***
Юнги не пришёл. Ни завтра, ни через неделю. Прошёл практически месяц и всё, что он сделал – разобрался с долгами, устроившись на подработку официантом. Как же всё-таки хорошо иметь подвешенный язык, всегда можешь найти подход к людям, особенно если хозяин кафе – только наполовину тёмный. Каждый день был словно предыдущий и Мин успел забыть о новом знакомом с рыжим котом. В очередной раз, идя на вечернюю смену, Юнги наслаждался морозным запахом улиц, и, хотя зима всегда навевала на него непонятную тоску, этот запах мог сравниться только с ароматом озона после дождя. Заходя в кафе, Мин кивал в знак приветствия уже готовому уходить Хвану. Он тоже был цветным, вот только это было не сразу заметно, его волосы отливали болотистым оттенком только при ярком солнечном свете. Юн как всегда начал с протирания столиков, а затем неспешно подметал пол. В такое время суток посетителей практически никогда не было, даже повар всегда уходил перед его сменой, оставляя пару готовых блюд. Юнги был настолько увлечён своим занятием, что не заметил вошедшего гостя, пока тот вежливо не покашлял. – О, Здравствуй! Ты тот самый новый приятель Чимина, что даже не назвал своего имени и так и не пришел на встречу. Знаешь, а ведь мы ждали тебя каждый день, пока сильно не похолодало, а в такую погоду Чимин мог легко заболеть. У Юнги дежавю… Опять заразительная улыбка, что похожа на сердце? Красивые ровные зубы и, что? Он состроил грустную мордочку? Мин совершенно не может понять этого человека. – Прости, что мы так поздно, но Чимини очень сильно захотел поглядеть на гирлянды, а мне бы не помешал очень горячий кофе. Юн молча кивает, идя в сторону кофе машинок, но осознав, что Хосок сказал «мы», резко разворачивается и укоризненно на него смотрит. – Прости? Я сказал, что-то не то? – Вы были слишком опрометчивы, придя сюда, единственные посетители этого кафе, жирные свиньи, что не упустят возможности распустить различные слухи. Они бы сразу же доложили о вас в полицию. – Вау, оказывается у тебя очень красивый голос! Почему раньше ты не отвечал мне? – совершенно легко отвечает Хо, игнорируя суть фразы, произнесённой в его сторону. Юнги недоумённо вздёргивает бровь. «Серьёзно? Из всего того, что я сказал, ты обратил внимание только на мой голос?». Видимо лицо Юнги слишком сильно выдавало его внутренние мысли, потому что Хосок начал тушеваться под его пристальным взглядом. Громким мяу, Чимин вывел обоих парней из напряжённой атмосферы, и Мин спешно ушёл готовить заказ. – Минни, я сказал, что-то не то? Почему он такой злюка? – тихонечко жаловался Хо, на что Чимин неуверенно мяукнул и грустно положил голову на лапы. Юнги принёс заказ, стараясь не смотреть на посетителя, и сразу же ушёл заканчивать то, от чего отвлёкся. На какое-то время Хосок с Чимином были полностью погружены атмосферой кафе. Несмотря, на то, что посетители у этого заведения были не самые лучшие, место в самом углу, скрытое от лишних глаз, открывало красивый вид на множество гирлянд, развешанных по всему кафе. Юнги украдкой наблюдал за ними, они были так заворожены, что даже издалека можно было видеть, как огоньки отражаются в их глазах. Но время стремительно бежало и вскоре парни начали собираться домой, Хосок явно мялся, как будто бы хотел что-то сделать, но не мог себя заставить. Это не укрылось от внимательного глаза Мина. Колокольчики на двери зазвенели, оповещая о том, что дверь открыта, ночной воздух заполнил помещение. Оба парня словно замерли на мгновение, между ними было неловкое молчание и только Хосок решил его прервать. – Пожалуйста, скажи, как тебя зовут – такая обычная фраза прозвучала так грустно и отчаянно, как будто вся его жизнь зависела от этой информации. Юн завис на какое-то мгновение и Хосок уже был готов уйти, но – Юнги. Всего лишь одно слово и Хосок начинает светится ярче солнца. – Приятно познакомиться, Юнги! До скорой встречи, бушующее море…***
Они встречаются в парке, на том же самом месте. Юнги хотел привести мысли в порядок, но наткнулся на задумчиво сидящего Хосока. Такая картина была довольно занимательна, учитывая то, что он всегда носил невероятно красивую улыбку. Это подкупает. – Ты один? – внезапный вопрос, а скорее голос вырывает Хосока из пучины мыслей. Осознав, кто перед ним стоит, он всё же улыбнулся, но она была не такая. Ненастоящая. – Чимин всегда спит в такую погоду – сухо и односложно. Однако, такая манера речи не оттолкнула Юнги, не навела его на мысль, что к нему испытывают неприязнь, скорее наоборот, ему интересно, что случилось. Ему интересен Хосок. Мин молча садится, закрывая глаза. Спокойно. С ним всегда спокойно. Нет взглядов, нет осуждения, нет неприязни и предрассудков. Есть тепло. С ним всегда тепло. Разве так бывает? – Юнги-я, как ты живёшь? – начинает шептать Хосок, направляя свой взгляд к небу – Как часто тебя задирают? Бьют ли? Насколько сильна дискриминация в наши дни? Как ты с этим справляешься? – он говорит очень тихо, как будто каждая фраза для него, словно иглы, впивающиеся во всё тело. Действительно. Как давно это происходит? Сколько лет он терпит унижения, даже не задумываясь о том, почему? Почему это происходит? Юнги не помнит. Потому что так было всегда. – Всегда. С самого рождения – начал Юнги, всё ещё держа глаза закрытыми – Мой отец глава какой-то там корпорации, поэтому его я не помню совсем, только видел пару раз на фото в интернете. Мать как-то обмолвилась, что он отказался взять меня впервые на руки, ведь уже тогда волосы были очень яркие. Она была со мной в первое время, приезжала в дни, когда Отец улетал в командировки, учила играть на фортепиано – рваный выдох. Он никому не рассказывал о себе до этого, никому было до этого дела, да и он сам не горел желанием. – А потом его вроде повысили и отправили на какую-то ещё более престижную должность в Америке. Я остался один в 9 лет. Мать отдала деньги няне и обещала присылать ей определённую сумму на моё содержание. Я жил с ней до 14, выполняя все обязанности по дому, был практически рабом, даже тапочки приносил по зову. Она была полукровкой, но всё рано считала меня отбросом, свалившимся на её голову – Юнги замолчал, решаясь взглянуть в сторону Хосока. Тот молча наблюдал за ним, желая услышать дальше. Его глаза выражали сочувствие. Так странно видеть сочувствие в чьих-то глазах. – Мать оставила мне синтезатор, он не был таким громоздким и непереносимым как фортепиано, что позволило мне зарабатывать на улице. Благодаря этому, к 14 годам я накопил достаточную сумму, чтобы снимать дешёвые комнатки в коммуналках и самостоятельно покупать еду. Так началась моя «взрослая жизнь», так она продолжается и сейчас – Юн закончил свой рассказ практически шепча. Вспоминать это, а главное впервые в жизни делиться своими переживаниям с кем-то очень волнительно, настолько, что руки трясутся, как у заядлых алкоголиков. Хосок молчал. Они оба молчали, каждый погруженный в свои мысли. – Прости. Прости. Пожалуйста, Юнги. Мне так жаль – хрипел Хосок, грустно смотря куда-то вдаль. – Не припомню, чтобы говорил, что все мои беды случились из-за тебя. – Я тёмный. – Какая разница. Что тёмный, что цветной – это ничего не говорит о тебе. Спасибо, что ещё раз доказал мне, что всё зависит только от нас. Хосок удивлённо посмотрел в его сторону и в прямом смысле приоткрыл рот от удивления. Юнги улыбался. Его улыбка скромная, не такая, как у него, что видно все 32, но именно из-за этого такая удивительная. Мин Юнги словно лекарство для Хосока. – Что-то мы засиделись, уже вечереет и заметно похолодало! Ты любишь чай? Я вчера купил целый пучок мяты и лимон для моего фирменного напитка, ты обязан его попробовать и поздороваться с Чим Чимом, он скучает по тебе. В глазах Юнги загорелась маленькая звёздочка надежды, разве он может упустить такую возможность? Там же ждёт Чимин. Да, только Чимин и больше никто.***
– Юнги-я! Юнги! Ги-Ги! – слышится крик, только вошедшего человека, от чего Мин подпрыгивает с подносом руках, чуть не разливая напитки, а посетители недовольно оглядывают нарушителя спокойствия. Юнги только и успевает извиниться перед клиентами, как Хосок налетает на его с объятиями. – Сок-а! я же просил не тревожить меня, пока я на работе, мне не хочется вылетать с более менее оплачиваемого места – еле слышно шипел Юнги, оттягивая ураган в сторону раздевалки. – Моя смена закончится через 15 минут, подожди немного. – Для тебя всё, что угодно, Облачко – смеётся Хосок, со скривившегося лица Юнги. Как и было оговорено, Мин приходит ровно через 15 минут, начиная переодеваться. – Сними её – Просит Хосок, указывая на бандану, что Юнги стал носить не только на работе. – Я не хочу привлекать лишнего внимания. – Я никуда не пойду, пока ты не снимешь. – Не будь ребёнком, Хо! Когда мы ходим вместе, то ловим неимоверное количество взглядов и криков вслед, не говори, что это не нервирует тебя. – Сними – упёрся Хосок, направляясь в сторону Юна. – Нет – Мин настроен серьёзно, но его спутник не менее. Юнги не успевает увернуться и оказывается в захвате рук, что стягивают с него ненавистный предмет и с невероятной нежностью перебирают мягкие пряди волос. – Нет ничего прекраснее твоих волос, мне всё равно, что говорят люди, их мозг слишком мал, чтобы понять насколько ты прекрасен. Юнги так и стоит как камень в его руках. Для него это так ново и непонятно, Хосок очень тактильный, но он не может привыкнуть к таким двусмысленным фразам и нежным объятиям. Его руки такие тёплые, будто были созданы для вечно мерзнущего Юнги. – Сок-а, уже поздно, пойдём домой. – Только если ко мне. – Только если приготовишь фирменный напиток. – Договорились. Они шли вместе, наслаждаясь прекрасной погодой, когда зима отступает, даря всё больше теплых денёчков. Но как долго счастье будет у ним благосклонно? Как оказалось, всё не может быть постоянно хорошо, и чёрная полоса жизни снова стремительно настигает. Придя домой, они увидели выломанную дверь, множество людей в форме полиции специального назначения, а главное отсутствие Чимина и присутствие какого-то мужчины в дорогом костюме. «Постойте-ка, это президент?!» – Хосок, что происходит? – Надень капюшон и не вмешивайся. Юнги в спешке натягивает капюшон и отходит в сторону, молча наблюдая за этой картиной. Мысли, словно стая тараканов, пожирают изнутри: «Почему здесь все эти люди во главе с президентом? Что Хосок мог сделать такого? Неужели они нашли Чимина!? Что делать?» – Как долго ты собирался бегать и испытывать моё терпение? – начинает разговор президент, вальяжно осматривая парня перед собой. – Я не бегал, время ещё не вышло. – Отвечай на мой вопрос, Чон Хосок! «Чон Хосок? Подождите. Нет. Не может быть. Хосок не может быть сыном президента» – Я столько лет готовил тебя, оплатил наилучшее образование какое только мог, потакал твоим прихотям, не разглашая твоей личности, а ты нагло сбежал! Так мало того, что ты снял квартиру без моего ведома, так ещё и притащил рыжего кота! – Что ты сделал с Чимином? – Да как ты смеешь! Это всё, что тебя интересует!? – Сэр, здесь какой-то цветной подслушивал и пытался незаметно выйти. – Отвезите его в камеру, позже разберусь – после этих слов, итак раздраженный до предела Хосок не выдерживает и резким рывком подходит к отцу. – Сколько можно!? Сколько можно говорить тебе, что я не хочу быть твоим наследником?! Все эти годы я ненавидел тебя и твоих чёртовых репетиторов. Я всю свою жизнь был марионеткой в твоих руках! Где же твоя любимая Миюн, что бегает за папочкой, словно собачка? Она всё время пыталась достучаться до тебя, что готова стать наследницей, она всю жизнь усердно занималась, не зная сна и нормального питания, но нет же, ты был словно одержим мной! И что в итоге вышло?! Она превратилась в капризного ребёнка, потому что только так ты обращал на неё внимание! – кричал Хосок, выплёскивая злость, накопившуюся за все эти годы. Шлепок. Отец ударил его, с ненавистью смотря в глаза. – Я разноцветный. – Что? Что ты сказал?! – Я разноцветный! – громко повторяет Хосок, поднимая волосы в районе затылка, открывая вид на несколько ярко оранжевых прядок. – Я скрывал это от тебя, каждый раз вырезая их так, что твои врачи не могли этого заметить. – Не может быть – судорожно выдыхает президент, хватаясь за голову – Не может такого быть! – А теперь оставь меня в покое. Верни Чимина и не трогай Юнги, уйди навсегда из мой жизни, иначе я раскрою всему миру, что Президент имеет разноцветного сына. – Сукин сын – гневно кидает отец, с отвращением смотря на него. Он уводит полицию и уходит. Навсегда уходит из их жизни.***
– Ну, что? Как я тебе? – улыбается Хосок, крутясь вокруг своей оси, чтобы можно было хорошенько разглядеть ярко-рыжие волосы. – Очень ярко… – немного помедлив отвечает Юнги, но сразу же тянется, чтобы провести по ним рукой – и где ты только нашёл такое место, что добровольно покрасит идеально шоколадный в это…? – Ничего ты не понимаешь! Пошли, я обещал тебе кое-что показать – они идут недолго, Хосок специально искал место, где собираются все самые интересные и необычные личности, поближе к морю, чтобы насладиться вечерней прогулкой, сразу после покраски. – Смотри! – солнце уже начало заходить за горизонт, создавая прекрасный закат – Ты видишь эту картину? Солнце ждало целый день, чтобы оказаться ближе к морю, поэтому оно так ярко светит, даря нам прекрасный вид! Теперь мы тоже, словно море и солнце, что тянутся друг к другу целый день в попытке оказаться ближе – Хосок нежно улыбается, смотря на лицо своего спутника, что красиво освещено лучами закатного солнца. – Ты такой дурак, Сок-а, – смущенно лепечет Юнги, аккуратно переплетая с ним пальцы. – Влюблённый дурак – отвечает он, ещё крепче сжимая его руку. Вот так наконец и встретились яркое солнце с бушующим морем, и больше никто не сможет их разорвать.