1. Она — выше неба
Все знали, что Луна Лавгуд была какой-то странной, необычной. Впрочем, эти слова кажутся мне не совсем верными. Я помню, как в школе она шла по коридорам с пристальным взглядом, устремлённым в нечто неведомое нам, с вечно играющей задумчивой улыбкой на губах. Но эта её улыбка так и не коснулась пустых серебристых глаз. Она смотрела по-особенному, чертовски странно. Она, казалось, не понимала, что ее проницательного, затуманенного взгляда было вполне достаточно, чтобы заставить даже самого стойкого парня рассыпаться на кусочки, растаять. Но я не думаю, что она осознавала это. Я увидел её через три года после того, как Темный Лорд был побежден, а волшебный мир все еще находился в процессе восстановления после разрушения Министерства и Хогвартса, гибели многих волшебников. В это новое время уже появлялось новое поколение; создавались новые семьи и пары, чтобы пожениться. Я знал, что Уизли женился на этой грязнокровке Грейнджер. Отвратительное сообщение об этом в «Ежедневном Пророке» появилось в начале того же года. Судя по высказыванию Уизли, он был счастлив объявить, что «Избранный» Поттер сделал предложение его сестре, и было очевидно, что Мальчик-Который-Выжил-Ещё-Раз тоже женится на младшей Уизли. Я уже видел Поттера, который как-то с важным видом расхаживал по Министерству, словно он был кем-то особенным, направляясь в новый и усовершенствованный Отдел Тайн. Не знаю, работал ли он там после окончания Хогвартса, но это явно выглядело более впечатляющим, чем моё собственное занятие. Я пытался найти работу в Министерстве, но безуспешно, неоднократно терпел неудачу. Все помнили о прошлом моей семьи, и никто, казалось, не хотел иметь со мной что-либо общее. На мой взгляд, все чувствовали себя превосходно после смерти Тёмного Лорда. Из окон свисали транспаранты, в садах развевались флаги, люди устраивали уличные вечеринки — за три года притупилось горе тех, кто потерял в битве родных. А мне было действительно неловко. Я был уверен, что стал единственным, кто чувствовал себя таким несчастным после того, как зло было побеждено. Я не горевал из-за поражения Волдеморта, нет. Я был просто ошеломлён своей собственной глупостью, что толкнула меня на связь с Тёмным Лордом, я был зол на моих мать и отца за то, что они опустились до уровня Пожирателей Смерти и воспитали меня на темной стороне волшебного мира. Но больше всего я ненавидел Гарри Поттера, потому что он получил всю славу — славу, что стала ещё больше после его победы. Теперь я остался один, растерянный и несчастный, чужой в этом новом мире, потерявший всех знакомых и друзей, что теперь либо гнили в Азкабане, либо прекратили общаться с моей семьёй. Шестого августа, через три года после окончания седьмого и последнего года в Хогвартсе, я увидел Луну Лавгуд в Лондоне. Сначала я даже не понял, что это она. Я сидел за столиком в уличном кафе, с наслаждением потягивая свой эспрессо. У меня была тяжелая неделя, и я пытался отвлечься, позволив себе немного расслабиться, когда заметил эту красивую девушку, идущую по улице. В тот момент словно всё вокруг стало лишь серым фоном; она была единственной, кого я мог видеть. Часть светлых волос была завязана в хвост, часть струилась по спине и плечам слегка беспорядочными волнами. Они были все того же грязно-блондинистого цвета, но почему-то казались немного светлее, чем прежде. Её глаза были устремлены вперед, широко распахнутые и такие же лучистые, как всегда. Их подчёркивали густые ресницы и мягкий макияж, в котором не было излишеств. На Луне был маггловский костюм (который, конечно же, был уместен, поскольку мы находились в центре маггловского Лондона), состоящий из юбки до колен и соответствующего жакета в тонкую полоску. Тёмные чулки и туфли на высоких каблуках подчёркивали стройные ноги. Я никогда не понимал, почему маггловские женщины носят такую обувь, но Луна выглядела великолепно, Казалось, она выросла на пять дюймов. Прежде чем я смог остановить своё любопытство, я понял, что уже поднялся со своего места и окликнул её: «Луна!» Она резко остановилась; я видел, взгляд стал более осмысленным. Она осмотрелась. Я же откинулся на спинку стула, мысленно проклиная себя за то, что действовал так спонтанно. Эти огромные, завораживающие глаза, однако, уже нашли меня, и я понял, что не могу отвести взгляд, а только немигающе смотрел на эти яркие, сверкающие серебряные озера, что становились всё больше и больше, удивлённо глядя на меня. — Привет, Драко, — сказала она. Она оказалась прямо передо мной, уже опускаясь на место за моим столиком. В горле у меня пересохло, и я понял, выгляжу как идиот. Я слегка закашлялся и прикрыл рот рукой. 3атем потер затылок. Потом поспешно выпрямился на своём месте и мысленно напомнил себе, кто я такой. — Привет. Луна, не так ли? — мягко спросил я её, пытаясь смягчить в своем голосе усмешку, ту самую, которой я так гордился в школе, ту самую, которая заставляла многих слизеринских девчонок делать то, что хотел я. Луна, однако, осталась невозмутимой. Она самодовольно улыбнулась, поставила сумочку на стол и сцепила руки перед собой. — Да, Луна, или как раньше ты меня называл, — она сделала паузу, будто от этих слов ей было несколько неловко. — Сумасшедшая. Я на мгновение растерялся, а затем слегка улыбнулся. — Да… так и было. — Так зачем же ты позвал меня, Драко? Чёрт! Луна всегда превосходно умела задавать самые неудобные и неловкие вопросы. Я старался не смотреть ей в глаза, а потому сосредоточил всё своё внимание на синеватой мухе, что кружила над её плечом: — Ну, знаешь, теперь я нечасто вижу кого-нибудь из Хогвартса. Я просто подумал, что было бы уместно поздороваться. Улыбка на её нежно-розовых губах стала еще шире. Я заметил, что у неё спереди на зубах остался след губной помады. — Неужели? Ты хотел со мной поздороваться? Я старался не смотреть на ее зубы и медленно кивнул. Затем она начала рассказывать о своей жизни после Хогвартса, но, честно говоря, я практически не слушал её. Я смотрел на неё, да; я не мог перестать смотреть на неё. Она говорила, а я понимал, что вижу все её мелкие недостатки, но обожаю каждый из них. То, как губная помада растекалась по ее передним зубам, когда она говорила быстрее и дольше, её обкусанные ногти, то, как была засунута за ухо её волшебная палочка (очень глупо делать это в центре маггловского района). Как же я никогда не замечал её в школе? Она была невероятно красива, а ещё выглядела практически сюрреалистично вот так, сидя напротив меня, почти сияя на солнце. Я на некоторое время постарался сосредоточиться на её словах. Ну конечно! У неё была блестящая жизнь, как и у всех остальных выпускников Хогвартса. Конечно же, она помогала Гарри Поттеру и его друзьям, она сражалась за свою школу в битве, а не бежала в укрытие к своему отцу, как это сделал я. Она получала награды, привилегии, её хвалили и обожали многие. У нее была отличная работа, она стала главным редактором «Ежедневного Пророка» и обещала полностью изменить способ изложения новостей, начав с решительного увольнения Риты Скитер. И зачем только я её позвал? А чего я от неё ожидал? Конечно, она собиралась стать одной из них, «избранных», получив фантастическую жизнь с уходом тёмных времен. Она была идеальным кандидатом на это. У неё были блестящие планы. Кажется, теперь она хотела уйти из газеты, найдя достойную замену. Вероятно, она станет преподавателем в Хогвартсе и выйдет замуж весной (вероятно, за Долгопупса), и у неё будет куча маленьких белокурых детей, которые вырастут, чтобы восхищаться ею и всеми её странностями, пока она не умрет, в пожилом возрасте, после долгой, блаженной, насыщенной жизни. — Ты в порядке, Драко? — внезапно спросила она, возвращая меня на землю после моего короткого сна наяву о жизни Луны. Я сразу же понял, что представлял себе, как она выходит замуж за Невилла Долгопупса, одетого в нелепый костюм. На ней же — белоснежное пышное платье, в котором она как-то умудряется выглядеть непринужденно и счастливо. Мне сразу же не понравилась эта картина, лицо исказилось от гнева, будто я и вправду наблюдал эту сцену. Я заскрежетал зубами от досады. — Ты выглядишь не очень хорошо, — продолжила она, всматриваясь в мое лицо. — Тебя что-то тревожит? Мои брови сошлись на переносице. Какой странный вопрос. — Да, ну… Вообще-то, у меня сейчас много чего на уме. Луна сочувственно кивнула. — Я так и думала, всё-таки ты был Пожирателем Смерти. Я резко выпрямился, шокировано глядя на неё. Она так открыто говорила об этом, так спокойно воспринимала эти слова, не переживая об их сути. Она слегка наклонилась вперёд, и я почувствовал лёгкий аромат её дурманящих духов. — Кроме того, твои мысли могут путать мозгошмыги, — загадочным шёпотом произнесла она. — Жаль, что у меня нет с собой спектральных очков, я могла бы заглянуть в твою голову. Я продолжал пристально смотреть на неё. Ещё не прошёл шок от того, что она свободно сказала о статусе Пожирателя Смерти, словно это было нечто сродни газетчику или официанту. И вот теперь она произнесла эту чушь. Все это было так запутанно, слова «спектральные» и «мозгошмыги» и «Пожиратель Смерти» задержались в моих ушах, а от осмысления сказанного отвлекала сливочно-белая кожа ее декольте прямо под моим пристальным взглядом. Я всмотрелся в её лицо в поисках намека на улыбку, признака того, что это была просто глупая шутка. Нет, она была крайне серьёзна. Я мысленно застонал. Как же я могу испытывать влечение к кому-то настолько… странному? Пока я раздумывал, что бы такое сказать ей в ответ, она вдруг вскочила, опрокинув стул. Луна этого не заметила. Её улыбка снова растянулась на губах, с которых почти стёрлась помада. — Было приятно поговорить с тобой, Драко, — она протянула мне руку, на пальцах виднелись крошечные шрамы, похожие на ожоги. — Я надеюсь, что мы снова встретимся. Теперь ты кажешься… другим. Ты уже не тот Драко Малфой, которого мы все знали в школе. Теперь я это понимаю. Я снова остолбенел. Никогда в жизни я не был так молчалив. Я протянул руку и встал, слегка кашляя, чтобы прочистить горло, и посмотрел на её красивое лицо с мягкими чертами. — До свидания, Луна, — ответил я и пожал ей руку. Её кожа была такой теплой, такой нежной, что мне не хотелось отпускать маленькую ладонь, но она выскользнула из моих пальцев. Луна развернулась и поспешила вниз по улице, оставляя после себя волну тепла и очарования.2. Солнце в небе.
Во второй раз я увидел Луну Лавгуд через полгода после той удивительной встречи в центре Лондона. К тому времени мне удалось выбить себе неплохое место в банке Гринготтс. Я прекрасно справлялся с ролью банкира и наконец-то начал чувствовать, что снова обрёл себя, что моя жизнь не будет сплошной чередой несчастий, той, что была у меня прежнего, неудачника, который отчаянно жаждал жизни яркой и настоящей — как у Гарри Поттера. Я слышал о его отвратительной свадьбе, и самое невероятное, что я получил на неё приглашение. На самом деле я подумывал о том, чтобы пойти, но просто не мог заставить себя отправиться туда и слушать перешёптывания и сплетни за моей спиной. Я вернулся в поместье Малфоев холодным февральским днём. Было около пяти вечера, но уже совсем стемнело, густые серые тучи затягивали небо, и лил дождь. Я стоял один в дверном проеме на балконе. Погода была ужасной, но я чувствовал себя по-настоящему счастливым. У меня была превосходная работа, моя мать поправлялась после болезни, и я наконец начал замечать, что люди уже не осуждают меня за то, что произошло в прошлом, моем прошлом и прошлом всех остальных — это ушло. Я стал более успешным. Теперь не было нужды прятаться в маггловских кофейнях, предаваясь размышлениям о своей жалкой жизни. Ничто, абсолютно ничто не могло заставить меня почувствовать что-либо, кроме этой блаженной эйфории, что наполняла меня в этот момент. Но, постойте… что это было? Какой-то светлый силуэт двигался к большим кованым воротам. Я прищурился, пытаясь разглядеть, кто именно направлялся прямо к моему дому. Она остановилась у ворот и посмотрела на балкон. Я почувствовал, как мой желудок сжался, а сердце начало беспорядочно биться. У неё не было зонта, и она была одета в серую парадную мантию, что казалась слишком большой на её хрупкой фигурке. Одно ее плечо было открыто, а волосы сегодня не были собраны в причёску. Светлые локоны висели, длинные и вялые, прилипая к её лицу, а дождь всё сильнее лил на неё. Я бросился вперед, не обращая внимания на ливень, и перегнулся через перила балкона. Она могла видеть меня — я знал, что она видела меня. Эти огромные туманные глаза всегда замечали меня. — Луна?! — крикнул я, стараясь пересилить гром и дождь. Она продолжала удивленно моргать, глядя на меня. Я вытащил палочку из кармана и взмахнул ею, после чего ворота покорно распахнулись. Свободной рукой я указал на дорожку в саду, приглашая её войти. Она медленно двинулась вперед. Я сбежал вниз по лестнице и распахнул огромные парадные двери. Она стояла там, как странная, жуткая кукла. Ее кожа светилась на фоне ночной темноты за спиной. Она выглядела почти нереально. — Ты собираешься пригласить меня войти, Драко? — тихо спросила она. Я моргнул и отступил назад, кивая головой. Она прошла мимо меня и встала, роняя капли на пол моего коридора, потом огляделась, её глаза пристально смотрели на сверкающую люстру, на портреты множества Малфоев и гобелены на стенах и, наконец, её взгляд устремился вглубь коридора, что вёл в подземелье. В то самое подземелье, где её держали взаперти сторонники Тёмного Лорда. Я почувствовал, что внутри у меня всё сжалось снова. Да, разве просто ей было вернуться сюда после событий того горького прошлого, что помнил и я? — Луна… — произнёс я медленно, словно перекатывая во рту её имя. Она вопросительно, не мигая, посмотрела на меня. — Ты не боишься? Она снова перевела взгляд на подвальную дверь, и на её лице появилась лёгкая напряженная улыбка: — Я знаю, что ты не собираешься снова запирать меня, Драко. Я знаю, что ты не такой человек. — Хорошо, — ответил я. Мне и правда не хотелось стоять здесь и вести мифическую и совершенно запутанную дискуссию о том, каким человеком я был и стал, ведь она на самом деле не знала меня вообще. -Ты можешь мне объяснить, что ты здесь делаешь? — Я могу присесть? — Луна спрятала руки в складках своей парадной мантии, чтобы вода меньше капала на пол. Я понял, что ей, вероятно, понадобится сухая одежда и негромко вздохнул. Хотя я был странно влюблен в Луну, и меня ничуть не расстроил её внезапный визит, я хотела бы, чтобы она предупредить меня о нём. Я рассчитывал раньше лечь спать, чтобы утром быть бодрым и готовым к рабочему дню. Но теперь все планы рухнули, что, впрочем, меня не слишком огорчало. Я направился к лестнице и поманил её^ — Иди за мной, я поищу, во что тебе переодеться. — Почему ты мне помогаешь? Я почувствовал, как внутри поднимается раздражение. Я был так смущен тем, что чувствовал к ней, а она была здесь, в моём доме. Вместо того, чтобы игнорировать её, я предлагал свою помощь. Но почему она должна стоит здесь и допрашивает меня? — Из-за тебя весь пол мокрый! У меня больше нет домашнего эльфа, который уберёт всё это, ты же знаешь! — рявкнул я, и она вздрогнула, озадаченно глядя на меня. Я хотел было извиниться, но не смог выдавить ни слова, а потому снова повернулся к ней спиной и начал подниматься по лестнице. — Иди за мной, — негромко повторил я. К счастью, моя мать была миниатюрной и стройной, такого же телосложения, как Луна. Я протянул ей какую-то одежду, и она взяла её. — Драко, твоя мама не будет возражать, если я надену её вещи? — Она сейчас в отъезде, — я наблюдала, как она развернула черную блузу и такие же длинную черную юбку и мантию. — Мне очень жаль, что здесь нет чего-то более… цветного. — О нет, все в порядке, — лучезарно улыбнулась Луна и начала стаскивать мантию с плеч. Я отступил назад, к дверному проему. Неужели Луну не беспокоило, что она раздевается прямо у меня на глазах? — В конце концов, я знаю, что твои мать и отец были Пожирателями Смерти, так что не исключено, что они предпочитали бы носить чёрное. Вот оно. Опять упоминание слов «Пожиратели Смерти» не стало для неё проблемой. Я почувствовал, как жар приливает к моему лицу. Она стояла передо мной полуобнажённая, она говорила о моих родителях и их прежнем статусе Пожирателей Смерти. У неё не было стыда, ей было всё равно. Я не мог отвести от неё глаз. Она стояла у окна, глядя на дождь, а её мантия сползала на пол. Её силуэт вырисовывался на фоне стеклянных панелей, её фигура была такой манящей, нежной, она казалась такой хрупкой. Я хотел подойти к ней, протянуть руки, обхватить её тонкую талию, почувствовать её горячую шелковистую кожу под своими ладонями. Она резко обернулась, и я понял, что она успела быстро одеться. Странно, но она, казалось, не заметила, что я таращился на неё, пока она раздевалась. Её руки поправляли складки длинной чёрной юбки и протянули их вперёд. Я наблюдал, как она смотрит в зеркало, критично осматривая себя. Кажется, она чувствовала себя неловко в этом чёрном костюме, но мне показалось, что она выглядит очень красиво. Черный наряд моей матери резко контрастировал с её сияющей белой кожей. Её светлые волосы всё ещё были гладкими и влажными, но теперь я заметил, что на её глазах были тёмные вечерние тени. Она была видением, от которого захватывало дух. Я жестом предложил ей сесть на родительскую кровать, а сам опустился на тёмно-красный диванчик под окном. Луна села, прислонившись к золочёной спинке кровати, и оглядела бархатный полог. — Луна. Объясни мне, почему ты пришла ко мне посреди ночи? И она это сделала. Она бубнила о вечеринке, на которой была, об этом своего рода предсвадебном мероприятии. Это было в соседней деревне, и после нескольких бокалов огневиски она начала вспоминать обо мне. Она помнила поместье и знала, что оно находится в этом районе. Она помнила те дни и ночи, когда её держали взаперти, как узницу подземелья нашего замка. Она вспомнила, что я обычно приносил ей немного еды, остатки от обеда, что прятал под мантией. Моё лицо вновь начинало гореть, хотя вряд ли я осознавал это. Она поссорилась с парнем, который пытался сделать ей предложение, его звали Рольф Скамандер. Я на мгновение задумалась, пытаясь представить его себе, но никак не мог вспомнить. Её отец хотел, чтобы она вышла за него замуж, потому что он знал отца Рольфа, с которым были большими друзьями. Но Луне он не нравился. Она не хотела выходить замуж за того, кого едва знала. Она не считала это справедливым. Она все говорила и говорила, а на глазах у неё выступили слёзы. Я всё ещё не совсем понимал, почему она решила приехать сюда. Я подошел к ней и сел в ногах у кровати, пытаясь одарить её тем, что мне показалось сочувствующим и заботливым взглядом. Поразительно, но она выглядела еще красивее с огромными глазами, полными слёз, её фарфоровая кожа чуть покраснела, а взгляд был искренним и робким. Никогда я не видел её слёз. Даже тогда, запертая в подземелье, она находила в себе мужество поддерживать других пленников и всегда улыбалась той странной, жутковатой улыбкой, когда я спускался вниз, чтобы проверить, все ли на месте и принести ей крошки еды. Я ничего не мог с собой поделать. Она говорила без остановки, но слова её путались. Я наклонился вперёд и прижался губами к её губам. Она замерла, я ощутил её ответный поцелуй с привкусом слёз. Мои руки гладили её влажные волосы, нежно скользили по изгибу шеи; наконец, я, наконец, смог прикоснуться к её коже, что была нежнее шёлка. Она была такой податливой, такой невинной. Я слегка приоткрыл глаза и увидел, что она тоже смотрит на меня, но не так широко, как обычно. Её глаза были чуть прикрыты тяжелыми веками. Внезапно она поцеловала меня в ответ, её руки потянулись вперёд, а маленькие ладошки легли на мою спину, пробираясь под рубашку сзади. Я едва не задохнулся от этого неожиданного прикосновения, которое, казалось, послало электрические разряды вверх по моему позвоночнику. Её язык проник между моих губ, это был тот самый умопомрачительный поцелуй, когда твой разум пустеет, и все, что ты можешь видеть, слышать и чувствовать — это фейерверк собственных чувств. Каждый раз, когда Луна прикасалась ко мне, я ощущал, что вот-вот рассыплюсь в прах, и за эти мгновения она, казалось, получила невероятную власть надо мной. Она была само совершенство. Я бы сделал все, чтобы остаться здесь навсегда, прижавшись к этой прекрасной девушке, пока она что-то шептала мне и нежно прикусывала нижнюю губу. Я становился обыкновенной оболочкой того человека, которым я был прежде. Что за власть она имела надо мной? Внезапно она отстранилась и отвела взгляд. Я потрясённо смотрел на неё, пытаясь выровнять дыхание. Как она могла прекратить всё, сейчас? — Нет… — пробормотала она и быстро поднялась с кровати. — Нет… это… неправильно. Драко… прости. — Постой! — крикнул я, но было уже слишком поздно. Она выбежала из спальни, мелькнув в полумраке коридора волнами распущённых светлых волос, и не оставила после себя ничего, кроме аромата сосновых шишек и груды своей мокрой одежды на полу.3. Ураган проносится мимо.
Хотя моя жизнь стала намного лучше, я все ещё не мог перестать думать о Луне. Поразительная светлая девушка с белокурыми волосами до пояса преследовала меня в видениях каждую ночь, и я поклялся, что найду её снова. Всего за несколько минут она превратила меня в настоящего мужчину, и я не мог потерять её навсегда. Я начал с того, что нашел и посетил её дом. Это было большое черное сооружение причудливой цилиндрической формы, стоявшее на вершине огромного холма. Однако на мой стук в дверь вышел пожилой мужчина, что сказал, будто Луна последний раз появлялась дома достаточно давно. -… и вообще, кто ты такой? — крикнул мне мистер Лавгуд, когда я уже шёл обратно по тропинке, стараясь не наступить на какие-то сливы, что росли на кустарнике у самой дорожки. Я обернулся к хозяину дома: — Малфой, Драко Малфой, — ответил я и снова опустил взгляд на неопрятный сливовый куст, зацепившийся за мои брюки. — Ну, Малфой, у меня есть подозрение, что Луна может быть в Озерном крае. Я спросил его, почему, не успев поразмыслить над его словами. Через несколько секунд он уже вовсю рассуждал о том, что на озёрах можно увидеть подводную трубчатую рогатницу. Я резко развернулся, отчаянно желая скорее убежать от этого безумца, и мгновенно трансгрессировал. В том месте у озёр, куда меня перенесла трансгрессия, было холодно и ветрено. Я был обеспокоен тем, что мне потребуется несколько часов, чтобы обыскать все вокруг в поисках Луны, но решимость найти её была сильнее. Однако вскоре стало ясно, что поиски не будут долгими. Я увидел флаг, развевающийся над холмом. При ближайшем рассмотрении оказалось, что он был прикреплён к самой высокой башне огромного волшебного шатра с тремя высокими башенками, крупным журчащим фонтаном спереди. Над шатром можно было заметить больших птиц, которые напоминали орлов, кружащихся вокруг башенок. Ярко-оранжевый замок-шатёр и лазурного цвета башни на нём. Луна определенно была там. Когда я подошел ближе, заметил, что фонтан бурлил не водой, а тыквенным соком. Я постучал в дверь палатки, и на пороге тотчас же появилась Луна. Она выглядела… сумасшедшей. Это наиболее точное слово. На ней было ярко-оранжевое мешковатое одеяние (в тон шатру), но внутренняя сторона мантии, как и капюшон, были насыщенного ярко-розового цвета. Пушистые волосы Луны, которые она словно совсем недавно вымыла и высушила, были собраны на макушке, её палочка торчала сквозь пучок. Лицо обрамляли длинные светлые локоны. — Как ты нашел меня здесь? — ахнула она, причем слишком драматично. Я шагнул вперед, в её палатку, заставив Луну быстро отойти назад. Внутри шатёр выглядел еще ужаснее, чем снаружи. Все стены были украшены очень кричащими геометрическими узорами с жуткими контрастными цветами. Ярко-красный здесь соседствовал с бирюзовым, а насыщенно-жёлтый соединялся с фиолетовым. На холщовых стенах палатки висели странные портреты странных животных. На одном из них было существо, что выглядело удивительно похожим на сосиску с телом длинной чешуйчатой рыбы. Луна надменно кашлянула и повернулась, чтобы посмотреть на меня. Возможно, это выглядело бы немного угрожающим, если бы не тот комичный вид, с которым она стояла у двери. Осмотревшись, я устроился поудобнее в ближайшем мягком кресле (уродливая розовая детская вещица, украшенная разноцветными бабочками, которые порхали по поверхности). — Почему ты здесь? Я отвернулся, стараясь не встречаться с её проницательным взглядом. С пристальным вниманием я рассматривал собственные пальцы, складывая их вместе. Я не хотела быть такой. Мне хотелось казаться хитрым и скользким гадом, каким я был в школе. Увы, чувства мои были сильнее желания принять прежний образ. Никогда ещё на меня так не действовали девушки, и я не хотел находиться в её власти. Она была такой необычной, такой странной. Даже сейчас, стоя здесь в этих нелепых одеждах, посреди этого дурацкого шатра. Трудно было воспринимать её всерьез. Но она всё равно как-то умудрялась выглядеть до смешного красивой. Я посмотрел на неё, впервые встретившись взглядом с блестящими серебристыми глазами, и не позволил себе утонуть в них: — Я не могу перестать думать о тебе, Луна. Её руки опустились, а губы сложились в маленькую беззвучную букву «О». Она потеряла дар речи, возможно, впервые за долгое время. Ни странного комментария, ни смешного вопроса. Просто блаженная тишина, позволяющая мне продолжать. Я должен был продолжать, независимо от того, насколько сильным было желание выбежать из этой сумасшедшей палатки прямо сейчас. — Я думаю… Я думаю, что люблю тебя, — мой взгляд дрогнул, но я сумел задержать его на ней, изучая выражение ее лица. Её глаза наполнились слезами. — Д-Драко, — пробормотала она, прикрывая рот рукой. Я встал с кресла и шагнул к ней. Я обнял её и крепко прижал к себе. Я целовал каждый дюйм её лица, до которого мог дотянуться, пока она стояла неподвижно. В конце концов она пришла в себя, словно тая в своей ледяной оболочке, и обвила руками мою шею. Я обхватил её тонкую талию своими руками и коснулся её губ. Я снова ощутил этот взрыв чувств, фейерверк, услышал, как она сладко выдохнула, когда я обнял её за плечи, ласково касаясь ладонью её спины. Мне было так хорошо в тот момент. Жизнь была действительно прекрасна. Весь мир словно упал в наши руки и теперь принадлежал лишь нам двоим. Она — рядом. Для меня это было верхом счастья. Не было ни беспокойства, ни страха, ни печали. Только Луна и счастье — и ничего больше. Я был так захвачен этим сладким чувством, что даже не заметил пергамента, что, как теперь знаю, лежал на столе рядом с креслом, в котором я сидел. Пергамент, на котором стояла подпись Луны, наконец-то принявшей предложение Рольфа Скамандера.