останься навеки

— Через несколько часов мы уже прибудем в порт!       Юнга, еле удерживающий бойкую девушку, вопросительно посмотрел на капитана. Ох, как бы он хотел, чтобы старина Эйдинг прислушался к своему канониру.       Капитан удрученно поджал губы и тяжело выдохнул через нос. Мгновение замерло. Девушка в руках юнги притихла. Тот смотрел на капитана. Капитан совсем недоброжелательно улыбался канониру. Наконец, спокойным голосом, Эйдинг разорвал ночную тишину: — Я сказал, за борт ее. — Капитан!       Юнец не терял надежды, чем невероятно злил мужчину. Причиной бесконечному терпению капитана были способности канонира. В остальном, Эйдинга раздражало в парнишке все. От неподдельной тяги к справедливости, до надоедливого занудства. От одного его имени — Томас Картер — неимоверно вскипала вся внутренняя желчь. Славный малый. — Ты хочешь оспорить приказ, мой дорогой?       Канонир смотрел Эйдингу прямо в глаза, что тоже не доставляло удовольствия. — Разве есть в этом, — Картер указал на испуганную девушку, и удерживающего ее юнгу, — необходимость? — В чем есть, а в чем нет — решать мне. Твоя работа — следить за тем, чтобы пушки стреляли. — Мы прибудем в порт Александр к утру. Девушка ничего не сделала, сэр. Она всего лишь сбежала из дома… — И к своему несчастью решила, что мой корабль — наилучшее место спасения. — Капитан, проявите милосердие. Чего стоят эти несколько часов до рассвета? Мы высадим ее как только пришвартуемся.       Капитан не двигался с места, лишь прищурил глаза, словно так он мог видеть лучше. Картер, расценивший это как раздумье над его словами, обрёл больше уверенности, и распрямив плечи, продолжил: — Кроме нас троих о ее нахождении на борту никто не знает и не узнает. — Доброта губит всех, особенно пиратов, Картер. — Эйдинг снисходительно улыбнулся канониру, а затем повернулся к юнге. — За борт мерзавку!       Парнишке ничего не оставалось, кроме как выполнить приказ. Умирать за незнакомую девушку он не планировал, да и романтическими наклонностями не страдал. Коротким девичьим криком в темноту был узаконен приказ капитана. Картер подбежал к борту, словно бы мог вытащить ее, протянув руку. Девушки нигде не было видно. Грудь сперло от тяжелого дыхания. Он верил, что сможет ее спасти, а теперь смотрел в темную бездну и понимал неизбежность произошедшего. — Мистер Картер, возможно Вы считаете нас не лучшим обществом, но именно мы даровали Вам однажды жизнь, — спокойным голосом осведомил его капитан. Он всегда переходил на манер светских бесед, когда считал что скажет что-то великолепное.       Картер прикрыл глаза и вздохнул. Эта ноша навсегда привязана к его шее.       Тем временем, Эйдинг продолжил: — Старайтесь никогда не забывать этого.       Капитан покинул верхнюю палубу, а за ним и юнга. Картер остался один, невольно прислушивающийся к тишине. Или скорее, желавший услышать мольбу о помощи. Перед его лицом размыто плясала последняя сцена: как локоны темных густых волос падают на ее юное лицо, а глаза ее непрерывно смотрят на него. Он ничего не сделал, чтобы спасти эту девушку. Она приняла опрометчивое решение, сбежав из дома и забравшись на Гром свободы. Свободы здесь не было. Уж Картер убедился в этом сполна.       В темноте и тишине морской глади вдруг что-то промелькнуло и булькнув, исчезло. Канонир не успел разглядеть, да и не смог бы. Он не понимал что это, но предпринял попытку: — Анабель?       Картер знал лишь ее имя, которое выкрикнул ещё пару раз. В ответ тишина. Парень опустил голову и позволил себе выругаться как следует. Надо идти спать. Торчит здесь как умалишенный. Что ему до этой девки? Завтра вставать ни свет ни заря, искать инструменты и порох. Пусть катится к дьяволу морскому. Она, юнга этот трусливый и капитан. А Картер пойдёт спать. Хватит с него.        Лестница в трюм неприятно скрипела под ногами. Картер зевнул и потянулся. Усталость укладывалась на плечи словно волны в шторм. Дикость произошедшего отошла в сторону. Неизвестно ещё что их ждёт в порт Александр. Не исключено, что Анабель не будет последней женщиной, оказавшейся за бортом. Мысленно Картер ссылал всех на бесконечную службу к Дейви Джонсу, но понимал отчётливо — этой ночью лицо несчастной девушки не даст ему спокойно спать. А рассвет обещал слишком много работы. Картер перебирал в голове каждого из членов команды кого мог бы взять в помощники и кого ему предоставит капитан. Все сводилось к трусливому юнге.       Да, утро обещало быть скупым на удачу. — Знаешь ведь, что это глупость?       Закатанные глаза очень не шли Аделаиде, но она делала это постоянно. — Я знаю что видела, — Мария настаивала на своём. — Этот парень хотел спасти девушку. — И что же? Спас? — усмехнулась Ада. — Ты же знаешь, что девушка теперь наша сестра. — Ах, Мария, это была ирония.       В пещере было приятно находиться. Капли воды с купола звонко ударялись о камни внизу, а мелодичные голоса двух девушек отражались от стен совсем без изменений. — Люди злые, Мария. Мужчины ещё хуже. Они алчные, жестокие. Они хотят только власти. Мы с тобой тому доказательство.        Аделаида не верила в способность к состраданию у мужчин. Как не верила в их сердца. — Он был другим. Я увидела в нем свет, — Мария улыбнулась. — Спой ему песню, пусть станет твоим? — Ты не справедлива, Аделаида. Разве такие как он не должны жить?        Ада прикрыла глаза и взъерошила свои рыжие волосы. Мария была жутко раздражающей, когда дело касалось человечности и способности людей к ней. Она верила, что люди могут быть добрыми. Она верила, что мужчины не только способны к справедливости и состраданию, они способны и к любви. Аделаида же не приветствовала такие мысли. Бога ради, она не стремилась уничтожить человеческий род. Оставьте это на другого мученика. Ада лишь хотела, чтобы все ее сестры никогда не забывали цену, которую они заплатили за это «родство». А женщины на суше никогда не забывали любить себя больше, чем любого мужчину. Даже собственное дитя. — Я прошу тебя, Мария, не следи за ним. Не плыви за ним. Не оберегай его. Не вздумай влюбиться в парня, только потому что он попросил не убивать девушку. — Анабель расскажет нам все сама. Тогда узнаем какой он. — Сбредила?       Вопрос остался без ответа. Лунный свет, освещающий пещеру медленно исчезал, уступая солнцу. Мария ничего не обещала, значит ничего и не должна. Она улыбнулась своей мысли. Аделаида, глядя на сестру осознавала, что прямо сейчас набирается таких проблем, которые с утра выльются в хаос.