Бесконечная нежность, бесконечное страдание

Музыка, если честно, была кошмарная. До странности энергичная и помпезная, она заполняла каменные залы цитадели, отражаясь эхом от суровых статуй. Она плохо сочеталась с замком Вейдера — этой грозной башней, возвышающейся среди потоков лавы Мустафара. Хакс предпочёл бы тяжёлые барабаны и мистические напевы, но приглашённый Реном струнный квартет придерживался иного мнения. Эти виртуозы с Набу принадлежали вроде бы к лучшим из лучших. Но, как и всё прочее, что могла предложить Новая Республика, их выступление было напыщенно банальным и блёклым. Впрочем, Хакс не имел возможности высказать свои соображения вслух. Верховный лидер Рен закатил банкет для делегатов из миров, готовых покориться Первому Порядку: Бурнин-Конна, Кандованта, Абеднедо и Комменора. Банкет был идеей Хакса. Изысканный приём, чтобы приукрасить картину. Идея-то была хороша, но вот воплощение — не очень. Выглядело всё многообещающе: снующие вокруг дроиды наполняли опустевшие бокалы, взрывы смеха перемежались интимным шёпотом, а бледные от волнения гости то и дело таращили глаза на Рена. Проблема заключалась в самом Хаксе. Он был одет в парадную форму, дополненную накидкой через плечо, сверкающую медными пуговицами, но никто не догадывался, что его шею сжимал кожаный ошейник, а в зад была вставлена пробка (если уж начистоту). Он сделал всё возможное, но оказался не в состоянии вести светские беседы, плохо реагировал на шутки, а приветливая улыбка и вовсе не давалась ему. Как бы то ни было, может, их драгоценным гостям ничего такого и не хотелось. В конце концов, он был всего лишь объектом нездорового интереса — «Старкиллером» во плоти. Хотя проект в конечном счёте потерпел неудачу, уничтожение целой Хоснианской системы стало веским аргументом, и теперь все эти люди и ксеносы (правители, банкиры, медиамагнаты) роились вокруг нового Верховного лидера, чтобы присягнуть на верность. Одни называли Хакса его гончим псом. Другие — мелкой сучкой. Продолжительность жизни вторых была значительно меньше. Хакс осушил третий бокал шампанского. А ведь ему даже не нравился вкус. Он обвёл мрачным взглядом зал, чувствуя себя кадетом, стоящим в карауле. Танцпол был набит битком. Посередине, грациозно вышагивая и взмахивая плащом, Рен вальсировал с принцем-тви’леком, который не в меру активно работал бёдрами. Что выглядело крайне неуместно. Рен сохранял самообладание: царственный, загадочный, странно очаровательный. Этим он и вызывал симпатию. Людям нравилось, что он молод и красив, мрачен и опасен — никто не догадывался, что это ловушка. Похоже, тви’лек наслаждался больше, чем следовало: в данный момент он явно лапал широкую спину. Хакс сцепил зубы. Вмешательство стало бы верхом неприличия и повлекло бы политические последствия — катастрофические. Если он швырнёт этого криффова ксеноса на пол и оторвёт его проклятую башку, то это будет бестактным поступком — и в равной степени бессмысленным. И всё же… — Держите, — послышался мужской голос. Пустой бокал в руке Хакса сменился бокалом, наполненным густой розовой жидкостью. Хакс нахмурился и посмотрел на незнакомца. Чтобы встретиться с ним глазами, пришлось вытянуть шею — тот был необычайно высок, седовлас и обладал выдающимся носом. Идеальный образчик стареющей мужской красоты. — Что это? — холодно спросил Хакс. Мужчина щёлкнул по бокалу, и тот издал резкий звон. — Кое-что, что поднимет вам настроение. Хакс усмехнулся. — Я выгляжу таким несчастным, что вы решили, будто я с радостью приму яд из рук незнакомца? — Джурен Айрхарт, — представился мужчина и протянул ладонь. Ах, акционер «Куат-Энтраллы Инжениринг», промышленного концерна, который конструировал линейные крейсеры класса «Возрождённый» для Первого Порядка. Хакс был в долгу перед ними — в прямом и в переносном смысле. Он пожал руку Айрхарта. — Весьма польщён. — Ну вот, теперь мы знакомы, — заметил Айрхарт с игривой снисходительностью. Хакс вернул ему бокал с напитком. Истолковав это как вызов, Айрхарт сделал глоток. Нужно было придумать тему для разговора. Хакс сказал себе, что это то же самое, что вести наступательные боевые действия. Цель: вовлечь Айрхарта в беседу минимум на пять минут. Упомянуть нехватку средств. Говорить убедительно. Дать туманные обещания. Обдумывая варианты, Хакс наткнулся взглядом на Рена. Тот кланялся тви’леку, благодарил за танец. Хакс скривился. — А он привлекает внимание, не правда ли? — непринуждённо осведомился Айрхарт. От Хакса не ускользнуло, как крепко тот стиснул пальцами хрустальную ножку бокала. Рен заставлял людей нервничать одним своим присутствием. Идиотам казалось, что так ощущается волнение, но они ошибались: речь шла о чём-то куда более зловещем. — Определённо. Раздались фанфары: начался следующий танец. На Рене повис чисс. Крифф, как типично. Хакс быстро взглянул на протянутую руку и уставился на Айрхарта так, будто у того выросла третья конечность. — Окажете мне честь? — прошептал Айрхарт. — Какая вам от этого выгода? — спросил Хакс, намереваясь отшутиться, хотя в голосе проскользнули визгливые нотки. — Хотите меня напоить или отравить? Или… — Ой. Переспать. Точно. К этому всё шло. У Хакса в голове мелькнула мимолётная мысль: причина в его достижениях. И он почувствовал себя польщённым. А потом Айрхарт сказал: — Хочу, чтобы эти милые губы улыбнулись. Отлично. Изумительно. Просто фантастика. Выходит, он был красив в своём трагизме, один на танцполе, позабытый своим любовником тире повелителем. Хакс знал, какие слухи ходили. Рен поощрял их. — У меня спина болит, — выдавил Хакс. — Но всё равно спасибо. Он-то думал, что вместо танцев они побеседуют о звёздных разрушителях. Он любил обсуждать звёздные разрушители. А не какое-то там светское говно банты. Сразу к делу. Ну или не совсем сразу. И тем не менее. — Бедная ваша спина, — произнёс Айрхарт и прошёлся пальцами вдоль позвоночника. Всё случилось в мгновение ока. Одна секунда, безответная ласка. А в следующее мгновение Айрхарт лежал на полу и хрипел. Хакс осознал, что по-прежнему сжимает ему голову. Мышечная память, следствие тренировок — сработал инстинкт. Хакс пытался себя убедить, что это пустяки, пока не встретился взглядом с Реном. Тот прекратил танцевать, а за ним и все остальные. Музыка стихла. В тишине были слышны лишь жалкие, придушенные хрипы Айрхарта. — Он пытался коснуться собственности Верховного лидера, — объявил Хакс. И тут же понял, что ляпнул это не для того, чтобы спасти свою шкуру. Иногда самая лучшая отмазка — это правда. *** «Не облажался ли я?» — думал Хакс, расхаживая по комнате. Прошло много времени с момента его последней (пусть и запомнившейся) оплошности на Крэйте. Ну. Это случилось десять месяцев назад, и всё равно виноват был Рен. Первый Порядок проиграл, но и Сопротивление не победило. Рассеявшись по галактике, мятежники пытались распространять свою анархистскую пропаганду, пока планеты сдавались Порядку одна за другой. У Порядка наконец появилась возможность возглавить центральные миры. При условии, что Хакс не облажался. Последнее, в чём они нуждались — закатывание сцен. Хакс рухнул плашмя на кровать и поморщился, когда пробка сдвинулась внутри. Кровать была вытесана из вулканического камня, как и остальная мебель вокруг. За панорамными окнами расстилался огненный мир. Предоставив Хаксу место в своих апартаментах, Рен поступил щедро. И, как ни парадоксально, мелочно. Комната прилегала к покоям Рена, но дверь между ними обычно была заперта. Рен требовал от Хакса, чтобы тот всегда был смазан и подготовлен, но пользовался этим преимуществом изредка. Хакс иногда задумывался, не наказывает ли таким образом Рен и себя? Хакс запустил пальцы в меховое покрывало на каменной кровати. Он вдруг ощутил сильнейшую тоску по дому, и от горечи у него скрутило живот. Хотелось скрыться, спрятаться от позора. Но где его место? Явно не здесь. И не на «Финализаторе», и даже не в предыдущих апартаментах на «Старкиллере». Он обнаружил, что соскучился по Арканису. Вполне объяснимые чувства. Арканис не был его домом — Хакс там почти и не жил. Он был символом дома, единственной возможностью испытать чувство патриотизма. Некогда гордая проимперская планета была оккупирована и уничтожена Новой Республикой. Но самое важное: этот дождливый мир сочетался с огнём, пылающим внутри Рена. Хакс считал, что его стихия превосходит стихию Рена: вода всегда укрощает пламя. Но он не принял в расчёт испарение. Расстегнув воротник кителя, Хакс коснулся кожаного ошейника. Не задумываясь, поддел его пальцем и потянул. Ему понравились хрипы, которые издавал Айрхарт. Приятно было слушать, как кто-то задыхается. Хакс заставил Рена пообещать: следующий раз, когда тот причинит ему боль Силой, станет последним. Он скорее умрёт, чем снова позволит втаптывать себя в грязь перед офицерами. Просьба удивила Рена, но до него быстро дошло. Он даже прикинулся пристыженным. Правда, так и не извинился, но Хакс в этом не нуждался. После того разговора Хакса повысили до гранд-маршала. Отличное начало череды компенсаций. Звякнул комлинк. Хакс со стоном потянулся за ним и искоса глянул на слишком яркий экран. «Увидимся в тронном зале в 1:00. ВЛ К. Рен». — Ой, — вырвалось у Хакса. *** Подрагивая от предвкушения, Хакс шагал по пустым коридорам. Он был не против затеять вдохновляющий спор в случае, если Рен собрался сделать ему выговор. Хакса всегда заводило, когда Рен действительно оказывался прав. Второй вариант был ещё более волнующим. Если Хакс не напортачил конкретно, то его наградят. Интересно как? Гости уже разошлись. Снующие вокруг дроиды-уборщики, вежливо щебеча, уступали Хаксу дорогу. Взглянув на своё отражение в отполированной чёрной стене, Хакс пригладил волосы. Особое соглашение между ним и Реном включало в себя запрет на гель. Это было несправедливо, но Рен в свою очередь согласился брить яйца, так что хотя бы в этом обе стороны получили то, что хотели. Хакс надеялся, что ему представится возможность раздеться догола. Или хотя бы разуться. Он надел носки, которые Рен подарил ему в те времена, когда ещё был просто Кайло — джедаем-перебежчиком с глазами, полными слёз, и дрожащими губами. Уязвимым и милым. Блядь, как же Хакс его обожал. Своего дорогого юного протеже. Они были знакомы четыре месяца, в течение которых Хакс в основном водил его повсюду и отчаянно пытался вбить ему в голову, как устроена их военная организация. На планете, которой суждено было превратиться в базу «Старкиллер», Кайло появился у его двери и протянул упакованный в подарочную бумагу свёрток. Нервно пожёвывая губу, он наблюдал, как Хакс разворачивает его. Внутри оказалась пара неуставных шерстяных носков. Кайло что-то бормотал о праздниках, и о том, как холодно на поверхности планеты, и о том, как подойдёт зелёное к глазам Хакса. Хакс поднял его на смех: в Первом Порядке не отмечали зимнее солнцестояние. Кайло был разозлён и подавлен, и Хакс заткнул его ворчание поцелуем. Их первым и последним за долгое время. На следующий день Сноук отослал Кайло прочь. Выдал ему тот жуткий шлем и, как предположил Хакс, строгое указание: блюсти целибат. Сноук сотворил из него нечто страшное и ужасное, сделал так, что Хакс возненавидел Рена — равно как Рен возненавидел его. Хакс отвлекал, он был искушением, слабостью, смертельным соперником. Они никогда не должны были вновь обрести то, что имели прежде. Сноук канул в небытие, но их особые отношения иногда по-прежнему воспринимались как постыдный секрет. Несмотря на весь тот разврат, которому они предавались, поцелуи вызывали необычайное волнение. Рен относился к ним с опаской, словно боялся ощутить вкус яда на губах Хакса, что доказало бы — после стольких лет — правоту Сноука. Двери зала распахнулись. Несколько мгновений Хакс видел лишь зловещее красное свечение во тьме — за устрашающими очертаниями каменного трона ниспадала каскадом лава. Задумчиво подперев подбородок облачённым в перчатку кулаком, Рен сидел там, его глаза мерцали во мраке. Хакс немедленно преклонил колени. — Верховный лидер, — произнёс он и опустил голову. Рен хранил молчание. Ну и пусть. Хакс не собирался вставать без разрешения, но и начинать оправдываться до того, как услышит обвинения, тоже не хотел. Он не шевелился, лишь ногти впивались в ладони, погружаясь всё глубже с каждой секундой. Обычно Рен играл в другие игры. — Ты серьёзно? — бесцеремонно и резко спросил Рен. Он был зол. Отлично. Хакс научился укрощать его гнев. — «Серьёзно» что? — сказал Хакс тихо, мягко. И спонтанно поднял взгляд. Он знал, что Рен любил его таким: стоящим на коленях, готовым подчиняться. Можно было использовать это в своих интересах. Честно говоря, и Рен нравился ему в подобные моменты: на троне, один на один, без притворства, тот не скрывал недовольства, что проявлялось в подрагивающем глазе и сдвинутых бровях. Хакс обнаружил, что титул Верховного лидера сдерживал Рена. Тот был неуравновешенным воином, но на удивление осторожным интриганом. Их совместное правление было неплохим. Оно работало. Хакс был не просто сокомандующим, он представлял из себя криффов теневой кабинет. Полезный. И ценимый (время от времени). — Я про того мужика, которого ты придушил, — сказал Рен. Казалось, его густой голос посылал вибрации по телу Хакса, проделывая невероятные вещи с пробкой. Конечно, это было невозможно. Дело заключалось не в голосе, а в Силе. — Придушил и назвал себя моей собственностью. Пробка определённо двигалась — медленно, пульсируя. Рен вечно норовил переборщить. Хакс уже был возбуждён наполовину, когда вошёл в зал, и возбудился ещё сильнее при виде Рена, который, широко раздвинув ноги, сидел на троне и лениво теребил пальцами пухлые губы. В манипуляциях с пробкой практически не было необходимости. — А разве это не так? Я не принадлежу тебе? — Формально. Это часть твоего публичного имиджа. И личной стратегии. Ты рассчитываешь, что я полюблю тебя. Или привяжусь. Стану беспечным. И тогда ты своего не упустишь. Сжимая и разжимая кулаки, Хакс терпеливо улыбался ему. Ноги начали дрожать. Пробка толкнулась глубже. — Пытаешься вытрахать из меня честный ответ? — поинтересовался Хакс почти невинно. Нахмурившись, Рен поёрзал на троне. Взгляд Хакса метнулся к его паху. «Попался». — Встань, — скомандовал Рен. — Подойди ближе. Хакс распрямился, переместился на несколько сантиметров вперёд и встал по стойке смирно. Он обожал быть невыносимым. — Стой, — прорычал Рен и вскинул руку. Хакс приподнял бровь. Рен вздохнул. — Могу я? — Можешь, — самодовольно ответил Хакс и чуть не запищал от восторга, когда почувствовал, как его притягивает Силой. Прежде она пугала. И то, что Рен начал применять её для получения удовольствия, сделав элементом игры, стало самой приятной победой. Хакс плыл по воздуху к трону и чувствовал себя охеренно величественным, словно спустился с небес лишь для того, чтобы осчастливить Рена своей тощей задницей. Он занял своё законное место на мощных бёдрах и, устроившись поудобнее, почувствовал себя до странного защищённым. Рен был худшим, что могло случиться в его жизни. Находясь с ним рядом, будучи в курсе того, что тот собирается делать, Хакс ощущал покой. Рен без промедления взялся за китель Хакса, скорчив гримасу, словно пуговицы нанесли ему личное оскорбление. Впрочем, он прервался на полпути. Широкая тёплая рука скользнула под шерстяную ткань и ощупала грудь, пока вторая потянула петлю на ошейнике. Рен прижал Хакса теснее — так, что их носы почти соприкоснулись. Хакс всегда обожал нос Рена. Даже в самые кошмарные моменты истории их отношений. — Когда ты говоришь что-то, — пробормотал Рен, лаская большим пальцем упругий сосок, — это одно. Это характерно для тебя. Но я никогда не видел тебя в деле. Ты чуть не задушил его только потому, что он к тебе притронулся. Чего он коснулся? — Спины, — выдохнул Хакс. Ошейник впивался в кожу, и это было приятно. — Рекомендуешь наказать его? — Нет, Рен… Нет, это же криффов Джурен Айрхарт, мы не можем… Что… Что ты планируешь сделать с ним? Рен ухмыльнулся. Улыбка вышла откровенно маньячной. — Что я сделал с ним, — поправил он. — Рен, — простонал Хакс и поелозил у него на коленях. — Рен, ты должен относиться к нашим союзникам с… — Доверься мне. Демонстрация силы не повредит, — придерживая Хакса одной рукой, Рен отпустил ошейник и поднёс ладонь к его носу. Хакс растерялся на мгновение. Он должен в неё уткнуться? Или лизнуть? — Понюхай, — прошептал Рен. Хакс закрыл глаза и подчинился. Озон и металл. — Ты… — Я заставил их смотреть. Теперь они знают: я не люблю, когда трогают моё. — Рен, — повторил Хакс, в голосе прозвучало раздражение. Рен взял его лицо в ладони и заставил посмотреть на себя. — Скажи то, что я хочу слышать. — Слава вашей мудрости и невероятной прозорливости, Верховный лидер, — невозмутимо сказал Хакс. Рен ущипнул его за сосок, вырвав всхлип, а потом наклонил голову и прошептал прямо в ухо: — Они все пришли в экстаз. Чуть не накончали себе в штаны. Вот почему они хотят союза с нами: потому что мы сильные, а не потому, что добрые. Они заявились сюда, чтобы увидеть это, а не скромный концерт, искусно расставленные цветы и танцы. — Не стоит недооценивать дипломатию и обмен любезностями, — сказал Хакс. — Ты можешь выиграть войну при помощи страха, можешь добиться благосклонности при помощи страха, но править так ты не сможешь. — Посмотри на меня, — выдохнул Рен и отстранился. Хакс вгляделся в его лицо. Можно было прожить миллион лет и всё равно не понять, чего в конечном итоге хотел Рен. Может, достаточно того, что одна задумка таки была — грандиозный план, как перевернуть мир с ног на голову. Хакс же предпочитал порядок. Стратегию. И иногда взрывать планеты, да. — А цветы и правда были расставлены со вкусом. Я слышал похвалы. — Ты хорошо потрудился, — поддел Хакса Рен. — Я испортил твой идеально спланированный вечер? — Главное, что мы добились результата. Если они готовы подписать договор, я счастлив. — Счастлив, — повторил Рен, словно впервые слышал это слово. — Тебе нравится работать на меня? Это делает тебя счастливым? — Что на тебя нашло? — спросил Хакс и снова нетерпеливо поёрзал. Слишком много разговоров и мало прикосновений. Прикосновения — это просто. В них состоял смысл их договорённости. Сбросить сексуальное возбуждение, когда оно начинает отвлекать. Оказать помощь друг другу, как водится у хороших парней. Вернуться к работе. Кайло поцеловал его — слегка чмокнул в губы. Но по телу Хакса прошла приятная дрожь. — Ты проявил верность, — прошептал Рен ему в рот, обдав горячим дыханием. — Никогда не думал, что ты на такое способен. Похоже, я неправильно истолковал твои мысли. Но ты будешь верен, пока это выгодно тебе, правда? Ты заслуживаешь награды. Непроизвольно стискивая пробку, Хакс медлил с ответом. А потом посмотрел на Рена и сказал: — Да, Верховный лидер. Рен опять поцеловал его. Хакс приоткрыл рот, осознав, что жаждет этого, хочет ощутить вкус губ и языка Рена, желает, чтобы тот поглотил его без остатка. Ладонь выскользнула из-под полурасстёгнутого кителя и провела по спине, стирая воспоминания о беспечном прикосновении покойного Айрхарта. Хакс застонал, не размыкая поцелуя. Распалённый, не принадлежащий себе. — Готов принять меня? — спросил Рен, лизнув его губы. — Готов к моему члену? — Разве я был когда-нибудь не готов? — парировал Хакс. Руки обоих одновременно дёрнулись к молнии на брюках, торопясь расстегнуть её, пока Сила трудилась над кителем. Это было в равной степени нелепо и возбуждающе. Хакс потянулся к сапогам. — Не снимай, — произнёс Рен. Казалось бы, обычная просьба, но Хакс почувствовал, что Рен каким-то образом узнал о его подколке с носками и не захотел видеть сентиментального напоминания о том, кем был когда-то. Тот наивный мальчик созрел для разрушений. Было бы неплохо ненадолго взять верх, но Хакс не страдал из-за утерянной возможности. Их представится ещё много. Хотя, спору нет, его позабавило то, что Рен ревнует к себе из прошлого. Хакс любил его и был невероятно к нему привязан, но почему-то в его сердце по-прежнему жил Кайло, и Рен знал об этом. Он сдёрнул с Хакса трусы, оставив их болтаться в районе лодыжек вместе с брюками. Швырнул на пол китель. Рена всегда завораживало тело Хакса: бледное, нежное, худое, щуплое — качества, которые такая махина, как Рен, должна была бы презирать. И пока он по очереди облизывал соски Хакса, тот крутился на его коленях. Из-за сковавшего его клубка одежды Хакс не смог как следует раздвинуть ноги и потому уселся боком, позволив Рену удерживать его. Так он чувствовал себя моложе, чувствовал себя желанным. И был рад, что не видит себя со стороны, потому что не знал: рассмеялся бы или заплакал. Опустив руку, Рен вцепился в основание пробки и потянул. Она выскочила наружу с непристойным звуком, и Хакс ощутил, как тёплая смазка течёт по бёдрам. Рен отложил пробку в сторону, её позолоченная поверхность блеснула в темноте. С методичной отстранённостью Рен расстегнул собственные штаны. Хаксу хотелось, чтобы тот устроил из этого представление. Могло бы получиться грандиозное шоу: все эти упругие мышцы и большой толстый член, требующий поклонения. Жаль, что Рену, по сути, было плевать на своё тело. Он считал его сосудом для Силы, хотя пользовался им для схваток и секса, когда ему было выгодно. Временами Хакс ненавидел Скайуокера и Сноука за то, что они сотворили с Реном. Без мистических сил тот бы мог стать свободным. Рен переместил Хакса в удобную для себя позу и, подхватив под коленями, прижал к своей груди. Глядя во тьму тронного зала, Хакс готовился к вторжению члена. Он вцепился в ошейник — просто потому, что хотел держаться за что-нибудь. — Проси, — приказал Рен. — Пожалуйста, — с искренним отчаянием произнёс Хакс. В горле першило, задница сочилась лубрикантом. — Прошу, Верховный лидер, мне нужен ваш член. Пожалуйста. Он почувствовал, как головка прижалась к входу, застонал и дёрнул ошейник. Дерьмо, это было приятно. И несколько необычно. Оба ценили эффективность: как правило, их перепихоны были быстрыми и практичными, хотя иногда они разбавляли их всякими извращёнными штучками. — Прошу, — повторил Хакс. — Зачем тебе это? — спросил Рен. Уткнувшись в ошейник, он прикусил его и потянул зубами. — Хочу быть заполненным, — придушенно выдавил Хакс. Член стоял до боли. Последнее время им пренебрегали. Хакс и Рен оба были завалены делами. — Если это всё, чего ты хочешь, то я могу запихнуть обратно твою маленькую пробку, — сказал Рен, отпустив ошейник. — Она отлично тебя заполняет. А ещё с ней ты так ровно ходишь. Люди считают, что это из-за хорошей осанки. Именно так они думали сегодня. — Рен потёр членом по промежности. Головка слегка задела вход, и Хакс начал извиваться. — Мне нужен твой член, — выдохнул он. — Прошу. — Но мой член и так в твоём распоряжении. У тебя есть прекрасная копия для длинных одиноких ночных циклов. Надеюсь, ты с ней хорошо обращаешься. Хакс охнул. Тот подарок был… оскорблением, но как же он его любил, блядь. Один из самых прекрасных экспонатов в его коллекции. А это о чём-то да говорило. Рен оттрахал его им однажды, и Хакс нежно хранил это воспоминание, возвращаясь к нему одинокими ночами. О, да. — Мне ты нужен… — огрызнулся он. — Ты же сказал, что я заслужил награду, сказал… — Ш-ш-ш, — успокоил его Рен, и член наконец скользнул внутрь. Хакс словно взбесился. Он рыкнул и дёрнулся, раздражённый, выставленный напоказ, счастливый. Рен вошёл в него до упора одним махом, вынуждая Хакса, выпучив глаза, хватать воздух ртом. Хакс не стыдился вырвавшегося из глотки всхлипа. Ему было тридцать пять. Рен с лёгкостью выводил его из равновесия своей юношеской выносливостью. Рен принялся втрахиваться в Хакса короткими, резкими толчками, вынуждая того подпрыгивать на члене. Левой рукой он всё ещё поддерживал Хакса под коленями, а вот правая замерла на горле. Он не давил. Он бы не стал этого делать без прямого разрешения. Это-то и возбуждало. Вдобавок к тому, как идеально помещалась между большим и указательным пальцами яремная вена Хакса. Рену и двигаться не нужно было. Он просто сидел на троне с раздвинутыми ногами и насаживал Хакса на свой член как хотел. Возможно, не без помощи Силы. Сейчас Хакс не мог сказать точно — он был слишком сосредоточен на том, чтобы не кончить сразу. Хотелось не растрачиваться попусту и продлить удовольствие. Вероятно, он уже покраснел. Не будучи асом в сексе, он то и дело сбивался с ритма и беспорядочно сжимался. — Ты для меня словно дом, — сказал Рен. Хакс растерянно мигнул. — Где же ты жил? — выпалил он, обиженный нелепым сравнением. Рен должен был заткнуться и грубо оттрахать его. Это просто секс. Ну и часть вознаграждения, конечно. Вознаграждение играло важную роль. — Если бы я мог вскрыть тебе грудь, я бы там поселился, — продолжил Рен. Теперь он стал абсолютно невыносимым. — Ладно, — пискнул Хакс. — Забрался бы внутрь и… — А ты не мог бы… Может, не стоит… — Там было бы безопасно, — не унимался Рен, не забывая вбиваться в Хакса. Он целиком заполнял его, так что Хаксу иногда казалось: если прижать ладонь к животу, то можно почувствовать, как двигается внутри член. — Я в безопасности, когда ты рядом. Так ты никуда не денешься, не предашь меня… — Разве мы только что не установили, что я верен, пока мне это выгодно? — спросил Хакс. Рен хохотнул. Его смех всегда немного тревожил. Непродолжительный, лишённый радости. Несколько лет назад Хакс бы сделал выговор за смех во время исполнения обязанностей. А сейчас. Сейчас… — Нужно вечно держать тебя на члене. — Тогда мы оба умрём. — Неплохой способ. Хакс задумался. — Пожалуй, так и есть. — Может, это твой план, — пробормотал Рен себе под нос. Он уткнулся лицом в шею Хакса, вдыхая запах уставного лосьона после бритья. Хакс никогда не понимал, почему Рен находил его возбуждающим. — Мой коварный гранд-маршал Хакс. Моя правая рука. — Да, у меня и твой правой руки много общего, — признал Хакс. Он не умел принимать комплименты. И тем не менее страстно желал слышать их. Угол проникновения изменился, и Хакс влажно всхлипнул. — Я предпочитаю тебя. Погляди, как идеально ты мне подходишь. Тёплый, податливый, тугой. Всё ещё тугой. Смотри, как мой член пронзает твою задницу. Я сказал «смотри», гранд-маршал. Хакс опустил взгляд, в поле зрения моментально попал собственный член, который был таким твёрдым, что причинял дискомфорт. Головка оставляла липкий след на коже, каждый раз ударяясь о живот. А чуть ниже чудовищный агрегат Рена исчезал в его дырке. Глядя, как он входит до упора, Хакс застонал, словно шлюха. — Вот так, — сказал Рен. — Ты можешь принять его целиком. А всё потому, что ты особенный и хорошо потрудился ради этого. Я велел тебе быть готовым — и ты готов. Ты замечательно исполняешь приказы. Чувствуешь, как глубоко он вошёл? Я собираюсь накачать тебя спермой. До краёв, пока наружу не польётся. Тебе ведь нравится такое? Нравится быть влажным и липким. Хорошенько оттраханным. Заполненным. Хакс крепко зажмурился, лицо исказилось от удовольствия. Он выглядел не особо симпатично, когда кончал. Оргазм приближался, но чего-то не хватало. Сжать пальцами собственный член означало признать поражение. Но он не мог больше терпеть, не мог ждать. — Мне нравятся твои руки, — безучастно и невероятно серьёзно произнёс Рен. Выгнув спину, Хакс кончил с резким вскриком, а Рен как ни в чём не бывало добавил: — Они у тебя красивые. Хакс обмяк, по телу пробежала дрожь. А Рен продолжал неустанно толкаться в него, придерживая его руками. Он с любопытством коснулся опавшего члена Хакса и размазал семя по вздрагивающему животу. — Нежный. Хакс понятия не имел, что происходит, голова шла кругом, сердце бешено колотилось. Единственное, что он осознавал: стояк внутри. И оргазм Рена. Рен взрыкнул и крепко обнял Хакса, так и не сняв его с члена. Вытянув шею, Хакс поцеловал Рена. Тот не ответил на поцелуй, но не стал противиться, когда Хакс сумбурно облобызал его губы и подбородок. Хаксу нужно было почувствовать вкус Рена, прежде чем тот выскользнет из него и отправит его восвояси. Они никогда не занимались этим дважды за ночь — таково было одно из правил. Всё, чего хотел Хакс: свернуться калачиком и уснуть. Может, это сработает. Может, тогда Рен не станет его будить и позволит остаться. Разве Рен не говорил, что хочет, чтобы Хакс остался? «Грязные разговорчики», — подсказал мозг, когда туман в голове медленно рассеялся. Нужно подняться, прежде чем Рен оттолкнёт его. Нужно принять соник. Нужно придумать план на случай, если безответственные действия Рена приведут к неприятным последствиям. Что в целом укладывалось в перечень обязанностей Хакса. Хотя он не горел желанием разгребать бардак после публичной казни. Рен неторопливо вынул член. Вот и всё. Хакс закрыл глаза, чтобы собраться, и тут же распахнул их, ощутив, как два пальца скользнули внутрь. Рен запихивал свою сперму обратно. — Ну и… — визгливо начал Хакс и, прервавшись, прочистил горло. Поёрзал немного. Рен продолжал орудовать пальцами. — Рен, если ты там закончил… — Хочу запечатать мою сперму внутри тебя, — заявил Рен до странного отстранённо. — Как ты на это смотришь? — Это не очень гигиенично, — ответил Хакс и поспешно добавил: — Согласен. Рен довольно замычал. Задница саднила и была слишком чувствительной, но прикосновения Рена по-прежнему дарили удовольствие. Возможно, оргазм помутил рассудок, но Хаксу понравилась идея, что ему доверили на хранение сперму Рена. Звучало бредово, но в то же время величественно. Словно перед ним стояла грандиозная задача. Рен протёр пробку и вставил её в Хакса. Помедлил мгновение. Помог Хаксу натянуть трусы, затем брюки. Он чуть не дотронулся до молнии липкими пальцами, но Хакс ударил его по руке. Оба замерли на несколько секунд. — Спасибо, — сказал Хакс. — Сам справлюсь. С пылающим лицом он застегнул брюки. Рен Силой притянул китель и подал его Хаксу. Тот неловко оделся. Рен не пытался помочь с пуговицами, хотя придержал китель за плечи. Накидка стала последним штрихом — Хакс, несомненно, был готов к отбытию. — Спокойной ночи, — сказал он. Рен не ответил. Хакс поднялся на ноги. Он не стал поворачиваться к Рену лицом, хотя заметил краем глаза, как тот заправляет член и одёргивает штаны. Один-одинёшенек на своём огромном троне. В тёмном зале. Дверь с шипением закрылась за спиной Хакса. Он остановился и прижал ладонь ко рту. Моргнул несколько раз. Он не знал точно, что произошло. Рыдания рвались из груди, но он сдержался. — Всё правильно, — пробормотал Хакс и повторил: — Да, правильно. А потом вскинул подбородок и пошёл прочь.