1.
Встал. Оделся. Поел. Если не забегать слишком далеко, то всё случилось буквально несколько дней назад. Как говорится, ничего не предвещало беды. Это был очередной приятный день, если не вспоминать, что почти все Серые Стражи пали из-за предательства. Красноватый диск солнца медленно поднимался из-за горизонта и его радостным пением и щебетанием встречали, проснувшиеся в кронах деревьев, птички. Дул приятный тёплый ветерок. И что же могло пойти не так в этот до подозрительности чудесный день? Айдан Кусланд с друзьями только закончил своё задание — примирить клан долийских эльфов с оборотнями оказалось делом нешуточным. Баталия была знатной, и казалось, что ничто не могло бы уладить конфликт между такими разными кланами, но Айдану всё-таки удалось найти камень преткновения и привести оборотней и долийских эльфов к согласию. Но затратил он на это сотни нервных клеток (если не больше), при этом не слабо трухнув. Всё-таки, когда на тебя с одной стороны наседают оборотни с оскаленными мордами, готовые в любой момент наброситься, а с другой долийский хранитель, злобно потрясающий посохом и атакующий не самыми безобидными из своего арсенала заклинаниями, это, признаться честно, дерьмовая ситуация. Их небольшой лагерь, который они устроили недалеко от Бресилианского леса, потихоньку оживлялся — Стражи собирались идти дальше. Первые несколько часов пути дались им довольно легко и обошлись без каких-либо заминок и неприятностей. Но ближе к полудню из небольшой рощицы на широкую дорогу перед путниками выскочила перепуганная девушка в изодранном ситцевом платье с растрёпанными белокурыми волосами, в которых застряли веточки и листья. — Помогите! Прошу вас, помогите! Девушка кинулась к Айдану и тут же спряталась за его спиной, а через несколько секунд на дороге появилась и причина ужаса беглянки — разбойники. Это была кучка людей и эльфов, пытающихся выжить за счёт малого ума, численности и грубой силы. И всё бы ничего, но вот один златовласый остроухий злодей, покорил Кусланда с первого взгляда. О, эта улыбка, этот хитрющий взгляд и поза, такая непринуждённая и в то же время дерзкая. Эльф определённо чувствовал своё превосходство и не только из-за численности приспешников за спиной. Он — Ворон, а они бывшими не бывают. Но Кусланду было суждено стереть с лица эльфа нахальную улыбочку. Хотя после он и испытывал некоторый стыд за тот пинок. Ну, а что оставалось делать? На Стража и без того насели со всех сторон, так ещё и этот златовласый выскочил с боку… Но рефлексы сработали безукоризненно — резко развернувшись, Айдан со всей силы пнул эльфа-разбойника в грудь. А нога-то была обута в окованные сталью грубые кожаные сапоги… Очевидно, что этот синяк ещё долго будет красоваться на загорелой груди бедного эльфа, которого при этом ударе так откинуло, что он спиной влетел в молодое деревце с тоненькими веточками, сломал его и свалился в овраг. Благо, живой остался. Сдавался эльф-разбойник так забавно… Почти все были против, когда Айдан изъявил желание взять эльфа с собой. И что самое интересное, глубоко внутри Кусланд был согласен с настроениями своих товарищей. Однако, что теперь? Что теперь… Стоит и смотрит на него сверху вниз недоумевающим взглядом. — Почему ты так смотришь, мой Страж? — от хитрого и насмешливого взгляда Зеврана никуда не деться, словно попал в сети паука. А его голос… он околдовывал не хуже заклятий ведьм, туманил разум не хуже бодяги в «Висельнике». Татуировка на лице — две волнистые полосы, пара мелких шрамов на подбородке, короткие, чуть выше плеч, золотистые волосы, чёлка которых заплетена в косичку, чтобы не мешалась, стройное подтянутое тело с привлекательными изгибами. Хоть для эльфа Зевран был и крупнее (из-за чего его часто считали смеском), но уши, слишком острые, всё же выдавали его чистокровность. Зевран Араннай — бывший антиванский Ворон и новая, свалившаяся на голову Кусланда, проблема. — Напомни-ка, почему я позволил тебе отправиться с нами? — с нотками лёгкого раздражения и обречённости в голосе проговорил Кусланд, проскальзывая взглядом по губам Зеврана и непозволительно долго задерживаясь на них. — Потому, что ты не смог противостоять моему обаянию и красоте! — посмеиваясь, ответил Зевран. От внимания Аранная не укрылся взгляд Серого Стража, задержавшийся на его губах. От его задорного голоса и сильного акцента Айдана Кусланда вдруг бросило в дрожь. Эльф, открыв рот, хотел было сказать что-то ещё, но Кусланд, удивляясь самому себе и не отдавая отчёта своим действиям, набросился на беззащитного с горячими и несдержанными поцелуями. На полянке, где их немногочисленный отряд временно расположился расставив палатки, воцарилась гробовая тишина: пёс по кличке Лохматик, недоумённо вертел головой, пытаясь понять, что же такое его хозяин вытворяет, Алистер раскрыл рот от удивления, от чего его челюсть грозилась отвалиться, а Лелиана со спасённой девушкой, сидевшей рядом, одновременно, как по команде, прижали руки ко рту и смущённо переглянулись. Казалось, один Огрен не был впечатлён или как-то удивлён сложившейся ситуации, он по своему обыкновению вставил пару удачных фраз и приложился к тёмной бутылке с неизвестным содержанием. Кусланд был в шоке не меньше друзей, особенно когда обнаружил, что откровенно лапает Зеврана за упругий зад, при этом проклятый эльф даже и не думал сопротивляться. Лишь обхватил его за шею томно дыша, если не сказать — призывно. Да ещё и пахнет так вкусно… Айдан это понял, когда за какой-то чёрт, прижался носом к его шее и глубоко вдохнул. — Если хочешь, мой Страж, — ласково зашептал Зевран в самое ухо, опаляя его горячим дыханием, — я не против продолжить в более уединённом месте. Кусланд тут же опомнился и практически бегом скрылся в своей палатке, где готов был волком рычать на эльфийского демона-искусителя. Никто так ничего и не понял: ни почему Кусланд набросился на Зеврана, ни почему он так вдруг резко ретировался от эльфа подальше. Зато сам Зевран всё прекрасно понимал, а поэтому стоял да опухшие губы после столь жаркого поцелуя облизывал. Ему поведение нового знакомого понравилось, особенно когда тот вспыхнул, словно красный лириум, от смущения. — Что? — Зевран с интересом оглядел присутствующих, которые таращились на него во все глаза. — Получишь же ты за это, остроухий, — пьяно хохотнул Огрен и вновь опрокинул в себя не внушающее доверия содержимое тёмной бутылки. — А ты, судя по запаху, отравишься тем, что пьёшь, — хитро сощурившись, подметил Араннай, нисколько не обидевшись, когда тот не внял предостережениям и лишь отмахнулся рукой.2.
Айдан Кусланд был в прострации. Он молча таращился на огонь в костре, периодами тыкая тонким прутом в поленья. Своё поведение он никак не мог объяснить даже самому себе. Просто акцент эльфа словно свёл его с ума. А ещё губы, которые так соблазнительно изгибались. Скорее всего, Зевран это делал специально, дразня и испытывая. — Что-то ты не весел, друг мой, — рядом присел Алистер. — Зачем я это сделал? — спросил Кусланд, не шелохнувшись. — Меня это тоже несколько удивило, — Алистер кашлянул. — Ты же в последней деревеньке с девушкой был… — Ага, — ещё более бесцветно отозвался Кусланд и завалился на спину. — Я и эльфов-то не особо любил. А тут… такие глаза, улыбка, фигурка… и чтоб его — акцент! Такое ощущение, что он использует его как оружие! Это же не честно. — Он же Ворон, — пожал плечами Алистер, — что ты от него ждёшь? Подобные ему всё используют как оружие, начиная с собственного тела и заканчивая зубочисткой. — Бывший… — неуверенно протянул Кусланд. — Бывших Воронов не бывает, друг мой, — Алистер похлопал Айдана по плечу и поднялся на ноги. — Помяни моё слово, хлебнём мы с ним горя. Серый Страж промолчал. А что тут скажешь? Да ничего. Алистер прав. К тому же, Зевран сам по дороге проболтался, что его не оставят в покое так просто. Из чего следует, что в ближайшем будущем стоит ждать нападки других Воронов. Эльф притаился у окошка палатки Кусланда и, глядя на тонущее в сумерках небо, подслушивал тихий разговор друзей. Да уж, жизнь у него была не завидной: отец умер, мать проститутка, его продали… Зевран и сам прекрасно понимал, что многие бы выли от такого, но он принимал всё как должное, ибо другого пути и не видел. За свой позитивный настрой и отношение к жизни, в целом, его многие ненавидели. А что не так? Он живой, безумно красив, по его же мнению, ест, пьёт, спит с кем хочет. Убивать ему нравилось, особенно, когда он знал, что цель виновна в злодеяниях. Убийство таких ему приносило особое удовольствие. Зевран прекрасно понимал, что нынешняя цель — два Серых Стража, невиновны ни в чём. Но работа, есть работа. Для него не стало удивительным, что всю их группу перебили. Он был больше удивлён, когда Серый Страж оставил ему жизнь, хотя его товарищи и были против. Поначалу Зевран думал, что сработало его умение заговорить и обольстить, и именно поэтому Серый Страж его и оставил в живых. Но сейчас, когда он подслушал этот разговор, стало понятно, что это вовсе не так. Вернее, частично так, а в остальном — не так. Когда ночь вступила в свои права, Кусланд вышел из палатки и сел перед разведённым костром, выглядел Страж немного растерянным и сбитым с толку. Однако уже с каждой минутой его лицо становилось всё более непроницаемым, точно из него кто-то невидимый выкачивал все чувства. Тяжко вздохнув, Кусланд подкинул пару хворостинок в костёр. — Что-то ты невесел, мой Страж, — Зевран присел рядом практически вплотную. — Мор наступил, будешь тут весёлым, — фыркнул Кусланд, раздражённо подкидывая в огонь ещё одну сухую ветку. — Только ли по этому? — Много чего меня тревожит, — вздохнул Айдан. — И я не уверен, что справлюсь со всем. — Правда? — Зевран делано удивился и махнул рукой, точно охватывал весь лагерь. — У тебя ведь столько друзей! — И один сейчас как раз весьма плотно ко мне прижался, — Кусланд повернул голову к Зеврану, а тот, хитро прищурившись, широко улыбнулся.