Я болею тобой

Господь Всемогущий, наконец-то этот день закончился! Аксель никак не мог дождаться, когда же его: уставшего, измождённого и больного, отпустят домой. Несколько дней назад он сильно простудился. На очередное его выступление в театр пришло очень много народа, из-за чего в помещении за считанные минуты стало душно, поэтому организаторы врубили кондиционеры на полную мощность. Но Аксель героически выстоял на сцене и... слег прямо перед конвенцией. С ломотой в суставах, жаром внутри всего тела, который так и не перешёл в температуру, и надоедливым насморком он проснулся утром перед знаменательным событием. Таким разбитым он себя никогда не чувствовал! Голова раскалывалась на части от одной только мысли, что фанаты увидят его таким. А ещё там будет Максанс, уффф… Лучше вообще не думать о нём сейчас. Насильно заставив привести себя в божеский вид, Аксель натянул футболку, толстовку, которой планировал порадовать всех фанатов, вызвав у тех неподдельные восторг и ностальгию, а также пальто, которое наверняка спасёт его от всех коварных сквозняков! Сама конвенция прошла в полном бреду, жалких попытках уделить внимание всем желающим и неосознанности собственных действий. Даже расстёгнутая как обычно на верхние пуговицы рубашка Максанса не привлекала взгляд. Окончательно добила стреляющая боль в пояснице, которая в самый неподходящий момент - во время панели с умопомрачительным коллегой - выставила его перед всеми каким-то восьмидесятилетним немощным стариком. Просто отлично! Очень хотелось домой, упасть в кровать и проспать, как минимум, В Е Ч Н О С Т Ь! Как всегда чуткий Максанс уволок его в тёмную нишу за сценой и долго пытал нудными вопросами о том, все ли хорошо, как он себя чувствует и не нужна ли его помощь. Аксель отбивался как мог и пытался спрятать плачевное состояние за милой улыбкой. Максанс сделал вид, что поверил в его излишне весёлое ''всё просто прекрасно'', ни разу не убеждающее ''ничего не болит, ну если только спина, наверное, перестарался с Манон прошлой ночью'' и обиженно бурчащее ''да не нужна мне твоя помощь, сам справлюсь'', и отпустил мученика в загребущие руки фанаток. Аксель не заметил, что Максанс продолжил следить за каждым его шагом, стараясь всегда быть где-то неподалеку в случае острой необходимости. Ему было просто не до этого - Аксель боролся то с холодом, укутываясь в пальто, то с жаром, раздеваясь до футболки. И вот, все автографы розданы, фотографии сделаны, и каст наконец-то свободен. Аксель не запомнил, как запрыгнул в машину, водитель которой ждал его весь вечер, и как добрался до своей квартиры. Кажется, температура всё таки взяла своё, так как он очень сильно вспотел. Снимая с себя пальто и толстовку, Аксель решил плюнуть на все и завалиться спать в мокрой от пота футболке. Наверняка, когда футболка остынет, он ещё и кашель подхватит, за что и отругает себя, но уже завтра! Всё завтра! А сейчас в кровать! Но Акселю не суждено было так быстро добраться до желанной кровати. Звонок в дверь заставил тело непроизвольно сжаться, а глаз нервно дёрнуться. Нет! Пошли все к чёрту! Он ложится спать! Аксель продолжил свой тяжёлый путь по направлению к кровати, но тут нежеланный гость зафиксировал кнопку звонка, от чего тот стал звенеть, не переставая. Громкий, раздражающий, разрывающий барабанные перепонки звук переполнял сейчас и без того больную голову Акселя. Он, преисполненный яростью и гневом, двинулся по направлению к двери, мысленно обещая убить любого, кто посмел явиться к нему так поздно! С криком ''Какого чёрта?'' Аксель открыл дверь и замер. По ту сторону стоял Максанс с двумя пакетами, полными чего-то, что было сложно разглядеть, и улыбался своей бесящей до чёртиков и звёздочек в глазах улыбкой. Окинув злого и мокрого Акселя глазами, он сказал: - С тобой всё ясно, - и бесцеремонно ввалился в квартиру. Аксель издал мученический стон, закатил глаза и уткнулся лбом в стену, пытаясь при этом уговорить Максанса оставить его одного и дать наконец выспаться. Но тот попросту проигнорировал его и по-кошачьи прошмыгнул на кухню. Аксель услышал шуршание пакетов и щелчок чайника. Кажется, этот день не закончится никогда! Температура сжигала его изнутри, поэтому Аксель махнул рукой на то, что парень, который в буквальном смысле сводит его с ума, хозяйничает на его…минуточку… Е Г О кухне, и снова двинулся в сторону кровати. Когда его перехватили за руку и развернули в другую сторону, он захныкал как ребёнок: - Нет, Макс, ну пожалуйста. Но тот явно был создан демонами, потому что не хотел отпускать несчастного парня в кровать. Максанс усадил Акселя на стул и приказал жёстким повелевающим голосом: - Подними руки! Тому ничего не оставалось, как повиноваться со стонами и хныканьем. Кажется, он даже не осознавал, что только что именно Максанс снял с него футболку. Взгляд Акселя завис в выемке расстёгнутой рубашки, которая маячила напротив. - Сиди тут, - услышал он. Пока Аксель раздумывал, что ему будет за попытку ослушаться и всё таки попасть в кровать, Максанс вернулся из кухни с полотенцем и миской с водой. Вымочив полотенце, Максанс подошёл к Акселю и провёл им по руке горячего в прямом смысле этого слова парня. - Ах, - Аксель облегчённо выдохнул, когда ощутил на коже прохладный ворс полотенца. Он закрыл глаза и позволил Максансу обработать себя по высшему разряду. Тот же увлеченно обтирал истощенное и замученные высокой температурой тело, даря облегчение и очень приятные ощущения. Полотенце прошлось по ладоням, лаская каждый палец, перебралось вверх к плечам и ключицам. Когда прохлада коснулась шеи, Аксель снова издал неконтролируемый стон удовольствия. Максанс стоял рядом и придерживал голову Акселя рукой, пока другой зажимал вымоченное в прохладной воде полотенце и проводил им по красивым изгибам. Он внимательно следил за тем, чтобы на теле не осталось ни одного участка выше пояса, которого бы не коснулась влажная ткань. Аксель почти уснул под мягкими, плавными и убаюкивающими движениями, когда в нос ударил резкий запах спирта. - Решил меня напоить, - сонно пробормотал он своему то ли мучителю, то ли спасителю. Но Максанс ничего не ответил, лишь улыбнулся, наблюдая за сморщенной мордочкой Акселя, и принялся растирать тело резкой на запах жидкостью. Прикосновения были безумно приятными. Крепкие, растирающие поглаживания были именно тем, что нужно после такого тяжёлого дня. А вот запах нервировал Акселя и заставлял судорожно хватать воздух, от чего тот стал похож на запыхавшегося ежа, чем и вызвал звонкий смех Максанса. - Издеваешься, да? - зло прошипел Аксель. - Ещё даже не начинал, - весело ответил Макс. Но у Акселя уже не было сил сидеть здесь, на этом стуле, перед парнем, по которому сходил с ума и грезил ночами. Поэтому он уткнулся в шею Максанса и прошептал: - Макс, пожалуйста, отведи меня в кровать. - Ммм… это предложение? - игриво спросил тот, продолжая свои растирающие движения. Когда руки коснулись тех мест, в которых особо остро ощущалась щекотка, Аксель подскочил и, зло сверкнув глазами, отпихнул от себя парня. Он добрался таки до кровати, радостно отмечая при этом, что его абсолютно никто не останавливает, и зарылся в пушистое одеяло. Аксель наконец-то выдохнул спокойно и приготовился отправиться в сладкое и такое желанное царство Морфея, когда почувствовал, как с него слетело одеяло. Когда тёплые и мягкие руки коснулись его поясницы, он снова застонал: - Максанс, чёрт бы тебя побрал, оставишь ты меня сегодня в покое или нет?! Но тот, кажется, проигнорировал его возмущения, продолжая поглаживать спину. Аксель зарылся носом в подушку и пообещал себе, что убьет этого засранца завтра, когда у него будут силы. А сейчас пусть хоть в трусы ему залезет, лишь бы оставил в лежачем положении. Когда тепло стало разливаться в области поясницы, Аксель понял, что Максанс использовал какую-то согревающую и вкусно пахнущую мазь. Кажется, это тепло распространилось по всему телу. - С Манон он перестарался. Ага, как же, - донеслись до ушей Акселя тихие слова. Он улыбнулся в подушку. Манон здесь и не пахло. Господи, пусть эти руки навсегда останутся на его ямочках… Аксель почти провалился в сон, когда на кухне прозвучал щелчок чайника. Максанс оставил на его плече теплый и нежный поцелуй и ушел на кухню. Звуки от чайной ложки, бьющейся о стенки кружки, а также постоянное шуршание пакетов не давали Акселю сорваться в спасительный сон. Рука, которая по сравнению с температурой его тела показалась прохладной, коснулась лба. - Аксель, - позвал тихий, приятный и такой родной голос. - Эй, котёнок, просыпайся, - нет, Максанс был послан ему в наказание за все земные грехи! - Ну пожалуйста, - вот же дьявол, знает, на что надавить! Аксель с трудом разлепил сонные глаза и уставился взглядом великого мученика на парня, который принёс ему ароматный чай с лимоном и мёдом, аспирин, стакан воды и пижамные брюки. Максанс помог замученному парню принять сидячее положение, избавиться от тесной джинсы, запрыгнуть в мягкие пижамные брюки, подал аспирин и стакан воды, а потом стал поить того чаем с ложечки, потому что знал, как Аксель ненавидит горячий чай. Когда тот немного остыл, Максанс передал сонному парню кружку и ушел в ванную комнату. Вернулся он оттуда в одном нижнем белье, от чего Аксель чуть не поперхнулся чаем. Когда Максанс забрал у него кружку, выключил свет и забрался в кровать, укутывая обоих одним одеялом, Аксель тихо спросил: - Макс, что ты делаешь? - То, что нужно было сделать уже давно, - услышал он такой же тихий, но уверенный ответ. Решив, что завтра обязательно обсудит с … эм… кем? Коллегой, другом, возлюбленным? Кто же он для Акселя? Господи, да что за день-то такой? - Кажется, кто-то очень хотел спать. Не подскажешь, кто это был? - от спутанных мыслей спас приятный бархатный голос. Аксель прислушался к нему, устроился поудобнее в согревающих не хуже той волшебной мази объятиях и провалился в сон, оставив все вопросы на следующий день. Пробуждение было … жарким. Что-то явно грело его, и это была не температура. Аксель открыл глаза, с облегчением замечая, что находится дома, в своей кровати с… Putain! Как… минуточку… К А К Максанс оказался здесь? И не просто здесь, а в его кровати? Он ещё спит? Аксель сильно зажмурился и снова открыл глаза, посмотрев на так и не исчезнувшего парня, который так сладко посапывал в соседнюю подушку и прижимал его к себе, поэтому Акселю и было жарко. Из них двоих именно Макс был горячей печкой, а он снежной королевой, которую всегда нужно было согревать. Аксель уже хотел тихонечко встать с кровати и оставить своё персональное наказание досматривать волшебные сны в одиночестве, когда Максанс сменил положение, мазнув прядью лохматых волос по его носу, чем вызвал громкий чих Акселя. Парень застыл на месте, понимая, что незаметно сбежать у него не вышло. Максанс заворочался в кровати ещё больше и окончательно распахнул свои прекрасные глаза. Он придвинулся к замершему на месте парню и положил руку ему на лоб. Убедившись, что у того нет температуры, Максанс осветил всю комнату своей лучезарной улыбкой. - Привет, - промурчал он. - Как себя чувствуешь? Аксель даже не шелохнулся и наблюдал за парнем своей мечты широко распахнутыми глазами. Максанс нахмурился, заметив странную реакцию, и поинтересовался: - Эй, все нормально? И тут Акселя прорвало: - Нормально? Н О Р М А Л Ь Н О? И ты ещё спрашиваешь? - Аксель, подожди… - начал было тот, но синеглазого было не остановить. Он выпутался из жарких объятий, подскочил с кровати и начал биться в чистой истерике: - Нет. Это НЕ нормально! Я не помню, что было вчера, что делал и что говорил. Меня так накрыло, что я передвигался с трудом. И я понятия не имею, что теперь наши фанаты подумают обо мне! Ох, сегодня же второй день конвенции... Максанс смотрел на него и не мог не улыбнуться. В этом был весь Аксель - сначала работа, потом все остальное. - А на утро я нахожу у себя в кровати тебя. Т Е Б Я, Максанс, не Манон, не Убу, а тебя. И … о, Господи, ты голый? Максанс откинулся на подушки и рассмеялся, накрыв лицо ладонями. - Тебе смешно, да? Ах, ты… И, схватив подушку, Аксель стал бить ею парня, которого с первого дня знакомства, с первого взгляда, с первой улыбки, с первого общего вздоха хотел затащить в свою кровать, но никогда бы себе в этом не признался. Максанс сначала уворачивался, а потом отобрал подушку, повалил сопротивляющегося Акселя на кровать и навис над ним, придавив тяжестью тела. Аксель снова замер, прожигая в нём дыры своей невозможной синевой глаз. Кажется, они сведут друг друга с ума! Когда Аксель почувствовал на губах теплое дыхание, он подумал, что у него снова поднялась температура. И только влажные, теплые губы, накрывшие его, сухие и потрескавшиеся после жаркой ночи, дали понять, что болен он уже давно. Максансом. И это неизлечимо. Целовать его без прицела камер было… Н Е В Е Р О Я Т Н О. Когда воздух покинул лёгкие, заставляя разомкнуть губы, Аксель пристально посмотрел на Максанса и задал вопрос, который давно мучил его: - А как же Анемон? Максан в ответ прищурил глаза, в которых играли смешинки, и ответил вопросом на вопрос: - А как же Манон? Аксель выдохнул: - Только ты! И подался навстречу губам, которые вылечат его от всех болезней на свете!