В этих глазах – глубина океана,
И чистота снежных горных вершин.
Эти глаза не прощают обмана.
В этих глазах будешь непогрешим.
Он часто зовёт спать вместе и я не мог не согласиться под давлением небесно-голубых глаз. Иногда мне казалось, что эти глаза не из мира сего. Невероятно пленят, манят, просят не отрывать взгляд, хоть я бы и так не смог. Закрытыми они кажутся ещё более привлекательными, обрамлённые белыми, как снег, по-девичьи густыми и длинными ресницами, невероятно красивые. Прямо как сейчас, когда естественное освещение Луны из прикрытого шторами окна тонкой полоской падает на наши лица. И даже свет, коснувшийся щеки кажется таким тёплым. Рука сама собой норовит прикоснуться к мягкой и гладкой коже. Не проснётся ведь? Хочется верить. Я с осторожностью стягиваю одеяло, чтобы освободить кисть руки и протягиваю её к лицу Виктора. Боже, что я делаю? Но они оказываются невероятно мягкими на ощупь, когда я невесомо касаюсь подушечкой указательного пальца ресниц. Хочется прикасаться ко всему Виктору, оглаживая ровные плечи или очерчивая стопы испещрённых синяками ног. Ресницы трепетно содрогаются и я хотел было отобрать руку от испуга, но моё запястье моментально перехватывают длинные пальцы. Виктор проснулся. И тут моё сердце сбивается с ритма. — Юри, - полусонным голосом обращается Никифоров. — Ты пользуешься тем, что я сплю и трогаешь с таким невинным лицом? - с ноткой обиды в голосе интересуется Виктор. — Нет-нет-нет-нет-нет! - восклицаю я, стараясь вырвать руку из жёсткой хватки. Виктор прижимает ладонь к своей щеке, ластится. Мне казалось, что моё лицо от корней волос до кончиков ушей было залито пунцовой краской. Но русский, похоже, этого не замечал и продолжал прижимать мою ладонь к своим невероятно мягким и тонким губам, бросал кроткие, но запоминающиеся взгляды, вгонял в ещё большую краску, чем раньше. — В-Виктор.. - чуть ли не всхлипывая от стыда, обратился я. — ..Простите. — Я не злюсь, Юри, - Никифоров протягивает свою кисть руки, нежно проводя большим пальцем по алеющей щеке. — Но нужно предупреждать, когда хочешь вот так вот меня потрогать, - с издёвкой продолжает он. Я освободил руку от хватки эластичных пальцев. Шмыгнул носом и, подражая Виктору, ласково провёл пальцами по гладкой щеке, утопая в синеве глаз, выпалив «Красивый»