День рождения

      -- Боже, до чего я докатился. – Никита схватился руками за голову, ладони медленно переползли на лицо, а по лицу сползли вниз, оставляя закрытым нос и рот. Парень сидел на краю огромной двуспальной кровати, покачиваясь. Он всё еще не верил в то, что вчера произошло, хотя сомнений быть не могло. Все доказательства были там же, на кровати, и они были слишком реальными и очевидными. Однако разум молодого человека бунтовал и отрицал любую вероятность произошедшего. Оглянувшись через плечо, Никита с надеждой посмотрел на кровать позади, но всё было по-прежнему и, не в силах выдержать подобное, он снова схватился за голову, после чего встал и шаркая пошел на кухню. Там он долго и нервно курил, пока старый алюминиевый чайник не торопясь кипятил воду на совковской покошенной плите. Не особо церемонясь, он стряхивал пепел на полы, покрытые растрескавшимся линолеумом. В этой квартире очевидно давно никто не убирал, на это намекал сор и вполне заметный слой жира вокруг плиты. Эту комнату вполне можно было бы назвать типичной холостяцкой кухней, на которой нет ничего, кроме необходимого. Чистота в число необходимого, естественно, не входит. Едва из носика пошел пар, как парень снял чайник и налил в чашку кипятка. Следом полетели несколько ложек заварного кофе. Сахару там места не было, для лучшего эффекта жидкость должна быть черной как смола и максимально мерзкой на вкус, только так Никита мог прояснить бардак в голове, вызванный большим количеством алкоголя, парочкой марок и хаосом вчерашней ночи. Мысли о последнем заставили мурашки забегать по коже. А может быть виной тому был легкий сквозняк из распахнутой форточки убитого деревянного окна. С трудом заставив себя допить мерзость из кружки, парень начал активно массировать виски пальцами, силясь вспомнить, что вчера было.       Проснувшись в свой восемнадцатый день рождения, Никита уже точно знал, что хочет получить от этого мира в свой праздник. Умывшись и почистив зубы, парнишка взял с тумбочки у кровати свой смартфон и зашел в телеграмм. Там, списавшись с барыгой, которого ему подсказал одноклассник, Никита довольно быстро договорился о закладочке и оплате, после чего перевел деньги на указанный счет. Затем в том же телеграмме он списался с друзьями, с которыми праздник провести и планировалось. Собрав разбросанную по комнате одежду, именинник начал одеваться и через несколько минут уже спускался по лестничным пролетам подъезда. Бегать по лестницам травмоопасно, но в этом конкретном подъезде это был необходимый риск. Представляя из себя стандартный подъезд хрущевки, судя по состоянию здания, построенной одной из первых, он был весьма щедро загажен и замусорен. Разбитые бетонные ступеньки, облезлая краска на стенах, ржавые изувеченные почтовые ящики, горы мусора. Всё это явно указывало на то, что здание необитаемо и заброшенно, однако сильное амбре кошачьей мочи и буквально въевшийся в камень стариковский запах говорил об обратном. Находиться в таком месте не хотелось совсем, даже мамкины художники с маркерами брезговали оставлять в таком месте свои автографы. Гадить, впрочем, здесь не брезговал никто. Несколько лестничных пролетов, были осилены за пару мгновений и вот Никиту встретил прекрасный мир провинциального городка на несколько десятков тысяч душ населения. Впрочем, ничто не в силах было омрачить сегодня.       У памятника лысого вождя с бородкой, именинничка ждали его друзья: Влад по кличке Вальдемар, Элпит, чьего настоящего имени никто не знал, да никому и интересно не было. Когда он впервые попал в их компанию и попытался представиться, подвыпивший Диего прервал его фразой: Я не хочу знать, кто ты такой. Корову будешь? А потом ему кто-то дал дебильное прозвище, которое сократили до Элпита. Всех устраивало, его, видимо тоже, поэтому эту идиллию никто не нарушал. Собственно, сам Диего там тоже был, а еще Даша по прозвищу Дошик и Тамара по кличке Тамада. Почему-то именно сегодня Никите захотелось подумать над тем, почему у его друзей настолько всратые прозвища и почему вообще они пользуются прозвищами. Впрочем, на второй вопрос ответ был прост. В их кругах имена просто так не произносились. Поздоровавшись со всеми, парень направился в ближайший уневермаг, где компания купила выпивки, закуски и сигарет. В конце концов, сегодня можно было гордо войти в магазин и купить что угодно. С сегодняшнего дня никто не мог ничего запретить. Взрослая жизнь распахнула свои врата перед молодым человеком, открыв путь ко всем земным наслаждениям и парень не преминул воспользоваться возможностями, купив себе самую дорогую бутылку водки.       Когда весь алкоголь и закуски были рассованы по рюкзакам, молодая компания отправилась во двор, где барыга пообещал нарисовать закладку. Никиту не обманули и спустя четверть часа закладка была найдена в старой газовой трубе, когда-то подававшей газ в школу, на месте которой сейчас красовалась гора ломаного кирпича и бетона. Теперь, когда все составляющие нормального взрослого праздника были собраны, пришла пора приступить к самому празднованию. Местом рандеву была избрана квартира именинника, потому что у всех остальных родители либо не планировали никуда уходить, либо могли нагрянуть вскоре, что культурному мероприятию, естественно, помешало бы. -- Ну и в дыре же ты обитаешь, Нико – именно так сказал Вальдемар, увидев здание, в котором размещалась обитель героя сегодняшнего дня. -- Зато своя отдельно от родителей – Парировал Никита, злобно осклабившись. -- Конечно отдельно. Тебе не придется жить с родителями, если у тебя не будет родителей – поддержал друга Элпит, постукивая себя пальцем по виску, за что тут же удостоился не сильного тычка кулаком в ребра. Похохатывая, компания вошла в подъезд, где смех сошел на нет. Когда компания наконец вошла в квартиру, то все, не теряя времени, разулись и, скинув верхнюю одежду, прошли в единственную жилую комнату, где сели и принялись вынимать алкоголь и закуски. Через несколько минут все уже стояли и по очереди произносили тосты в честь Никиты, после чего все опрокинули в себя свои стаканы и кружки, и праздник пошел на полную. Вальдемар достал гитару и принялся играть культовые, но столь элементарные для всех молодых людей песни, пока Диего и Нико драли глотки, неистово фальшивя, Тамада пила, пренебрегая всем прочим, Элпит прикладывал все усилия, что бы очаровать Дошик, хотя обе стороны прекрасно знали, что ничего из этого не выйдет, но продолжали в этом участвовать, будто бы отдавая дань традициям, заложенным еще в незапамятные времена. Периодически стороны менялись своими занятиями в самом случайном порядке.       Примерно через половину алкоголя, что был изначально, пришло время, когда каждый из присутствующих стал серьезен, как никогда. В этот момент все шутки смолкли, разговоры утихли, каждый потянулся к своему рюкзаку и вынул оттуда свой заветный предмет. Никита был самым новеньким в этой компании и еще не обзавелся своим, да и не хотел, если быть честным. У Вальдемара это был ритуальный скальпель. Им он наносил себе порезы, после чего кровь собиралась в любую посуду. Рассматривая багровую гладь своей крови, как правило, смешанной с тем, что было в емкости прежде, он видел какие-то картины реальности, доступные ему одному. Тамада вынимала маятник, сделанный из, на первый взгляд, мусора. На второй взгляд это тоже был мусор, но для неё он имел большое значение. Она кружила им и внимательно вглядывалась. Кажется, так она входила в транс. Диего доставал трубку, которую он забивал травами. Что это были за травы, он никому естественно не говорил, но когда он раскуривал свою трубку, начинало пахнуть кучей горящей листвы. При этом он закрывал глаза и начинал что-то гортанно подвывать. Элпит расчехлял свой мешочек с костями. Самыми обычными пластиковыми игральными костями. Он долго и молча метал их, сгребал и снова метал. Судя по его сосредоточенному сложному лицу, каждый бросок имел огромное значение. Дошик среди всех была самой обычной, если всю эту шизу можно было градировать. У неё была самая простая колода таро, купленная в каком-то ларьке, однако Дошик предавала ей значения не меньше, чем все остальные своему мусору. Как самый младший, Никита должен был расставлять и зажигать свечи, пока все остальные проводили подготовительные ритуалы ублажения своих артефактов. Вот и сейчас, пока Вальдемар водил лезвием по пальцам, Тамада перекидывала из руки в руку свой маятник, Диего забивал трубку, Элпит гремел кубиками в мешочке, а Дошик тасовала карты, Нико расставлял по всем поверхностям комнатушки свечи и зажигал их, а так же завешивал окна. Комната наполнилась атмосферой загадочности и запахом топленого воска. Танцующие огоньки отбрасывали на стены причудливые тени, а отклеивающиеся от стен обои придавали им форму и объем. А затем началось колдовство или, как это называл сам Никита, шизотерия. Нет особого смысла описывать происходившее дальше, поскольку каждый раз оно повторялось чуть ли не точь в точь. Однако, в этот раз произошло кое-что несколько отличное от стандартного процесса: -- Нико, я тут кое-что про тебя вижу – задумчиво проговорил Вальдемар, вазюкая лезвием скальпеля по дну кружки с кровью. – трудно рассмотреть, Диего, Тамада, подсобите. Сделав сильную затяжку, Диего выдохнул дым в кружку, пока Тамада крутила над ней свой маятник. Завоняло горелой листвой. -- Я вижу, Нико, ясно вижу, что тебя ждет весьма судьбоносная встреча с родным по крови человеком. Услышав это, парень поморщился. Уж с родными по крови он видеться точно не хотел. Ни под каким соусом. -- Вижу я еще, что ждет тебя большая любовь и тяжкое раскаяние. Будь осторожен, бро, мутная какая-то хрень, не нравится мне это. -- Чувак, мутная херня у тебя в кружке, а нагородил ты мне сейчас прям как цыганка на вокзале. Ну взрослые же люди! – Никита не скрывал своего раздражения. Любые упоминания родни, прямые или косвенные, выводили его из себя. А перспектива пересечься с кем-то из “родни” и вовсе доводила до белого каления. -- Поаккуратнее, бро, я ведь это всё не просто так. Вселенная тебе свои тайны приоткрыла… -- Да завали ты уже, господи, ты же знаешь, как я отношусь к теме родственников. В комнате повисло тяжелое молчание. Каждый понимал, что не прав и каждый при этом осознавал неправоту другого. Разрядила ситуацию Дошик: -- Народ, а чего мы сидим? Время то как раз подходящее, го в клуб? Ситуация не подразумевала богатый выбор, тем более всем хотелось продолжать кутить, но в этой квартире вероятность успешной гулянки стремилась к отрицательным значениям. -- Я точно знаю, что в “Упрямом коте” бухнина дорогая, работал там, поэтому предлагаю такой лайфхак: Мы прямо сейчас быстро выпиваем как можно больше водяры и так-же быстро идем в кота, пока не накрыло. А там уже всё остальное, у меня есть фляжка, будет чем подзаряжаться. –начал выкладывать план Элпит Слегка повеселевший Никита призывающе поднял руку вверх. -- Вы же помните про настоящие чудеса? – спросил он, подмигнув, после чего извлек из кармана то, что они искали около развалин школы. -- Этим уже там догонимся – серьезно сказал Диего -- иначе никуда мы уже отсюда не выйдем. -- Здраво судишь – поддержал его Вальдемар, смазывающий порезы перекисью. -- На том и порешили, собирайтесь, я пока водку разолью. – заключила Тамада и действительно принялась разливать беленькую по стаканам и кружкам – Вальдемар, тебе с кровью? -- Как обычно – парень улыбнулся девушке, протягивая ей посуду, в которой только что ворожил. Собравшись и одевшись, ребята в последний раз стали в круг, подняли вверх свои бокалы и дружно гаркнув “За удачу!”, осушили их, после чего, не теряя больше времени, отправились в забег по лестничным пролетам загаженного подъезда. Улица встретила их вечерней свежестью, однако наслаждаться дарами природы времени не было. Спирт, в большом количестве отправленный в молодые желудки, уже разбегался по венам, даря приятное тепло и облегчая непосильный груз жизни на юных плечах.       Уже у клуба друзья поняли, что имеют все шансы спалиться на фейсконтроле, однако годы тренировок сокрытия опьянения от родителей сыграли свою роль и ребята без проблем прошли через грозного вышибалу дядьку Иосифа, утром работавшим школьным охранником, а вечером в клубе. Внутри было шумно. Хотя нет, шумно тут не годилось. Внутри было громко. Так громко, что поначалу Никита захотел развернуться и уйти, однако то было бы позорное отступление, а отступать Никита сегодня не собирался. Потому сжав зубы, он вошел еще глубже в клуб. Помимо лупящей по ушам музыки в клубе крутились прожектора и лазерные установки, добавляя к какофонии звуков так же какофонию визуальную, что в купе с танцующими, а точнее даже дергающимися телами только увеличивало градус фантасмагории. Немного привыкнув к новой агрессивной среде, именинник даже начал пританцовывать, правда вскоре он обнаружил, что все его друзья испарились в неизвестном направлении. Поискав их глазами, Нико пришел к выводу, что в этой мешанине тел, да еще и после плотного употребления водки, ему найти своих приятелей в черной одежде будет сложно, потому занятие вскоре было оставлено, как не перспективное. Будто бы давления на мозги происходящим вокруг было мало, парень вспомнил про марки и реши одну употребить по прямому назначению. Закинувшись кислотой, Никита вдруг обнаружил, что вообще-то тут не так уж и плохо, а он вдруг как бы скинул оковы, тянувшие его к земле, и воспарил над всем земным. Как будто проживал он уже сто тысяч триллионов лет на этой и многих других таких же планет и своим знанием преисполнился. Отвлекла его от всех этих мыслей чья-то рука на плече и нежный шепот на ухо: -- Хэй, красавчик, потанцуем? Обернувшись, Никита увидел перед собой весьма милую девушку, одетую в слишком закрытую, для такого заведения, одежду. Водолазка, длинные темно-синие джинсы, выгодно подчеркивающие её ноги, и черные кеды. Однако всё же она была красива и уже игриво притиралась к молодому человеку. Решив не упускать такую удачу, Никита поддался её движениям и, будто инстинктивно, влился в её танец, внезапно даже для себя, обнаружив, что у него даже очень получается двигаться с ней на одной волне. Потом они отошли к бару и там рука сама потянулась к кошельку, чтобы оплатить даме коктейль, а за ним последовала еще парочка, потом снова были танцы, и они вдвоем танцевали, как не танцевал никто. Они чувствовали друг друга, будто репетировали давно, да еще и знали друг друга много лет. Еще никогда молодому Никите не было так весело и в его груди заворочалось странное чувство. Паренек начал осознавать, что втрескался в эту прекрасную незнакомку. В конце концов решившись, Нико взял девушку за руки и повел прочь из этого клуба. Лучшее здесь уже произошло и больше тут ловить было нечего. Дальнейшее виделось имениннику максимально ясно, он видел много подобных историй в интернете: Они пойдут к нему, а там их ждет незабываемая ночь, а потом… Продолжая тянуть девушку за собой, Никита вышел на улицу, после чего так же резко, как и начал свой исход, развернулся и впился в её уста своими. Немного удивленная такими действиями, незнакомка, впрочем, быстро ответила его жадным губам и их языки сплелись в новом танце. Кислота очевидно придала смелости парню, до этого начинавшему заикаться в присутствии незнакомых девушек, особенно красивых, но в этот раз Никита действовал уверенно и напористо, будто бы много раз так делал. Ответ был дан четко и ясно, потому без лишних слов он потянул девушку в сторону своего дома. В этот раз она не плелась следом, а вскоре уже шла с ним наравне и так они пришли к его дому. Не обращая внимания на вонь и убогость подъезда, парочка взлетела к квартире Никиты и вскоре они уже страстно сосались в прихожей, походу освобождая друг друга от одежды, явно мешающей столь важному делу. Еще несколько прекрасно-томительных мгновений и они уже лежали на его кровати, где он ласкал её прекрасное, довольно мускулистое, как для девушки, тело поцелуями, опускаясь всё нижу и ниже. Когда он уже был готов поцеловать её в самое сокровенное, она засмеялась и, схватив его за голову, подтянула к себе, подарив еще один долгий, страстный поцелуй. Когда их уста наконец расстались, она прошептала ему на ухо: -- Разденься и закрой глаза, котик, я хочу сделать тебе сюрприз. Засмеявшись, парень решил подыграть ей и поступил, как она просила. -- А вот и сюрприз, мой сладенький!       Сильные руки, слишком сильные для девушки, внезапно схватили его за торс и резко перевернули на кровати, после чего заломили ему руки, лишив всякой возможности двигаться. Всё еще не понимая ,что происходит, Никита даже не думал сопротивляться, а тем одна рука его отпустила, не сильно, впрочем, облегчив сопротивление, и ухватила его за жопу и принялась её мять, будто не он тут был самец и сейчас его самого поимеют. Смутные сомнения начали закрадываться в опьяненную влюбленностью, алкоголем и кислотой голову, но прежде, чем они оформились в четкую мысль, его анус подвергся массированию, видимо пальцем. Пока только пальцем. То, что последовало за всем этим отпечаталось в памяти только достигшего совершеннолетия паренька на всю дальнейшую жизнь. Его самым настоящим образом взяли и трахнули. Он даже не понял, в какой момент они с той девушкой поменялись ролями, как и не понял того, куда делась девушка и откуда взялся этот сильный волосатый мужик, который прямо сейчас грязно насиловал честь и плоть простого парня. Казалось, что время тянулось вечность, полную боли и унижения. Впрочем, когда Никита расслабился, осознавая всю бедственность положения, он вдруг стал ловить себя на постыдной мысли, что ему это даже начинает нравиться. Возможно, марка дала второй приход, но уже через пару минут парень не выл от боли, а стонал от какого-то извращенного удовольствия под могучими руками опытного мужчины. Когда всё закончилось, Никита не смог найти в себе силы ни на что, кроме как провалиться в темную пучину забвения.       Пробуждение утром было болезненным во всех смыслах. Вначале он почувствовал боль, обхватившую череп безжалостными клешнями, затем почувствовал, как его мутит, следом за стандартными симптомами похмелья последовала боль в заднице, будто его… -- БЛЯДЬ! – так в его утро ворвалась боль осознания того, что произошло прошлой ночью. Посмотрев направо от себя, Никита увидел девушку, мирно спящую на его кровати. Вполне женственная фигура, даже намек на талию есть, однако… Заглянув через её плечо, парень понял главное. Девушка, с которой он вчера танцевал и с которой пришел домой на самом деле была мужиком. Очень женственным мужиком и в темноте даже вполне сошедшим за крепкую девушку, но это был мужик. И вчера он танцевал, влюбился и сосался с мужиком. А потом этот мужик его… -- Пиииздец – свистяще выдал из себя Никита. А потом было самобичевание, сигареты, кухня, мерзотный кофе и приступ экзистенциального кризиса. В конце концов, взяв себя в руки, Нико встал с шатающейся старой табуретки и потянулся за ножом. Рукоять привычно легла в руку, в конце концов именно этим ножом парень каждый день резал хлеб, колбасу, сыр и прочие продукты питания. Нож был единственный в квартире. А теперь пришла пора резать кое-что другое. Войдя в комнату с зажатым в руке ножом, Никита медленно шел к кровати, на которой спал этот урод, надругавшийся над наивным пареньком. Но внезапно мужик повернулся на спину и открыл глаза. Их взгляды встретились, и Никита остановился. Так они смотрели друг на друга несколько долгих мгновений, за которые в голову Никиты закрались очень странные подозрения. Он определенно где-то видел этого человека. Конечно, городок небольшой, в конце концов повидаешь каждого, но тут было другое. Как будто он каждый день где-то видел это лицо. Эти черты… -- Какого ху… -- Мужик на кровати не закончил. Было видно, что он ошарашен, но даже сейчас его голос был слишком мягким для мужчины. Слишком женственным. – быть этого не может! Никита?! -- Стоп, что. Откуда ты знаешь моё имя? -- О, нет-нет-нет, блядь, нет, быть такого не может! Ты Никита?! Пиздец, блядь, ебучий, НЕТ! -- Да какого хуя ты несешь, уебок?! -- Ты Никита Святошин?! Скажи, что это не так! -- Ну да, я Никита Святошин, а ты какого хуя вообщ… Вместо ответа мужчина на кровати истошно закричал. Он невнятно матерился и причитал, пока Никита, которого слишком вывело из себя происходящее, не подошел и не влепил ему оплеуху. А потом еще и еще, пока мужик не пришел в себя. -- Никитка, блять, да как же так, да быть такого не может, сынок… -- Чего, блять?! -- Ты Никита Святошин, двухтысячного года рождения, верно? Родился тут, отца не знал, у тебя еще на спине родинка такая здоровая, на Африку похожа. -- Да отку… Да еб твою, быть не может! -- Сыночка, ну как же так?! Почему так нахуй?! -- О… отец? -- Ну да, кажется я. -- Какого хуя, отец?! -- Не знаю, блять. -- Почему ты как баба одет и в клубе к парням пристаешь?! -- Ну вот потому же, почему ты и без отца рос… Сложилось так… И отец рассказал своему сыну, как он познакомился с его матерью и как они по синьку, да под травкой переспали, да залетела она. А сам Кирилл, так звали отца Никиты, в один момент осознал, что для семьи он еще слишком молод, к тому же его больше на мальчиков тянуло. Понимая, что в этом городе житья ему не будет, Кирилл отправился в столицу, где довольно быстро познакомился с ЛГБТ сообществом. Но в отличие от культурных столичных геев, Кирилла тянуло на изнасилования, за что его порицали, а позже разорвали все контакты местные гомосексуалисты. Чуть позже и у полиции накопилось на него дел, и Кирилл решил вернуться в родную мухосрань. Ирония судьбы, первый же поход в клуб обернулся семейной драмой. Никите и Кириллу понадобилось много времени на полное осознание произошедшего, принятие и смирение. А позже и сам Никита осознал свои наклонности и его наставником в деле настоящей мужской любви стал его же отец. Конец.