Часть 1
21 сентября 2019 г. в 10:07
Под громкие аплодисменты близнецы Глифул исчезают со сцены. Толпа гудит, шоу мистических близнецов пользуется популярностью. Только вот самим близнецем нет дела до дурацкого представления, их коварный план близится к исполнению, и только его помощь им необходима. Мистические близнецы, загадочные подростки с завораживающими голубыми глазами известны всему городку своими необычными способностями. Кто-то кричал, утверждал, что их магия — лишь постановка, но многие были уверены, они настоящие волшебники, и лишь некоторые, что верили в их способности, страшились их, будучи уверенными, что в них кроется зло. О, да, мистические близнецы и есть само Зло.
Вот только если и гениальный брат-близнец, холодный и отчужденный Диппер все силы тратил на осуществление задуманного злодеяния, то красавице Амабэль хотелось огромного внимания к своей персоне, чтобы не только один человек боготворил ее, а все, весь мир. Впрочем, своим коварством она не уступала Дипперу.
Откинув в сторону голубой плащ с их фирменным знаком, знаком шатра Телепатии, Диппер уселся в кресло и принялся вновь изучать дневник номер «2». Его гениальный план почти был готов осуществиться, но нужны были силы. Увы, этой силой обладало лишь одно существо.
Амабэль сидела рядом, нога на ногу, и хищным взглядом смотрела на брата. Кто знает, что у нее на уме, девчонка безумна.
— Амабэль, дорогая сестра, — произнес Диппер, не скрывая насмешки, — ты знаешь, что делать.
— Но почему я? — запротестовала девица, в излюбленной привычке, поправив голубой ободок.
— Потому что тебе, дорогая сестра, он не смеет отказать, — ответил Диппер и вновь принялся исследовать найденный дневник.
Амабэль, лишь хищно улыбнувшись, покинула брата. Громкий цокот ее каблуков продолжал слышаться мирно сидящему Дипперу, но самой сестры уже не было рядом. Девушка остановилась у заветной двери.
Дверь открылась, и Амабэль представилось убогое помещение. По сравнению с другими комнатами в особняке Глифулов, эту комнату кроме как убогой назвать нельзя. Лёгкий свет полной луны туда не проникал — ни единого окна, ни единой мебели, это было просто пустое помещение для зверушки таких негодяев, как Глифулы.
Цепи скрипунили, и на свет, доходящий из проема, вышел Уилл. Он могущественный демон, который мог по щелчку пальца освободиться из оков. Мог, но оставаться в них приказала ему Амабэль, а ради этой дьяволицы он был готов на все. Если бы она приказала ему прыгнуть с крыши, он был ни секунды не размышлял и тут же ринулся вниз. Мистические близнецы знали о маленькой слабости демона и пользовались ей в своих корыстных целях.
— Уилл, милый, как ты? — сладкий голос Амабэль, пропитанный лишь ненавистью к этому морально слабому существу, раздался в комнате.
Его лицо просияло от одного ласкового обращения в его сторону, ибо господин никогда не церемонился с ним.
Амабэль подошла поближе, позволяя Уиллу осмотреть себя получше. Как всегда она выглядела великолепно, как всегда ее глаза завораживали демона, как всегда она улыбалась ему далеко не приветливой улыбкой, но он был благодарен и за это. Девушка слегка коснулась его голубых волос, провела пальцем по щеке, вымокшей от слёз и тихо хихикнула. Уилл стоял неподвижно, господин клялся избить его за лишнее прикосновение к Амабэль. Но на этот раз холодная рука Амабэль сама коснулась его руки и потянула на себя. Его рука коснулась щеки Амабэль, ее шикарных волос, прошлась по плечу и груди и остановилась на талии. О большем такой демон, как Уилл, и мечтать не мог. Девушка еле сдерживала себя, чтобы не рассмеяться. Могущественный демон краснеет, как школьник!
— Уилл, дорогой, — горячо шептала Амабэль ему на ухо, — ты же не откажешь мне и моему брату в помощи, верно?
— Лишь в том, что может навредить этому миру. Но ты же пришла за этим, в-верно? — неуверенно задал вопрос он.
Мэйбл, как когда-то в детстве называла ее мамочка, вцепилась ногтями в плечи Уилла и продолжила:
— Лишь ради меня, дорогой. Лишь ради меня.
Она взглянула на него снизу вверх и коварно ухмыльнулась, голубые глазки заблестели недобрым огоньком. Но Уилл проявлял такую стойкость, которую не проявлял никогда.
Он мог позволить умирать себе, но не тем, кто это не заслуживает.
— А если я поцелую тебя? — продолжала шептать Амабэль.
Не дождавшись от него ответа, Амабэль впилась в холодные губы Уилла, позволяя его рукам блуждать по ее телу. Ее руки с ложной нежностью касались его светло-голубых, как заколка Мэйбл, волос. Эти волшебные мгновения длились недолго, но и этого хватило, чтобы Уиллу снесло крышу. Он ощущал тепло любимой, он обнимал ее так крепко, как хотел все эти несчастные годы, а Амабэль лишь победно улыбалась, утыкаясь ему в плечо.
Ее ложной любви он не мог отказать.