Осень близко

Какого черта, такое мне досталось наследство? Охота — не досуг и не средство! Охота нынче пуще неволи! Лязг цепей и тихие стоны. Небольшая колонна русских военнопленных шла под надзором разгневанных немецких капитанов, рычащих от злости. Высокая трава щекотала измученные ноги, а полуденное солнце пекло. Они шли почти два дня, изредка останавливаясь. Скоро стали виднеться крыши казарм, высокий забор. Подталкивая людей, высокий, усатый капитан ударял каждого в спину прикладом винтовки, рыча что-то неразборчивое. Когда измученные русские были загнаны за забор, их снова построили уже знакомые капитанские морды. -Zu stehen! — прорычал один из командующих. Людей вывели на дорогу, выложенную камнем, ведущую к одному из жутких зданий-коробок, пропитанных кровью и запахом гниющей плоти. Держащиеся из последних сил пятнадцать стратегически-важных военнопленных не подавали и виду, что были измучены. Опущенные плечи и затуманенные взгляды были обращены к земле. Плечом к плечу стояли пятнадцать отважных мужчин и женщин, готовых держаться до последнего, но не сказать ни слова нацистским псам. Из последних сил, переплетенные девичьи пальцы не разжимались почти всю дорогу, и сейчас, под тяжелым взором командующего лагеря две девушки крепко сцепились руками. Снайперша Диана успокаивающе поглаживала руку медсестры Светланы большим пальцем. Та мелко дрожала, впиваясь пальцами в ладонь подруги. -Что с этими двумя? — громко проговорил главный лагеря своим подопечным. В ответ, один из немцев в два шага подошел к девушкам и с размаху ударил прикладом оружия по их рукам. Еле слышно зашипев, Диана сделала шаг вперед, пытаясь закрыть собой Свету, подняла разгневанный взгляд на надзирателя. Тот снова ударил девушку, теперь в живот. Ноги предательски подогнулись, и она быстро упала наземь, молча терпя последующие удары. -Отставить! — гавкнул главный. Надзиратель сразу же отошел, разъяренным взглядом наблюдая, как хрипя, девушка поднялась на ноги. Поймав на себе обеспокоенный взгляд Светы, Арбенина вяло кивнула, мол «нормально все», и теперь уже, без единого намека на страх, с вызовом сверлила взглядом немцев. -Уведите их, — отдал приказ главный, провожая взглядом колонну русских. –Не трогать их, поняли? — вслед уходящим надзирателям крикнул мужчина. *** -Арбенина, сними как можно больше! Не отступать! — кричал капитан, когда враг прорвался в их временное укрытие. Почти сразу прозвучал последний крик капитана, в секунду, когда его грудь насквозь прострелила винтовка. –Прорвемся! — прохрипел он, прежде чем упал замертво. Громыхали взрывы, свистели пули. Люди падали навзничь, кровью пропитан был каждый сантиметр земли. Из своего укрытия, которое еще не было найдено немцем, снайперша с завидным постоянством выпускала пули, отстреливая врагов от своих товарищей. Но резко стало темно. Взрыв прогремел где-то совсем близко. Диана, не успевшая ничего сделать, была отброшена на несколько десятков метров. Ударившись спиной, о какой-то булыжник, она прохрипела что-то нечленораздельное. -Динка, Динечка, вставай. Вставай, милая, врага бить надо. Окружили нас, собаки. Капитана нашего пристрелили, — не без усилий разлепив глаза, снайперша увидела Свету. Медсестра сидела на коленях, сильно пригнувшись к земле. Вся ее одежда была в грязи и крови, а глаза красные от слез. -Светка, уходи отсюда, тебе еще жить надо, — быстро оклемавшаяся Арбенина схватилась за винтовку. -Я своих не брошу, Динь. Если поляжем, так все вместе. -Мы еще поживем, милая, — увереннее кивнула снайперша, продолжая свой обстрел, не обращая внимания на отсутствие укрытия. –Держись за мной, Свет. Но в этот раз уже не прорваться. Солдаты в зеленых шинелях все лезли и лезли. Почти никого и не осталось. Псы собрали последних, от чего-то тянули, не убивали на месте. А потом и вовсе погнали в дорогу. -Я буду рядом, милая, — шептала Динка, сильнее сжимая ладонь медсестры. -Нам бы до осени, Динь, — всхлипывая, пробормотала девушка. -Осень близко. Близко, Свет.