Что-то о серьёзных отношениях...

Аккуратно убираю руку Фила со своей талии, после чего поднимаю одеяло и медленно встаю с кровати, чтобы не разбудить моего прекрасного принца. Беру белую рубашку Саймонса, что вчера он кинул на стул рядом с кроватью, и на цыпочках выхожу из спальни, попутно надевая на голое тело и застёгивая пуговицы. Как только оказываюсь в коридоре, поднимаю один воротник у рубашки и вдыхаю любимый запах. Я обожала вещи Филиппа, они всегда прекрасно пахли свежестью и его любимым одеколоном. И я любила его квартиру. Она была намного больше моей, такая просторная, но довольно пустая для него одного. Цвета были холодные, мебели мало, украшений почти нет. Как сказала бы моя бабушка: в этой квартире не хватает рук женщины. Однако всё говорило о том, что Филипп живёт здесь не первый год. Например, старые альбомы с детскими фотографиями, что хранились на верхней полке в гардеробной. Или коробка с его университетскими вещами, которую он не хотел разбирать, но и выкидывать было жалко, всё обещался (самому себе), что отвезёт эти вещи в родительский дом в Чикаго, но руки, видимо, никак не доходили. Каждый раз, когда я приходила в его дом, я находила скопление кружек в гостиной; то на журнальном столике, то у подножия дивана, то на рабочем столе. У Фила огромная коллекция кружек, всё потому, что он не умеет убирать их за собой. Он может поесть и сразу вымыть тарелку, но не чашки со стаканами. Меня это забавляло каждый раз. Прохожу в ванную комнату, умываюсь и чищу зубы. Довольно мило, что он предложил уже через месяц после наших отношений оставить в квартирах друг у друга мыльные принадлежности, вроде зубных щёток и других нужных нам вещей. Потом я направляюсь на кухню, где первым делом включаю телевизор, чтобы на фоне смотреть какую-нибудь утреннюю передачу и послушать новости. Убавляю громкость, чтобы не разбудить раньше времени Филиппа и начинаю рыться в его холодильнике. Я не особо люблю готовить, потому что это занимает большое количество свободного времени, а у меня его не так много. Мне легче заказать еду и продолжить заниматься своими делами. Но мне нравилось готовить для Филиппа. Конечно, иногда я и себе любила готовить. Бывает, что взбредёт мне испечь какой-нибудь пирог или торт, и я с удовольствием потрачу всё своё время на это. Но это случается очень редко. В холодильнике было не так много продуктов, по коробкам от пиццы и лапши могу сказать, что последние два дня мой принц ничего не готовил. Мне приходится рыться по шкафчикам, чтобы придумать ещё что-нибудь кроме омлета с овощами. Саймонс любил с утра поесть. Я готова подпрыгнуть от радости и захлопать в ладоши, когда нахожу готовую смесь для блинов. Блины жарились, омлет уже был готов, и барная стойка, на которой бы мы ели, уже накрыт столовыми приборами. Было семь утра, а я уже была полна энергии, конечно, стоит поблагодарить кофе, который я пила, пока готовила. Я отключала конфорку, когда тёплые мужские руки легли мне на талию, а нежные губы коснулись моего плеча. — Доброе утро, — слышу я хриплый ото сна голос у своего уха. С улыбкой поворачиваюсь и обнимаю Филиппа за шею, рассматривая его такое забавное только что проснувшееся лицо. — Здравствуй, — говорю я, не переставая улыбаться. — Я думала, что мне долго придётся тебя будить. — Ненавижу просыпаться без тебя, — бубнит он, окольцовывая мою талию своими руками и ближе двигая меня к себе. Я хмыкаю и большими пальцами приглаживаю его брови, волоски которых смотрели в разные стороны. — Кофе? — предлагаю я, уже поправляя его волосы. Мужчина мотает головой и прикрывает глаза, после чего просто обнимает меня, кладя подбородок мне на надплечье. — Пойдём спать, — еле шевелящимися губами произносит Фил, заставляя меня засмеяться. — Я серьёзно, нафиг эту работу. Давай целый день проведём дома. Он поднимает свою голову и немного отстраняется, чтобы видеть моё лицо и тут я понимаю, что он вовсе не шутит. — Давай позвоним нашим боссам и скажем, что заболели? — предлагает он. — Разве мы не заслужили просто поваляться в кровати целый день? Или давай пойдём в кафе или ресторан, или устроим тур по городу? Я хочу, чтобы этот день мы провели только вдвоём! — ДА-А-А! Я вздрогнула от неожиданности. Джастин подпрыгнул с дивана, крича и размахивая пиццей в руке. Моё сердце стучит быстро и громко, но я не уверена, что из-за того, что испугалась. Баскетболист был занят празднованием гола, так что я быстрее встала и направилась на кухню за соком, пока он не начал задаваться вопросами о моём состоянии. Я бы не смогла ответить, кроме того, что запуталась во всём и ужасно скучаю по Филу. Я ничего не могу поделать со своими чувствами, которые причиняют огромную боль. То есть, мне хочется бросить всё прямо сейчас и поехать к Филиппу и сказать, что я не могу без него, что мне плевать на его жену и ребёнка, что несмотря ни на что, я хочу быть только с ним. Но всё это будет огромной ложью. Во мне одни противоречия. Дело в том, что я знаю себя лучше кого-либо (было бы странно, если бы это было не так), и я бы не смогла забыть о его семье. И то письмо, отправленное его жене… Никаких последствий. Точнее, я ничего не знаю, потому что второй раз, когда Фил пытается поговорить со мной, я его избегаю. Джастин тыкал пальцем в сторону телевизора и кричал, что это был красивый момент, как раз, когда показывали повтор гола. Они с комментатором будто пытались перекричать друг друга. Было громко, но всё, что я слышала, это капающий кран. Я стояла около холодильника, корпусом повернувшись в сторону раковины. Кран капал уже третий день, и да, меня временами он нервировал, но не как сейчас. Я слышала только звон капель воды, ударяющихся о тарелку, что стояла с утра в раковине. Мне хотелось закрыть уши руками и закричать. В голове столько мыслей и этот кран… Я не могу перестать думать о Филе, о нас, о наших ночах, утрах, днях и вечерах. Я не могу перестать представлять нас вдвоём, крутящихся с утра на кухне в моей или его квартире. В его квартире… В его холостяцкой квартире… И я больше не слышу капающий кран. Я слышу крики из телевизора и как Джастин уже немного взволнованно спрашивает, всё ли у меня в порядке. — Что-то не сходится, Джастин, — тихо говорю я, смотря сквозь моего гостя. — Что-то блять совершенно не сходится! — Ты о чём? Бибер нахмурился, ему уже совсем не было дела до футбольного матча и до сырной пиццы с моего любимого итальянского ресторанчика, в который мы заехали по пути ко мне домой. Он быстро обходит диван и делает пару шагов к барной стойке, что отделяла кухню и гостиную. — Фил, — говорю я, после чего лицо Джастина принимает строгий вид. — У него была квартира, где он явно жил на постоянной основе. Не какая-то подставная квартира, чтобы водить туда любовниц, просто его квартира, от которой у меня есть ключи, понимаешь? Наверное, со стороны я выгляжу как сумасшедшая, потому что я пыталась объяснить свои мысли, но пока не особо получалось. — И что? — И то! Где были его жена и ребёнок? Почему ни одного знака о их присутствии? — и задав данный вопрос, я поняла, как отчаянно я звучу. — Ох, чёрт. Я ищу любые оправдания. Снова. Мне хочется заплакать от того, какой жалкой я оказалась. Я ещё никогда так не убивалась из-за мужчин. Конечно, и ранее я оставалась с «разбитым» сердцем, но проблема в том, что теперь ситуация без кавычек. Смогу ли я снова полюбить кого-то так же сильно, как люблю Филиппа? Смогу ли я когда-нибудь разлюбить его и забыть о нём? Как это будет, когда я даже не буду о нём вспоминать? Стоит признаться, я даже не хочу этого представлять. Звучит глупо, но я не хочу забывать своего прекрасного принца. Мне так больно от мысли, что мне всё равно придётся отпустить его. Не знаю, сколько это займёт времени, но я должна смириться. Эти свидания, на которые я начала ходить, кажутся каким-то цирком. Кого я пытаюсь обмануть? Сейчас не время для новых отношений. Это нечестно к людям, с которыми я вижусь. Я в каждом ищу Филиппа, вот и вся правда. — Мне надо встретиться с ним, — тихо говорю, смотря на пол. — Я… Я не могу. Я… Джастин, отвези меня, пожалуйста, к нему. Его брови были нахмурены, но в глазах я видела, что он меня понимает, поэтому всё, что он сказал, было: — Поехали. Мы ехали в тишине. Я просто не могла ничего сказать, я дрожала. А Джастин молчал наверное потому, что ему было неловко. Как он вообще оказался в этой ситуации, что он, человек, с которым мы раньше общались только из-за Мэри или на встречах по работе, теперь разбирается с моим дерьмом вроде неудачных отношений? Плюс, наверное ему странно, что всего пару часов назад он готов был ударить Саймонса в лицо лишь за то, что тот ждал меня около работы, а теперь сам намеренно везёт меня на встречу с ним. — Спасибо, — говорю, переведя взгляд с лобового стекла на сосредоточенное лицо Бибера. — Правда, Джастин, спасибо. Он слабо мне улыбнулся, но ничего не сказал. Наверное, и не надо было что-то говорить. Девять часов вечера. Джастин останавливает машину около подъезда в дом Филиппа. Я крепко сжимаю ключи в кармане. — Ты можешь меня не ждать, — тихо говорю я. — Я поймаю такси. — Я подожду, Хадсон, — спокойно говорит Джастин. — Мне нужно удостовериться, что ты будешь в порядке. Это звучало так странно из его уст, что я даже замерла, держа ладонь на ручке от двери. — Иначе Мэри мне голову оторвёт, — поясняет Бибер, увидев моё заторможенное выражение лица. Я слабо улыбаюсь, киваю и выхожу из машины, и прежде чем закрыть дверь, я немного нагибаюсь, чтобы видеть его лицо: — Я быстро. Я подошла к домофону, в руках сжимала связку ключей и с каждой секундой думала о том, чтобы развернуться, сесть обратно в машину и уехать отсюда, но мне нужны ответы. Я ввожу номер квартиры Филиппа, чтобы понять, дома ли он. У меня нет больше прав заходить даже в этот подъезд как к себе домой. Три гудка спустя ответил голос, который не принадлежал Филиппу. Это был голос женщины. — Квартира Саймонс, — уверенно произнёс голос. — Бенни, милый, я сейчас подойду и включу обещанные мультики. Детский голос на фоне радостно что-то воскликнул. — Здравствуйте, дома ли Филипп Саймонс? — услышала я голос за своей спиной, от чего испуганно дёрнулась. Я обернулась к Джастину, который появился совершенно неожиданно. — К сожалению, его сейчас нет. С кем я говорю? — Отдел доставки, — так же уверенно произносит Бибер. — Раз его нет, то я приеду завтра. До свидания. — Хорошо. Доброй ночи, — произнесла женщина и разговор был закончен. Это была его жена. Она сейчас там, в квартире, где всего месяц назад мы с Филиппом спали, готовили, занимались любовью. И там их ребёнок. Он сидит на диване, на котором мы часто с его отцом валялись и смотрели спортивные передачи, целовались, дремали и просто отдыхали. Они там. Они всегда были там, а я просто не хотела этого замечать. Обе ладони Джастина ложатся на мои плечи. Он ведёт меня обратно к машине, где открывает мне дверь и помогает сесть. Я продолжаю сжимать в руках ключи. Джастин тоже садится в машину и заводит мотор. И мне стыдно перед ним, но я так благодарна. — Знаешь, если бы не ты, я бы не знала, что делать, — признаюсь я, засовывая связку ключей обратно в карман. — Мэри права, лучше тебя друга нигде не найти. Он улыбается, обнажая зубы, и отъезжает от дома Фила. — Что бы вы, Хадсоны, без меня делали? — Честно? Без понятия. *** Карен отправила мне деньги и попросила купить моей сестре цветы, раз я направляюсь к Мэри в свой выходной. Это не составило мне труда, тем более я знаю, как Мэри скучает по своей невесте, думаю, цветы должны приподнять ей настроение. Я вошла в квартиру с огромным букетом клишированных роз, но семейство Хадсон их любит. Бабушка тут же принялась меня обнимать и целовать, едва я успела передать букет сестре, даже не успев сказать, что это от Карен. — Картер! — немного отпрянув от меня, во весь голос зовёт женщина своего мужа. — Джоди приехала! Ох, дорогая, я так рада тебя видеть. Погляди на себя! Какая красивая молодая женщина. Глаза её заслезились, она начала мотать головой и махать правой рукой. Она забавная, я обнимаю её, говоря, что очень по ней соскучилась и рада, что она приехала. В прихожей появляется мой лучший друг, человек, который научил меня всему, что я умею сейчас — дедушка. Увидев его, я тут же широко улыбаюсь, потому что он в футболке с логотипом группы Ramones и в фланелевой рубашке, которых у него, возможно, больше сотни. Я тут же бросаюсь к нему в объятия. — Это же Джоди Хадсон! — говорит, крепко обнимая меня. Он высокий, раньше был выше Джастина, но возраст даёт о себе знать. Но мне в любом случае приходится встать на цыпочки, чтобы чмокнуть его в щёку. — Знаешь, что я привёз? — выгнув левую бровь и немного понизив голос, чтобы заинтриговать меня, спрашивает дедушка. Я мотаю головой, а он довольно улыбается. — Пошли, — кивнув головой в сторону спальни, где они с бабушкой остановились, зовёт дедуля Картер. Мы подходим к его старому, но хорошо сохранившемуся чемодану, откуда он вытаскивает небольшой кулёк и протягивает мне. Я сначала смотрю на своего деда, а потом на кулёк, пытаясь угадать что там. Развернув, я вижу свой первый дневник, а в нём фотографии, которые я делала на его старый плёночный фотоаппарат, когда мне было лет тринадцать. — Я разбирал недавно полку, где хранил все важные вещи, которые касались моих внуков, и вспомнил, как ты любила делать фотографии, а к ним писать репортаж. И ещё вот, — он снова тянется к чемодану. — Этот фотоаппарат до сих пор работает. Тот самый плёночный фотоаппарат. Я бросаюсь обнимать дедушку. Он снова это сделал. Он снова нашёл мне занятие, чтобы отвлечь от всего плохого. После развода родителей, дедуля Картер учил меня фотографировать, играть в баскетбол, писать и разбираться в спорте, потому что видел, что я была во всём этом заинтересована. Мой самый лучший друг. — Я зарядил её новой плёнкой, можешь охотиться, — он мне подмигнул, а я снова обняла его. Поздним вечером, когда Дедушка с бабушкой уже ушли спать, мы с Мэри сидели на кухне с одной лампой, что была включена около стола, так что было довольно темно в помещении. Мы говорили шёпотом и не торопились ложиться спать. За этот день, проведённый с семьёй я уже успела истратить больше половины кадров на плёночном фотоаппарате, но это совершенно меня не смущало, я уже заказала себе в интернете десять новых плёнок. Мы пили какао. Мэри выглядела намного лучше, чем во время моего последнего приезда. Не знаю, что на неё повлияло: приезд бабушки с дедушкой, походы к психоаналитику, немного отступивший токсикоз или всё вместе. Но я рада, что ей лучше. — Джастин сказал, что вы вчера ездили к Филу… — тихо говорит моя сестра, кладя свою ладонь на мою руку в качестве поддержки. — А Бибер, я смотрю, всё тебе докладывает, — усмехнулась я без злости или обиды на него. Мэри слабо улыбается. — Он мой лучший друг, у нас нет секретов. — Не повезло его будущей девушке, — хихикнула я, а потом отпила горячий напиток из большой кружки. — На самом деле, я ему очень благодарна. Никогда не думала, что… Не знаю как объяснить. Это же твой Джастин, для меня он всегда был чужим, а в итоге так мне помогает. Я знаю, ты попросила его за мной приглядеть и я благодарна, потому что, честно, не знаю, как бы справилась. Мэри сжимает мою ладонь и улыбается, ей даже ничего не надо говорить. Мы понимаем друг друга. — Знаешь, — говорю я, стаскивая печенье, приготовленное бабушкой, с тарелки. — Так хочется рвануть в Филадельфию хотя бы на пару дней. Сходить с дедушкой на рыбалку, поваляться в белом чистом снегу, побродить по знакомым местам, увидеться с мамой… Наступило молчание. Я прочистила горло и поджала губы, прежде чем спросить: — Когда ты ей скажешь про свадьбу и беременность? Мэри лишь пожимает плечами, а я понимаю, что лучше не стоит на неё давить сейчас. Несмотря на то, что мы с Мэри просидели за разговорами до часу ночи, я проснулась в шесть утра. В голове было много мыслей и единственной разгрузкой была работа. Поэтому я схватила свой лэптоп и закрылась на кухне, где сварила себе кофе первым делом, и засела искать больше информации о Франке Нтиликине. Пока я была лишь на одной тренировке, где я сделала пару заметок о том, как он общается с командой, как играет, и что о нём говорят другие. Большое интервью мы с ним запланировали через неделю, а через четыре дня у него будет фотосессия для обложки. Мне нужно было хорошо подготовиться к интервью, поэтому я читала различные статьи о нём, посмотрела несколько видео с игр, детально разбирая, как он играет. Бабушка вошла на кухню в семь двадцать и очень удивилась, увидев меня в такое раннее время. Она поцеловала меня в макушку и сказала, что будет готовить панкейки. Я предложила ей помощь, но бабушка сказала, чтобы я не отвлекалась от своей работы. Мне хотелось согласиться, но на кухню зашёл сонный дедушка, который первым делом потянулся к моей кружке с кофе. — Доброе утро, — произносит он перед тем, как сделать глоток. — И тебе доброе, — улыбаюсь я и мотаю головой, потому что он не собирался возвращать мой напиток. Он сел напротив меня, развернул кружку к себе так, чтобы ему было удобнее держать и расплылся в улыбке. — Ну и наглость, дедуль, — закрывая крышку ноутбука, говорю я. — Знаю, — кивает он. — Над чем там работаешь в такую рань? — Готовлюсь к интервью, — я пожимаю плечами и встаю со стула, чтобы поставить чайник, попутно посмотрев через плечо бабушки, что она там уже мешает в миске. — С Нтиликином. Я беру чистую кружку и кидаю туда ложку растворимого кофе и немного сахара. Не лучшее пойло, но у Мэри нет турки, поэтому приходится иметь дело с тем, что есть. — Парниша из «Никс»? — уточняет дед, а потом начинает мотать головой. — Я вчера Джастину сказал, что играть они совсем перестали. Ему стоит согласиться на предложение «Чикаго Буллс». Чего только медлит малец? — И я о том же! — согласилась я, взмахнув рукой. Мой мобильный зазвонил, и там высветилось имя Бибера. Я немного удивилась, что он звонит в такую рань, да и к тому же сразу после того, как мы начали его обсуждать. Я нахмурилась, но всё же ответила на звонок. — Хадсон! Ты не спишь? Здорово! — голос парня был довольно взволнованным. — Ты в Нью-Джерси? — Эм-м, да… Что-то случилось? — Ситуация одна произошла. Можно у тебя остаться на пару дней, пока я не найду новую квартиру? Я бы остановился в отеле или у друзей, но, короче, не получается, — он тараторил, а в конце тяжело вздохнул. Я не понимала, что случилось и почему у него не получается поселиться в отеле или у друзей. — Да, конечно, Джастин. Ты можешь прямо сейчас поехать, запасные ключи всегда лежат за пожарным краном. Я вернусь в город после обеда, хорошо? — Спасибо большое, Джодс, ты спасительница. Мэри ещё спит, я так понял? Я пытался ей позвонить, но она не отвечает, — и только сейчас я поняла, что у него подрагивает голос. — Да-да, она спит. Слушай, Бибер, ты в порядке? Что вообще случилось? Бабушка перестала готовить и всё своё внимание перевела на меня, как и дедушка. Они оба выглядели обеспокоенными, как и я впрочем. Я пыталась прислушаться к звукам, что доносились с телефона, кроме голоса Джастина. Там было довольно шумно, будто сирена, разговоры людей и звук сильного напора воды. — Да, я в порядке. Слушай, я… Да-да, я могу, — это он уже говорил не мне. — Нет, я не особо понял, что произошло, просто был грохот, а потом запах и… И звонок отключился. Я пыталась перезвонить ему, но он не ответил. Всё, что я смогла, это скорее открыть новости и пытаться понять, что произошло с квартирой Джастина. Через пять минут я уже носилась по квартире очнувшейся Мэри, которая сразу же начала звонить лучшему другу, чтобы узнать, в порядке ли он. Я быстро собралась и вызвала такси, обещав родным, что перезвоню, как только встречусь с Джастином и передам все подробности. В доме, где он снимал квартиру, произошёл взрыв и пока непонятно, был ли это теракт или просто утечка газа.