. — Боюсь-боюсь, — бормочет мужчина.       Эрика сказала, что беспокоящее её чувство исчезло, и альфа верил её словам, но для своего же спокойствия решился лишний раз убедиться. Закрыв глаза, Дерек на всякий случай прислушивается к шуму природы за окном, к счастью, он не улавливает ничего подозрительного. Какими бы осторожными ни были охотники, они допускают ошибки всегда. Убедившись, что вокруг чисто, он тоже поднимается наверх, чтобы увидеть в своей комнате спасённого парня, устроившегося на дальнем краю кровати. Спокойный ритм сердца и медленное глубокое дыхание говорили о том, что он спит.       Благодаря стараниям Питера теперь в комнате Дерека стояла большая двуспальная кровать, и не придётся проводить оставшуюся часть ночи на полу или диване в гостиной. Они и до этого прекрасно помещались. Хейл аккуратно ложится на свободную половину, стараясь не разбудить парня. Он не ощущает ни угрозы от него, ни просто беспокойства за свою жизнь. Возможно, это из-за того, что он уже довольно длительное время присматривает за ним. Но даже та сила, которую тот показал, не пугала и не отталкивала. Вопросов было достаточно много, и они требовали ответов, если и не сейчас, то в ближайшее время точно. Дерек достаточно быстро проваливается в сон, несмотря на то, что день был полон переживаний.       Даже спустя время, когда вам кажется, что всё далеко позади… Когда кажется, что вы всё сумели пережить и смириться с произошедшим… отпустить его… Вы возвращаетесь к началу. Вы снова погружаетесь в тот ужас и в ту агонию позабытой боли, как только оказываетесь на месте трагедии.       Его снова настиг кошмар, который перестал к нему приходить вот уже пять лет. Пять лет он мог спокойно спать, не видя ничего и считая это благом. Но сейчас всё вновь повторяется.       Он в их семейном особняке, не том, отстроенном заново, а в самом первом. На улице снова ночь. Вся их большая семья вместе. Приехали дальние родственники из Франции и Италии. Они празднуют помолвку старшей дочери Талии Хейл — Лоры, нашедшей свою истинную пару. Редкое явление в современном обществе. Эта ночь была последней, когда пара проводила её раздельно, а девушка оставалась со своей семьёй. Позже она будет только гостем вместе со своим супругом.       — Волнуешься? — он встречает Лору на кухне со стаканом виски в руках.       — Так заметно?       — Совсем нет, я же каждую ночь встречаю тебя, пьющую отцовское спиртное.       — Ах, ну да, — она делает глоток.       — Почему ты переживаешь? Думаешь, ошибка?       — Нет, совсем нет. И мысли не было, — Лора качает головой.       — Тогда что?       — Это ведь… Это новая ступень для меня. Совсем другая жизнь… без вас.       — А вот и нет. Мы не уходим от тебя, а только чуть сдвигаемся, позволяя твоему Мартину встать рядом. Ты всё ещё будешь с нами, но теперь не так часто, что позволит нам отдохнуть от тебя. Фу-х.       — Эй! Что значит отдохнуть? — смеётся девушка.       — То и значит. Иди сюда, — он тянет её на себя.       Левая рука уже обнимает плечи. Раздаётся звон стекла. Правую руку обжигает боль. Он шипит.       — Что такое? — Лора обеспокоена.       — Не зна… — он видит кровь на ладони.       — Питер! — девушка испугана.       Он оборачивается и видит в стене стрелу с прикреплённым к ней самодельным устройством, которое…       — Лора! — он хватает её, полностью закрывая собой.       …взрывается спустя миг. Спину мужчины опаляет пламя. Он чувствует осколки, впивающиеся в кожу, но боль не заставляет его ослабить хватку и отпустить племянницу. Он через боль двигается, прикрывая её.       — Что происходит?       — Найди всех младших! Их надо вывести из дома.       — Д-да… Да… Я поняла…       — Молодец!       Девушка скрывается из виду, а он падает на колени, желая кричать от нестерпимой боли. Во взрывчатке находились частицы аконита. Он не может удержать прорезающиеся клыки и когти. Через окно влетает ещё одна стрела, и новый взрыв отбрасывает Питера к стене.       — Чёрт! — он слышит очередной взрыв, повсюду крики паники и ужаса, крики боли. Он слышит это… чувствует это…       — Кора?! Кора, где ты? — в отдалении слышится крик сестры, отчаянно ищущей младшую дочь.       — Папочка… Мамочка… спасите… — совсем тихий голосок, который почти не слышно за треском пламени, охватившим особняк. — Мамочка…       Он поднимается и идёт на голос, стараясь вдыхать меньше дыма.       — Спасите… спасите…       Он находит её в одной из дальних комнат, полностью охваченной пламенем. Малышка сжалась в комочек в центре комнаты и раскачивалась из стороны в сторону.       — Кора, — зовёт Питер, но девочка его не слышит. — Кора! — всё безрезультатно.       Стены охвачены огнём. Как-то оказаться внутри невозможно. Он лихорадочно осматривает комнату на наличие каких-нибудь возможностей, но в ужасе замечает прогоревшую балку, готовую упасть прямо на ребёнка. В последнюю секунду Питер успевает заслонить девочку. В голове нет никаких мыслей, кроме её спасения. Больше ничего не важно. Он не замечает пламени, что с удовольствием лижет его ступни и руки. Он не замечает ещё большей боли. Он не замечает тяжести, почти придавившей его к полу. Для него важно, что он сумел её спасти.       — Кора, милая, открой глазки, — он хочет убедиться, что с ней всё хорошо. — Кора, это дядя Питер.       Ребёнок реагирует на знакомое имя. Глазки с расширенными от ужаса зрачками осматривают родное лицо, но резко замирают.       — Кровь, — она касается щеки, и он начинает вновь чувствовать.       — Со мной всё в порядке. Надо уходить, — тяжёлая балка теперь лежит в стороне, а сам мужчина поднимает племянницу на руки. — Ничего не бойся, мы выберемся.       Слышен не только рокот пламени, но и треск стен. Дом не выдерживает натиска. Следовало как можно быстрее выбраться на свободу. Питер был уверен, что все уже вышли из дома.       — Держись крепче, — он сжимает девочку в объятиях, чувствуя, как она дрожит. Им обоим страшно. Они ощущают подступающий жар, готовый сжечь их заживо. Рыкнув, Питер рванул вперёд, наступая на оплавившиеся стеклянные фигурки, которые разбросало по полу. Он ничего не видит из-за дыма, но, только покинув пределы комнаты, успевает повернуться спиной, влетая в стену и шипя от боли. Он не останавливается, стараясь быстрее выйти из горящего дома, но Кора, обернувшаяся назад, широко распахнутыми глазами смотрит на огромный кровавый отпечаток на стене.       Питер бежал дальше, уворачиваясь от огня и падающего мусора, в который превращался их дом. Входная дверь также охвачена пламенем. Она уже еле держалась и готова была сорваться с петель. Питер ей помогает, на всём ходу врезаясь многострадальной спиной в очередное препятствие, но от неожиданного сильного удара падает на колени, не сумев удержаться. Плечо резанула сильная боль. Неистово зарычав, он опускает девочку на землю, оборачиваясь. Он думает, что тогда ему показалось, но сейчас понимает, что нет. Он отчётливо слышит истеричный смех.       Эта сумасшедшая хохочет, держа в руках пистолет, направленный в их сторону. Ей было очень весело.       — Чудовища! Чудовища! — кричит она. — Я уничтожу! Я всех вас уничтожу! Отродья тьмы!       Питер хочет наброситься на неё, но мешает барьер. Он увидел пепел, разбросанный вокруг дома. Это было бессмысленно, но он продолжал колотить в барьер, рыча от злости.       — Тупое создание, тебе не выбраться! — она снова начинает смеяться. — Вы все сдохните! Сгорите заживо! Вы и ваши гадкие щенки!       Питер остервенело рвётся наружу, желая разорвать горло этой сучке. Ему удаётся на секунду продавить барьер, но взвизгнувшая от страха охотница отскакивает в сторону, выплеснув в лицо оборотня какую-то жидкость. Питер кричит, хватаясь за лицо, чувствуя, как его разъедает. Но эта боль не шла ни в какое сравнение с той, что уничтожала его сердце, когда он слышал крики членов семьи, которых отстреливали, когда они пытались подойти к барьеру. Их загоняли обратно в горящий дом. Охотников, пришедших с этой ненормальной, было десятка два. Это мало для их стаи, но совершённая подлость окупала количество сполна.       — А-а! — девушка оборачивается, услышав крик своего товарища.       Из леса начинают появляться оборотни. Стая Мартина приходит на помощь к Хейлам, старающимся выбраться из рябинового круга.       — Лора! — кричит альфа, вырывая оружие из рук одного из охотников, нацелившегося на детей. — Лора!       Сумасшедшая подстреливает одного из бет, надвигающегося на неё, а потом вновь поворачивается к Питеру. Теперь она видит девочку и нацеливается на неё, но Питер успевает прикрыть Кору.       — Тц… Промазала, — она вновь отвлеклась.       Ненависть и страх за семью переполняют мужчину. Даже боль придаёт ему сил. Он видит, как неосторожным движением охотница ослабила барьер. Часть кислоты попадает на пепел, растворяя его. Он надеется, что оставшихся сил хватит. Дом мог рухнуть в любую секунду. Он хотел, чтобы все спаслись, но ещё больше он хотел уничтожить тварь, решившую пойти против его семьи.       Положив руки на барьер, Питер что есть силы начинает давить. Кровь из свежих ран вновь хлынула, заставляя чувствовать упадок сил, но он не останавливается, слишком многое на кону. За его спиной плачет маленькая племянница. За его спиной кричат от боли братья и сёстры. За его спиной вот-вот умрут все, кто ему дорог. Он не может их потерять! Он не имеет на это никакого права!!!       Прямо на глазах барьер стал покрываться мелкими трещинами. Зарычав, Питер начинает ещё больше налегать на преграду. Ладони окрашиваются кровью и скользят. Ноги утопают в земле от давления. Ещё одно усилие! Ещё один крик за спиной… и барьер осыпается. Мощная отдача бьёт по глазам, ослепляя. Его отбрасывает назад в дом, но он вырывается наружу. Глаза не видят, но он отчётливо чувствует её. Он будет тем, кто уничтожит её!       Ему хватает трёх секунд, чтобы накинуться на неё и разорвать грудину, где бьётся это чёрное сердце, но она успевает напоследок наградить его аконитовой пулей. Боль по всему телу… Он сейчас умрёт…       Приятный холод окутывает его разгорячённое тело. Ему больше не больно. Он больше не слышит криков. Ему спокойно и хорошо.       — Дядя Питер, закрой окно! Ты же заболеешь! — он распахивает глаза и видит малышку Кору, смотрящую на него с неодобрением.       — Да… окно, — он поворачивается и видит, что оно действительно открыто. — Сейчас закрою.       — А-то маме опять придётся тебя лечить, — она выходит за дверь, но быстро заглядывает обратно. — Мама звала тебя кушать.       — Иду.       Он знает эту обстановку. Это их дом, задолго до случившегося. Он спускается в столовую и окунается в атмосферу тепла и заботы. Это всё то, что было «до» случившегося. Это всё то, что стало «после». Тогда никто из них не погиб. Они чудом выжили. Он сумел спасти их… Всех их.       Он внимательно следит за эмоциями на лице мужчины. Как только страх покидает черты его красивого лица, Страж перестаёт передавать энергию. Он стирает капли крови с его лба и отодвигается в сторону, продолжая гладить мужчину по голове.       — Больше ты не увидишь этого кошмара, — парень поднимается и выходит, прикрывая за собой дверь.