Моё великое завоевание.

—Что меня там ждёт? –Задаёт сам себе вопрос Чимин, но нечаянно произносит вслух, когда садится в карету. Вот, его снова увозят от последнего близкого ему человека, не дав нормально попрощаться. Его не предупредили об отъезде, а на утро поднял сам лично Чон Чонгук, наконец вручив одежду с Южным гербом и с таким резким и холодным: «надень это, мы отправляемся в моё королевство прямо сейчас». И ушёл, одарив второстепенного плохим настроением. Тогда, с утра, Чимин и не думал, что они куда-то уезжают столь рано, а сейчас жутко больно и обидно осознавать то, что он наврядли ещё когда-нибудь так долго побудет с Юнги и, теперь уже, с Сокджином. Поэтому, быстро попрощавшись с Мином и Кимом, он садится в транспорт, дожидаясь старшего. Пак думает, что тот наверняка будет долго злиться из-за того, что он задержался, а после убил время на второстепенных, до которых Чонгуку и дела нет, и он не понимает тех чувств, которые испытывает сейчас Чимин. —Что? –Король краем уха ловит фразу Чимина, отчего, как только следом садится в карету, переспрашивает. Вообще-то он слышал то, что сказал младший и обязательно ответит на этот вопрос. Сразу же, как только тот выйдет из своих мыслей и наконец перестанет думать, сидеть с загруженным видом и таким выражением лица. Но Пак даже не обращает внимания на то, что Чонгук смотрит на него пристально и выжидающе, пока он сам отвечал себе на собственный вопрос. Но карета трогается с места, заставляя Северного очнуться и растерянно посмотреть по сторонам. Он на долю секунды забывает о том, что они вообще куда-то едут и вспоминает только тогда, когда встречается с Чоном взглядом. Чимин выпрямляется, смотрит в ответ и лишь нервно сжимает ткани своих брюк. —Я хотел узнать. Спросить ещё раз...что меня ждёт там, в Южном, когда я приеду? –Чимин поднимает заинтересованный взгляд на старшего, пока тот хмыкает, хмуря брови. Пак знает, что уже спрашивал подобный вопрос, но всё-таки задаёт его ещё раз, чтобы во второй раз убедиться, что его превратят в личную принцессу, которая навсегда останется в заточении этого Короля. Но вопреки своему ожиданию, он не позволит издеваться над собой. Не позволит играть и до конца закапывать его чин и титул, заработанный в обществе. Он – Крон-принц завоёванного Чонгуком Северного королевства. Человек, что не погиб на площади вместе со своими родителями от «рук Южного». И просто второстепенный, судьба которого решила вдоволь насладиться игрой над ним и послать такого истинного, как Чон. Именно поэтому, Чимин в который раз жалеет о том, что не покончил жизнь самоубийством ещё на родине, до семнадцатилетия или у Мин Юнги в Западном. —Кажется, я уже говорил тебе, –Чонгук вздёргивает бровью, натягивает лукавую улыбку и наклоняется чуть-чуть ближе, желая взглянуть точно в глаза младшему. Но Пак сам не отводит глаз и терпеливо ждёт ответа на свой вопрос, —Я не понимаю, отчего тебя это так волнует? Что ты хочешь услышать от меня сейчас? –Чонгук смотрит заинтересованно, попутно поправляет камзол второстепенного и думает, что в следующий раз нужно будет наказать портнихе, чтобы она чуть ушивала плечи, когда одежда почти готова. Всё-таки, младшему не очень идут такие размеры в определенном месте. —Я хочу услышать правду. Что со мной будет? Что сделают и как поменяют, когда мы приедем? –Чимин глубоко вздыхает, осторожно, но быстро убирает руку Чона, оттого, что тому, видимо, не нравилось всё в нём и его наряде, раз он решил поправлять всё: от воротника рубахи, который лишь немного проглядывался через камзол, до волос, что беспорядочно лезли в разные стороны. А Южный кривит губы в подобии улыбки, откидываясь на подушки позади себя. —Что будет с тобой? Ты боишься? –Южный опять задаёт вопросы, вместо нужных Чимину ответов и видит, насколько младший этим недоволен. Пак хмурит брови, но особых сил, чтобы злиться, к сожалению, нет. Поэтому он просто отводит взгляд в сторону и следует примеру Короля – облакачивается на подушки взади, уже и не надеясь, на то, что Чонгук ответит. Вообще, Северный думал, что этому Королю намного меньше лет и он мыслит и играется, словно маленький ребёнок, не способный на что-то большее. Это можно понять и вынести выводы из его поведения, которое точно показывает, что он – лишь мальчишка, имеющий в руках могущественное королевство, а всё остальное – его игрушки, которыми он непрочь поиграть. Наверное, поэтому Чимин больше не хочет слушать Чона и отвечать на его вопросы не собирается. Уж слишком большое эго в Короле, которое растёт быстрее, чем можно было бы подумать. —Тебе нечего бояться в Южном, –Начинает старший строго, привлекая к себе внимание Северного, —Моё королевство прекрасно, но в нём есть свои законы и правила, отличные от Северного, Западного, Восточного и множества других держав. Я не потерплю, чтобы ты или кто-то ещё их нарушали, –Чонгук тянет размеренно, чтобы Чимин точно понял и услышал, распознал каждое сказанное им сейчас слово. Он ведь не хочет «неприятностей» ещё и от своего второстепенного когда-нибудь в будущем. А Пак смотрит вопросительно, будто что-то не понимает, но если это и так, то Чонгук точно вобьёт в его голову, что правильно, а что нет, и как нужно следовать указаниям. —Вы думаете, я смогу нарушить, так называемые, правила, будучи тем, кто будет находится в далеке от своей родины? –Чимин вздёргивает бровью, расценивает свои силы и не сильно верит, что подобное могло бы быть, ведь он слишком слаб в окружении Короля и его приспешников. Но, вопреки всему, Чонгук положительно кивает, попутно меняя позу. Его рука тянется к запястью младшего и хватает быстрее, чем Чимин бы одёрнул свою руку, дабы не быть «пойманным» Южным. Хотя Чон и так бы его схватил, и не важно, самостоятельно или приказом. —Могу предположить, но мне будет весьма занятно посмотреть на то, как ты будешь их нарушать, а после отбывать наказание, –Король усмехается, в пол силы тянет младшего на себя, заставляя того приземлиться на колени, благо лежащие внизу подушки спасли от новых ссадин и синяков. Чонгук наклоняется ниже, не удерживая себя от длительных разглядываний второстепенного, ведь тот выглядел сегодня очень мягко, будто не хотел как-либо перечить или посметь огрызнуться, что бывает не редко. —Разве было ещё не достаточно наказаний для меня? Вам, мой Господин, приносит удовольствие моё страдание и мольбы о смерти? –Пак фыркает, чуть отодвигается назад и пытается встать, совсем не понимая для какой цели старший вообще сделал «это». Случайно? Навряд ли. А пока, того пробивает на какой-то нервный, странный и будто измученный смех. —О, солнце, ты ещё захлебнёшься в своих слезах, –Чонгук продолжает смеяться, но вот Северному совсем не смешно. Это слишком и он не собирается, а точнее не хочет испытывать ту боль, которую испытал когда-то, иначе умрёт быстрее, чем ему исполнится восемнадцать. Он хмурится, наконец хочет подняться, но рука на его плече не даёт, а голос Чона затихает и его зрачки будто стали шире. Пак хмурится, ведёт плечом, но его так и держат, чтобы он не встал с колен. Хотят, чтобы он сидел как послушное животное рядом, вот только Северный не разделяет подобного с Королём. —Я не ваша собачка, Ваше Величество. Отпустите меня, вы причиняете мне боль, –Чимин шипит, его это не устраивает и пусть он сидит перед Величеством, но обращаться с собой так не позволит больше. По крайней мере, он так думал. —Ты спрашивал, что ждёт тебя в Южном? Да, богатство и роскошь – всё это и подобное этому у тебя непременно будет, но не забывай, кто твой Король и что он с тобой может сделать, –Чонгук сжимает кулаки, наклоняется почти к самому лицу второстепенному, чётко проговаривая каждое слово. Он будто ставил на своё место и спускал с небес, чтобы Чимин не расслаблялся и терпеливо ждал, —В любой момент я смогу превратить тебя в свою собачку. В любой момент смогу наказать, а поверь, мне порой очень хочется сделать это из-за твоего длинного языка и открытого рта, который в беседе довольно таки трудно закрыть, –Южный хмурит брови, но он сказал то, что хотел и не важно, как это воспримет Крон-принц и какие выводы из этого сделает. Не будет подчиняться, его в любой момент заставят это сделать. И сейчас он убеждается в своих мыслях, которые часто посещали его в последнее время. Он задумывается, даже не замечая, что Чон смотрит на него строго и удивлённо одновременно некоторое время, пока он остаётся сидеть на подушках у ног Короля как прирученное животное, каким быть не хотел. Взгляд становится грустным, а губы поджимаются, он едва не плачет, но останавливает себя тем, что он всё ещё сильный и нужно держаться до последнего, а уж тем более не оправдывать слова Чонгука, которые Пак не мог пропустить мимо ушей. «О, солнце, ты ещё захлебнёшься в своих слезах». Чимин думает, что пусть его ещё раз тронут и он клянётся – он начнёт вести себя ещё хуже, покажет всё своё недовольство и характер. Не будет ничего скрывать и молчать в стороне, как подобное делают многие. И всё равно, что его будут наказывать. Он либо добьётся справедливости и уважения к себе, либо погибнет от рук тирана. Хотя вероятность последнего намного выше. —А умирать больно? –Пак случайно говорит вслух, не сумев удержать свои мысли в голове, чем моментально завоёвывает внимание старшего. Тот не скрывает удивления, пропускает смешок, вздёргивая бровью, и вновь кладёт руку на макушку Северного. Чонгук перебирает платиновые волосы, улыбается как-то странно, а после позволяет второстепенному занять место не внизу – у его ног на подушках, а на бёдрах. Конечно, Чимин противится, но лучше так, чем быть подобно животному, поэтому он принимает руку помощи и усаживается на бедро Королю. Рука Чона всё ещё на макушке, но теперь сам он гораздо ближе, чем хотелось бы этого младшему. —Ты задаёшь этот вопрос мне? –Южный ведёт плечом, но не может сдержать издевательского тона. Ему смешно и он смеётся над Чимином, вот только тот остаётся совершенно серьёзным, потому что этот вопрос беспокоит его давно. Но, сколько бы он не задавался себе этим вопросом, ответа на него так и не получил. Никто не сможет рассказать ему о прелестях последнего глотка воздуха и то, что будет после него. Другой мир, в котором он найдёт покой или же вечные скитания в теле забытого всеми духа? —Не вам ли знать? Вы же самый настоящий дьявол, раз с такой лёгкостью забираете жизни людей, –Чимин говорит первое, что пришло в голову, отчего сразу замечает, как хмурится старший, а лицо его выражало полное недовольство. Но Паку казалось, что именно так и есть – что его слова чистая правда. —Я мог бы убить тебя за такие слова в сторону Короля, тогда бы ты и поведал мне и узнал сам, что будет, когда жизнь висит на волоске, –В голосе Чона явное раздражение, но игривые ноты всё равно остаются на прежнем месте. Южный слышит в ответ только тишину, попутно поглаживая второстепенного по волосам и вздыхая, —К чему такие вопросы? Тебе всего семнадцать, а ты уже собрался умирать? –Король вздёргивает бровью. Опускает глаза на Чимина и в который раз завидует сам себе, думая, что ему достался, наверное, лучший второстепенный и надо бы разогнать тех простушек, которые ублажали его до отъезда в Северное. А может и подарить своим служащим, что так хорошо выполняют свою работу. Но он подумает, потому что мысли о рынке и купцах приходит на ум первее. Ведь нужно искать во всём выгоду. —Вы сделаете это быстрее, –Чимин усмехается, чувствует, как Чон перестаёт водить рукой и слышит совсем тихий, приглушённый смех. Так и есть. Подтверждает где-то в сознании Пак и, видимо, Чонгук с этим согласен, раз не хочет сказать что-то опровергающие. Вместо этого, Южный только тяжело вздыхает, отрицательно мотает головой и наклоняет Чимина к себе, заставляя того опереться на его грудь. —Замолчи, ты ещё совсем дитя, чтобы думать так, –Чон хмурится и заставляет закрыть рот одним лишь своим голосом, но Северный и сам устал от таких тяжёлых разговоров с Королём-ребёнком, который хорошо притворяется взрослым, —Но только мы прибудем в Южное, с тебя не будут спускать глаз. Просто знай своё место и тогда всё будет хорошо. Ты привыкнешь. Будь настоящим второстепенным, –Чонгук хмыкает. А говорит с такой лёгкостью, будто кому-то это уже говорил много раз и подобное интуитивно срывается с его уст. Настоящим второстепенным. Чимин распахивает глаза, но решает больше ничего не говорить и не отвечать на слова произнесённые Королём. У них ещё обязательно будут разговоры, но не сегодня. По крайней мере, на сегодняшнее утро этого достаточно, потому что ещё немного и терпение лопнет у обоих. Но, к сожалению, силой они не равны и в любом случае победу бы одержал старший. Но Пак теперь нервничает не из-за беседы с Чоном, а из-за того, что карета давно остановилась, а он заметил это только сейчас. Поэтому, чуть отстранившись, Чимин поднимает на Чонгука вопросительный взгляд, но тот и сам принял слегка удивлённое выражение лица, не понимая в чём причина остановки. Король цокает, перемещая взгляд на небольшое зашторенное окошко в карете, чтобы осмотреть местность прежде, чем выйти. Второстепенный намертво хватается за рукав камзола старшего, на что тот особо не обращает внимания, потому что тишина снаружи напрягала. Южный хмурит брови, пересаживает Чимина на подушки рядом и одним только взором говорит отпустить его и оставаться здесь. Пак слушается. Не то, чтобы он сильно боялся, просто искренне надеялся, что к приезду не будет ранен или убит так рано. Ведь такие лесные разбойники часто нападали на кареты и сейчас второстепенного одолевает вопрос, знали ли те, кому принадлежит этот транспорт? Он бы обязательно задал этот вопрос, но не станет. Сейчас младший внимательно наблюдает за плавными движениями рук Чона, который уже приготовился оголять оружие. Казалось, Чимин мог расслышать собственное сердцебиение и то, как дышит Чонгук, но вместо этого лишь краем уха улавливает разговор Короля с кем-то ещё. Наверняка это Чондэ, который сопровождал их всю дорогу. По крайней мере, Чимин на это искренне надеялся. Но через минуты вновь тишина, теперь не слышно ни голоса Чона, ни кого-либо другого, от чего становится в разы страшнее и неприятнее. Именно поэтому, из-за своего негодования, Наследник откладывает в сторону одну из подушек и встаёт. Выходить действительно страшно, но Крон-принц тянется к дверце и открывает её быстрее, чем бы мог услышать топот копыт слева. Ничего, кроме громкого крика не смогло вырваться наружу, потому что Чимин вмиг оказывается верхом на лошади, удерживаемый кем-то. Его пытаются заставить замолчать, закрыв рот рукой, но он кусается, пару раз заставляя похитителя наотмашь ударить по своей щеке. Это точно не Чонгук и уж точно не кто-то из слуг, отчего Принц задаётся вопросом, кто на этот раз согласился только посметь похитить кого-то королевской крови, ведь это карается смертью. Хотя, второстепенному не очень жалко таких людей, которые за жалкие несколько золотых, могут исполнить любую прихоть, любого ума. Отвратительно. Но вот, он кусает в который раз, кричит, что есть силы имя Короля и переворачивается, с лёгкостью падая с коня на ещё влажную от недавнего дождя землю. Слышится стук копыт, а в ушах звенит, кто-то проезжает мимо и второстепенный, найдя в себе силы, поднимает туманный взгляд. Пыль и громкий властный голос, отдающий приказы – это он видит и слышит, поэтому почти не замечает, как кто-то в момент берёт его на руки и проклинает всех и вся, говоря, что отдавал приказ сидеть в карете. Чимину смешно, но улыбнуться не получается, потому что он чувствует только боль в спине и груди, причиной чего стало неудачное падение. Хотя в следующие минуты Наследник уже чувствует что-то мягкое под собой, поэтому позволяет себе расслабиться. Всё произошло так быстро, будто и не было вовсе – пролетело перед глазами, как жизнь перед смертью, но Пак обязательно впишет это в свои записки, как только приедет в Южное. Он распознаёт черты кареты и выдыхает, невольно подслушивая разговор Южного и незнакомца. —Хочешь сказать мне, что они думали, что Наследник вновь поедет один, как в прошлый раз? –Король говорит строго и голос звучит также, невзначай поглядывая на второстепенного. Он искренне не понимал, почему тот такой непослушный и слабый, раз так быстро ослушался приказа и вышел, как раз очень помогая в этом похитителю. А сил у него совсем нет, будто кто-то отнял, забрал себе. Хотя, может на то он и низший? —Да, Ваше Величество, это ещё всего-навсего предположение, потому что мы не видели герба, даже если его и укрывали бы. Но и это точно не разбойники. Всё было спланировано заранее. Вас отвлекли шумом, а Наследника хотели выкрасть, но он сам помог им это сделать, –Служащий говорит со всей серьёзностью, выкладывая свои предположения, с которыми Чон частично соглашается. За ними явно следили, а в мыслях сразу всплывает Намджун, с которым он ведёт пока что холодную войну. Но и родной брат не отстаёт от старшего, дабы его власть и империя должна расширяться, а она стоит на своём месте, в отличии от самого Чонгука. Но он не может. Уверяет себя Южный, не веря в предательство одного из самых близких людей на данный момент. Он коротко кивает, отдаёт приказ вновь отправиться в путь и садится в карету, теперь обращая свой гневный взгляд на никого иного, как на Чимина. Старший слышит тихий вздох и усмехается. Он ещё будет вздыхать? —Ты точно проклят богами. У меня от тебя столько проблем, что хочется покончить с этим и прямо сейчас без каких-либо раздумий избавиться от тебя, –Чон наклоняется, скрещивая пальцы рук в замо́к. А ведь он на данный момент совсем не шутит. Ему с каждым днём всё надоедает подобное и он говорит всё это с полным осознаванием и серьёзностью, —Скажи мне, что с тобой не так? Чимин чувствует эти опасные нотки в голосе Короля и начинает нервничать. Он надеялся на путь, который не будет предвещать ничего плохого как в прошлый раз и он и глазом не моргнёт, как окажется в Южном. Но никто даже и не сомневался, что произойдёт именно так. —Я не знаю, –Хрипит Пак и закашливается, попутно стараясь подняться. Ему что-то совсем не до бесполезных бесед, когда он еле дышит и с трудом выговаривает эти два слова. А Чонгук видит и хмурится, потому что он бы сейчас послушал, что ему скажет не обделённый везением второстепенный. —Ты решил молчать... Молчи, ведь второстепенного украшает молчание, –Чонгук хмыкает, вздыхает, попутно трёт преносицу и помогает младшему подняться, но лишь для того, чтобы после вновь посадить его к себе на колени и дать спокойно отдохнуть. Всё-таки, он был не прав, когда жаловался на жизнь и так говорил, что она скучна. Судьба ведь наверняка давно готовила для него такое испытание, в виде непутёвого истинного, которого надо будет переживать с неподдельным вниманием, чтобы он не пережил самого Короля. —В Южном всё изменится, –Чон в который раз понижает голос, осторожно поглаживая волосы Чимина, которого будто убаюкивали подобные действия, к которым он уже медленно, но верно начинает привыкать, —Обещаю. Чонгук растягивает губы в оскале. Никто и не знал, что происходит сейчас в его голове и какие мысли посещают его, но он точно знает что хочет сделать и сделает, как только его нога коснётся порога Южного дворца. —Что вы задумали? –Тянет всё также тихо, с хрипотцой в голосе, Пак, а в ответ слышит только усмешку. Чонгук думает, что Наследник слишком много задаёт вопросов, хотя должен молчать и открывать рот лишь тогда, когда этого пожелает Чон. Но, видимо, к этому тоже нужно приучать. И Король обязательно приучит, но всё потом. В уже достаточное количество раз упомянутом месте – в Южном. —Ничего, –Отвечает спокойно, мягко улыбаясь, Чон, —Отдыхай, солнце, –Чонгуку отчего-то смешно, но он только целует Крон-принца в область виска и понимает, что тот уже успел уснуть, наверное, так и не услышав ответ старшего.