Некромант в другом мире

      Щекочущая трава, духмяные травы, неизвестные растения и надоедливые насекомые, хотя они волновали меня в последнюю очередь. Сначала я хотел бы понять, что я делаю в лесу? И почему я голый? И почему я чувствую неимоверный голод? Начиная вспоминать и искать ответы. Я возвращался домой после долгой работы, подойдя к дверям квартиры, я услышал странный звук, а незапертая дверь давали еще больше подозрений. Осторожно войдя внутрь, я понял причину этого шума, у меня в квартире вор. Он не заметил меня, свет был выключен, но он активно рылся в моем шкафу, ища что-то полезное. Я тихо беру трубку и звоню в полицию, но громкий гудок привлек вора. Он набросился на меня, я защищался и выронил телефон, мы обменивались ударами, перекатывались друг на друга, пока я не отпихнул его к кухне, а сам взял телефон и быстро как мог объяснил ситуацию. Мой монолог прервала острая боль в боку, хотя сначала это было как укол, не больно, но чувствуется. Осмотрев место боли, я увидел как тот вор держит нож, который воткнут мне прямо в почку, боль быстро распространилась по всему телу и начался болевой шок. Отпустив нож, вор нервно поглядел по сторонам и сбежал из квартиры, оставил меня умирать в моем же доме, где я родился. На последних минутах, перед потерей сознания я улыбнулся ироничности этой ситуации, я родился и умру в этом доме, а убил меня, наверно, такой же пацан, каким я был после смерти родителей, не найди я новый путь, тоже принялся бы убивать?       Вернувшись в реальность, я понял, что просто добавил себе вопросов. Ладно оставлю это на потом, сейчас главное утолить голод. Уйдя с полянки, где очнулся, и пройдя в глубь леса, я понял, что ходить голым в лесу не лучшая идея, комары кусают тебя везде, все начинает чесаться, и, кажется, я дочесался до крови… Но пройдя дальше в лес, я нашел грибы, я понятия не имею ядовитые они или нет, но голод был сильнее инстинкта самосохранения. На вкус они не так плохи, но съев уже шесть грибов, голод не утолялся, придется искать дальше. Зайдя еще дальше в лес я нашел еще одну проблему, без обуви ходить в смешанном лесу ужаснейшая из идей, мне начало казаться, что первым изобретением человечества должно быть была обувь или ее аналог.       Прошло уже около шести часов, голод становился невыносимо сильным, все что встречалось мне на пути и казалось съедобным, сразу оказывалось у меня в желудке. Голод становился все сильнее, казалось не только желудок пытается себя съесть, а сама душа, будто я горящий костер, моя жизнь пламя, а душа — его топливо, и сейчас я медленно и мучительно убиваю себя, чтобы прожить чуть дольше. Сил нет, голод начал истощать меня, мне нужно присесть, чтобы сохранить силы. Голод нарастал, я уже не знал, что делать, но вдруг из-за кустов выпрыгнул олень, он был весь в крови и укусах, имея раньше агрессивную собаку, я нашел схожесть этих укусов, но в лесу собак нет, но есть кое-что похуже. Олень, завидев меня, хотел убежать, но истраченная кровь и выносливость свалили его на землю. Инстинкт самосохранения говорил бежать как можно дальше, но голод говорил съесть оленя. Поддавшись искушению, я подобрался ближе к оленю и хотел просто взять и укусить его, не выпотрошив, не зажарив или закоптив, а просто укусить сырое мясо, с кровью, кожей, мышцами. К счастью, подойдя к нему и прикоснувшись, я почувствовал как нечто живое перешло от оленя ко мне, мой голод пропал, а я набрался сил.       Я уже хотел радоваться, но на запах крови пришли охотники, из кустов появилось семеро волков. Дать им бой со своей новой силой? Идите к черту! Я тихо и осторожно, не поворачиваясь спиной к ним, начал отходить от оленя, стараясь всем своим видом дать им понять, что я не желаю никаких проблем. Спустя время яростно-воинственный взгляд волков перешел на голодающий, они просто подошли к оленю и начали есть его, а остатки отнесут своей стае. Не зря дед говорил, что волки умнее людей, многие люди уже раз пять попытались бы меня убить за то, что я пялился на их добычу.       Уйдя подальше от места встречи с волками, я принялся искать, что одеть, или понять, что же произошло с моим голодом. Однако, пока я шел, наступила ночь, я хотел использовать палки, для розжига костра, но все они были сырые, а усталость так и пыталась пробить плотину, пришлось спать вот так, надеясь не получить обморожение чего-нибудь.       *       Утро встретило меня хорошо, так как я не чувствовал ничего, точнее я чувствовал все как надо, никакого обморожения, даже соплей. По-удивляясь пару минут я принялся идти дальше, через еще пять часов, я вышел к полю, огромному полю засаженной пшеницей. Найти край этого поля не представлялось возможным, как и его обход, так как чувство удовлетворения, после “утоления” голода оленем, начало проходить, казалось, еще часов шесть-семь и адский голод вернется. Пришлось начхать на приличия и чувство вины и пойти напролом, через поле. После еще трех часов, я вышел к тропинке-дороге, как в деревне, при этом заметив, что усталость я чувствовал только моральную. Понадеявшись на удачу и выбрав сторону, я пошел по ней. Через час я встретил телегу с лошадью, направляющуюся в мою сторону, за поводьями телеги был старец, лет 60-70.Телега остановилась недалеко от меня, и я решил начать разговор, для нахождения пути в город.       —Добрый день, — поздоровался я с ним.       —Ну, у кого-то добрый, а у кого-то продувающий, хе-хе, — ответил он, явно ссылаясь на мой внешний вид.       —Меня обокрали, вещи с одеждой забрали, и бросили в лесу. — проще сказать было это, чем пытаться объяснить, что я умер и непонятно как оказался в лесу. — Не подбросите до города?       —Ну, до города уже слишком далеко, сейчас проще тебя ко мне отвезти, а завтра я в город поеду, тебя взять смогу, хе-хе. — Если выбирать между шансом заблудиться на пути к городу и начать снова чувствовать этот голод и вариантом пойти к этому подозрительному старику, то лучше выбрать второе.       —Если не помешаю, то с удовольствием приму это приглашение.       —Залезай, хе-хе. — указывая на повозку, скомандовал он, — На прикройся хоть, хе-хе, холодно же. — протянул он мне какую-то ткань, в которую я закутался максимально тепло, хотя холод скорее раздражал, чем был холодным. Старик дернул поводья, и лошадь тронулась к его дому. Пока мы ехали, я подумал, что, надеюсь, мне не придется есть этого старика.