Благословение Судьбы

Каждый человек в душе всегда мечтал о ком-то, кто понял бы его с полуслова. Кто поддержал бы в нужный момент и направил на правильный путь. Для кого-то Родственные души — благословение Богов. А кому-то это стало проклятьем. Особенно если вы живете в мире шиноби. Мечтая о Соулмейте, они молятся всем Богам о том, чтобы это был кто-то из союзного, а лучше из своего клана. Но не всем везет. В основном процентам десяти. А если клан маленький, то тут вообще без шансов. Поэтому большинство шиноби стараются не светить своими метками. Ведь если закрепить связь, связанные уже не смогут причинить вред друг другу. *** Тобираме было всего три года, когда два великих клана — Учиха и Сенджу — заключили перемирие. Никто не знал, почему главы кланов, раньше не упускавшие шанса сразиться, вдруг решили встретиться в нейтральной обстановке. Они смотрели друг другу в глаза всего три минуты, после которых одновременно ухмыльнулись и, неожиданно для всех, пожали руки. Что могло вызвать ТАКОЕ единодушие у двух заклятых врагов? Многие задавали этот вопрос и не находили ответа, но в тоже время было лишь одно предположение — общий Соулмейт. Такое тоже бывало. Триады. Бывали случаи, когда два лучших друга проживали и по пол-века, а уже после получали свои метки. На одной руке имя друга, а на другой незнакомца.И обычно появившимся Соулмейтом был ребенок от трех до шести лет. Выросший в таком союзе в будущем становился известным шиноби или изобретателем. Но все зависело от подпитки чакрой. Чем больше времени ребенок проводил с соулмейтами, тем крепче он был — и не всегда физически. Вот и решили люди, что двум главам Судьба дала одно чудо на двоих. *** В пять лет Тобирама увидел в зеркале какой-то рисунок на плече и, извернувшись, смог увидеть, что рисунок идет от спины. На плечо всего лишь легла одна из многочисленных веток цветущего дерева, а на нем в свою очередь, сидел ворон. Младший Сенджу сильно испугался и побежал расспрашивать своего любимого старшего брата. Хаширама лишь рассмеялся и рассказал о Родственных Душах, и что просто Соулмейту Тобирамы уже исполнилось шестнадцать, когда Сенджу было еще три года. И предложил распросить отца — тот вроде знает кто это. А Тобирама боялся разозлить отца тем, что может помешать работе, и потому ждал, когда Бацума вернется с работы. Но отец был таким уставшим, что младший Сенджу решил не тревожить его и просто забыть про эту дурацкую метку. Но видимо актер из него не очень, потому что когда Хаширама быстренько поел и убежал на встречу с Мадарой — своим другом из Учих — отец спросил, все ли у него в порядке. Не то что бы Тобирама боялся своего отца, нет, это скорее больше похоже на... смущение?.. Он и сам не знал, что чуствует. Ему было приятно находиться рядом, но он не знал как сказать всегда занятому отцу, что хочет проводить больше времени с ним. Мальчик поднял голову и посмотрел в глаза родителю. И почему-то захотелось рассказать ему обо всех своих секретах. —Хаширама сказал, что у меня завершенная связь, — вновь опустив голову, пробормотал Тобирама. — И что ты знаешь, кто моя родственная Душа... Какое-то время на кухне стояла тишина. Тобирама неуверенно поднял голову. Взгляд Бацумы был на удивление теплым и ласковым, как и его голос потом: — Подойди ко мне, Тобирама. И не отрывая глаз от отца, маленький Сенджу подошел и протянул руки навстречу большим рукам Бацумы, которые усадили его на колени. Тобирама уткнулся в грудь родителя, вдыхая его аромат и хватаясь маленькими ручками за одежду. И почему-то стало так спокойно, что все мысли разом улетучились. Он не знал сколько они так просидели. Ему нравилось вдыхать запах дикой природы и чувствовать тяжелую руку у себя в волосах. —Однажды ты сам поймешь, кто твой Соулмейт. А пока не стесняйся и говори обо всех проблемах мне. Даже о самых маленьких. Хорошо? И Тобирама лишь счастливо улыбнулся и кивнул. *** Так прошли еще два года. Тобирама теперь каждый день приходил к отцу после ужина и рассказывал о прошедшем дне, уткнувшись тому в грудь. А потом Учиха и Сенджу наконец достроили поселение, в котором жили оба клана, и еще несколько примкнувших. Брат уже вырос и поселился со своей невестой и соулмейтом— Мито Узумаки в отдельном доме. Чуть позже отец передал ему пост главы клана. Он почему-то решил поселиться на окраине владений клана. Рядом с границей Учиха. — Отец, можно войти? — спросил Тобирама, постучавшись в комнату родителя. Был уже вечер, и Тобираме хотелось спать, отец слишком сильно сегодня задержался, но отменять их вечерние посиделки не хотелось. — Заходи. Тобирама открыл дверь и замер. Напроти отца сидел мужчина — Таджима Учиха. Тот вроде тоже передал свой пост главы Мадаре. До этого момента, Тобирама видел его только один раз — на праздновании в честь окончания строительства их поселения. Он тогда сидел на плечах старшего брата и смотрел на глав пяти кланов, заключающих союз, и не мог оторвать взгляда от этого черного ворона. Что-то влекло к нему, что-то теплое и... Маленький Сенджу хоть и был гением, но это чувство описать не мог. И вот сейчас он смотрит на мужчину и не может даже пошевелиться. А старший Учиха не стесняясь рассматривал застывшего мальчика. — Что же ты стоишь на пороге, Тигренок? — вдруг прервал молчание отец. Тобирама вспыхнул. Бацума даже при брате так его не называл, а тут перед бывшим врагом... — Проходите, молодой человек, — улыбнулся гость. — Бацума многое рассказывал о тебе. Проходи, не стесняйся,я не кусаюсь. Тобирама посмотрел на отца. Тот кивнул на место рядом с Таджимой, и Сенджу чуть неуверенно присел рядом с гостем. — Я пригласил Таджиму попить чай и обсудить некоторые вопросы. Если честно, я думал, ты уже лег спать. — Ты уже три дня задерживаешься на работе... — пробормотал Тобирама. Он не привык открыто говорить с отцом при ком-то постороннем. — Вот видишь, Бацума, — с упреком(?) посмотрел на него Учиха. — Я же говорил тебе не сидеть долго за документами. Твоему сыну нужен кто-то старший, с кем можно хотя бы поговорить. — Что-то не припомню, чтобы ты торопился домой последнюю неделю, — иронически поднял бровь Бацума. — С Изуной обычно сидит Мадара. А раз Хаширама съехал от вас, так не заставляй сына волноваться. — Я бы с радостью, — тепло глянул на сына Бацума. У того аж на сердце потеплело. — Но и дела себя сами не сделают. Тобирама опустил голову. Значит, он еще долго не сможет нормально видеть отца? — Тогда, может мне посидеть с ним вечерами, пока у тебя завалы? — вдруг предложил Таджима. Тобирама удивленно поднял взгляд на Учиху. Тот выглядел серьезным. — Было бы неплохо. Ты же не против, Тигренок? Младший Сенджу снова вспыхнул и помотал головой, соглашаясь. Бацума еще что-то обсуждал с Таджимой, но Тобирама уже не слушал. Он устал, и в голове крутились мысли только об Учихе. Неужели отец ему настолько доверяет? И сам не заметил, как начал клевать носом в чашку чая и завалился на бок. —Простите, — сказал он Таджиме, у которого пролежал не плече около минуты. — Ничего страшного, — улыбнулся Учиха и погладил его по голове. От этого прикосновения Тобираме сразу стало так тепло и уютно, что не хотелось, чтобы руку убирали. Впрочем, Таджима ее и не убирал. — Ты сильно устал сегодня, Тигренок. Может пойдешь спать? Уже поздно. — Но... — у Тобирамы даже глаза стали слезиться — настолько он не хотел уходить. — Ну что же ты, Бацума. Сын так скучал по тебе, так почему бы не оставить его здесь? Нам с тобой надо еще многое обсудить, он нам не помешает. Тобирама проснулся на рассвете. Ему было так тепло и уютно, что не хотелось открывать глаза, было что-то непривычное... его кто-то гладит по спине? Распахнув свои глаза, Сенджу увидел Учиху Таджиму. — Спи. Еще рано. И Тобирама уснул. *** — Тоби-кун, а у тебя уже есть Соулмейт? — спросил однажды Изуна. Они часто тренировались вместе и были хорошими друзьями. Наверно, это еще и потому, что другие дети их сторонились — два гения уже в четырнадцать были намного сильнее своих сверстников. — Есть, — коротко ответил Сенджу. Он почти придумал новую технику, которая значительно облегчит жизнь шиноби. — Да? И кто это? — Не знаю. — Как так? — удивился Изуна. — Мне было три, когда связь закрепилась. Отец сказал, что я сам пойму кто это. — И как? Есть догадки?— Тобирама промолчал. — Ну Тоби-кун! — Есть... Единственные, с кем я открыто общаюсь — это ты, брат, отец и Таджи-сан. — Хочешь сказать, что это либо твой отец, либо мой? — помолчав спросил Учиха. Тобирама покраснел, а Изуна вдруг прищурился. — Или оба? — Разве может быть такое? — отбросив свитки и уткнувшись в колени пробормотал Сенджу. — Конечно! Триады хоть и редкое явление, но все равно встречаются. Сколько там тебе было, когда связь закрепили? Три? Если посчитать, то это как раз при перемирии было. Ходят слухи, что у наших отцов общий Соулмейт, а учитывая сколько времени они проводят с тобой... Советую спросить у них. Тобирама призадумался. А если не они? На душе похолодело. Они нравились ему. Бывало, что Судьба объединяла родителя и ребенка, так что это не вызывало отвращения. Но Тобирама не хотел делить с кем-то другим внимание СВОИХ отца и Таджи-сана. *** — Я дома! — не особо надеясь на ответ крикнул Тобирама и, уткнувшись в пол, пошел в душ. Он все еще пребывал в размышлениях после разговора с Изуной. Ну и как начать с ними разговор? Придти и сказать: «А я случайно не ваш Соулмейт?» Что же делать?.. — Замерзнешь ведь, — вдруг донеслось со стороны дверей. Тобирама резко обернулся на голос: — Таджи-сан? Что вы здесь делаете? — Бацума сегодня задержится. Деактивируй печать и иди сушиться. Не хватало тебе еще заболеть. Тобирама выключил печать, а когда повернулся, Таджима уже стоял с широким и пушистым полотенцем в руках. — Иди сюда, — и стараясь не краснеть, Тобирама подошел. Его хорошенько вытерли и, укутав в уже сухое(спасибо катону) полотенце, спросили: — Ты чего под ледяной стоял? А если простудишься? — Я думал... — Да? И о чем же? — Да так, — отмахнулся Тобирама. Учиха вздохнул и подтолкнул Сенджу к его спальне. И уже там, сев в кресло, он подтянул себе на колени Тобираму. — Не стоит скрывать что-то от нас, Тигренок, — Тобирама покраснел. Он все еще не привык к такому обращению. Да и поза несколько смущала. Вот почему его организм решил напомнит о себе именно сейчас? — Так что случилось? —.... — Что? Я не расслышал. — Я, кажется, влюбился, — прошептал Седжу. — И в кого же? Тобирама боялся поднять лицо на Учиху. Вот как ему сказать? — Тигренок, посмотри на меня, — твердым голосом сказал Таджима, но Сенджу только помотал головой. Тогда Учиха просто поднял за подбородок и взглянул в лицо подростку. — Кто захватил в плен твое сердечко? Тобирама всхлипнул. — Кто мой Соулмейт, Таджи-сан? — А ты сам как думаешь? — и поцеловал. И вроде просто прикоснулся к губам, но Тобираму от этого так встряхнуло, и, когда Учиха собирался отстраниться, он обвил его шею руками и снова прижался губами. Ему понравилось целоваться. Чувствовать в своем рту горячий язык нравившегося мужчины было просто бесподобно! Сколько они так целовались, Тобирама не помнил. Очнулся он, только когда чужие руки начали гладить его по голому бедру, и тихо постанывал, наблюдая за тем, как она приближается к паху. — Аах! Рука Таджимы все же добралась до самого сокровенного и сжала головку. Член стоял как каменный, и подростку было сложно держать себя в руках. — Не сдерживайся, Тигренок. Я хочу видеть, как ты кончаешь, — и прикусил мочку. От теплого дыхания все в голове поплыло, а потом наступило долгожданное облегчение... — Просыпайся, Тигренок. Было тепло и приятно. Чья-то ладонь гладила его по голове. Тобирама потерся о нее и открыл глаза. Перед ним на кровати сидел отец. — Я же говорил, что ты сам поймешь, когда подрастешь, — улыбнулся мужчина. Тобирама сначала не понял о чем он. Но тихий хмык над ухом заставил очнуться. Он лежал полностью голый, прижатый к чьей-то груди! А чужая рука в это время поглаживала его живот! Сенджу покраснел, вспомнив разговор с Учихой. — Таджи-сан... — он хотел было извиниться, что отрубился, и уже начал приподниматься, когда его еще крепче прижали к чужому телу. — Что вы?.. — подросток даже дышать перестал, когда что-то твердое толкнулось между его половинок. — Куда же ты собрался, Тигренок? — Таджима прикусил мочку его уха. — Раз ты теперь знаешь о нас, то можно не сдерживаться — теперь ты полностью наш. — Что? — только он вдохнул больше воздуха, как его губами завладел Бацума. Это так странно — целоваться со своим отцом... и так приятно. — Ах! — Наш мальчик уже возбудился, Бацу. — Хочу это увидеть, Таджи! Тобирама и пискнуть не успел, как его посадили лицом к отцу и раздвинули ноги шире. — Нет! — он попытался прикрыть себя руками, но отец только взял их в свои и попросил: — Покажи мне себя, Тигренок мой. Не скрывайся, — и поцеловал запястья. Тобирама краснея и отводя взгляд прижал руки к груди и позволил отцу разглядеть себя полностью. — Ты прекрасен, — выдохнул Бацума скользя руками по бедрам сына. Младший Сенджу резко открыл глаза и громко застонал. В детстве он даже и подумать не мог, что такое будет происходить с ним. Но вот, его отец сейчас вытворяет своим ртом что-то немысленное, а Таджи-сан в это время мнет пальцами его соски и оставляет засосы на шее, одновременно потираясь своим немаленьким членом о спину подростка. Не испытывавший раньше такие ласки Тобирама кончил, запрокинув голову от оглушительного оргазма. Не успел он толком отдышаться, как Бацума вновь завладел губами сына, передавая вкус его спермы. Когда Тобирама смог наконец отдышаться, то понял, что Таджима-сан так и не перестал тереться об него. — Ты ведь поможешь нам, Тигренок? — Шепнул Учиха ему на ухо. — Верно, помоги нам, Тигренок, — поддержал друга отец и стянул с себя домашние штаны. Тобирама покраснел, но взгляд не отвел. Рот наполнился слюной, и ему очень хотелось сделать приятно самым дорогим ему людям. — Ну же, Тигренок, не бойся. Мы подскажем тебе. Сенджу встал на колени перед Бацумой и на пробу прикоснулся к уже стоящему колом членом. Ему понравилось. Осмелев Тобирама, уже увереннее начал гладить член руками. Его никто не торопил, ему позволяли исследовать новую территорию — и это пьянило... Он и сам не понял, когда начал облизывать, слушая голоса своих Соулмейтов над головой. Взять член полностью он не смог, но Таджима сказал, что они его еще научат... *** Лежа между мужчинами Тобирама наслаждался чувством покоя и думал, как бы сложилась его судьба и судьба его Соулмейтов, не будь на свете Родственных душ. И ужасался, понимаю, что его мужчины скорее всего поубивали бы друг друга, а клан так и воевал бы вечно. Поэтому отбросив грустные мысли в сторону он удобнее устроил голову на плече отца, предвкушая завтрашнее любопытство Изуны, не любящего нераскрытых тайн. А ведь он даже не спросил, есть ли у его друга Соулмейт?..