Семь дней до моей смерти

Брок открыл глаза, когда на прикроватном столике принятым сообщением пиликнул телефон, слепо нашарил его, поднёс к глазам и выматерился. Вот чего ему не хватало в восемь утра, так это новых скидок из пиццерии по соседству. Повалившись обратно на подушку, Брок застонал. Вчерашняя ночь почти не отпечаталась в сознании, осев где-то на периферии яркими вспышками удовольствия, прикосновениями, жадным голодным желанием, собственными гортанными стонами. По всему выходило, что набрался он знатно, раз вообще ничего не помнил, даже лицо любовника было как в тумане. Брок перевернулся на спину, уставился в потолок, прислушиваясь к собственному телу. Он. Вчера. Пил. Много пил! И где похмелье? Где вся та радость, что обычно обрушивалась на него после таких вот загулов? Где головная боль? Тошнота? Желание застрелиться? Ничего не было, вообще ничего. Лишь немного ныли спина и задница, Брок запустил руку под одеяло, коснулся пальцами всё ещё растянутого чувствительного входа. Блядь. То-то Лукас, если это, конечно, он, был рад. Брок сел, спустив ноги на пол, потёр лицо. Сожалеть было не о чем. Он был совершенно свободным человеком, не обязанным никому и ничем. Он мог пить, воевать и трахаться с кем угодно, не чувствуя себя виноватым, не думая, что задевает чьи-то чувства. Ему было хорошо, о да! Такого секса ещё не было ни с кем. Алкоголь ли тому виной или собственная фантазия, примерившая на безликого любовника образ Баки Барнса? Брок не знал. Да и не хотел копаться в этом всем. Поднявшись, он скосил взгляд на постель, на чёрную маленькую пуговку около подушки, улыбнулся. Вроде мелочь, а словно место застолбили. Вот только использованный презерватив на полу не обрадовал. — Лукас, ты свинтус. Быстро обмывшись и позавтракав, Брок привычно подхватил ключи и телефон со столика около двери (пусть он и не помнил как они там оказались). Он-то думал, что будет помирать половину утра, но раз жив и вполне здоров, то можно и на работу. Заодно и Страйк покошмарит в преддверии показательных стрельб. *** Баки не ложился, он приехал домой под утро, долго гуляя по городу, впитывая в себя все, что произошло между ним и Броком, и надеялся, что будет просто на службе. Он клял себя, что поддался минутной слабости, что нельзя было трахать бессознательного Брока, что это почти изнасилование, но потом плюнул, признал, что ночь была феерично хороша и жалеть не о чем. Главное, чтобы Брок не узнал, кто ж его трахнул. С этим было просто, а вот с чувством, которое теплилось в сердце Баки, просто не было. Придя утром домой, Баки разделся, кинув испорченную, хоть и классную, рубашку в мусорку, и развалился на кровати. На службу было не надо, он отдыхал после миссии, но чтобы не сидеть дома, стоило сходить, устроить пару спаррингов со Стивом, показное выступление для Страйка. А еще пересмотреть запись, которая была только у него, где Брок впал в транс. Нужно было понять, что случилось. Прижать Брока к стене и выпытать все, что с ним произошло. А еще вдохнуть его запах, снова почувствовать его рядом. Это было страшно — так зависеть от человека, но Баки понял это только сейчас. Он облажался, поддался желанию, теперь ему и расхлебывать. *** На Базе было предсказуемо тихо. Участвовавшие во вчерашней миссии бойцы отсыпались дома, а остальная часть отряда разбрелась по залу, занятый каждый своим тренажером. — О, командир, — поздоровался Лютик. — Ты чего здесь? Не спится? Смотри, а то заподозрят в трудоголизме, потом не отмажешься. Хлопнув его по плечу, Брок скрылся у себя в каморке. Надо было сесть и вспомнить все то, что видел, проанализировать спокойно без нервов и эмоций. Он видел собственную смерть и смерти всех, кто был с ними на миссии, чётко видел, чувствовал запах гари, жар пламени, боль. И это не могло быть простой фантазией уставшего разума, слишком реальными были ощущения. Брок поклясться мог чем угодно: не одерни он Рассела — они бы погибли с вероятностью в сто процентов. — Можно? — заглянул без стука к Броку Баки, успевший уже встретиться со Стивом, доложить ему все, что нужно и отправиться в свободное плавание, так как имел законный выходной. — Да заходи, — усмехнулся Брок. — Чего уж там? Напоминать про вчерашний вечер Брок не стал. Он не знал, на каком моменте пьянки Барнс отсеялся от их компании, и вообще, что было после третьего бара и вспоминать не хотел, если честно. — Спасибо, что взяли с собой, — Баки улыбнулся, плюхаясь на разъебаный диван, — давно так не веселился. Хотелось сказать совершенно не это, но Баки был уверен, что скажи Броку правду, он не обрадуется и отношения можно будет похерить, еще не начав. — А теперь к делу, — Баки открыл на своем телефоне файл с записью транса Брока. — Или ты рассказываешь, что это было, или я сдаю тебя Стиву, а уж он прогонит тебя по всем проверкам, хорошо, если на пенсию досрочно не отправит. — И что ты скажешь? — фыркнул Брок, поставив локти на стол и сцепив пальцы в замок перед лицом. — Что у командира группы прострелила в голове какая-то мысль и он одернул бойца? А то, что я сказал тебе в джете — что ж, миссия была окончена, и я мог хоть в любви тебе всю дорогу признаваться. Оно к делу не относится. — В любви, это, конечно, хорошо, — хмыкнул Баки, вспоминая, как драл Брока этой ночью, — но у меня есть две секунды, в которые тебя нет. Брок, у тебя все в порядке с головой, ты один из самых уравновешенных бойцов, поэтому я хочу знать, что ты… видел, слышал, ощущал, не важно. Доверься мне. Баки привстал, дотянулся и взял ладонь Брока в свои, сжав. Он хотел, чтобы Брок ему доверился, чтобы поверил, что ему можно доверять. Довериться? Вот с этим были проблемы. Если бы Брок много кому доверял, то не прожил бы столько лет, а остался бы где-нибудь в песках Сирии или Султаната, куда не раз заносила наёмничья судьба. Брок доверял только Роллинзу и ребятам из Страйка. Они были своими, а вот Барнс кем для Брока был? Высвободив ладонь, Брок вытянул из ящика пачку сигарет. Закурил. — А не ты ли мне только что угрожал Роджерсу донести? — А ты веришь всему, что тебе говорят? — ухмыльнулся Баки, пожалев, что лишился теплой ладони в своих руках. — Брок, я не хочу лишиться миссий с тобой. Я не хочу лишиться тебя, — ох, по тонкой грани он сейчас шел, но делать было нечего, ему нужно было, чтобы Брок ему доверился, и Баки был готов на все, чтобы Брок доверился именно ему. — Я знаю, что с тобой что-то произошло, потому что со мной много разного происходило. Стив знает не обо всем. Я сохраню твой секрет, поверь. И снова Барнс бил точно в цель, словно знал о слабости Брока к нему и пользовался этим знанием напропалую. А ведь действительно хотелось рассказать обо всем, что видел, до последнего момента, о том, что чувствовал в тот момент, чего боялся. И Брок заговорил, рассказывая о том, как из шеи Рассела вырвался ярко-красный, нереальный — словно краски плеснули — фонтан, как боец повалился назад, сжимая в руках дергающую винтовку, стреляя в своих. Как повалился стоящий ближе всех Веласкес, как Таузиг пытался сместиться в сторону, врезался в красные баллоны, падая словно подкошенный. Как дрогнули стены, осыпая побелкой, а около лестницы расцвёл ослепительной вспышкой взрыв, раскидывая баллоны по сторонам, подрывая один за одним. Как Мэй не успела скрыться за одной из дверей, как пламя слизало Глазго и Роллинза. Страх в глазах возникшего перед Броком словно из-под земли Барнса, крепкую хватку его ладоней на плечах и тонкие струйки крови из носа и уголков губ, слабая улыбка… как наступила темнота, обрывая и его жизнь. Снова виски сдавило болью, подкатила тошнота. — Это я видел. Это прожил за те пару секунд. Баки откинулся на спинку дивана, стараясь быть сейчас как можно дальше от Брока, потому что хотелось обнять, прижать к себе и просто успокоить, не важно как, но подарить умиротворение. Но было нельзя. Нельзя было даже намекнуть, как Брок нажрался, что поехал трахаться хуй знает с кем, потому что этим кем-то был он сам. — И что думаешь? — нарушил повисшую тишину Баки, потому что у него не было совершенно никаких идей, что такое могло с Броком случиться, но теперь Баки понимал, почему Брок переиграл момент с дверью так внезапно. Теперь все вставало на свои места. — Что б я знал, золотце, — вздохнул Брок. — Что б я знал. — Посидел в тишине немного, под тихое гудение кондиционера. — Может, все это ничего и не значит, и я действительно просто устал, выработался и пора даже не в отпуск, а на пенсию. Уехать во Флориду или на Гавайи. А может — то самое провидение, о котором так любят вещать церковники. Погибли двое. Только двое. И лучше так, чем тот вариант, который мне кто-то показал. — Нда… — вздохнул Баки, слов у него не было. Вот вообще. Он готов был услышать что угодно, но не такое. Брок увидел их смерти и успел их предотвратить. А что дальше? Так ли все радужно, как кажется сейчас? Не сказать чтобы Баки был очень уж верующим в Бога ли, в черта, или в прочую сверхъестественную канитель, но когда-то давно гадалка на Кони-Айленде нагадала ему долгую жизнь, но такую, что он будет спать всю эту жизнь, вот и вышло, что проспал он Зимним Солдатом почти семьдесят лет. И сейчас Баки мог поверить во все, что угодно. А раз Брок верил в то, что говорил, то и Баки ему верил. — Слушай, я знаю, что это прозвучит странно, но пока у нас обоих выходной, давай съездим к гадалке? — наудачу предложил Баки и рассказал то, что ему когда-то нагадали. — Куда? — не понял Брок, аж из-за стола привстал. — Ты совсем мозгами поехал? К гадалке? Брок плюхнулся обратно в своё рабочее кресло и скривился. А идея вполне-то была неплохой. С такими вещами надо как раз либо к гадалкам и прочим товарищам, да хоть к Тору или к психиатру, а вот последний как раз был бы очень рад встрече, что могло расстроить самого Брока. — Судя по тому, что ты рассказал, — хмыкнул Баки, — мозгами поехал как раз ты. Так что поднимай свою охуенную задницу, и погнали к гадалке. Баки не был уверен, что это поможет, но рискнуть стоило, потому что с такими вещами шутить было опасно. Мало ли, как еще перекроет Брока, и пока этого не случилось, нужно было обзавестись хоть какой-то информацией. Правда, к какой именно гадалке пойти, Баки не знал. Значит, обойдут несколько, хоть одна, да скажет им, что у них случилось. Ткнув средним пальцем Барнсу чуть ли не под нос, Брок поднялся и тут же уселся обратно. — А детка не забывает, что сейчас вообще-то рабочий день? Роджерсу я тоже про гадалку скажу или заливать про свидание будем? Так что сядь на жопу и не кипишуй. Отстреляются мои волчата, и поедем хоть к гадалке, хоть к кому. — Хорошо, — легко согласился Баки. Он сидел и смотрел на Брока, хмурого сейчас, и вспоминал его шалую улыбку, когда он еще не до конца вырубился. Баки как наяву чувствовал вкус его кожи, литую сталь мышц, вспоминал, как им обоим было хорошо этой ночью, и как бы ему хотелось повторить, только чтобы Брок был не так пьян. Чтобы знал, с кем находится в одной постели. Чтобы улыбался не абстрактному любовнику, а именно ему — Баки. — Я за тобой зайду, а пока пойду гадалку поищу, — сказал Баки, плавно поднимаясь с дивана, словно красуясь перед Броком, чтобы заметил, оценил. — Ага, иди, — махнул рукой Брок, быстро отвёл взгляд, чтобы не залипать на идеальном теле, так удачно обтянутом тесными футболкой и джинсами. Сучоныш с чего-то оброс стилем. Не то что раньше — ходил в том что бог послал и не травил фантазию, особенно сейчас это всё было ой как неуместно. Всё же Брок созрел после сегодняшней феерической ночи предложить Лукасу встречаться, вдруг что и выгорит из этого. *** Своего кабинета у Баки не было, да и не положен он ему был, именно поэтому он просиживал диван в кабинете Стива, играя на своем ноуте в кристаллики, которые надо было собирать по три в ряд, и тогда они исчезали, особенно Баки нравились звуки этой игры, которую Стив просто ненавидел. И сейчас Стива не было, он разбирал какую-то миссию, вел лекцию для новичков, это была отличная возможность позалипать в эту игрушку, но Баки нужно было найти гадалку. Он прекрасно понимал, что первая же попавшаяся им не подойдет. Понимал, что тогда на Кони-Айленде ему просто повезло, очень повезло. А сейчас нужно было прошерстить пол-интернета, чтобы найти нужного человека, чем Баки и занялся. Время медленно текло в своем русле, а Баки чувствовал, что ничего найти не может. Он звонил каждой работнице мистического фронта, выбрал пяток навскидку, чтобы отсеять то, что скажут разное и заострить внимание на одном и том же. Если такое будет. Глянув на часы, Баки убедился, что Брок скоро закончит, захлопнул ноут и пошел к нему. Стив за это время так и не появился. — Ну что, поехали? — радостно спросил Баки, снова нарисовываясь в кабинете Брока и плюхаясь на диван. — Или тебе еще какие-нибудь отчеты писать? Брок вздрогнул и чуть не плеснул себе на колени кофе. — Тьфу. Ты стучаться когда научишься? Когда-нибудь тебя пристрелят, понимаешь? Или ты только в мой кабинет как к себе домой приходишь? Весь день Брок старался отвлечься от вечера, от похода к, смешно сказать, гадалке. Вот как так вляпаться можно было на старости лет? Словно его жизнь и без всего этого полумистического дерьма была простой и лёгкой. Стрельбы прошли на ура. Бойцы словно кожей чувствовали раздражение командира, а потому старались на пределе возможного, даже Лаки заткнулся и не сыпал неуместными остротами, сосредоточившись на мишени. К обеду Брока даже немного попустило, он сумел найти в себе душевных сил поковыряться вилкой в салате, купленном в кафетерии, выпить ещё три кружки кофе и скурить пачку крепких сигарет. На плечи давило странное чувство предопределенности, словно произошедшее вчера было только началом и совсем скоро следовало ждать новых вывертов вселенной. — Зачем стучать, если у тебя открыто? — удивился Баки. Он и к Стиву входил без стука, считая его кабинет и своим тоже. Похоже, теперь и кабинет Брока будет тоже его, раз тот его не гонит. — Ну что, ты готов отправиться со мной на поиски истины? У нас пять адресов, посмотрим, что нам расскажут карты и хрустальные шары. — Не трави душу. Брок поднялся, выключил компьютер, в который залипал последний час только для того, чтобы кругами не бегать по кабинету и на людей не бросаться. Пробовал он выйти в зал, потренироваться самому или бойцам задания раздать. Но столкнувшись с командиром Браво и Расселом, резко изменил собственные планы в сторону добровольного затворничества. Да и настроение портить не хотелось. Закрыв и опечатав кабинет, Брок вздрогнул, пошатнулся, хватаясь за стену. Мир перед глазами поплыл, выгорел до сепии, движения окружающих замедлились. Брок сделал шаг вперёд, туда, где ещё оставались яркие краски — к вытянувшемуся на скамье Расселу. Воздух выгорел в лёгких, на плечи словно ледяные ладони легли, останавливая. Брок видел, как стоящая рядом, прикрученная к полу стойка с гантелями дрогнула и медленно-медленно начала накреняться. — Рассел! — заорал Брок, и время, взорвавшись, скакнуло вперёд. — Ты чего? — тихо сказал Баки и взял Брока за плечо, несильно сдавив. Он чувствовал, что с Броком что-то не так, словно он сейчас был антенной, принимающей сигналы, снова залип на пару секунд, и Баки это совсем не нравилось. Как раз в этот момент всё и произошло, именно так, как Брок и видел: стойка накренилась, роняя, на растянувшегося и явно ничего не понявшего Рассела тяжеленные гантели одну за одной, разбивая в крошку хрупкий череп, пробивая грудную клетку. Брок булькнул, отшатнулся в сторону, прижимаясь спиной к стене. Ледяная хватка на плечах разжалась. Словно кто-то неизвестный, удостоверившись в том, что Брок всё видел достаточно чётко, удалился восвояси, оставив разбираться в случившемся самостоятельно. — Блядь! Руки сами собой набирали номер медиков. Баки хотел еще что-то сказать Броку, когда произошло… Что произошло, Баки не понял, он, суперсолдат, реакции которого выше чем у других людей, смотрел и не понимал, что произошло. Он видел только размозженный череп и грудину, кровь и гантели в ней и кусочках мозга и костей. Если бы он заметил все это на мгновение раньше, он бы успел спасти Рассела, но он ничего не видел. Ничего не понял, и от этого было жутко. Он повернулся, ошарашенно глядя на Брока. Вокруг сновали люди, сразу отгородив от Брока и Барнса место происшествия. Что-то орал командир отряда Браво. — Пойдём отсюда, без нас разберутся, — сипло выдавил из себя Брок, развернулся на пятках и, стараясь не сорваться на бег, направился к выходу. Как бы он ни хотел, чтобы там на базе всё закончилось, чтобы происшествие оказалось лишь случайностью или совпадением, в которые Брок никогда не верил, но сейчас он готов был поверить во что угодно, лишь бы не всё это. Лишь бы кому-то чуждому этому миру не захотелось поразвлечься за его счёт, подпихивая эти видения. И ладно бы заранее, хорошо заранее, чтобы он ещё мог изменить хоть что-то, но так… это было страшно. Впервые действительно страшно. Захотелось обнять Брока, прижать к себе и попытаться успокоить, но тут было слишком много народу, чтобы провернуть такое, да и сам Брок не обморочная девица, которую надо было успокаивать. — Ты в порядке? — только и спросил Баки, кожей чувствуя, что нет, не в порядке. Он еще раз обернулся назад, когда они уже почти вышли из зала, но вокруг уже было полно народу. — Рассказывай. — Не здесь, — отмахнулся Брок, схватил Барнса за руку и поволок за собой, не сбавляя скорости и не обращая внимания на растревоженных агентов вокруг. — В машине поговорим. На парковке он застыл соляным столбом около своей машины и заорал в голос, срывая горло, выпуская всё, что тлело внутри, все ужас, напряжение и страх неизвестного и того, что знает только он один о том, что смерть и не думала их отпускать, вписав имена в свой собственный список. Костлявая придёт за всеми. Не зная, что делать, Баки просто взял и прижал к себе Брока, чувствуя, как того колотит. Он гладил его по спине, пытаясь хоть немного успокоить. Вот теперь, видя такого Брока, Баки становилось просто нереально страшно, хотя он давно забыл, что существует подобное чувство. Нужно было поговорить со Стивом, но тот был занят, и тревожить его сейчас было последним, что Баки хотел сделать. — Все будет хорошо, — шепнул Баки единственную избитую и совершенно не отражающую действительность заезженную фразу, понимая, что звучит глупо, что сейчас может вызвать у Брока очередной приступ гнева, но он хотел хоть что-то сказать. — Какое, блядь, хорошо? — рявкнул Брок, вырвался, но сделал лишь шаг в сторону, снова остановился, уперев в капот своей машины руки. — Я видел всё, понимаешь? Всего за мгновение до всего, видел, как эта чёртова стойка накренилась, будто качнул её кто. И насрать на винты, на тяжесть гантелей. Видел и знал, что сейчас случится, но ничего не мог сделать. Вообще ничего. И так будет с каждым. Он хочет, чтобы я видел, чтобы я знал, чьё имя в его списке следующее. — Кончай истерить! — жестко сказал Баки, которому совершенно не хотелось сдохнуть в расцвете лет, и неважно, что ему перевалило за сотню. — Поехали уже, попробуем выяснить, что с тобой, да и с нами со всеми, происходит. Или давай я тоже поистерю, раз я в этом ебаном списке смерти, который тебе привиделся. А? — А не пойти ли тебе… — начал было Брок, но быстро сдулся, выдохнул, загоняя гнев и растерянность вглубь самого себя, как делал всегда с неуместными чувствами и ощущениями. Барнс его не понимал, не чувствовал, да и не обязан, если так разобраться. То, что они не раз и не два работали вместе, то, что Брок дрочил на него в душе, не делало Барнса обязанным ни к чему, так что и злиться на него было бесполезно. — Поехали, — велел Брок. — У меня на этот вечер ещё планы были. — Планы у него были, — буркнул Баки, плюхаясь на пассажирское сиденье. Ему было неприятно, что Брок на него сорвался, но того можно было понять, и Баки не стал эскалировать конфликт. Зачем, если сейчас нужна была как никогда светлая голова и расширенный взгляд на мироздание. Они были знакомы с целым богом, почему бы не верить гадалкам? Сначала Баки предложил поехать к профессионалке по гаданию на картах Таро, хотя совершенно не понимал, как листики картона с картинками на них могли предсказывать чью-то судьбу, заглядывать в будущее и прошлое и даже видеть подоплеку настоящего, но тут понимать и не требовалось. Нужно было верить. Салон мадам Жюстины встретил полумраком, запахами ладана и благовоний. Брок закашлялся, но переступил порог. Не сильно он верил в гадалок, Таро и прочие магические приблуды, считая всех людей, берущих деньги за свой ”дар”, шарлатанами. Ба, когда он был маленький, всегда говорила, что за колдовство платят душой, а не деньгами. Деньги берут только обманщики. Баки огляделся. Антураж был соответствующий всем канонам магии. Но они сюда не за антуражем пришли. В приемную вышла полная женщина в длинной тунике пестрых цветов. — Проходите, мадам Жюстина ждет вас, — грудным глубоким голосом сказала она, отодвигая шелковую занавеску. Баки осмотрелся еще раз, но ничего не говорило об опасности. Тут было очень странно, не так, как у той гадалки, к которой он однажды попал. Но сейчас было не время сравнивать, нужно было получить информацию, самими не сказав при этом ни слова о том, зачем они пришли. — Пошли, — подтолкнул он Брока вперед себя. В гадалках Брок ничего не смыслил, как и в Таро, но сейчас был в том состоянии, что готов был на любое извращение, лишь бы больше ничью смерть наблюдать не пришлось, даже уволиться к чертям, остепениться, обрасти женой и парочкой спиногрызов, лишь бы все остальные жили. В том числе и Барнс. Брок покосился на него, но говорить ничего не стал. Понятное дело, что Барнсу было интересно всё непонятное, и он хотел выжить, вот и возился с командиром групп поддержки. Мадам Жюстин, больше похожая на высушенную на солнце жабу, много говорила, всплёскивала руками, вещала что-то про вечную любовь, разгоняющую тьму, через слова повторяя о том, что ей можно и не верить, а вот карты обманывать не умеют. Умеют или нет обманывать карты, Баки понятия не имел, а вот люди врут напропалую, и гадалки первые из них, но других вариантов, кроме как выслушать бред и попытаться понять, насколько он близок им, не было. Баки уселся за круглый стол, который был накрыт черной бархатной скатертью, Брок сел рядом, и они приготовились внимать. Мадам Жюстин еще что-то вещала, но Баки не слушал особо, он ждал, пока она разложит свои карты и начнет уже гадать. — А теперь обратимся к мудрости Таро, — торжественно сказала она, достав красивую большую колоду, пошептала над ней и принялась раскладывать на столе замысловатые картинки, в которых Баки понимал чуть меньше, чем ничего. Мадам Жюстин вглядывалась в эти красивые картинки, прикасаясь длинным ногтем то к одной, то к другой, но пока молчала, поглядывая на пришедших к ней мужчин. И напустив на себя ещё больше таинственности, заговорила с придыханием о великой любви, прошедшей сквозь время, о том, что только она способна отогнать смерть. На слове «смерть» Брок подобрался, прислушался, но кроме общих фраз о том, что они оба одиноки и их дороги идут параллельно, не услышал. Видимо, углядела отчётливый засос на шее Брока и то, как он нет-нет да косился на Барнса. — Понятно, — протянул Брок. — Не надо быть таким скептиком, мой мальчик, — загадочно улыбнулась мадам Жюстин. — Спасибо большое, — поблагодарил Баки, понимая, что ничего им тут дельного не сказали. Красивые картинки были просто картинками, а атмосфера магии исчезла за общими словами и дежурными, хоть и загадочными, улыбками. Карты не сказали, что они оба профессиональные убийцы, за которыми по пятам идет смерть, не сказали и о любви Баки, а читать их каменные лица было невозможно, вот и получили они то, что смогла углядеть мадам Жюстин. То есть ничего. Нужно было уходить. Он положил на стол сотню баксов, которую липовая гадалка тут же ухватила и спрятала куда-то в одежды, и начала бурно прощаться, а толстуха в тунике снова приоткрыла занавеску, чтобы они могли уйти. Второй и третий салон магии и чего-то там тоже разочаровали. Брока не впечатлили ни куриные лапки развешанные по кустам, ни трясущиеся, вроде как духами, столы, ни заунывные голоса обеих прямо-таки хрестоматийных ведьм, потому в четвёртый идти уже не было никакого желания, да и вечер плавно двигался к закату, и назначенное днём свидание Брок отменять пока что не планировал. — Что-то и тут, мне кажется, облом будет, — фыркнул он, толкнув дверь слишком обычного офиса, чтобы являться местом работы ведьмы. — А у нас есть выбор? — спросил Баки. — Или мы сможем найти разгадку, либо умрем, как Рассел. Баки пожал плечами, входя в это слишком офисное помещение. А что было говорить? Их жизни, если на то пошло, висели на волоске, непонятно, когда и что Броку еще приглючится. Надо было хвататься даже за призрачный шанс. Баки бы и без Брока справился, но это не ему пришло видение о гибели половины Страйка и их самих, так что приходилось таскать Брока с собой. Еще не известно было, может ли Брок как-то повлиять на происходящее, или они обречены. Нужно было поговорить со Стивом, объяснить ему ситуацию, но Баки кожей чувствовал, что Брок этого не хочет, иначе бы сразу пошел к начальству. А Баки своими действиями его покрывает, что ничего хорошего о нем тоже не говорит. Брок покосился на Барнса и вздохнул. Лучше бы он поехал один, попытался бы как-то справиться сам. И так уже сорвался мало того, что перед подчиненным, так ещё и перед человеком, который нравился, хоть и совершенно безнадежно. Но назад уже было не повернуть. Они оба здесь. — Проходите. Приятный женский голос заставил вздрогнуть. Брок обругал себя. Это же надо было так уйти в жалость к самому себе, чтобы бдительность полностью утратить. Он огляделся. Офис офисом — светлая мебель, ни тебе нагромождения всякой колдовской атрибутикой, ни «демонических» плакатов по стенам, ни заковыристой вязи символов. Только стол с тремя креслами, стеллаж с книгами и фикусом в горшке, и окно в половину стены. Из кресла им навстречу поднялась совсем юная девушка, чья внешность совершенно не вязалась с тягучим тихим грудным голосом и глазами словно бы у хорошо пожившей и очень многое повидавшей старухи. — Интересно, — протянула она, чуть прищурилась. — Никогда у меня не было смертников, ещё и двоих. Проходите и рассказывайте, как должны были умереть. — Добрый вечер, мэм, — Баки улыбнулся, хотя под ложечкой засосало. Вот это была настоящая колдунья. А они реально смертники. Не зная, как себя вести, он уселся на краешек стула, замерев. Тут Брок должен был рассказывать, что у них приключилось, а Баки так, просто привел в нужное, как он надеялся, место. Сейчас, глядя на совершенно не вязавшуюся с образом гадалки девушку, Баки не знал, чего ждать. — Говори, — предложил он Броку. Самому ему было сказать нечего, только то, что он суперсолдат, который единственный заметил раньше всех то, что решил скрыть даже от лучшего друга, хотя и предполагал, что добром это не кончится. — Вы не покажетесь мне слабым и сумасшедшим, — предупредила она и улыбнулась тепло, искренне. — Я многое знаю о людях, чего они не знают сами о себе, своей жизни и смерти. — тут она перевела взгляд на Барнса, глянула на него пристально. — Многих смертях. И Брок заговорил. Казалось, слова сами собой находят дорогу через голосовые связки, без указания специфики работы, конечно, но выложил всё: как увидел смерть одного дурака из отряда, и как все они погибли по его вине, как успел гаркнуть, и его оттащили. Но это было вчера, а сегодня смерть снова показала Броку скорое будущее, дала возможность насладиться моментом, прочувствовать на себе, предупредила, что так будет с каждым далее. Хотя кто именно тогда стоял за спиной, Брок сказать затруднялся. — Какой интересный дар. Не часто встретишь тех, кто сумел прожить дольше отпущенного даже на пару часов. А тут уже сутки прошли, — она сцепила пальцы в замок. — И вы хотите узнать, как разорвать цепь, что вас сковала, что тянет одного за одним на дно? Защитить своих хотите? Собой пожертвовать не побоитесь? Не побоитесь, знаю, можете не отвечать. И работу бросите, и женитесь, детей заведёте. Это я тоже знаю. Баки слушал и охуевал. Одно дело — предсказать долгую жизнь, а другое — вот так вот выложить про Брока того, о чем Баки даже не догадывался, хотя иной раз следил за командиром, чтобы тот ни во что не вляпался. — Я, знаете ли, обманываю смерть очень давно, — Баки посмотрел на девушку, имя которой они не удосужились узнать. — Но вот мой друг такими навыками не обладает. Что делать? — У него свой навык и свои мертвецы за плечами в песке лежат. — Брок вжался в кресло, глянул растерянно. — Это не мое дело и не ваша вина. Мертвым все равно, а живых не касается. — Тут она замолчала, явно давая передохнуть, переварить услышанное, и только минут через пять заговорила дальше. — У вашей беды есть решение, у любой беды есть. Правда, выходов немного. Вы можете отпустить ситуацию, дать всем им, — она снова перевела взгляд на Барнса, — погибнуть и самому в последний момент увернуться, проскочить у смерти под рукавом. И остаться в живых. А можете вытягивать их, одного за другим, но пожертвовать собой, чтобы на вас все это остановилось, как на последнем из тех, кто выжил. Или за каждого из них убьете кого-то, жизнь за жизнь. Согласитесь, вполне неплохой выбор. Перспективы открывались безрадостные, Баки выслушал гадалку и чувствовал, что просто не будет. Он уже давно уходил от смерти, как и Брок, но если надо умереть, чтобы он жил… Так ли сильно Баки любил Брока, чтобы пожертвовать собой ради него? Ответа на этот вопрос не было. Проще было убивать за ребят кого-то другого, он бы с этим справился элементарно, но Баки чувствовал, что это должны быть не просто безликие смерти в окуляре оптического прицела, это должно было быть что-то иное. Но все равно спросить стоило. — А убивать должен он, или кто-то другой тоже может? — Баки глянул на Брока, чтобы убедиться, что тот понял его правильно. Убивал Баки легко, не мучаясь угрызениями совести, ведь все, кого он убил так или иначе заслужили это. Вот он и найдет, подготовит жертвы, чтобы совесть не екнула ни у кого. — Каждый из них должен убивать сам за себя, — беззаботно улыбнулась колдунья. — Глядя глаза в глаза. Не из-за вашей работы, не тех, кто в какой-то мере заслужил, а просто людей, живущих рядом, спешащих на работу. Тех, кому не суждено было умереть от выстрела в голову. Этот вариант не подходил. Брок не настолько ценил собственную жизнь, чтобы становиться палачом, да и его ребята на такое никогда не пойдут, проживут с честью отпущенные часы и дни, но не опустятся до убийства обычных горожан. Самым лучшим был именно второй — собрать всех вместе и… — А сколько нам отпущено дней? — Неделя, — ответила она. — Каждому по дню, а потом уже и вы. Баки не боялся смерти, но убивать ни в чем неповинных людей было даже для него дикостью. Он посмотрел на Брока, но выражение лица того было каменным, и прочесть на нем что-то было невозможно. А говорить было нечего, Брок уже все сказал своим вопросом. Неделя для Брока, шесть дней для Баки, пять для… Баки не помнил, кто за кем шел, но вот Рассел уже погиб, значит, отсчет начался. Оставалось только пойти к Тору, а значит, и к Стиву, которого во все это не хотелось впутывать. А еще хотелось близости с Броком, только не так, когда он даже не знает, с кем трахается, а лицом к лицу, без литров алкоголя. Провести живыми пальцами по губам, которые потом поцелует нежно, мягко касаясь. Обнять, укладывая на кровать рядом с собой… Дальше Баки думать не стал. Даже то, что у него с Броком было, это было в разы больше, чем он предполагал. — Пойдем, Брок, — Баки поднялся, ему было страшно, что еще могла сказать эта девушка. — Выгребемся. — Сколько мы вам должны? — спросил Брок, потянулся за бумажником. — Вы мне? — удивилась колдунья и тут же улыбнулась. — Нисколько. Вы же у меня так ничего и не купили. — Не купили? — не понял Брок. — Вы не видели на двери таблички? — взгляд колдуньи стал мягким и насмешливым. — Риелторская контора «Салливан и сыновья». Была рада пообщаться, когда соберётесь покупать общий дом — прошу, приходите снова. — Общий дом? — не понял Баки, еще раз посмотрел на табличку и, схватив Брока за руку, вытащил его оттуда, даже не попрощавшись. Он всегда думал, что может выдержать что угодно, но этот вечер, особенно разговор в риэлторской конторе, как оказалось, вообще выбил его из колеи окончательно. Только когда они оказались в машине, Баки выдохнул, пытаясь мыслить конструктивно. — Надо ребят предупредить, — предложил он, понимая, что Брок не захочет терять своих людей, особенно так нелепо, как сегодня погиб Рассел. — Только что мы будем делать? Может, убийство действительно выход? Сказать, что он не даст Броку умереть, Баки побоялся, не представляя, как тот на это отреагирует. Эх, если бы можно было убить кому-то одному, то Баки, наверное, кляня себя, но перестрелял бы семь человек, но вот так вот выкупать свою жизнь никто не согласится. Наверное. — Не выход, золотце. — Брок устало потёр виски, закурил прямо в машине, даже окно открывать не стал. — Но мне нужна твоя помощь с Роджерсом. Только он сможет всех нас освободить на эту неделю и только от тебя не станет требовать объяснений. — Не вопрос, — кивнул Баки.