Их пьеса

      Кондиционер тихо шумит над ухом, неустанно охлаждая воздух в набитом под завязку школьном классе. Тишина стоит нерушимая; идёт проверочная работа. Все дети напряжены и сосредоточенны; кто-то в раздумьях грызет карандаш, кто-то нервно оглядывается по сторонам, ища подсказки на вопросы теста. Ферид без интереса плавает взглядом по макушкам своих учеников и тихонько зевает, прикрываясь ладонью. Скучно. Мужчина снова подпирает щеку рукой, переводит внимание на детей, и неожиданно сталкивается взглядом с парой алых глаз. Они смотрят как всегда вызывающе, надменно, хитро. На лице расползается довольная ухмылка, и Ферид вспоминает, что именно из-за этих глаз и в частности их обладательницы, он устроился на такую нудную, тяжелую работу. Впрочем, понятие того, что это не так уж и плохо, приходит, когда глаза Батори опускаются на подернутые легкой розовой помадой губы, которые подражают его ухмылке.       Крул не отводит взгляда и почти не моргает, словно заигрывая с преподавателем, и, о чёрт, как же Фериду это нравится. Ему бы хотелось произнести что-то колкое и язвительное насчет возникшей между ними атмосферы, но он воздерживается, вспоминая, что идет проверочная. Однако, во время обычных уроков он не стесняется сделать своей розововолосой ученице такое замечание, что б все одноклассники косились на них с любопытством и различными подозрениям. И Батори прекрасно понимает, что ходит по черте границы отношений учитель — ученица. Ей семнадцать, ему — двадцать семь, как широка пропасть между ними, но как сладок запретный плод! А ей от этого смешно, она играет. Стерва, злостно, но с усмешкой думает Ферид. И как же ему до безумия весело осознавать, что именно ее способность профессионально играть в их маленькой пьесе влюбляет в себя.       Неизвестно, как долго они смотрят в глаза друг другу, о чем каждый думает в это время. Отвлечься от этого занятия их заставляет трель звонка. Ферид нехотя отрывает взгляд, нарушая их маленькую игру, и обращается к классу.       — Время вышло, заканчивайте тест. Старосты, пожалуйста, соберите у всех листы.       Ученики словно ожили после пятидесяти минут давящей тишины и резво закопошились возле своих парт.       — Ваш следующий урок — физическая культура, поторопитесь, — произносит Ферид, заглядывая в классный журнал.       Дети следуют его приказу и вываливаются из класса шумной толпой, только Крул остается неподвижно сидеть за своей партой. Ферид это замечает и украдкой улыбается.       — Крул, ты идешь?       Веселый голос подруги грозит оборвать ожидания Ферида, и он спешно добавляет:       — Ах, я бы попросил Цепеш-тян задержаться. Она присоединится к вам скоро.       Одна из подружек Крул изводяще долго смотрит на Батори подозревающим взглядом, но недовольно хмыкает, всё же уходя.       Тишина. Они остались вдвоем в школьном классе, их взгляды снова столкнулись. Крул медленно с грацией кошки встает из-за парты и, не разрывая зрительного контакта, плавно движется к учительскому столу. Ферид без тени приличия жадно осматривает ученицу с ног до головы. В этой маленькой кукольной фигуре нет ничего выдающегося, ни пышных форм, ни высокого роста, ни осиной талии, но изощрённые предпочтения Ферида находят в ее теле воплощение истинной красоты. Он замечает ее тонкие белые ножки, так игриво прячущиеся в высоких черных чулках, бедра еле-еле скрытые через чур короткой школьной юбкой, нежную шею опоясанную красным бантиком и, конечно, прекрасное детское личико, так страстно въевшееся в память.       — Вы что-то хотели, Батори-сенсей? — спрашивает она дразняще милым голосом.       Ферид ухмыляется, смеётся в душе от их комедии, они снова играют примерных учителя и ученицу.       — Крул-тян, у меня есть подозрения на счет твоего теста, — подыгрывая, произносит Батори и для пущей убедительности берет из стопки лист с тестом Крул.       — И что же в нем не так? — изображая милое недоумение, спрашивает девочка и наперекор своему невинному голосу совершает вульгарное недопустимое действие — ловко запрыгивает на учительский стол, усаживаясь в горделивой позе.       Ферид облизывает нижнюю губу, стараясь сделать это незаметно. Он понимает, что отошел от сценария, когда Крул выжидающе склоняет голову набок.       — Во время урока ты была отвлечена, уверена, что успела выполнить тест?       Ферид становится прямо напротив Цепеш и неожиданно резко упирается руками в стол, по бокам от её бёдер. Их лица становятся неумолимо близко друг к другу, и Крул пытается сдержать прибывающее недовольство, тихонько отклоняясь назад. Ей пришлась не по вкусу такая выходка мужчины. Слишком бестактно для её гордой персоны. Ферид замечает опасное напряжение Крул в её прищуренных глазах и натянутой улыбке.       — Так глупо с твоей стороны усомниться в моём тесте. Твоя скудная фантазия не смогла придумать причину получше?       — Ты называешь мою фантазию скудной, но я уверен, представляешь, какие картины она сейчас воспроизводит в моей голове.       Крул издает тихое хмыканье, не похожее ни на раздражение, ни на усмешку. Но когда она выпрямляет спину, становясь ближе к Фериду, это является четкой ясной насмешкой.       Её духи резко ударяют в голову. Она так близко, что Ферид начинает чувствовать почти звериную жажду припасть к её шее с жарким поцелуем. Такая игра ему по вкусу.       — Из-вра-ще-нец, — шепотом чеканит Крул, в самое ухо мужчине. Ферид ясно ощущает ее теплое дыхание и рой мурашек, покрывших его тело от такого действия. Он с задержкой глотает воздух, прикрывая глаза. Щеки трогает румянец. Жарко.       Мужчина не сразу ощущает ладошку Крул, упирающуюся ему в грудь. Девушка нажимает сильней, заставляя Батори отстраниться и выпрямиться, а сама легко спрыгивает на пол.       — Когда думаю о твоих фантазиях, мне становится противно… от того, какой ты жалкий, — с холодной улыбкой произносит Крул. — Ведь они никогда не воплотятся в реальность.       Ферид скрывает свой хитрый жестокий взгляд и снова усмехается. Гордость делает ее глупой, думает Батори, ведь в реальности ему ничего не стоит сломать эту девочку хоть на глазах у всего мира. Но он этого не сделает. Потому что тогда их игра завершится, словно очередная пьеса Шекспира с ярким, но печальным концом. И в этом мире будет сложно найти нового столь же восхитительного персонажа, чтоб закружить с ним в бурном вальсе жизни.       Он подождет. Чтобы продолжить получать наслаждение от их нездоровых отношений. А пока Ферид разводит руки и качает головой:       — Ах, какого грубого мнения ты о своем учителе Крул-тян. Цепеш улыбается. Она знает самые скрытые мысли Ферида, но до дрожи костей боится понять, что играет здесь не только она. Поэтому произносит слова, завершающие очередной акт:       — С другими суждениями, наша пьеса была бы скучной.