Поднеся инструменты

      Майа Майрон почти никогда не покидал своих огромных кузнечных залов. Все время виртуозный кузнец старался удивить Мастера Аулэ, создавая неописуемой красоты оружия, ювелирные украшения, чеканки по разнообразнейшим металлам. Но Вала лишь похвалил разок, да назвал истинным творением «по замыслу Эру». Этот день не был исключением.       Коваль метал все на своем пути, кузнецы помладше обходили старшего майа стороной, они имели понятие о разгневанном Майроне: летали молоты, кузнечные клещи. Сегодня никто не рискнул заходить в кузницы к Мастеру.       Он яростно бил раскаленным молотом по крупным сплавам чугуна, вымещая всю злобу на металле. Кузнец был готов разорвать фартук на темном полукафтане, бросить его к подножью Железных Гор Мелькора и никогда не брать в искусные руки рабочие инструменты; был готов выместить всю злобу, царившую в сердце.       «Задумка Эру! Черта с два! Это моя задумка! Это я придумал! Я создатель!»        Эта фраза без конца мелькала в голове у майа, пока его возгласы заглушал молот, который с невероятной силой ударов, раскалывал черный металл на куски. В один момент Майрон почувствовал на себе слишком пристальный взгляд и посмотрел на дверной проем:       — Выходи, — заявил Мастер, убирая пряди золотисто-медных волос с потного лба, — Курумо, я знаю, что ты там, выходи.       Юноша молча вошел в кузницы Майрона, поправляя бандану цвета спелого каштана на своей голове.       Кузнечные залы вызвали у юнца воистину детский восторг. Великолепные ятаганы, с золотыми рукоятями красовались на каменных стенах огромных зал, как и прочие искусно выкованные клинки или множество огромных молотов, как на подбор. Мастер тяжело дышал, поправляя свой фартук, и с нотками презрения смотрел на юного ученика Аулэ.       — Господин Майрон, — неуверенно произнес Курумо, — Мастер Аулэ прислал меня к Вам. Он хочет, чтобы Вы меня обучали всему, что умеете сами.       Майа, после последних слов, выронил раскаленный молот из тонких жилистых рук и пристально смотрел на нового ученика.        Юноша от волнения спутывал и без того растрепанные рыжие волосы; лицо, покрытое крупными веснушками, накрыл розовый румянец, а карие глаза с надеждой смотрели в янтарные очи новоиспеченного учителя.       Майрон, только и всего, махнул огромной перчаткой и молча указал юнцу на большой шкаф, да стол с инструментами для создания ювелирных изделий.       Курумо, пытаясь подавить улыбку, подбежал к большому секретеру и восхищенно вздохнул, обнаружив на нем невероятной красоты эбонитовую корону (хотя короной, в обычном понимании этого слова, ее сложно было назвать, скорее величественная диадема). Он взял ее в руки и начал осматривать: черная, заостренная, с шестью грозными зубцами. Юный коваль обернулся, дабы взглянуть на учителя.       Осмотрев Майрона, ученик понял, что корона предназначена именно для него. Она бы великолепно смотрелась на его голове, среди невероятных рыжих локонов, дополняла бы образ искуснейшего Мастера.       Поднеся своему учителю инструменты, Курумо взглянул на мозольные от работы руки Майрона, а после на искусно выкованные золотые и медные кольца на руках Мастера.       — Вам не мешают эти украшения на пальцах? — полюбопытствовал юный майа.       — Ни капельки. А сейчас хватит смотреть на кольца, скоро сам такие делать начнешь. Главное — иметь желание и внимательно смотреть за работой.       Курумо кивнул.       Майрон засыпал мелкие золотые самородки в изложницу и разместил все над открытым огнем в огромной печи, после чего начал работать с расплавленным золотом.       Юноша с неподдельным интересом наблюдал за работой мастера, обнимая пару кузнечных клещей. А ему только льстило. Курумо ни на миг не отводил взгляда, смотря, как творит свои шедевры его учитель.       Но юный майа почувствовал неестественный для кузницы холодок, пронесшийся по комнате, а позже, отведя взгляд от Майрона, заметил некий морок, который отшивался около учителя. Курумо несколько напрягся, пока не заметил, что Майрона ничего не смущает: он украдкой рассматривал морок, будто вслушивался в манящую пустоту, полируя только отлитое золотое кольцо.       Поглядывал на эбонитовую корону, смущенно улыбался. Через некоторое время тьма приняла образ огромной мужской полупрозрачной фигуры, с еле видимым красивым скуластым лицом. Она отдалилась и оперлась на шкаф с инструментами, смотря в сторону обоих майар Аулэ.       Майрон привел Курумо в чувство и вручил золотое кольцо, созданное на глазах ученика. Веснушчатое лицо накрыло изумление: на украшении ни единого изъяна, оно было идеально.       — Мастер, не могли бы вы дать небольшую цепочку, если такая найдется,— спросил Курумо, покрытый румянцем.       Майрон изогнул бровь и подал ученику золотую цепочку.       Курумо спохватился, просунул сквозь кольцо цепь и надел на шею, как восхитительное украшение от Восхитительного Мастера.       — Вы великолепны, Мастер Майрон! — воскликнул юнец, не переставая улыбаться и теребить золотое кольцо на шее.       Майрон мягко улыбнулся и хлопнул Курумо по плечу, проводив новоиспеченного ученика из своих зал, попросив прийти завтра, в это же время.       Осторожно опершись на еще теплую наковальню, Майрон почувствовал на своих плечах огромные руки, которые прошлись по ключицам и остановились на груди. Кузнец обернулся и еле заметно улыбнулся, стоило ему увидеть непревзойденное лицо Темного Валы столь близко к себе.