По следам снарядов базуки

      Хаято не сильно жаловал женский пол. Он всегда считал, что от него вечные проблемы.       — Ламбо, да почему? — Цуна схватился за голову, уже жалея о сказанном. Хаято, патрулируя прогуливаясь возле дома своего Босса лучшего друга, навострил уши и потянулся к ограде, скрываясь за тенью листвы двух деревьев и смотря на внутренний двор семейства Савада. Для этого он уже давным-давно перетащил на это место пустой ящик, чтобы вставать на него и тайком подсматривать за тем, что творится в семье Цунаёши.       Ну, иногда с его помощью перелезать через ограду. Неважно, для чего. В жизни всякое может пригодиться.       Невольно следовавшая за юношей Ури не двигалась с места, наблюдая за хозяином. По мнению кошки, хозяин выглядел, как поехавший идиот.       — Нет! Мне лень. Настолько лень, что лень говорить, почему, зачем и как, — сонным голосом ответила Цуне Бовино, слегка потягиваясь и уютно устраиваясь на чужом шезлонге. — Если бы в мире был конкурс по лени, то я бы его выиграла — вот настолько мне лень.       И растянулась во весь рост, с наглым спокойствием наблюдая за метаниями Савады, возле ног которого стояла корзинка с чистым постельным бельем.       Что она тут делает? Нет, не так. Какого черта в выходной Десятого эта Бовино припёрлась и так нагло себя ведёт, будто у себя дома?, подумалось Гокудере, который внутренне содрогался от данной картины. Он едва сдерживался, чтобы не выпрыгнуть из укрытия и не взорвать эту чертовку к чертям. Но Десятый будет сердиться, если он перелезет через ограду, тем более, если так внезапно, так что юноша побежал к калитке.       — Ладно! Я понял! — спешно произнёс Цунаёши, прерывая дальнейшие возможные стоны и визги подруги насчёт того, что ей будет худо, если она встанет. Помощи в разложении белья он не дождётся — зря только спрашивал. А Маман вовремя свалила в магазин, оставив стирку на сына. — Я сам, всё сам.        Хаято, прислушивающийся к разговору во дворе, уже приготовил динамит. Сигарета в его зубах чуть не свалилась на дорогу, прямо под новые кеды, купленные недавно.       Ури же закатывала глаза на все попытки нерадивого хозяина успокоиться и придумать более изощрённый способ прибить Бовино.       — В принципе, Реборн должен был научить тебя ответственности, — послышался голос Бьянки, выходящей на террасу и подающей кудрявой брюнетке какой-то коктейль, и подрывник замер на полпути к тому, чтобы подорвать задницу наглой Ламбо. — Так что… Работай, будущий Вонгола, работай.       В принципе, Бьянки одним лишь своим присутствием спасла не только Бовино, но и нервы Цунаёши. Он бы не выдержал очередного погрома в своём доме.

***

      — Пока, Лам! — попрощался с одноклассницей Ямамото, весело махая ей на прощание.       — Паке-е-еда!       С равнодушным лицом вприпрыжку пронеслась Бовино, задевая своей сумкой Хаято, который готов был вот прямо сейчас достать динамит и подорвать её на месте. Но в итоге он лишь вдогонку обматерил девушку на итальянском, ничего не сделав: было слишком людно, Десятый не одобрил бы кучу пострадавших.       Его достало находиться рядом с таким ужасным человеком в школе, а ещё убивало то, что Десятый дал ей место Хранителя! Как она такое заслужила? Чем? Хаято искренне верил, что Бовино Ламбо любит две вещи — поесть да поспать, когда настоящий Хранитель Десятого должен любить Босса и свою работу.       Хаято просто бесился с флегматичной Ламбо, которой было на это похрен. Которая сильно любила сладкое и плевала на правильное питание. Которая своими манерами заставляла Гокудеру раздражаться и испытывать к ней ненависть, потому что только она и Такеши могут просто так завалиться в дом Десятого и играть вечером в приставку, пока он, Правая рука Босса, работает!       Но что ужаснее всего, так это то, что Ламбо постоянно пыталась его подколоть. Его. Подколоть!       Невообразимо! Немыслимо!..       — Какого хрена?! — чуть ли не взорвался он, когда обнаружил в своём ящике для сменной обуви кучи оберток от любимых конфет Ламбо — виноградных леденцов — с какими-то бумажками внутри. — Она совсем обнаглела! Я её подорву! Труп испепелю, а Джудайме скажу, что эта дура убита киллерами!       — Хахах, ну, не бесись, по-моему, это забавно — делится такими обертками, — с улыбкой поведал свою мысль Такеши, считая это лишь детской забавой.       «Верь в себя!», «В моём сердце ураган бушует, когда ты рядом», «Твой котеночек ждёт тебя», «Я тебя лю…»       Все фантики полетели в мусорку, стоило парню увидеть некоторые фразочки с оберток. Хотелось сжечь их, но, как на зло, зажигалки с собой не было: Босс не любит запах сигарет, и Хаято из-за этого старался не курить хотя бы в школьное время.       Ури внутри кольца невольно протестующе зашипела: ей хотелось дочитать.       Позади смеялся Ямамото, который в последние дни по какой-то причине ходил вместе с Хаято к выходу. Блондина это очень сильно раздражало и злило. Ему хотелось прогнать чёртового бейсбольного придурка, чтобы в одиночку встретить опоздавшего Цунаёши и проводить его до дома, чтобы быть полностью уверенным в том, что с Боссом будет хорошо под присмотром величайшего в мире киллера.       Но его мир снова рушится, когда сам Босс хотел выбросить знакомую обертку фантика. Бирюзовый взгляд жадно впился во фразу.       «Сегодня удача на вашей стороне», — гласила надпись.       В голове у Хаято взорвалась настоящая бомба, когда понял, каким образом несчастная конфета могла оказаться у его Джудайме.       — Да чтоб тебя! — взорвался Хранитель Урагана, вырывал фантик и разорвал его на мелкие части. — Десятый! Вы голодный, да? Позвольте мне вам купить ужин или что-нибудь перекусить!       — Ох, Гокудера-кун, — обратился к нему Савада, не понимая, из-за чего сейчас гневается его друг. — Не стоит, Ламбо мне дала парочку конфет, так что до дома должно хватить…       — ВЫБРОСЬТЕ! ТАМ ЯД! ЭТА ТУПАЯ КОРОВА ХОТЕЛА ВАС ОТРАВИТЬ! — В этот момент Гокудера немного волновался, боялся за Десятого и даже несколько завидовал смекалки Ламбо: сам он не додумался до того, что после долгого дня его Босс захочет хотя бы перекусить. Но его злила по большей части его беспечность — он не уследил за этой Ламбо и не позаботился о своем Боссе.       Промах Правой руки!       — Хи?! — испугался Савада, давясь собственной слюной, и в ту же минуту его друзьям пришлось его откачивать, а Такеши — успокаивать обоих парней.       Но Хаято определенно понял, что за Ламбо, пусть она всего лишь женщина, нужен глаз да глаз.

***

      Гокудера не женоненавистник. Гокудера не сталкер. Гокудера вполне обычный парень, который по вечерам ходит мимо одноэтажного дома, который снимает Ламбо Бовино.       В этом нет ничего странного, пытался внушить себе Хаято, в то время как проходившие мимо люди косились на него осуждающими и неодобрительными взглядами.       Это всё, ради защиты Десятого, внушал себе парень, поправляя шарф на шее, едва касаясь кончиками пальцев отросших пепельных волос. Начало зимы было прохладным в этом году, а заболеть было не в планах Хаято. Ведь это значило, что он принесёт беспокойство своему Боссу другу и, более того, не сможет даже увидеть его. Поэтому юноша старался одеваться теплее.       — Мяу! — В ногах тёрлась кошка, заставляя Гокудеру шикнуть на неё.       — Ури! Не сейчас!       Кошка на то и кошка, что ей не нравился тон хозяина. Он не уделял ей внимание уже долгое время, что задевало её самолюбие. Поэтому, цапнув его ногу, Ури, чтобы не быть обратно запечатанной в кольце, убежала к объекту наблюдения своего хозяина, который посеменил за ней.       — Чертова кошка! — запричитал Гокудера, однако не мог не отметить, что сбежавшая — это кошка отличный повод заглянуть в чужой дом. Даже если он пуст. О последнем Хаято не знал, но уже в уме готовил тысячу и одну отмазку на всякий случай. Ламбо, пусть и ленивая, но болтливая, и не дай бог Десятый узнает об этом — тут же его осудит и будет расстроен поведением своего друга. — Найду — прибью!..       Хаято пока не мог определиться, кого именно: Ури или Ламбо?       Ури в это время ловко перепрыгнула через бетонную ограду дома Бовино. Он ничем не отличался от остальных домиков спального района Намимори, кроме особой таблички с именем временного владельца дома. Надпись «Бовино» была изрисована кучкой монстров, похожих на брокколи, и с наклейкой веточки винограда.       Хаято фыркнул и открыл незапертую калитку. По его наблюдениям самому безответственному Хранителю Десятого было просто лень её запирать. Что ж, её вина и просчёт. Хаято не особо лелеял надежду на то, что эта женщина будет обладать хотя бы каплей мозга. Наоборот, он был уверен, что её голова была забита сахарной ватой и ненавистными ему виноградными леденцами, так что увиденное его не впечатлило.       Двор был маленьким, не совсем как у Десятого. Хаято невольно сравнивал всё с домом Десятого, и его удовлетворяло, что у Бовино не так всё хорошо: полузасохшие деревья и кустики, пожухлая некошеная трава, пробившаяся даже через плитку, по которой осторожно шёл подрывник. Однако что-то внутри всё равно царапало стенки грудной клетки. Всё было слишком сильно похоже на его ситуацию, хотя он и жил в одной съемной комнатке поближе к торговому району.       Дверь оказалась открытой, что больше насторожило подрывника, чем удивило или разозлило. Как-никак, а приходилось мириться с тем, что Ламбо Хранитель, которая участвовала в битвах и старалась не подводить Десятого и ко. Только за упорство и нежелание показываться слабой Хаято терпел её присутствие рядом с собой и Цунаёши.       Хотя никогда не отказался от того, чтобы та исчезла. А лучше будет если он сам её придушит.       Бесшумно проникнув в холодный дом, Хаято огляделся: никаких признаков того, что Ламбо могли похитить или напасть. Хотя он немного удивился, что дом выглядел гораздо меньше внутри, чем снаружи: небольшая прихожая, гостиная соединена с кухней, три двери. Скорее всего, ванная с туалетом и комната Ламбо.       — Нельзя же кошку оставлять так одну, — послышался приятный ленивый женский тон позади. И Хаято, выставив динамит перед собой, обернулся и нахмурился.       — Она вольна сама выбирать, куда ей пойти, — недовольно выразился тут же парень.       Ури лежала на ногах немного потрепанной женщины в костюме. Где-то была кровь, и неизвестно пока чья, где-то были порваны и испачканы в грязи брюки с небольшими сапожками на каблуках. Раскрытый пиджак показывал мятую зеленую блузку, порванную у воротника. Чёрные волосы женщины были уложены в высокую прическу, а зелёные глаза смотрели с теплотой и усталостью.       Картина не то, что бы знакомая, но пару раз он слышал от Десятого о будущей Бовино.       Хаято мгновенно узнал в ней повзрослевшую Ламбо, несмотря на все изменения, которые, по всей видимости, произойдёт в будущем. Поэтому он опустил оружие и возмущенно посмотрел на Ури, разомлевшую от ласк женщины. Та мурчала и получала удовольствие, не обращая внимания на своего хозяина.       Кстати, о будущем. Фиолетовая базука лежала прямо рядом с будущей Ламбо.       — Почему ты здесь? — решился спросить Хаято, замечая, что женщина не спешит пока исчезать. Значит, перемещение должно было произойти прямо перед его приходом.       — Это мой вопрос, — насмешливо фыркнув, ответила резко она, откидываясь на спинку дивана. — Но сейчас мало времени, чтобы перекидываться колкостями, а я попала в неприятную ситуацию. Так что слушай и запоминай, Гокудера-Ши, — до боли даже привычно произнесла она, вспоминая, что в этом времени она зовёт Хранителя Урагана именно так. — Там, куда невольно попала моя младшая версия, сейчас идут боевые действия, так что она будет ранена. — Говорила она уверенно и даже немного властно, что было очень даже непривычно, но голос всё так же оставался тихим и непринужденным. — Приготовь аптечку и присматривай за Ури внимательней.       — С чего это мне тебе помогать? — пренебрежительно отозвался парень, не желая подчиняться никому, кроме Десятого.       Ури смерила хозяина презрительным прищуром, спускаясь с колен женщины, а затем усаживаясь рядом с ней, как бы показывая, что та на её стороне. Хаято расценил это как предательство.       — С того, что выбора у тебя нет, — нагло, как и обычно, вымолвила Бовино и подмигнула застывшему парню перед тем, как раствориться в очередной персиковой дымке.       Доигралась с базукой, первая мысль возникла к светлой голове юноши, когда он увидел то, что скрывалось за призрачным дымом.       Гокудера ругнулся на итальянском, когда на диван упала серьезно раненная снова пятнадцатилетняя Ламбо, и подхватил брюнетку, чтобы та не упала уже на пол. Ури подскочила и сразу же убежала подальше, потому что от этой девушки воняло кровью, причем её же. Место, где раньше сидела просто потрепанная Хранительница Грозы, тут же пропитывалось запахом железа, приобретая неестественный для серого дивана цвет спелой вишни.       — Черт, тупая корова… — более цензурных слов Хаято не нашёл. Чувство тревоги и шока не уходили, заставляя его шевелить мозгами и в срочном порядке вызывать медицинскую помощь.       Слабая Ламбо в его руках едва ли дышала, алая кровь из ран быстро вытекала, приходилось останавливать в экстренном случае подручными средствами. Тело девушки было ужасно горячим: кто-то её сильно потрепал, если не избил. Подобное уже происходило во время Конфликта Колец и штурма базы Мелоне в будущем. Она оказалась недостаточно сильной, чтобы отбить атаки тех, с кем уверенно билась её будущая версия, и ей требовалась срочная помощь.       Ситуация была критической, и Хаято не называл бы данную ситуацию никак иначе, если как не везением. Но он был рад, что сейчас находился рядом с этой непутевой женщиной, которой всегда нужна была помощь.       Вызывая скорую помощь и после уже своего учителя, Шамала, он лишь думал о том, что сталкерить поглядывать за ней было совершенно правильным и действенным решением.

***

      Хаято дико не нравилось, что хобби у Ламбо были поспать да покушать.       Потому, что это единственное, что она делала в больнице, причём с диким удовольствием. Потому что Джудайме приносил ей еду от Наны-сан, помогал ей прятать леденцы в одиночной палате, пока Такеши отвлекал медсестёр, а ещё она радостно улыбалась, когда у неё должно всё болеть.       Хаято плевался ядом в её сторону, ворчал и возмущался, но не сказал ни разу, вообще ни слова не промолвил, что это именно он её спас, вовремя и правильно оказав первую помощь (зря, что ли, столько практиковался? Пусть и для Десятого, а не для Бовино).       Ламбо же задавалась вопросом о личности своего спасителя каждый раз, когда оставалась одна.       Хотя она уже понимала, кто ей помог. И прожигала его спину взглядом.       А Ури мягко и ласково во время посещения ложилась с боку, тыкалась мордочкой в пальцы, требуя ласки, и постоянно царапала подрывника, когда тот пытался её забирать.       Пытался, злорадно думала Ламбо, которой было лень что-либо говорить, но губы сами собой растянулись в добрую усмешку.       — Можно ли считать, что наши животные из коробочки показывают истинные желания своих хозяев? — как-то спросила она у Хаято, который пришёл один вечером, потому что Ури всё же стоило забрать. Медсестрам не нравится неуправляемое зверьё. Да и животные в целом.       — Мне откуда знать? — раздраженно пробормотал Хаято, закатывая глаза. — Не я изобретал коробочки в будущем, мне бы тоже хотелось некоторые вопросы решить.       — Вот как… — протянула она, почесывая Ури за ушком. Свою животинку Ламбо не выпускала в больнице. Её бык слишком большой, поломает тут всё, а это означает проблемы… Нафиг, нафиг, нафиг. Ламбо слишком лень, да и колечко с животным дома. — Кстати, хотела сказать тебе…       — Да ну? — едко отозвался Хаято, беря полотенце с раковины, чтобы схватить Ури и поскорее уйти отсюда. Руки уже и так все в мелких ранках, как и лицо. — Неужто не лень говорить? Удивительно, на тебя так не похоже.       — Тогда может даже и не сказать. — Она прикрыла глаза, признавая его правоту.       Лучше не сказать, а показать, решает Бовино, указательным пальцем поглаживая кошку между горящими красным пламенем ушками.       Ури зашипела на Хаято, когда тот медленно приблизился к этой предательской роже. Он точно запрёт ту дома или не выпустит из кольца. Хватит уже с Ламбо: он ей помог, на этом всё, так какого черта его кошка такая предательская морда, что предпочла его гениальную седую головушку на эту глупую и слабую?       Хаято приблизился к койке почти вплотную, а Ури стала отходить на другой край кровати и шикать на хозяина, махая на него когтистой лапкой.       В этот момент Ламбо ловко схватила за воротник мальчишеской толстовки и потянула к себе. Поцелуй показался смазанным, но Ламбо долго смотрела всякие дорамы и сериалы, чтобы хотя бы не облажаться в первый раз. Обветренные и шершавые губы парня касались её мягких и таких теплых. Хаято просто застыл истуканом, даже Ури замерла в клубочке полотенца, а шокированный взгляд упирался в подрагивающие ресницы глупой Хранительницы.       Подрагивая, маленькие пальцы отпустили толстовку. Ламбо провела языком по юношеским губам, ощущая во рту непривычный вкус никотина. Своими изумрудными глазами она пристально вглядывалась в столь знакомое лицо, выделяя несколько незначительных деталей, которые можно было рассмотреть только вблизи. К примеру, небольшие морщинки между бровей или едва видимые мешки под глазами.       — Спасибо, Хаято, — прошептала она, пока лицо Гокудеры было рядом. И осторожными движениями убрала прядку пепельных волос за ухо, сильно покрасневшее вместе с щеками. Кожа парня была такой гладкой.       — Какого?! — взревел тот, громко выкрикивая и отпрыгивая от неё. — Тупая корова, ты совсем последние мозги растеряла? Что ты делаешь?       Хаято засмущался, Ури в комочке полотенца тут же зашевелилась и начала царапать ткань, пытаясь разорвать или спалить — Хаято точно не знал. Он немедленно отступил к выходу из белоснежной палаты, подальше от этой… Этой!..       — Благодарила? — легко усмехнулась она, в её глазах читалась насмешка, из-за чего подрывник, соответственно, взорвался. Она легко поправила свои волосы, тёмные, как смоль. — Не тупи, Хаято-Ши.       — Да пошла ты! — крикнул и убежал подальше, не желая больше оставаться с ней.       Сердце быстро-быстро отбивало ритм, губы горели, а Ури взревела в руках, наконец выпрыгивая, и ему пришлось уже укрываться от своей бешеной кошки. Всё же проблемами надо заниматься по мере их поступления. Сначала кошка, Десятый, а там, может быть, и тупая корова.       Дверь закрылась, и Ламбо прикоснулась к своим горячим губам, прикусила их и счастливо улыбнулась. Откинулась на подушку и прикрыла рукавом больничной пижамы глаза, чувствуя, как щёки покраснели.       Она сделала то, что хотела. Она всё время пыталась хоть как-то привлечь внимание Гокудеры, но тот так помешан был на Саваде, что ей становилось дурно. А не гей ли он? Но будущее показало ей, что нет. Вообще, строить отношения просто потому, что там парень был классным, неправильно, но Ламбо было всё равно.       А сверка с будущим казалась ей правильной вещью, особенно после своих выходок. И ей совсем не стыдно, что использовала базуку в своих корыстных целях.       Она же добилась своего? Да. А какими способами — это уже другой вопрос. Вопрос ресурсов. А у Бовино они имелись, так что она не стала гнушаться таким способом построения отношений. Совесть всё равно спала непробудным сном.       Юная Бовино не любила заморачиваться и проблемы. А базука облегчала всё.       Ламбо была рада, что она у неё есть, а в особенности из-за то, что у её будущей версии есть ребенок, ужасно похожий на Хранителя Урагана Вонголы.