Согласны ли вы...?

       С того рокового дня прошло уже несколько недель. Саманту Паркер поймали и посадили в камеру для психически больных на пожизненный срок. Одри постепенно отвыкает от пережитого стресса, посещает школу, общается с одноклассниками, играет на фортепиано, изучая новые композиции, и охотно бегает по лесу вместе с Шоном. Грэйс переехала к семье Фолл, помогая по дому, садоводству и активной охотой, адаптируясь к столь адекватным хозяевам в стае Фолл. Все члены семьи полюбили её как настоящую бабушку, особенно, Шон и Одри. Их любовь к невероятно доброй Грэйс была ни капли не различима от любви с подлинной бабушкой. От такой детской любви Энн Хаус расцвела прямо на глазах, светясь как луч солнца.        Мия и Макс всё больше и больше времени проводят с семьёй, забирая в субботу Грэйс с собой в город, для посещения центральной городской больницы, в которой лежал дедушка — Конрад Фолл. Вождь стаи был в коме четыре дня, Фоллы уже едва ли не были готовы свести его жизнь со счетами, но в одну прекрасную ночь сердце Конрада вновь забилось в привычном для жизни темпе, глаза распахнулись, а тело начало слушаться и поддаваться командам мозга: — Ну как он там, миссис МакДэниэл? — бодрым голосом поинтересовался Макс. — Состояние намного лучше. Идёт на поправку. Можете войти в палату, наденьте только халаты. — приветливая медсестра с удовольствием наблюдала, как радостные Мия и Макс бегут за халатами и стремятся скорее к двери, которая разделяла их с Конрадом.        В палате было неуютно: белые стены, белая койка, свежевыжатый апельсиновый сок на белой тумбочке, белая плитка на полу, тусклые лампы, отдающие холодный оттенок белого, назойливые тикающие белые настенные часы… вот только инвалидная коляска у Конрада, на которой он сидел лицом к окну, была тёмно-синего цвета: — О-о, Мия, Макс! — голос Конрада был тёплый и настолько лучезарный, что Мия не сдерживала слёз. — Как ты, дедушка? — Макс держался обеими руками за ручки коляски. — Намного лучше, — Конрад осмотрел себя сверху-вниз. — Вот только на самой модной машине в мире катаюсь тут. — от смеха Конрада хотелось всегда смеяться самому. Вот только здесь было вовсе непонятно: шутка ли это или что-то терпкое и одновременно горькое? Разумеется, в словах Конрада были явно замечены эти нотки скорби и ненависти, потери и благородства, мужества и огорчения. — Прости меня! Если бы я только знал… — Макс опёрся лбом о руки. — Прекрати, Макс. Здесь нет твоей вины. Ты хотел помочь мне и ты сделал это; ты спас мне жизнь! — сухая загорелая рука коснулась плеча Макса. — А к этому, — старший Фолл указал на парализованные ноги и кресло в целом. — К этому просто можно привыкнуть и смириться. Я бы сказал, что нужно. Ведь от этого никуда не деться.        Мия не могла успокоить свою истерику, осознав то, что Конрад — инвалид. Он больше не волк, он не охотится, — только наблюдает изо дня в день за своей семьёй; за её пополнением, за удачной охотой, за домом, за лесом, прудом и за закатом. И ведь не хочется думать о самом ужасном, но Мия не смогла себя остановить: а ведь когда-то это будет последний его закат. — Мия, принцесса, расскажи мне, как с домом обстоят дела? Хозяйство движется в нужном русле? — от слёз Мии у Конрада глаза были на мокром месте. — Да-а, всё идёт своим чередом и так, как нужно. Грейс невероятно скучает по Вам, но сегодня не смогла приехать, она взяла на охоту Одри с Шоном. — легко улыбнулась Мия. — Какая она умница! Всю свою жизнь в ней не сомневался. — гордо утвердил Конрад. — Миссис и мистер Фолл, время для посещения, к сожалению, окончено. — белую дверь распахнула медсестра, которая ожидала Мию и Макса у выхода. — До встречи, дедушка. — Макс обхватил сухую руку Конрада и, с печалью вдохнув ту горечь, которая ощущалась на данный момент, развернулся и вместе с Мией покинул палату вождя Фоллов, оставив его в беззаботной тишине, с самим собой.

***

— Мисс Паркер, опишите Ваше отношение к мисс Фолл, которая Мия. — полиграфолог сосредоточенно наблюдал за монитором и за изменением реакции Саманты. Её лицо вытянулось от гнева, кулаки сжались в плотные кулаки, а зубы стиснулись с неприятным скрежетом. — Не-на-ви-жу! Её муж… ну то есть мой Макс! Она всё испорт… — начала Саманта. — Достаточно, мисс Паркер. Скажите, в чём заключается Ваша агрессия на несовершеннолетнюю Одри Фолл? — полиграфолог перевернул следующую страничку. Коленки у Саманты задрожали, на глазах выступили слёзы, полиграмма начала неравномерно записывать. — Чертовка! Просто использовала меня для того, чтобы разузнать больше о моём наболевшем, о моих проблемах! Я ей доверяла, а она взяла и подставила меня. — Саманта косила под обиженную, измученную девицу. — Вы наносили какие-либо увечья Мие Фолл? — Нет, что Вы? Я и мухи не обижу. — прибеднялась всё рыжеволосая девушка. — Ложь.

***

       Ребёнок Мии развивался с каждым днём всё быстрее и быстрее. Сделав крайнее УЗИ, монитор отчётливо показал крошечную девочку. Остались совсем считанные недели, когда на свет появится малышка. Мию все холили и лелеяли, однако сама она не хотела полностью отказываться от домашних дел, готовки и помощи Грэйс с садом. У Энн Хаус получалось это лучше всего, но Мия старалась ей помочь, хоть и сама Грэйс разрешала ей только лицезреть процесс, но никак не участвовать в нём.        Стая Обье и Фолл перестали поддерживать хоть какой-то контакт, но когда Грэйс забирала оставшиеся вещи из дома Паркер, то подслушала, что Обье отказался помогать Саманте, лишил её наследия и признал позором стаи за бессовестную ложь и корысть по отношению к стае Фолл, которые являлись по факту вездесущими союзниками.        Жизнь всех Фоллов наполнялась спокойствием и благополучием: Саманта больше не пугала своим присутствием и непредсказуемыми действиями, Конрад шёл на поправку и через пару дней его обещают вернуть уже домой, Мия и Макс решили, что первые два месяца после рождения малышки останутся в загородном доме с семьёй, сыграют свадьбу, а потом уже вернутся в Нью-Йорк; в череду рутины, городских хлопот и жизни как раньше, только с маленьким комочком на руках. Макс пообещал детишкам-скаутам, что не бросит их и будет с ними по прежнему графику, только вот первые три месяца должен будет покидать их на пару часов раньше положенного, но ребята не обиделись. Несмотря на то, что они совсем ещё юны, они поддержали союз Макса и Мии, во всех их начинаниях. Это безумно грело душу. Мистер Боу перевёл Мию на удалённую работу из дома, выслав по почте электронную грамоту за последнюю статью в журнале «Иллюзия» с упоминанием о том, что эта статья получила приз зрительских симпатий. Мистер Боу очень надеется, что новый жизненный статус Мии не подкачает таланту, который преуспевает у неё на работе, однако Мия была уверена; малышка ей даст только больше сил, энергии, мотивации и вдохновения для написания новых, более интересных статей. Камила часто спрашивала о самочувствии Мии: ничего ли ей не хочется из вкусняшек и прочих классных штук, которые Мия просто обожала. Но вкусы изменились и даже сама Мия была не уверена до конца чего именно она хочет. Но уж явно не базилик. И даже не блинчики, которыми они питались с Максом бо́льшую часть своих отношений и считали это самым божественным десертом, который можно только сотворить на земле. Мия не могла наесться фруктами. Ей всегда хотелось ещё больше. Не зря тогда, почти полгода назад, доктор Кларк настоятельно обязал Мию пропить курс витаминов. О качественном здоровье Мии и будущего малыша заботится вся семья Фоллов. Это настоящая командная поддержка, с которой Мие было попросту легко все эти несколько месяцев, находясь в положении. Столько искренней радости в глазах у стаи она не видела ещё никогда.

Я просто люблю то, чем я занимаюсь: люблю свою семью, свою работу, коллег, читателей своих статей, люблю добрых и лучезарных людей, ещё люблю заправлять блюда разными вкусными приправами и специями. Только вот базилик терпеть не могу.