внесезонный расцвет петуний

Впервые Сакура вспоминает чувство зависти, когда Наруто рассказывает о том, как читал на ночь сказку для сына, а тот всё не засыпал, не засыпал и они решили не спать вместе — здорово, да, Сакура-чан? Сакура улыбалась, кивала, подливала чаю и снова осталась без печенья, но долгожданная встреча с другом того стоила. Времени у них на общение практически не было, и Сакура тосковала. Саске не писал, Сарада росла тихим и серьёзным ребёнком, а работа шла своим ходом и без её вмешательства. Наруто врывался к ней ураганом и осыпал ворохом сладких рассказов о своей семье, о сыне, который такой сильный, такой смышленый, такой весь в меня и весь в Хинату, даттебайо! Сакура была счастлива за него, рада искренне и до обиды в недрах сознания. Наруто заслуживал лучшего и получил — жену, которая любила его безмерно, сына, будущую гордость. И скоро он станет Хокаге, и тогда все его подвиги будут вознаграждены сполна. А пока — мирные дни, семейные дни да редкие моменты ностальгии за чашкой чая и миской печенья. Сакура смотрит на Наруто. Друг сияет от счастья, от гордости, от любви, которую получает от семьи и которой одаривает семью в ответ. Наруто вырос, думает она, стал совсем взрослым и непривычно ответственным. Когда Сарада заболела и стала капризничать, Сакура растерялась — она ещё не могла привыкнуть к тому, что рядом нет Саске, что Саске оставил её с ребёнком и ушёл, а ещё работа, стресс, долги и укоры матери, сдавшей после смерти отца. Наруто пришёл к ней, взял Сараду на руки и запел — хрипло и глухо — смутно знакомую колыбельную, жестом указывая ей в направлении ванны. Выглядела Сакура тогда не лучшим образом и только это отрезвило её, оживило. Наруто давал ей советы, как успокаивать её ребёнка, как удобно положить малышку, чтобы она не просыпалась по ночам, какую мазь делать, чтобы не беспокоили зубки. — Хината учила меня, — с нежной улыбкой и мечтательной поволокой в глазах объяснял он. — Она вообще много чего о детях знает, и меня учила, ведь я всё-таки отец, даттебайо. Да, Наруто теперь отец и муж умной Хинаты, Сакура благодарно улыбалась и записывала в блокнот, глядя на то, как уютно смотрелась её дочь в руках чужого отца. Саске держал её всего три раза, а после будто боялся, и Сакура не хотела заставлять его, ведь её саму тогда поглотили чувства первого материнства, мечты о большой семье, желание и стремление защищать крошечного младенца от всего мира. Потом Саске и её обнимать перестал, но она не сразу заметила. — Вот так, Сарада-чан, — ворковал Наруто, — нам нужно спать. Сакура подняла глаза и вдруг подумала — как же правильно смотрится Наруто на этом диване, в руках с её ребёнком, рядом с ней. Саске бы не вписался в эту картину, он с дочерью держался настороженно и отстранённо, хотя и говорил, что она — знак их маленькой семьи, её светоч и начало. Наруто ласково поцеловал её дочь в лоб, и та широко улыбнулась, совсем не сонная и довольная, сытая и счастливая. Сакура подумала, будет ли она чувствовать себя также, если окажется в руках Наруто и вздрогнула, незаметно для него ощутимо ущипнула себя за бедро, стиснула зубы — переборщила с силой, но зато пришла в себя. — Мне пора, — ласково сказал Наруто и аккуратно, как самое драгоценное, передал ей Сараду. — Она милая девочка, взяла от вас с Саске лучшее. Мой Боруто такой же. Хината говорит, что он весь в меня, но я-то вижу, что и от неё он много получил — такой же робкий и очаровательный. Сакура кивала, улыбалась и смотрела на него, прижимая дочку к сердцу, — когда-то Наруто любил её и только её одну. А теперь с такой нежностью рассказывает о том, как его сын похож на его жену и на него самого. У Наруто была жена, у него была семья — и он был счастлив. Сакура закрыла за ним дверь, уложила Сараду в свою старую кроватку, опустилась на пол и заплакала. Впервые она вспоминает о зависти, когда Наруто рассказывает, как читал сыну сказку на ночь, как Хината сидела рядом с ним и напевала колыбельную, а потом он крепко-крепко обнял жену, потому что не знал, куда девать охватившее его счастье. Сакура кивала и з а в и д о в а л а, ревновала. Наруто был счастлив. Сакура тоже хотела счастья.