Некромант в другом мире

Голод пропал, а еда, что приготовила Карья, нет. Она быстро ощупала безголовую курицу, выпотрошила, добавила специй и запихнула в печь. Сейчас курица уже была готова и украшала стол, где были разложены на ткани тарелки. Не знаю почему, учитывая то, что у них есть икона божества, но Карья со своим дедом никаких молитв не произносили, но я списал это на язычество их веры. Оторвав ножку курицы, я принялся ее обгладывать, ее хрустящая корка, мягкое масло, кружились в танце вкусов у меня во рту. Происходило это, наверное, из-за того, что я ел только грибы и ягоды, и то неизвестно были ли они съедобны. —Ну как, хе-хе? Пальчики оближешь! — радостно прокомментировал этот танец дед, я же радостно кивал. Тут я хотел закусить хлебом, но понял, что его нет. Порыскав по столу, я спросил: —Дед, если у вас такое поле, то почему нет хлеба? — дед переглянулся с внучкой и отложил крылышко. —Хе-хе, думаю раз уж ты прошелся по нему, то понимаешь насколько оно огромное? — я кивнул, поле и вправду казалось бескрайним морем, — Так вот, хе-хе, оно еще больше. Чтобы его собрать, хе-хе, нужно минимум человек 50 и две недели. Поэтому, хе-хе, здесь построили этот дом, где люди могут ночевать, хе-хе, пока не закончится сезон сбора, а мы здесь только следим за домом, хе-хе, и наблюдаем за полем. —Ясно, а кому весь урожай? —Весь урожай идет в город, хе-хе, там он делится на то что запекают в хлеб, продадут в другой город или скормят скоту, хе-хе. Каждый получает награду за это, мы получаем еду, воду и немного денег, хе-хе, другие получают деньги или оставляют себе этот урожай. Так что мы уже истратили весь хлеб, хе-хе. —А сезон урожая, он скоро? — тут Карья вновь посмотрела на меня как на неуча, но сразу перевела взгляд на деда. —Скоро, хе-хе, через две недели. Я как раз езжу в город, чтобы узнать сколько людей примет участие в сборе, хе-хе. — остальное время мы молча ели или рассказывали анекдоты, правда из них ничего нового, кроме пары шуток, не было. Когда мы доели, мы решили идти спать, дед показал мне комнату для гостей, где я и уснул. * Проснувшись, я уже хотел начать жаловаться, как все делают это по утрам, но этой усталости не было. Посмотрев в окно я узнал, что сейчас часов 5-6, похоже я выспался раньше нужного. Делать было нечего и я думал о том, что делать по прибытию в город. Если это реально другой мир, а не зарытая где-то в дыре России деревня, то мне нужно как-то выжить. Для поддержания жизни мне нужна жизнь другого, в городе пропажу кошки, собаки, лошади или любой другой живности заметят, а голод наступит часов через восемь. Единственным верным сейчас решением будет, восполнить еще денек другой энергии. Поэтому я тихонько оделся, вышел через окно и направился к курятнику. Подойдя к нему, я взял вчерашний топор и, когда уже хотел зайти, увидел мышь, выбегающую из небольшого склада. Решив, что зайдя в курятник, я переполошу его весь и разбужу хозяев, я принялся следить за мышью. Мышь бегала туда-сюда, от склада до норки у забора. Найдя норку, я дождался, когда мышь вылезет из нее, и схватил ее своим валенком. По характерному писку, мышь была в нем. Аккуратно открыв его, мышь начала быстро крутиться в нем, пытаясь выбраться. Я схватил ее, она начала пищать еще сильнее, но немного колебавшись, я сжал руку, в которой была мышь, и писк прекратился, а энергия перешедшая от нее подтверждали ее смерть. Выбросив куда подальше труп крысы, я начал неистово искать умывальник, найдя ведро воды, я быстро помыл руки, кто знает что было у этой мыши. Тут уже проснулся дед с Карьей, быстро умывшись из ведра и позавтракав,Карья принесла из курятника яйца, а мы снарядили лошадь телегой и загрузили туда пару лотков яиц. Когда все было закончено, я попрощался с Карьей, желая встретиться снова, но она в свою очередь попрощалась так, будто в последний раз. * Мы проехали уже около часа, даже нашли место, откуда я выбрался. Ехали мы тихо, дед не травил анекдоты, я не знал с чего начать разговор, так прошло еще около часа. Поле и вправду было огромным, спустя все это время, я никак не мог заметить его конца. Казалось, что это не поле, а желтое море, где вместо воды — пшеница. Собирай здесь наши комбайны, они сами управились бы за несколько дней, а тут 50 человек две недели косят, еще собирают, а потом сеют. Невольно, но я пробрался уважением к тем кто здесь работает. —Ноо! — внезапно крикнул дед, лошади неожиданно встали на задние копыта, что-то испугало их, — Можешь проверить, что там? Лошади не хотят идти дальше. — я слез с телеги и подошел к лошадям. —Ничего, не… — повернулся и хотел уже сказать, но внезапный и сильный удар по голове прервал меня, я упал и потерял сознание. * Старик и Влад ехали уже долго. Старик начинал нервничать, до города осталось меньше половины пути, если не избавиться от него сейчас, то потом уже будет подозрительно, когда будут приезжать люди на сбор. Старик незаметно достал из кармана специи и кинул лошадям на морду. Вдохнув специи они покрутили мордами, пытаясь избавиться от специй, но это только больше раздражало нос. Они встали на задние копыта, чтобы избавиться от них. —Ноо! —крикнул старик, и лошади вновь стали на все копыта, специи из носа они убрать смогли. — Можешь проверить, что там? Лошади не хотят идти дальше. — старик хотел, чтобы Влад слез, что он и сделал. Влад осмотрел дорогу перед лошадьми, а старик достал из телеги мотыгу и тихо слез с неё. Он осторожно подошел из-за спины к Владу, как: —Ничего, не… — резко повернувшийся Влад, напугал старика. Он нервно дернулся и ударил мотыгой по голове Влада, тот упал на землю, кровь медленно начала растекаться. Дыхание деда было сбито, убить курицу это одно, но другое — человека, даже если он связан с демонами. Он подошел к пшенице и начал восстанавливать дыхание, запах спелой пшеницы успокаивал старого земледельца.Но тут мурашки пробежали по его спине. Обернувшись, он увидел как человек, которому он только что проломил череп медленно встает, сначала опираясь на руки, потом на руку и ноги, и вот он уже стоит в шаткой позе. Старик не мог поверить своим глазам, потеряв дар речи, он схватил мотыгу покрепче и снова ударил по Владу. Но наконечник мотыги остановился в нескольких сантиметров от лица Влада, он остановил мотыгу одной рукой. Дернув рукой, старик отпустил мотыгу и упал. Начиная пятиться назад, глядя в залитые кровью и яростью глаза Влада. Влад схватил деда за шиворот и приподнял, что его ноги не могли достать земли. —Почему? — влаживая максимальное значение в слово, спросил он у старика. —Т-ты… чудовище! Я знал это! Нельзя было тебя отпускать! Боги разгневались бы, а церковь начала преследовать нас, потому что мы помогли тебе! — дед очень боялся, боялся смерти, Влада, но больше его пугало то, что это чудовище сделает с его внучкой. —Значит, если бы я не ел жизнь животных, вы бы не попытались убить меня? — Влад очень надеялся, что они неплохие люди, просто они боялись его новой силы. —О каком поедании жизни ты говоришь? Ты не знаешь имен Мантов! Ты не знаешь наших традиций, богов, даже о “докесис”! Ты просто не можешь быть человеком! — слова старика ранили его в душу, если она у него ещё есть, неосознанно руки начали сдавливать шею старику, и он начал дергаться сильнее. Влад не хотел этого, но он понимал, что старик вновь попытается напасть на него, а если он сможет сбежать, то старик расскажет о нем в городе и на него могут объявить охоту. Рациональность Влада превозмогала над чувством отвращения смерти, жалости и страха, благо раньше ему уже пришлось увидеть смерть и самому даровать ее двум жизням. Когда попытки старика высвободиться прекратились, его жизненная сила перешла к Владу в таком количестве, что ее могло хватить на 10 дней, что раз в 12 больше жизни животных. * Отпустив тело старика, оно рухнуло на землю и не шевелилось, хотя и не должно было. После поглощения жизни старика, я понял, что энергия, переходившая от убитых ко мне, — это души. Хотя я и не знаю как, но, когда кто-то умирает рядом со мной, я могу забрать его душу и похоже использовать для заживления ран или для усиления тела. Посмотрев вновь на тело старика, я испытал жалость и решил выкопать ему могилу. Я не знал какие обычаи используют тут, поэтому пользовался из своего мира. —Бог Отец, БогиняЭдонспос или любой другой бог, помогите его душе обрести покой. — верить в это я не собирался, учитывая, что его душа у меня, но у меня был принцип, просить Бога, в которого верил человек при жизни, доставить их души в лучший мир. Этот принцип появился еще тогда, когда умерли мои родители, они верили в Иисуса Христа, я и просил его помочь им. Потом одногрупник, потом знакомый мне брат друга, сосед. Я многих сопроводил так, но я впервые проводил того, кого убил сам, поганое чувство. Взобравшись на телегу, я дернул поводья и кое-как двигался по дороге в город, надеясь на то, что я больше не встречу Карью или её отца.