***
Как только заклинание было произнесено, Пирс оказалась в теле Елены, но бежать из города она не могла. Надя уехала, ведь ее более никто не хотел терпеть в городе, а уговаривать мать ехать с ней не было разумным, их бы не оставили в покое. Кэтрин так хотела жить, что была готова на любые условия, даже на жизнь Гилберт. Ее тянуло к Стефану, но сейчас нельзя было совершать ошибок, Елена выбрала Деймона, она его любила, поэтому Кэтрин должна была поддерживать роль его девушки. Было тяжело привыкнуть к этому телу, все же они отличались, пусть и на так критично. Но сложнее было подстроиться под характер, манеры, круг общения Елены. Каждое действие приходилось контролировать, она не позволяла расслабляться себе ни на секунду, ведь любое неверное движение рукой или же банальный взгляд могли выдать ее с потрохами, а церемониться с Петровой никто не станет. Благодаря внушению, Мэтт помогал ей, рассказывал о Елене все, что знал. Кэролайн делилась с ней всем, что происходило, просила ее совета каждый раз, а Кэтрин старалась отвечать ей в манере Гилберт, не забывая про улыбку. Бонни же некоторое время старалась держаться на расстоянии, она видела, что что-то происходит. Но вскоре ее подозрения улетучились. Стефан сократил общение с ней, обида от ее выбора никак не могла утихнуть. Они остались друзьями, точнее оба так это называли, но младший Сальваторе часто стал уходить на всю ночь, лишь бы не слышать все, что происходило в комнате брата. Отношения с Деймоном с самого начала были натянуты. Она не знала, как себя вести с ним, этого не знал даже Мэтт. Вампир часто водил ее на свидания в разные места, порой даже увозил из города на выходные. Он старался радовать ее каждый день бальными комплиментами, цветами или же просто посмотреть что-то, сидя на диване в обнимку. Подстроиться под это было сложно, но она старалась убедить его в том, что она влюблена в него. Она почти перестала пить с ним. Боялась, что Деймон раскусит ее. Он забрал ее в Нью-Йорк на пару дней. Они пошли в один из лучших ресторанов, где Пирс впервые вела себя более непринужденно. Деймон мог поклясться, что ее смех был настоящим, он был таким заразительным, что он сам не мог сдержать улыбки, глядя на возлюбленную. Они гуляли всю ночь, разговаривая на отвлеченные темы, даже не затрагивая Мистик Фоллс и его жителей. Все это длилось чуть больше месяца. Но Кэтрин не могла сказать в какой момент поняла, что ее притворство не распространялось на отношения с Деймоном. Она действительно чувствовала себя счастливой рядом с ним. Его комплименты, нежные слова любви грели ее сердце, заставляя Петрову улыбаться каждый раз, как она смотрела в его глаза. Она наслаждалась каждым моментом с ним. Ее глаза сияли, стоило ему только намекнуть на очередную поездку. К ним часто приходили Бонни и Кэролайн, чтобы посплетничать с Еленой, Джереми приходил к ней не так часто, но его визиты всегда напрягали ее. Через полтора месяца она стала по-другому относиться к комплиментам Деймона. К его желанию быть рядом с ней. Он любил Елену, он видел ее, он жил ей. Но Кэтрин было все тяжелее слышать, как он признается ей в любви, это ведь эти слова посвящены не ей. За всю жизнь она позволила себе такие чувства только несколько раз, и каждая такая влюбленность оставляла шрамы на ее душе. Только сейчас все было иначе, она сама виновата в том, что происходит с ней. Все чаще ей хотелось обнять Сальваторе и плакать, пока вся боль не уйдет. Но вместо этого она стала уходить в дом, где раньше жила еще в своем теле.***
Каждый день она старалась успокоить себя, сидя в пустом доме. Искала заклинание, чтобы вернуться в свое тело и уехать навсегда, даже будучи человеком. Чтобы больше не вспоминать о Деймоне, о их свиданиях, о этих мелочах, которые делали их день намного приятнее. Она корила себя за то, что влюбилась как маленькая наивная девочка. Так еще и в того, кто всем сердцем ненавидел ее. Он презирал ее, хотел сделать ей как можно больнее, радовался больше всех, когда увидел ее бездыханное тело на кровати. Каждый раз она вспоминала, как он реагировал на ее смотреть. Как он опустошил не одну бутылку бурбона, как сам решил избавиться от ее тела, даже не сказал куда понес его. Она представляла, как он радовался, сжигая ее останки, поливая их виски, только бы огонь не угасал. Каждый раз, как он видел ее натянутую улыбку, старался делать вид, что все нормально. Старался не обращать внимание на это притворство, наслаждаясь просто ее компанией. Вот уже неделю он не слышал ее смех, но видел, как на глазах появляются слезы, как она пыталась сохранять самообладание, не позволяла выдать свой дрожащий голос. Каждый раз, как он видел ее силуэт, приближающийся к дому, Деймон ставил на кофейный столик свой стакан и садился на диван и брал дневник брата, чтобы создать видимость того, что он чем-то занят. Каждый раз, пока не решился прекратить это. — Что тебя беспокоит? — спросил он, не отрываясь от чтения. Хотя сложно было назвать это чтением, он просто смотрел на почерк Стефана, чтобы не поднимать взгляда на вампиршу. — Нет, с чего ты взял? — она подошла к дивану и села рядом с Сальваторе. — Я вижу, что что-то не так. Я каждый раз делаю вид, будто ничего не происходит, в надежде, что ты сама мне все расскажешь. — Ты сам не знаешь, чего просишь. — Все изменилось в тот день. Ты изменилась. От этих слов она опешила. Кэтрин не раз думала о том, что ей придется сказать правду. Она даже обдумала план действий в таком случае. Либо побег, либо принять смерть, как бы это не случилось, как бы больно не было последний раз смотреть в его глаза, но вместо нежности в них будет только ненависть. Было так тяжело заставить себя сказать ему все, но тяжелее было врать ему. — Елена, что происходит? Почему ты ведешь себя так? — Потому что я не Елена, — хрипло произнесла она, от одной только мысли о его дальнейших действий, у Пирс пересохло в горле. Он медленно закрыл дневник брата и бросил его в соседнее кресло, отчего девушка прикрыла глаза. — Я знаю, — тихо ответил он, — я уже давно могу различать вас. По твоим глазам, Кэтрин, они никогда мне не соврут, — мягко произнес он, отчего Пирс резко выдохнула и открыла глаза. Он назвал ее имя, и в его голосе не было ни одной нотки презрения или злобы. А его глаза все с той же нежностью смотрели на нее. Каждый раз он просыпался от ее кошмаров. Проникал в ее сознание и пытался понять, что так терзает ее. Каждый раз, как он звал ее Еленой, видел ее реакцию, она не могла скрыть это, только не от него. Каждый раз он поддерживал ее в этой игре на выживание. Потому что понимал ее, понимал ее страхи. Увозил ее, чтобы она отдохнула от притворства. Каждый раз он целовал свою Кэтрин.