пожиратели лотосов

      Циклы юги сменяли друг друга.       После зимы наступала весна, затем — короткое яркое лето. Земля укрывалась снегом, засыпала, но затем пробуждалась вновь. Цикл юги продолжался бесконечно, сливался в кальпу, и вместе с ним бесконечно продолжалось их существование. Их — самоцветов, чьи дни сливались воедино, а за прошедшей тысячей лет начинали забываться предыдущие циклы. Но мало кто волновался об этом.       Неважно, если ты забудешь прошлое. Оно не будет отличаться от будущего.       Когда-то на них нападали охотники с луны, и это делало бесконечный цикл чуточку разнообразней, но затем исчезли и они — и время стало похожим на уроборос, что пожирает свой хвост в нескончаемом голоде. Одинаковая жизнь выточенных по одному шаблону сестер, забывших обо всем, кроме настоящего.       Ведь прошлого для них, видевших тысячи лет, уже не было.       Ведь будущее для них, бессмертных, не имело значения.       Когда-то давно была одна, что попыталась разорвать круг бесконечной борьбы с лунянами. Сломать его, принести мир. Ей удалось, но ценой своей жизни, рассудка, доверия остальных — бедняга Фосс, о которой тоже забыли, как и обо всем, что случилось не вчера, а больше ста лет назад. Казалось, самоцветы намеренно заперли воспоминания о ней в своей памяти, а саму Фосс — в кошачьей коробке, где она ждала.       Ни живая ни мертвая.       Адамант говорил об этом парадоксе, и как же ужасно он походил на Фосс.       Эвклаз часто думала о ней, и это пугало.       Она разделяла радость сестер и наслаждалась бесконечным циклом, где не было места тоске и печали. Спустя многие сотни лет они нашли способ смириться с существованием Киновари рядом, вернули опасную сестру в свое общество, где та аккуратно влилась в их ряды. Потому как, даже будучи иной, она все равно оставалась их сестрой, выточенной по тому же шаблону. Шаблону женщины, что когда-то давно создала Адаманта.       Иногда Эвклаз думала о нем, все еще как об Учителе, а не равном товарище.       Присматривая за сестрами, она часто задумывалась — неужели они и правда позабыли о Фосс? Той, что прекратила вечный страх быть забранным на луну? Белый диск следил за ними слепым оком, и Эвклаз думалось, что лунные охотники все еще наблюдали. Выжидали момента, когда напасть вновь. И ей становилось грустно от того, что ради них Фосс предала сестер — ведь за своей посланницей они не возвращались.       Киноварь легко влилась в их ряды, но Фосс не смогла бы.       Она была иной. Выпала из бесконечного круга, где было лишь счастье и сегодняшний день. Она устремилась в будущее, в прошлое, чтобы исправить ошибки, и поначалу Эвклаз пугало подобное — но, со временем, она начала признавать, что было зерно здравого смысла в действиях младшей сестры. И пусть давно уже появились новые самоцветы, Эвклаз продолжала думать о Фосс только так.       Самая младшая. Самая молодая. С иным, новым мышлением.       Некоторые сестры ушли на луну, вырвавшись из старого круга; но другие остались в нем, предпочтя наслаждаться сладким сном и иллюзией покоя, нежели предпринять что-то новое. Эвклаз смотрела на белоснежную луну и думала, что, быть может, ей тоже надо было пойти туда.       Но потом она улыбалась и качала головой.       Кто, если бы не она, принес покой в смятенные сердца сестер?       Ей надо было оставаться тут, следить за ними, подобно самой старшей и опытной, и помогать верить в свое лживое счастье. И, главное, обязательно дождаться момента, когда кто-то — быть может, даже она сама — сорвется и отыщет все кошачьи коробочки и откроет их, чтобы развеять иллюзию, и вместе с этим дать Фосс взглянуть на мир новым взглядом.       Мирная жизнь бесконечного цикла продолжалась.       Охотники с луны не возвращались. И Эвклаз ждала.       Того момента, когда все сестры вырвутся из круга бесконечного сна.       Осталось лишь подождать, когда Фосс откроет глаза.