Уговор?

       - «Стояла ненастная ночь и окрестности тонули в жутком мраке»!       Как Сэм не готовил себя к этому, но при звуках ехидного голоса, раздавшихся из-за его спины, охотник не смог сдержать мгновенную дрожь. Признаться честно, он не думал, проводя ритуал призыва трикстера, что что-либо вообще получится.       Рвано выдохнув, Сэм поставил жертвенную чашу на землю и обернулся:        - Ещё пока не ночь…        - Но вид всё же мрачноватый, и погодка слегка ненастная, не находишь? – бойкий трикстер сладко улыбнулся Винчестеру и спрятал руки в карманы потрёпанной жизнью ветровки. – Чего звал-то?       Не зная, с чего именно ему следует начать, Сэм неопределенно пожал плечами и отвернулся от призванного божества, вновь смотря на открывающийся внизу, в долине, вид.       Как и сказал трикстер – тот был, мягко говоря, мрачноват. Высокая, стелящаяся бурным морем, трава, наполовину скрытые ей очертания развалин старого дома, возможно, построенного здесь ещё во времена первых поселенцев, и начинавшийся за этим хаосом времени и разрушения лес. Дикий, первобытный в своей мощи и черноте. Хоть и правда до наступления темноты ещё оставалось время, под сенью вековых деревьев уже стояла непроглядная тьма. Там царила ночь, и лишь ветер, залетавший с мертвых, одиноких в своей вечности, гор пробуждал кривые ветки от ледяного сна, заставляя их танцевать в бескрайнем стылом небе.       Сэму нравилось это место. В нём всё дышало неприступностью и отчуждением, не было ничего, близкого человеку с его цивилизацией, городами, суетой и жизнью. Это был иной, дикий мир. Мир природы.       Самое лучшее место, чтобы связаться с языческим божеством, прямым её представителем и последователем.       Хотя это вряд ли бы понравилось Дину… Поэтому Дин и не был в курсе, куда именно поехал немного «отдохнуть и развеяться» его брат. Некоторые вещи лучше делать в одиночестве, всё взвесив и продумав. Например, пробовать заключить сделку с трикстером.        - Я… Я вызвал тебя, потому что подумал…       Пока младший из Винчестеров судорожно пытался найти правильные слова, трикстер задумчиво изучал его, вслушиваясь и всматриваясь в отголоски его эмоций, но не в мысли. Слушать мысли – слишком просто. Эмоции Сэма, их малейшие оттенки и вкусы… Вот то, что было трикстеру в данный момент интереснее всего во всей этой, без сомнения, странной ситуации.       Признаться честно, после той истории с бесконечным вторником, он не думал, что Винчестер когда-либо захочет иметь с ним дело. Что-то вроде личной вендетты, бесконечная месть за бесконечно глупую шутку. Которая шуткой вовсе не была. Сложно смеяться над своими неудачными попытками остановить конец света. И ведь всё бы получилось! Всё бы прошло хорошо, даже душа младшего Винчестера была бы спасена, ведь на кой хрен она бы сдалась Люциферу, не имей он возможности устроить полноценный Апокалипсис. Люси ведь позёр, хочет Битвы! Сражения! Чтоб моря крови и горы трупов, как с перьями, так и без… А так… Вессель Михаила был бы мёртв, сам Михаил тихо сидел бы себе на Небесах в судорожных попытках придумать, как вырастить новый сосуд, а Люси разочарованно вернулся бы в Ад, ждать лучших времен и пакостничать по мелкому…       Но нет! Всё эта проклятая человечность! Очеловечился за годы игры в трикстера, глупый «генерал небесного воинства»! Вот как это возможно? Жалко стало бедного мальчика, так отчаянно цепляющегося за свою семью, что у самого архангела…        - …нам нужна твоя помощь, Габриэль.       Что?!       Тонкая лента неуверенности всколыхнула ушедшего в свои мысли трикстера, безжалостно его оттуда вырывая. Как младший Винчестер его сейчас назвал?! Откуда он может… Как он понял?!       Чуть прищурившись, языческое божество внимательно посмотрело на хмурящегося Винчестера. Тот же неловко продолжил, в глубине души уже жалея о том, что решился призвать своего… врага? Не-друга? Он сам не знал, кого.        - Тебя же так зовут? Я помню, на комбинезоне было написано это имя… Тогда, когда мы столкнулись в первый раз.       Неловкая улыбка. Вот оно что. Охотник просто запомнил имя на его рабочем комбинезоне. Надо же… В воздухе вокруг Сэма отчетливо заискрилось смущение. Всё интереснее и интереснее…        - Я, если честно, так и не смог узнать твоё настоящее имя. Трикстеров за всю историю было много, но ни одно из их описаний тебе в полной мере не подходит, поэтому я подумал, что, может быть, мне стоит обращаться так. Или, может, Гейб? А то звать тебя просто «трикстером» как-то… странно.       Легкий наклон головы, снисходительная улыбка. Пусть мальчик делает свои выводы. На самом деле, ничего-то он не понял.        - Мне нравится это имя. Оно… как у архангела. Вселяет надежду, что на нашей стороне будет могущественная сила.       А это уже опаснее. Слишком близко к правде, о которой лучше стоило бы промолчать.       Хмыкнув, трикстер подошел ближе к краю обрыва, на котором проводил ритуал призыва самонадеянный охотник, и достал из кармана ветровки шоколадный батончик:        - Значит, это твоя цель? Хочешь уговорить меня помогать вам во время всех этих игрищ с концом света?       Дождавшись на удивление твёрдого кивка, Габриэль поманил охотника ближе к себе:        - Подойди, не бойся, скидывать людей с обрыва просто так не мой стиль.       Сэм впервые за вечер открыто улыбнулся:        - Зато твой стиль – сбрасывать на них пианино.       Легкомысленно махнув ладонью, трикстер весело фыркнул:        - Кто прошлое помянет, тому глаз вон. Всё же хорошо в итоге закончилось.       Сэм покачал головой, но не перестал улыбаться, чувствуя, что раз с ним пошли на контакт, его план не безнадежен. Это внушало надежду, всё же трикстер был не просто духом или чудовищем, он был божеством. Это и правда дало бы им большое подспорье в их борьбе с Адом.        - Я хочу прояснить. Я помню, что ты делал с Дином. И как я бегал за тобой по всему миру в течение года, я тоже вряд ли забуду. Но я… не держу на тебя зла. Я, кажется, понимаю, зачем ты это сделал тогда.       Словно в подтверждение своих слов Винчестер сделал несколько шагов вперед, становясь рядом с трикстером на краю обрыва, под которым угрожающе шумело море травы и качались уходящие в небеса деревья.       Тяжело вздохнув, Сэм продолжил:        - Это было тяжелым уроком. Но я благодарен. И за урок, и за благоприятное его для нас с братом завершение. И теперь я прошу тебя… Я прошу тебя о помощи. Возможно, только ты можешь нам помочь, Габриэль. Если мы, с тобой или без тебя, не справимся, я боюсь… Я боюсь себя. Я скажу «Да» Люциферу, только чтобы прекратить всё это. Я не хочу новых смертей.       И Сэм Винчестер протянул к нему руку… Яркая, искрящаяся надежда, чистая, нетронутая душа. Ох, мальчик… Прошедший через кровь и смерть, но такой ещё невинный и чистый. Душа горит так ярко, что невозможно отвести глаз.       Не отвечая на предложенное рукопожатие, тот, кого считали трикстером, спокойно сказал:        - А ты знаешь, как выглядит адский огонь? Смотри.       Снизу, из долины, послышался страшный треск, и всё небо, начинающее уже темнеть, посветлело в алых всполохах. Море травы превратилось в море огня. На месте раскачиваемых ветром веток полыхали факелы, и кричали страшными голосами вековые деревья. Холод и стылость отступили, но на замену им пришло отнюдь не тепло. Жар, уничтожающий всё на своём пути, сметающий с лица земли всё живое, и даже мертвые одинокие горы стонали под гнётом страдания, уготованного им.       Винчестер в страхе отшатнулся от края обрыва. Языки пламени лизнули его лицо, опалили волосы, дыхнули удушающей серой. Он горел заживо. Пламя поглощало его, забирало его душу, не оставляя после себя ничего, лишь выжженную пустыню.       Но даже посреди этой пустыни вдруг заискрилась надежда. На обожжённые плечи дрожащего от ужаса Сэма легли небольшие ладони. Обуглившуюся ткань его рубашки сжали перепачканные шоколадом пальцы. Перед лицом охотника загорелись ярким золотым светом перья огромных крыльев. Спина Винчестера прижалась к прохладной груди того, кто трикстером не был.       Тихий голос спокойно произнес:        - Закрой глаза. Эта бездна не для тебя. Я не позволю.       Сэм послушно закрыл глаза, тяжело, через силу сомкнув то, что осталось от обгоревших век. И почувствовал на своей коже ветер, холодный, стылый, северный. И капли дождя, только начинающегося и такого пока несмелого. Где-то внизу, под его ногами, шелестело море высокой травы и скрипели на ветру ветви, не крича, не жалуясь, но говоря о своём, о вечном и безвременном.       Сэм вновь открыл глаза. Он всё также стоял на краю обрыва, протягивая руку невысокому… не человеку, не чудовищу, не трикстеру… Габриэлю.       Который смотрел на него с самым безмятежным выражением лица, медитативно грызя застарелый шоколадный батончик.        - Кто ты? Ты… ты… – голос охотника охрип и сорвался, словно бы в его связках всё ещё кружил пепел, которого там никогда не было. – Архангел Гавриил…        - Ты назвал меня Гейбом. Хорошее имя, да? Так и зови дальше.       Убрав батончик вновь в карман ветровки, архангел вытер перепачканные шоколадом пальцы о штанину и решительно сжал руку Винчестера.        - Ну что ж. Посмотрим, что можно с вами, дуралеями-охотниками, сделать. Уговорил, будем работать вместе, – по губам Габриэля скользнула проказливая улыбка: – А жаль, я столько всего успел против вас интересного придумать. Сколько креатива впустую!       Ошалевший от осознания правды и своей удачи, Сэм накрыл пальцы не-трикстера ладонью второй руки и широко, с облегчением, улыбнулся:        - Ничего, можешь шутить над Дином. Только в этот раз без крови и смертей!       Охотник просто и открыто улыбался, его ладони были горячими и такими огромными, что казалось, будто у него их сразу множество, а не всего две. Его душа горела ровным ярким пламенем, и в этом чистом, невинном огне Габриэль без труда уловил тонкие ростки веры, благодарности и совсем робкие, еле заметные бутоны… симпатии.       Слишком опасно. Слишком близко к краю пропасти. Слишком по-людски.       Резко закрыв глаза, архангел перекрыл доступ к эмоциям человека. Лучше не видеть, лучше не знать, как в чужой душе распускается хрупкий цветок… Цветы, взращенные в ненастье, самые прекрасные, это Габриэль знал точно.       И не дай Отец их сорвать тому, кто их недостоин.       Так может, попробовать стать достойным?       Рукопожатие прервалось само по себе, всё же затянувшись томительно, непонятно долго для них обоих. И дождь пошел сильнее. Принося запах прелой листвы, мокрой земли и жизни. Прибивая траву, очищая старые камни разрушенного дома.       Винчестер поёжился.        - Странно. Вроде, до осени далеко, а тут такое…        - Это север Новой Англии, Сэмми. Тут всегда осень. Даже летом. И весной. Только зимой не осень. Что логично. Зачем ты вообще сюда припёрся, уютнее места для призыва не нашел?       Неловко пожав плечами, охотник смутился:        - Я думал, это будет символично. Природа, скалы, а ты воплощение природы, несущее хаос… – увидев саркастично приподнятую бровь Габриэля, Сэм махнул рукой: – Откуда я мог знать, ты хорошо скрывался!       Невысокий архангел самодовольно выпрямился:        - Я лучший в этом деле! – меланхолично пнув жертвенную чащу, стоящую на земле, он добавил: – Но в следующий раз просто позови, хорошо? Без крови козла, кишок курицы, перьев ворона, что ты ещё там использовал… И в более теплую обстановку!        - Приманю тебя шоколадкой, уговор?       Сэм улыбался, легко и свободно. Искренне. На душе у него наконец-то было спокойно. Он хотел попросить трикстера, языческое божество, о помощи, и получил согласие на это от архангела. Сильного, хитрого и веселого архангела, с тараканами, отплясывающими в его буйной голове тарантеллу. Теперь у них точно есть все шансы выжить.        - Уговор! А теперь… «Я ушел в историю… Нет, в мифологию! А, плевать! Куда ушел, туда ушел!» Свидимся.       Миг, и Габриэль исчез, оставив после себя лишь легкую нотку сладости, витавшую в воздухе. Оставив на краю обрыва глупо улыбающегося ему вслед человека.       Оставив этому человеку надежду.