Морской Дьявол

Знаете, я бы не назвала свою жизнь трагичной. Скорее, разнообразной. Я — обычный человек, который не смог жить в рамках своего общества, поэтому убежал от однообразной повседневности. Я не жалею себя. Но людей, которых я оставила там, где-то далеко в прошлом, можно пожалеть. Жизнь таких бродяг, как я, никогда не бывает долгой. Мы умираем где-то в пути от рук злых людей, нелепого героизма или необычных случайностей. Мы знаем, что наш путь не вечен. Мы готовы к этому. Но люди, которые с корнями где-то осели, борются за место под солнцем с такими же людьми. В этой борьбе пропадает смысл жизни, наступает беспросветная чёрная полоса. Я убежала от браков по расчёту, попрошайничества, интриг, угрюмых людей. Они каждый божий день думают, как бы не сдохнуть от голода, холода, болезней и выплатить долги, которых ты понабрал, чтобы прокормить свою семью. Жизнь бродяги тоже нелегка — деньги и тепло нужны всем, но каждый выживший в этой войне с обществом и с самим собой находит способ подзаработать: охотники на нечисть, обычные наёмники, колдуны и гадалки, шлюхи, моряки и пираты. Последние — вообще отребье. Но я выбрала свой путь — я стала джентльменом удачи. И вот, мой выбор, моё счастье и мои несчастья привели меня сюда — на край. Я смотрю в бесконечные тёмные просторы океана, гладь которого переливается в мягком свете солнца. Шум воды вызывает лживое чувство спокойствия, а лёгкий ветерок, который разносит запах свежести и моря, треплет мне запутанные волосы. Это было бы прекрасное начало дня, если бы не одно "но". Я стояла на краю палубы, обнажённая и вздрагивающая от каждого дуновения. Неприятные мурашки разбежались по телу. Холодно. Всё, что мне сейчас хотелось — это теплая ванна, что бы согреться и смыть с тела свою кровь и засохшую сперму бывшей команды. Но я даже руками не могу пошевелить. Они крепко связанны верёвками, натирающие запястья и оставляя красные полосы, которые жгли загорелую кожу. Щиколотки тоже крепко обмотали верёвкой, поэтому даже стоять мне было не удобно. Я слегка покачивалась на месте от тошноты и пустого бессилия, невидящим взором смотря куда-то сквозь линии горизонта. Вокруг меня стояла моя бывшая команда, а ныне — палачи и насильники. Когда-то я любила этих людей по-своему, жила с ними бок об бок годами. Но стояло им узнать, что я девушка, как меня сразу же заклеймили бедой. Нет, не все люди. Среди моряков нашлись те, кто решил защищать мою честь. Но говорят, что у пиратов нет чести. В отношении женщин — точно. Моих друзей убили в бою. А кто остался жив — казнил сам Капитан. При мне. Кому-то отсёк голову, кому-то проткнул сердце, а кому-то прилетела пуля в лоб. Я ни раз видела мёртвые пустые глаза своих товарищей и друзей. Каждое мёртвое знакомое лицо являлось мне по ночам в полудрёме. Но факт того, что эти люди легли в бою со своими же товарищами из-за меня — заставлял содрогаться всем телом. Именно тогда зародилась эта пустота во мне. Наш Капитан был жестоким человеком, но никогда не тратил пушечное мясо просто так. И, чёрт, я даже понимаю, почему он убил моих друзей. Именно страх помогал ему держаться на месте капитана, мол, не переходите мне дорогу. Но что он докажет, убив меня? Сначала эта мысль вызывала панику, обиду и страх, а сейчас — ничего. Я не осознаю, что происходит. Я просто чувствую тупую пустую ненависть. Сначала к Капитану, потом к матросам, а затем ко всему обществу в целом. Оно само загнало себя в рамки лживой морали. Короли и цари говорят, что люди следуют закону Божьему, но если Бог есть, то неужели он так сильно ненавидит женщин? Неужели он почитает глупые войны и казнокрадство? Он относится к насилию приемлемо? Он благословляет браки по расчёту? Неужели люди сами себя не смешат такими доводами? Раз этого хочет Бог, то он не святыня — он Сатана воплоти. Но не важно, существует ли Бог. Мне к нему не попасть. Сейчас я узнаю, существует ли Морской Дьявол, пойдя ко дну, как ужин на корм рыбам. Гул за спиной слегка приутих, а люди расступились. Сзади послышались глухие тяжёлые шаги. Капитан. Я даже не обернулась. Не хочу видеть его глаза перед смертью. Только бесконечные водные просторы в переливе солнечных лучей. Цокнув языком, он проронил моё имя. Не шелохнулась. Он провёл своими холодными пальцами вдоль гематом и шрамов на спине. Я вздрогнула от прохлады и раздражающей боли. — Дорогая моя, — обратился ко мне Капитан, — есть ли что-то, что ты хочешь сказать на последок? Ты жалеешь о чём-нибудь, девочка моя, — он гладил меня по спине и предплечьям обманчиво нежно, обдавая перегаром мою шею и ключицы. Меня потряхивало от холода и неприятных мурашек, которые вызывали его прикосновения, а от запаха, исходящего от самого капитана, становилось дурно и я почти не дышала, лишь бы не чувствовать его так близко. Во мне вдруг что-то зашевелилось. Во мне столько яда, и на последок я должна выплеснуть как можно больше. — Удивлена, что ты мне дал сказать пару слов, — язвительно заметила я. Он даже не дал мне умереть с достоинством, как пират. Лодка, обрез с одной пулей и остров с двумя торчащими пальмами — вот конец истории многих джентльменов удачи. Ладно, чёрт с ним, с этим жутким изгнанием, капитан даже не дал мне пройти по доске. Перед неминуемой смертью я хотя бы со вздохом сделала шаг в бездну. Сама. Но сейчас даже моё передвижение зависит от окружающих меня врагов. — Считай, что это благодарность от всей нашей команды за несколько прекрасных ночей, что ты нам подарила, — прошептал мне на ухо капитан. Рядом стоящие моряки хохотнули. Палуба вновь начала наполняться тихим гулом и смешками. На меня накатила волна омерзения, а руки непроизвольно сжались. — Мне почти не о чем жалеть. Я прожила прекрасную жизнь. Но смерть свою я представляла иначе, — смешки стали громче, поэтому я повысила голос, — Единственное, о чём я жалею, — привлекла внимание, — это о том, что я остановила бунд на корабле, — повернулась, сама не ожидая от себя, лицом к врагу, — они собирались убить тебя, — приподнимаю руки, указывая на толпу, — тебя! Но ты жив благодаря моей добросовестности! Я и мои товарищи полноправно признали тебя капитаном и простили все твои грехи! Напомнить, почему ты должен был умереть? Деспотия, превышение власти, кража у своих же членов команды! Ты капитан, а не король! А всех, кто тебя поддержал ты убил! Знакомая предъява, щенок недоделанный…! — меня остановил удар по щеке. Я упала на колени, а в голове звенело от удара. Но это не помешало мне заметить, что пираты утихли и задумчиво смотрели на меня сверху вниз. Мне уже не спастись от неминуемой смерти, но семя раздора посеяно. Пусть эти свиньи перебьют друг-друга в ближайшем будущем. Я бросила попытку встать и лишь опустила голову вниз, смотря на доски. Судорожно вздохнув, я закусила дрожащую губу. Из моих глаз полились слёзы. Мне будто наступили на грудь. Пустая ненависть ушла, взамен появилась жалость к себе. Я не хочу умирать! Но я не буду умолять о пощаде. Возможно, если был бы шанс, то я бы его использовала. А, возможно, гордость бы не позволила. Не знаю. Никогда не узнаю. Но сейчас единственное в чём я уверена, мои мольбы бы их позабавили. Нет, нужно уйти достойно. Но вместо этого я согнулась в немых судорогах, сжимая руки. Не хочу. Не хочу умирать! Капитан грубо взял меня за волосы и дёрнул вверх. Чуть нагнувшись, он прошептал мне: — Ну что, дорогая моя, пора. Я сделала судорожный вдох ртом, пытаясь успокоиться. Уйти с достоинством, помнишь? — Катись к чёрту, а? — я чуть ухмыльнулась, посмотрев на капитана из-под прикрытых век, — Скоро мы там все встретимся. Капитан расхохотался. Команда, приличия ради, тоже криво улыбнулась, но в глазах моряков сквозило напряжение. — Что же, малышка, — он прошёлся своим пальцем по моей шее и ключице, царапая длинным грязным ногтем мою кожу, — если бы ты была менее строптивой, то, возможно, мы викинули бы тебя на ближайший остров, — он перешёл на другую ключицу, — и, возможно, — надавил ногтём на кожу, — тебя бы забрали и жила бы ты долго и счастлива, — из царапины начала просачиваться кровь, — но нет, — продолжил он, резко развернув меня к себе, — ты предпочла остаться гордой. Только гордость мёртвым не нужна, — закончил он, грозно смотря на меня. Настало моё время хохотать. И я засмеялась. Нервно, потеряно, но смех, который вызывал дрожь во всём теле, я остановила с трудом. — Возможно, — передразнила его я, — если бы не моя строптивость, то ты бы уже был мёртв. Возможно, если бы не моя строптивость, то я никогда бы не встретила вас. Неплохая альтернатива, но лучше уж так. Капитан держал меня за плечи, сжимая их. На корабле снова стало тихо, все наблюдали за моей казнью. Потом резко взяв меня на руки, капитан прошептал «прощай» и скинул меня за борт, словно я была каким-то ненужным хламом, балластом. Падая вниз, я кратко вскрикнула, а потом погрузилась в прохладную морскую воду. Раны и кровоподтёки на теле стали раздражающе щипать, а в рот попала неприятная солёная вода, обжигая горло и носоглотку. Я, барахтаясь, пыталась вынырнуть из-под, казалось, мелких спокойных волн, но тут, внизу, они укачивали моё тело, не давая возможность оставаться на поверхности. Наконец я сделала рваный вдох, вынырнув из-под толщи морских вод. Корабль, на котором я жила многие годы, стремительно отдалялся от предположительного места моей смерти. Грустно не было. Было горько. А ещё во мне бушевала ярость вкупе с обидой. Но всё это блекло на фоне усталости, которая с каждой секундой становилась всё ощутимей. Вся моя жизнь — беспрерывная борьба. И вот именно сейчас усталость говорит мне сдаться. Но я продолжаю извиваться всем телом, глухо вдыхая ртом, словно рыба, которую выкинуло на берег. Единственное различие — морское дно мне не дом. Только его гладь. В любом случае, продолжать бороться уже нет сил. Мышцы напряглись, я не могла держаться на плаву долго, а тугие узлы пропитались солью и водой, впиваясь и в так израненную кожу на запястьях, оставляя новые красные следы. Прохладные мелкие волны продолжали меланхолично раскачивать меня из стороны в сторону, вызывая головокружение и холодную дрожь во всём теле. Мне холодно! Конечности немеют, я уже почти ничего не чувствую, кроме всепоглощающей морской прохлады. Силы иссякают. И на очередной волне я полностью погружаюсь в воду. Всё ещё барахтаюсь в надежде на последний вдох, но злые волны не дают мне хотя бы высунуть лицо на поверхность. Но и вопреки всем представлениям, ко дну я не иду. Я смотрю сквозь толщу воды на небо с редкими облачками, очертания которых искажались в переливах солнца, словно через кривое стекло. В любом случае, весь мир остался по ту сторону окна, до которого рукой подать, но всё что мне оставалось — лицезреть величие голубого необъятного неба. Я продолжаю бороться, извиваясь всем телом. Места, где особенно сильно натирала верёвка стали кровоточить, но я не обращала на этого никакого внимания — воздуха отчаянно не хватало. И вот произошло ужасное — я сделала рефлекторный вдох, вновь обжигая солью нутро, а затем беззвучно закашлялась, пытаясь облегчить боль, но это не помогло, возможно, я сделала себе ещё хуже. Я чувствовала, как мои лёгкие наполняются водой, беззвучно кричала и кашляла, но избавиться от инородной массы внутри я не смогла. Мне холодно, но внутри всё горит! Боль от ран, гематом и кровоподтёков сейчас ушла на второй план, оставляя место для бушующий агонии внутри меня. Я барахталась, дрыгала руками, и ногами, пытаясь избавится от пут, что бы выплыть на поверхность и сделать живительный вдох, но ни черта не получалась и я беззвучно выла от адского жара, который постепенно разносился по венам. Но внезапно всё закончилось. Прошёл жар, прошёл и всепоглощающий холод. Я достигла высшей точки эйфории. Глаза закатывались и сами закрывались. Последнее, что я видела, как свет от проникающих в воду лучей отдалялся и я погружалась в полную тьму, которая оглушала своей звенящей тишиной. А дальше — пустота. Я делаю вдох. Приглушённо слышу, как начинает биться моё сердце. Ещё вдох. Ещё и ещё. Я открываю глаза. Ничего не понимаю. А в голове пустота. Что происходит? Меня наполняет растерянность. Озираюсь. Я под толщей морской воды, медленно погружаясь всё глубже и глубже. Зрение не искажено, я прекрасно вижу, как стайки мелких рыб плывут к коралловым рифам, которые редеют чуть дальше. А от прохлады вод мне уже не холодно. Напротив, мне будто свободней дышать, когда течения обдают мою кожу легким расслабляющим холодком. Следующая вещь, которая насторожила меня — мои руки. Подняв их, я заметила, что ни шрамов, ни синяков, ни мозолей на моей коже не остались, хотя я чётко осознавала, что всё это было. Даже не осталось неравномерного загара, кожа — словно чистый лист. Единственное, что напрягало, длинная верёвка болталась на левой руке. Ее вот-вот снесёт непослушной водой. Я дернула запястьем и веревка начала всплывать, оставляя после себя мелкую струйку пузырьков. Я почему-то глупо улыбнулась, смотря на это зрелище. Красиво. Следующее, что меня пришло в голову — я не чувствую ног. Вернее, чувствую, но как-то не так. Я опустила свой наверняка растерянный взгляд и замерла. А потом бесшумно ахнув, выпустив при этом пару пузырьков изо рта, я докоснулась до шеи. По её обеим сторонам рассекали три борозды, которые слегка вздымались при каждом вдохе. Жабры… А вместо ног у меня рыбий хвост. Я была удивлена, но не поражена. Пустота в голове мешала сосредоточиться и сформулировать мысли, а инстинкты говорили, что так оно и должно быть. Я активно начала щупать своё тело, чтобы найти изменения в себе. Чешуя выборочно покрыла разные места: предплечья, лопатки, живот. А на спине, вдоль позвоночника, красовался длинный плавник. Я провела вдоль него, вздрогнув, а потом пошевелила им слегка. Удивительное непривычное чувство. Наконец, сделав вдох, я решила осмотреть хвост. Только сейчас я заметила, что рефлекторно двигала им из стороны в сторону, чтобы оставаться на том же уровне воды, где я очнулась. У меня был серый хвост, который благородно отливали синими и фиолетовыми цветами. У самих плавников тоже была обмотана верёвка, которая вот-вот уплывёт. Я махнула хвостом, окончательно избавляясь от пут. Свобода. Полная свобода. Именно это всплыло в моей голове в данный момент. От этих мыслей мне становилось радостней и я улыбнулась, выдыхая через рот и вновь создавая партию мелких пузырьков. Волнение, которое напрягало моё тело, как рукой сняло, вместо этого по телу разлилось тёплое ощущение спокойствия и умиротворения. Я улыбнулась чуть шире и, вытянув руки вперёд, я поплыла ввёрх, к солнечному свету. В новом теле было непривычно, но я готова к этому привыкнуть. Вместо глупых размахиваний руками, чтобы держаться на плаву, теперь я грандиозно извивалась всем телом, которое стало действительно слаженным единым механизмом. Я плыла красиво, точно и рефлекторно. Я просто уверенна в этом. Наконец, выплыв на поверхность, я звонко рассмеялась, чувствую на своей коже лёгкий прохладный ветерок. Солнце уже близилось к линии горизонта, поэтому небо окрасилось в тёплые жёлто-розовые цвета, которые красиво отражались в чешуе моего хвоста. Я провела по нему пальцем, пробуя на ощупь, а потом, улыбнувшись, откинула голову и вздохнула свежий морской воздух. Носом. Я ещё могу дышать, как человек. Я легла на спину, раскинув руки, расслабляясь. Я смотрела на редкие облака, которые лениво плыли по розовому небу, и искала в них знакомые образы. В моей голове тоже безмятежная пустота и отражение спокойного неба, больше ничего. Я громко рассмеялась от тёплой радости в груди, которая обволакивала всё моё тело. Но от мыслей меня отвлёк отдалённый звук колокола, грубые голоса и песни. Я быстро погрузилась в воду, от испуга отплыв от места моего нахождения на несколько метров. Затем, аккуратно выглянув из-под толщи воды, я заметила корабль, который стремительно подплывал ко мне. В моей голове сейчас всё перевернулось. Воспоминания последних дней резко впились колючими шипами в мозг, выбивая меня из колеи. Сердцебиение ускорилось, а меня наполнило липкое волнение и страх. Но эти чувства быстро сменились на безумную злобу и ярость. Яд воспоминаний проник в мои вены, а в горле пересохло от чего-то. Разум кричал, мне нужны три вещи: хаос, кровь и месть. Вот только кому мстить? Всем? Я сжала руки, подавляя импульсивные порывы ярости и нырнула под воду, ближе подплывая к кораблю. На ветру развевался флаг Великобритании. Торговцы. Но, с другой стороны, какая к чёрту разница? Все моряки одинаковые — им важно удовлетворить своё животное я. Мужчины на борту веселились, что-то пели, бурно обсуждали свои дела и политику. А в животе у меня заурчало. Я голодна. От этого зверского голода меня тошнило. Проводив плотоядным взглядом корабль чуть вперёд, я нырнула в прохладную воду, следуя за ним. Кто-то из этих моряков никогда не вернётся домой, я это чувствовала. Где-то на краю сознания всплыла мысль: я не отправилась к морскому дьяволу, я стала им.