Чёртов бариста

Если вы являетесь жителем Санкт-Петербурга, то наверняка знаете, что сентябрь в этом городе весьма и весьма не радужный. Бабьего лета здесь не водится, да и лета, в принципе, тоже. Из-за того, что в далёком 1703 году некому Петьке приспичило основать свою мечту именно на заливе, обосновывая это стратегической важностью, военной тактикой и попытками создать вторую Венецию, сейчас жителям этого места приходилось принимать на себя весь удар беспощадных северных воздушных потоков, которые в совокупности с вездесущими реками создавали вечный мороз. И именно поэтому сейчас некий первокурсник СпбГУ, идя по одному из тоненьких переулочков в центре города, отчаянно пытался закрыться от холода в тёмном вязаном шарфе. Воздуху подставлялся только лоб, всё остальное было надёжно скрыто тёплой паркой с высоким воротом и довольно большими карманами. Шапки не было лишь по причине того, что молодой человек выскочил из здания университета без желания прогулки, и лишь "на десять минут". Дольше парень на улице ни за что задерживаться бы не стал. Холод он не любил, зато любил горячий бодрящий кофе, который с радостью согреет его продрогшие пальцы. За ним-то он и шёл. У универа очень удобно (в частности, для студентов из-за соответствующих скидок) расположилось несколько киосков с кофе на вынос, но все они были на улице, а этот вариант в такую погоду отметался первым. Вторым и выигрышным сейчас вариантом оставались небольшие кофейни-слеш-кафе. Да, не получится сэкономить пару рублей на булочку из корпусной столовой, но зато по приходу на оставшиеся пары горе-студент всё ещё будет чувствовать свои конечности. Поэтому парень уверенно дотопал до небольшого заведения чуть поодаль от киосков, но самого близкого к университету по сравнению с остальными забегаловками, и заглянул в панорамные окна. Небольшого размера кофейня излучала домашний уют. Интерьер в тёплых тонах, небольшие квадратные деревянные столики, меловые доски и белые гирлянды - всё это манило и зазывало к себе, будто приглашая внутрь на чашечку чая со всей возможной гостеприимностью. Приглашала зайти внутрь так же и табличка на двери, которую Илья, как хороший мальчик, послушался. Тепло мигом обволокло продрогшее тело, будто бы обнимая мягкими горячими руками, как бы говоря, что здесь ему будет максимально хорошо. Ему и было. Муромов стянул с себя душный шарф, таким образом подтверждая, что он ненадолго здесь всё-таки задержится, и вдохнул полной грудью. Со стороны кассы доносился запах выпечки, сладостей, чего-то ванильного и, неудивительно, кофе. Если бы парень принюхался к запахам ещё ненадолго, он бы мог почуять ещё и манящий запах цитруса. Илья мельком глянул на меню над стойкой, а после, уже внимательнее, на наручные часы. До пары оставалось ещё 24 минуты. Успевает. Но посидеть уже, к небольшому сожалению, не получится. Муромов категорически не любил опаздывать. Воспитание дало свои плоды. Благо, сейчас хоть очереди нет. Да и людей в принципе было немного. Только какая-то студентка-гот с фиолетовыми волосами, двое уже немолодых людей в уголке кофейни, негромко спорящих о чём-то явно непостижимом, женщина, что по виду очень напоминала адвоката, пьющая свой американо из белой чашки и какой-то мужчина, который по виду тратит на качалку больше времени, чем на социализацию. От этого количества народу здесь было довольно тихо, что не могло не радовать Илью. Он, довольный, наконец подошёл к кассе. - Доброе утро, - поздоровался он. - Доброе, - прозвучало явное недовольство за кассовым аппаратом, но через секунду оттуда выглянул парень, широко улыбаясь, - Что будете заказывать? - Мне, пожалуйста, латте с молоком. Для эспрессо или американо он и так уже довольно бодр. После такой-то температуры на улице. - Сахар? - а баристе-то явно с большим трудом получалось сохранять корпоративную приветливость и вежливость. - Нет, не нужно. - С Вас 135 рублей, - кассир пару раз тыкнул в экран аппарата, - Оплата наличными, по карте? - Чеканной монетой, - хрипло выдавил из себя Муромов шутку, которая уже настолько бесила его, что он просто не мог не сказать её кому-то, чтобы побесить и собеседника. - Что? - парень напротив поднял брови, пару раз моргнув. Только теперь Илья заметил синяки под его глазами. Видимо, тот очень сильно не высыпался. Вот и сейчас сонный. - Наличными, - чуть громче ответил Муромов, протягивая купюру с монетками. Работник принял деньги, пару секунд смотрел то ли на них, то ли в пространство, но всё же положил их в кассу и ещё раз тыкнул в экран. - Круто, что без сдачи, спасибо, - в его голосе слышалось какое-то неподходящее работнику забегаловки удовлетворение. Илья на это промолчал, пряча руки в карманы. Бариста тем временем с ухмылкой отошёл к кофемашине, включая её. Тонкие пальцы умело работали с приспособлением, постоянно что-то нажимая и доливая, пока перед первокурсником печатался чек. Когда бумажка вылезла из терминала полностью, работник кофейни вернулся, оторвал её и протянул Муромову, после чего взял бумажный стаканчик и маркер. - Скажите Ваше имя, пожалуйста, - он выжидающе глянул на рыжего. - Илья. Бариста моргнул. - Хм, можете сказать фамилию? Просто у меня уже стоит одно кофе на "Илью", - он многозначительно посмотрел за спину Муромова на сидящего в зале качка. - Один кофе, - поправил Илья, на что парень напротив театрально закатил глаза. Тут сзади кассира что-то щёлкнуло, и работник спешно вернулся к кофе-машине. Его ладони с заметными ссадинами и ожогами ловко разобрались с механизмом, наливая кофе, явно не собираясь добавлять хоть что-то, что снизит его крепость, ЛжеИлье. Истинный же Илья наблюдал за этой процессией из-за прилавка, про себя признавая баристу довольно матёрым и изящным. Даже завораживающим, в какой-то степени. - Какая разница? - тихо прошипел кассир, но было видно - будь его воля, он бы сказал это как можно громче, - Так фамилию можно? Или ник, я не знаю? Название аккаунта, НубМастер69, что угодно. Рыжий нахмурился. Такая невежливость со стороны работника настораживала и испаряло всё очарование наблюдения за работой. - Муромов. Послышался очень старательно скрываемый смех. Но раз он послышался, значит, не так уж старательно его скрыли. Илья поджал губы и, кажется, готов был поджечь что-нибудь одним своим взглядом. Давненько над его фамилией не смеялись (по-крайней мере так открыто). Последний раз был в школе. Парень и отвык уже. И вообще, какого чёрта этот бариста позволяет себе такое?! Фамилий посмешнее не слышал, что ли? Да и не противоречит ли это его уставу, часом? Ведёт себя как школьник, ей Богу! Хотя, надо признать, выглядит он соответствующе. Наверняка, не старше десятого класса. Подумалось, не повезло работничку, - школота Муромову всегда действовала на нервы. Поэтому сейчас Илья, подумав, что достаточно вырос, чтобы дать отпор как словесный, так и физический, если нужно, оскалился, смотря прямо на парня напротив. Он только вдохнул, чтобы высказать в чужое лицо всё, что думает, как был нагло перебит. - А я всегда богатырей помускулистей представлял, - звонкий смех прерывал тишину кофейни и все тщательно-выстроенные планы рыжего по захвату кофе ладонью, и последующего выливания его на деревянную стойку. Илья растерялся (давно уже ни с кем не спорил, к сожалению или к счастью), а потому насмешки продолжились. - Не, типо, ха-ха, ты, конечно, похож на перса из сказки какой-нибудь, но чтобы ТАК. Илья растерялся ещё больше, возмущённо втягивая всё больше воздуха сквозь стиснутые зубы. - Твой администратор сейчас здесь? - серьёзно спрашивает он после выдоха, собираясь преподать урок этому умнику. Тот издал какую-то комбинацию звуков, которая, стало быть, должна была быть согласными. Неужели опомнился? - Нет, - парировал он, отворачиваясь, чтобы взять в руки коробку с молоком, - Я сейчас один, так что жаловаться можешь мне. Я с радостью выслушаю. Кассир подперев лицо рукой. - Ты, похоже, не знаешь, что такое рабочая этика, да? - рыжий сложил руки на груди, прилагая поистине богатырские усилия, чтобы не прошипеть эту фразу. - А ты на "ты" к каждому работнику забегаловки обращаешься? 1:1. Досадно. Илья явно недооценил баристу. Тот вёл довольно хитрую игру. - Хочу и обращаюсь. Следующие пару минут прошли в напряжённом молчании. Муромов отвлёкся на телефон, лишь изредка поднимая быстрые взгляды на работника кофейни. Тот продолжил возиться с напитком, заканчивая готовить, затем протёр стойку, и в конце заменил бумагу в машинке для печати чеков. Первокурсник обратил внимание на его руки. Худые ладони с выпирающими костяшками, которые кое-где имели крошечные следы запёкшейся крови, мозоли на подушечках пальцев, какие-то следы чернил, вероятнее всего, от чеков, и еле-заметные шрамы. Довольно занятный набор для обычного баристы. Тот, как будто, постоянно дрался с кем-то. Хотя, учитывая его дурной характер, рыжий не удивился бы. Муромов отвёл взгляд. Цзынь! Кассир аккуратно наливает кофе, изображая типичнейший рисунок сливками на его поверхности без особых усилий. Затем закрывает его крышкой и протягивает вперёд. Илья хмыкает. Он берёт стакан, вытаскивая его из горячих-от напитка ладоней. Но сам кофе приятно греет замерзшие на улице руки, он чего становится чуточку приятнее. - Хорошего Вам дня, заходите ещё, - бросает вслед бариста, а Илья только протяжно смотрит на него, выдаёт что-то нечленораздельное себе под нос и уходит, не попрощавшись. Может, обернись он в сторону кассового аппарата всего на секунду, он бы увидел, что блондин провожает его пристальным, не мигающим взглядом. А это явно не то, что бы предписывал рабочий устав, не так ли? *** Сегодня его отправили в недалёкую от универа кофейню одногруппники. Все скинулись на обед, но никто не вызывался идти на улицу за всех. Илья же сразу смекнул, что за это сможет получить "очки уважения" и признание пока ещё не слишком знакомых людей, а потому утвердительно сказал, что купит кофе он, и четверка первокурсников тут же его зауважала. Как зачастую бывает в начале первого курса, студенты общались всей группой, ещё не успев разделиться на более мелкие компании. Общались все и со всеми, если это требовалось. И хотя их поток, что иронично, состоял в основном из замкнутых людей, все они были довольно приветливыми наедине, и готовы были идти с тобой на контакт, если ты был к ним добр. Никто, конечно, скорее всего первым не заговорит, но зато в лицо не бросались насмешками и оскорблениями, как это делали в школе. Оно и понятно. Выросли, поумнели, поняли, что это пустая трата времени, и успокоились. От такого хорошего отношения даже вездесущий яд Ильи начал потихоньку исчезать. В школе он привык язвить, привык к постоянному чувству презрения со стороны, к тому, что тебя вот-вот опустят, а потому приходилось отвечать, чтобы выжить, быть стойким, унижать других. Так чувствовалась хоть какая-то защита своей одинокой персоны. Компании его высмеивали, а интроверты сторонились. Так и получилось, что в школе Муромов был сам с собой, да с учебниками под боком. Они были его единственными друзьями. Отсюда и сухой, как листы старых учебников из школьной библиотеки, характер. Здесь же его как-будто освободили из долгого заточения, ослабили тугие цепи, сковывающие его на запястьях, с каждым движением сдирающие кожу, будто вывели на воздух и дали вдохнуть полной грудью. Паранойя всё ещё витала давящим призраком где-то в воздухе, но рыжий без сомнений сказал бы, что ему стало легче. Илью приняли, и относились к нему, как к равному члену общества. Он без проблем смог стать старостой, и от этого к нему стали тянуться ещё сильнее. Муромов был доволен, безусловно, но и был слишком умён, а потому всё ещё "доверял, но проверял". Теми, кого явно заботила только собственная строчка в журнале и наличие в ней наименьшего количества "нб" Илья пользовался, не привязываясь. А к тем, в ком он видел искренность - проявлял ответное уважение. Первокурсник слишком часто наблюдал ложь бывших одноклассников, чтобы не научиться её распознавать. Именно так он и смог оказаться в одной из компаний. Парни, четыре штуки. Все из его группы. Они не отличались каким-то пронзительным умом, и со стороны вообще сложно представить их рядом с Муромовым на постоянной основе, но как только кто-то из них признал в наклейке на задней стороне телефона рыжего Destiny, они всё же смогли разговорить его и сойтись на поприще видеоигр. Илья был не против. И пусть пока он не открывался им полностью, - всё ещё побаивался, - у него теперь хотя бы есть с кем разделить путь от университета до метро или сходить в столовую. Отсылку заметил Кирилл. Парнишка со светлыми, почти белыми волосами и совсем не белой репутацией. Он славился своим беззаботным характером и теми самыми шутками в середине первой пары, которые заставляли всех вокруг проснуться (если он на них приходил, разумеется), но которые так не нравились преподавателям. И именно он и втянул Илью в остальную компанию. Но несмотря на это, рыжий лучше всего ладил со Стёпой. Даже учитывая его вспыльчивый характер, они смогли найти общий язык, да и сам одногруппник мог быть очень дружелюбным и учтивым, если они были наедине. Его брат Виталик, (или Витя, как его всегда окликали) был его полной противоположностью. Весь из себя скромный и по-настоящему добрый. Он человек, открытый к новым знакомствам, а потому без проблем воспринял появление рядом Муромова. Проблемы были только в последнем (но уж точно не по важности) участнике команды - Арсении. Прямолинейный, боевой, отважный, - полная противоположность Ильи. Но рыжий это списывал на то, что сейчас было только начала года, и они ещё толком не познакомились. Их всех объединяла любовь к играм, они часто обсуждали новости игровой индустрии. Так и сдружились. Вернее, пока что это можно было назвать дружбой лишь с натяжкой, но они к ней стремились. Именно поэтому Илья и не отказался сбéгать за горячими напитками в ту самую кофейню с назойливым баристой. Оставалось только надеяться, что сегодня не его смена. Или же его наконец уволили. Над головой пронзительно зазвенел колокольчик, и под сопутствующий следом писк, Илья успел закатить глаза. Естественно, он сегодня работает. Сегодня народу уже было больше, но не настолько больше, чтобы пройти ещё хоть чуточку дальше по зимней улице к следующему заведению. Была миловидная парочка, состоящая из красивой особы и смущающегося до красных ушей очкарика, ещё одна парочка, по одежде которых можно было понять, что они только-только вернулись из отпуска в какой-нибудь Алуште, молодой человек, которого Илья, кажется, однажды видел в магазине рядом с универом за кассой, четыре мутных типа за крайним столиком и двое парней, что явно хвастались своей, по-видимому, новой электрогитарой. Наверное, будь на улице не так холодно, народу было бы меньше. Но сейчас рыжему приходится мириться с тем, что есть, и лихорадочно вспоминать, что там у него просили одногруппники и со сколькими ложками сахара. Двое человек перед ним получили свои заказы и отошли, открывая вид на поистине бесовскую ухмылку. - Добрый день. Что будете? - тут же спросил бариста, и если бы ехидство имело материю, то сейчас бы Илья в ней утонул. Первокурсник театрально кашлянул в кулак. - Два капучино, один мокко и чёрный чай. Всё с собой. Блондин напротив довольно хмыкнул, вбивая данные в кассовый экран перед собой. Наступила секундная тишина, и Илье с надеждой подумалось, что кассир уже обо всём забыл, а ухмыляется просто из-за хорошего настроения. Светлые мысли оборвались язвительным: - Богатыри сегодня в полном составе? Как же жалко, что у Муромова сейчас под рукой из тяжёлого было только детство. Иначе он бы точно бросил учебник-другой в это нахальное лицо. Пришлось медленно втягивать воздух сквозь скрипящие зубы и мерно считать до десяти. Где-то на "семёрке" открылась дверь подсобного помещения, из-за которой показалась девушка в фирменном фартучке кофейни. Илья мгновенно оживился. - Как я рад, что и вы в полном составе, - он усмехнулся, обращаясь к соработнице парнишки-хама, - Извините! Прошу прощения, у вас есть книга жалоб? Девушка сначала удивилась и даже почти возмутилась, потом посмотрела на довольное лицо баристы за кассой и, сделав глубокий вдох, подошла к рыжему, наклоняясь к нему над столешницей. - Можете пожаловаться мне. - Боюсь, это будет не так эффективно, - первокурсник покачал головой. В ответ собеседница начала дьявольски ухмыляться, а вот бариста это делать перестал. - Поверьте, я ему хорошенько вставлю после смены, - ответила она максимально удовлетворённо, но удивительно тихо, словно рассказывала великую тайну. Ах да. Служебная этика. - Не перепутала, кто кому вставлять должен..? - пробормотал блондин, опустив голову, но в следующую секунду резко поднял её, распахнув глаза, медленно сгибаясь пополам и опускаясь на пол. Девушка, не разворачиваясь, стала улыбаться ещё шире. Она, как ни в чём не бывало, миг спустя подошла к кассовому аппарату, отпихивая блондина к задней стенке и собралась принимать оплату. Илья мог бы возразить против применения насилия в сторону непутёвого сотрудника, но сотрудник жив, почти здоров и даже ноет, поэтому всё путём. - Оплата по карте, наличными? - непринужденно поинтересовалась работница. - Наличными, - Муромов достал кошелёк, пока девушка рассчитывала сумму. - Тут вообще-то человек умирает. - С Вас 450 рублей, - Илья отдал деньги, прикидывая в уме, сколько у него осталось в распоряжении, и хватит ли этого на самый дешёвенький томик рассказов Чехова. - Никогда не думал, что встречу свой конец на работе. - Отлично. Ожидайте пару минут, - блондинка за кассой протянула чек. - Никакого уважения к старикам... - ДА ЗАВАЛИСЬ ТЫ УЖЕ! - кассир схватила какую-то тряпку, замахиваясь для удара. Бариста у стенки согнулся ещё сильнее, но вместо пощёчины от леди-половой-тряпки почувствовал лишь лёгкое дуновение воздуха и, немного помедлив, открыл глаза. - Промахнулась, - всё ещё слегка неуверенно ухмыльнулся он. - Не надоело тебе слушать мои лекции, Фил?! - блондинка шипела как змея, пытаясь не срывать голос при посетителях. Скорее всего, по той же причине она коллегу и не ударила. "Фил, значится." - Который раз отчитываю за шутки над клиентами, но нет! Нужно это сделать снова! - Но у него имя, как у того богатыря! - взмолился Филипп, наконец поднимаясь и потирая ушибленное место. - А я удивлена, что у тебя имя не "Придурок"! Муромов до безумия довольный наблюдал за этой перепалкой, облокотившись на стойку, разделявшую его от поля боя. Ему попалось самое хорошее место обзора. Но, к сожалению, всё спешно закончилось вместе с щелчком кофемашины. Все мигом успокоились. Девушка доделала ему кофе, по поступившей заявке добавила в чай молока, а в мокко - сахара, и передала сдачу первокурснику. - Не оставишь чаевые на лечение? - нарочно хрипло спросил вдруг Филипп. Илья фыркнул. - Оставлю, - он протянул сдачу обратно блондинке за кассой, улыбнувшись максимально ехидно. Девушка ухмыльнулась в ответ - положила 50-рублёвую купюру себе в карман. - Пф, ну и не надо, - недовольно сказал бариста у стенки. - Судя по логотипам на твоей одежде, тебе чаевые не нужны, - к этому моменту, можно сказать, Илья уже успел перейти черту вежливости, и ему явно не хотелось останавливаться. Заслужил. Давно он уже кого-то не унижал. - Этот придурок апгрейднул свой комп за папины деньги, и теперь этой работой отбивает свой долг, - рассмеялась блондинка, а Илья вместе с ней. Бариста сзади наконец поднялся и недовольно открыл рот. - Сама-то! - Не с..! - Работаешь здесь только потому, что на бюджет не прошла, а дома без денег родители-то уже не примут! - Фил облокотился о деревянную перегородку стойки между работниками и посетителями. - Для чистоты картины, баллы у меня были отличные! Я не виновата в большом потоке! - не остывала девушка. Кажется, для неё это было больной темой, - Хотя, что тебе это говорить? Удивлюсь, если ты знаешь, что такое "университет". - Выглядишь, как восьмиклашка, - подхватил рыжий. - Благодарю, - Фил заулыбался и гордо запустил пятерню в зализанные пряди. - Умом там же, - парировала его коллега. Фил было возмутился и набрал в лёгкие воздуха, чтобы хорошенько ответить, как блондинка глубоко вздохнула и отошла к кофе-машине. Похоже, разговор был беззаговорочно закрыт. В итоге, бариста что-то промычал и взял стаканчик, начав его подписывать. Илья опирался на стойку, следя за двигающимся маркером. Когда тот перестал маневрировать, он поднял бровь, получая на этот жест невозмутимый взгляд. "Ты опять написал "Муромец"?" - спросил Муромов одним своим уставшим от этого ребячества взглядом. "Ага." - самодовольно кричали в ответ синие глаза с опасным огоньком. "Ты безнадёжен." Фил закончил со всем заказом, вставляя стаканчики в картонный подстаканник, и передал все четыре штуки Илье. Тот смерил их презрительным взглядом, и, разочарованно глянув на Фила напоследок, пошёл обратно в универ. Надпись действительно гласила "Илья Муромец", но сам парень и не заметил, как начал пить именно из этого стаканчика, не обращая внимание на то, что брал он себе совсем не капучино. *** В третий раз он зашёл в кофейню по пути на экзамен от ужасной ломкой по кофеину и с надеждой, что Филипп в тот день не работал, а на рабочем месте была только его адекватная коллега. Чёрт бы побрал этот колокольчик, потому что, видимо, из-за отсутствия посетителей бариста обратил внимание на Муромова в ту же секунду. Первокурсник уже развернулся, собираясь поскорее уйти, как услышал сзади незамедлительное: - Добро пожаловать, - и такое мерзотно-уверенное, - Подходите, не стесняйтесь. Илья сжался, всеми фибрами души не желая подходить, но перевёл взгляд на помещение и, поймав не шибко заинтересованный, но всё же слегка вопросительный взгляд какого-то поситителя, понял, что его заметил не только бариста. Сегодня народу, к слову, было совсем мало. Лишь молодой человек с каким-то странным инструментом в чехле за спинкой стула и тот самый мужчина, что сейчас, благо, уже не сверлил его своим янтарным взглядом. Ну, хоть зрителей у очередного (несомненно) шоу не будет. Рыжий подошёл. - Эспрессо с собой, - низко отрезал он, - И пиши просто "Илья". Блондин что-то промычал себе под нос, хмыкнул слегка навеселе и наконец пробил напиток. Операция по передаче денег друг другу прошла в полной тишине. Про сахар бариста решил не спрашивать (похоже, он уже рассчитал, какой по сладости кофе парню больше нравится в его прошлые приходы). Лишь пока печатался чек, взял приготовленный стаканчик, желая написать на нём злосчастную и такую ненавистную Ильёй со школы кличку, на что рыжий отвернулся, не желая смотреть на это позорище. - Муромов, - скорее констатировал, чем спросил блондин. Илья закатил глаза, поняв, что память у собеседника короче, чем кратковременная (но это конечно же не относится к способности запоминания рандомных фактов для дальнейшего стёба над ними, разумеется). - Заткнись и делай свою работу. Послышался самодовольный скрип маркера. - Может, тогда взять за основу ника Муромца из Мельницы? Если бы глаза могли крутиться на 360 градусов, Илья в данную секунду непременно провернул бы этот фокус. Он был изведён. Он был в настоящем бешенстве. Только освободился от общества одноклассников, почувствовал себя принятым и равным другим, так нет! Всё равно находится тот, кто продолжает его дразнить! Только вот сам Илья уже не школьник, чтобы это всё мирно терпеть. - Аргх, знаешь что, - начал он, - в конце-то-концов, тот же Муромец из "Богатырей" и сильный, и смелый, и иже с ними. Характер прописан хорошо, и даже есть какая-то фиш..! - Князь лучше. Таких враждебных взглядов не было даже у самых известных полководцев в истории человечества. И Илья бы точно показал "силушку богатырскую", если бы не прерывавший их звук выключения кофемашины. Фил тоже отмер, спешно отошёл, налил в стаканчик готовый кофе, и аккуратно закрыл крышку, оборачивая горячий картон в салфетку. Его пальцы тут же отпрянули от обжигающей стенки от чего хрупкая салфетка слегка разошлась в стороны с одного края. Звук шуршания заставил пыл остыть в попытке вернуть здравомыслие (зря). Муромов утомлённо шмыгнул, делая пару шагов назад, как бы говоря, что их разговор вне рамок "работник-посетитель" закончен. Бариста же спокойно протянул ему заказ. Как будто и не спорили пару минут назад. - Я, вот, Черных. У Ильи в изумлении поднялись брови. Что? - Твоя..? - Ага. Рыжий потупил взгляд, да и в принципе затупил. - И к чему это? - он моргнул, всё ещё не до конца понимая происходящее, - У тебя-то она красивая и звучная, а не переделка из какого-то старья. Илья принял эспрессо из чужих пальцев, всего на мгновение почувствовав, какие же они всё-таки греющие. - Спасибо за комплимент, - ухмыльнулся Черных. Рыжий лишь закатил глаза, неосознанно прижимая кофе ближе к груди. Если быть честным, ему было приятно понять, что собеседник захотел открыть своё потенциально слабое место, будто бы желая залечить удар в ту же точку Ильи. Как будто бы баристе было не плевать на его чувства. Прикольно. Вот только омрачала всё это мысль о том, что, скорее всего, это лишь очередной стёб. Ведь иначе же и быть не может, ведь так..? Поэтому, развернувшись так, что на лице не дрогнула ни единая мышца, он холодно пошёл по направлению к двери, даже не прощаясь. - З-заходите ещё! - прозвучало вслед. Илья поджал губы, не пропустив мимо ушей дрогнувший голос, но так и не найдя в себе силы, чтобы обернуться, вышел на мороз, направляясь в сторону универститета. Рукам было не холодно. Они грелись о свежий кофе. А вот внутри летал холодок. Илья глотнул кофе. Горячий. Бодрящий. И что самое главное - чертовски вкусный. Может, у этого баристы действительно сливки вместо мозгов, но смешивает кофеин с этими самыми сливками он просто бесподобно. Мягкий привкус разливался по телу, оставаясь на искусанных и уже обветренных губах. Там же оставалась и пенка, которую Муромов поспешно слизнул, не желая выглядеть неподобающе в глазах окружающих внутри учебного здания. Он наконец-то согрелся, и сам не заметил, как под шарфом, что скрывал рот от морозной погоды, заиграла еле-заметная улыбка. Всё-таки, он очень любил кофе. Подходя к универу, он поспешно опрокинул остатки напитка в себя, выкинул стаканчик у здания и пожалел, что такой прекрасный эспрессо находится в стаканчике с глупой издевательской надписью. *** Чёртова Мария Степановна! Илья бесился? как умалишённый, пока его друзья отстранённо, хотя и явно недовольно, обсуждали, как не смогли списать полчаса назад. Дифференцированный зачёт по географии прошёл просто отвратительно. Коллеги по несчастью начали активно обвинять спины подлиз, что так не вовремя исчезли с первых парт, не дав им возможности дописать второй и последующие вопросы из билета, а Муромов же в тон им винил преподавателя. Илья всё знал. Он всё учил. Как и всегда. От корки до корки зазубрил весь учебник, как делал это всегда, и это никогда не подводило. Он уж было и не переживал из-за сессии, но, как оказалось, не тут-то было. Внезапные вопросы из серии: "для общего развития" и "жизненнее жизни" натурально поставили Илью в тупик перед лицом преподавательницы по географии. Какое ей вообще дело до того, что в Германии делается специально для туристов, а что нет?! Это не по программе, и плевать, "очевидно" это или нет! Компания раздосадованная спустилась на улицу. Кирилл со Стёпой захотели покурить после произошедшего, а остальные - поговорить и обсудить причину перекура. Внимания на холод никто не обращал. Будешь тут обращать внимания, когда понимаешь, что тебе светит пересдача прямо перед Новым Годом. Они встали под козырьком универа, парни стрельнули по сигаретке у другой группы с потока и закурили. Остальные машинально поёрзали от погодки вокруг, на самом деле даже её не чувствовав. Все начали обсуждение. Матерились, замыкались, поливали говном систему образования и поджимали губы от обиды даже непонятно за кого. Илья же - злился. Учёба была для него всем. Он мог рассчитывать на это своё занятие. По-сути, кроме неё у него в жизни ничего и не было, но именно поэтому он и был в ней уверен. И родители тоже. Эта уверенность окупалась его же стараниями, и, как следствие, идеальными результатами с высокими достижениями. Все были довольны. Воспитывайся он менее строго, возможно, он бы сейчас не тратил драгоценные нервные клетки на одну единственную "приходите на пересдачу" оценку. Но сейчас он корил преподавателя, и себя заодно. Ведь, если он не хорош в учёбе, тогда в чём вообще? Илья жмурясь сжал кулаки и медленно выдохнул через рот, успокаивая возбуждённое нутро. Он приоткрыл веки и уже почти безэмоционально смотрел на друзей. Взгляд вымотано проследил за тем, как Стёпа дважды стучит по сигарете, и с неё начинает сыпаться пепел. Окурок падает в мусорку, и староста и его провожает депрессивным взором, пока глаза не встречаются с неаккуратно выведенной маркером надписью: "Илья Муромов". Стаканчик лежит в мусорке нетронутый, а рыжий невольно делает шаг в сторону, смотря в урну, куда, кажется, с утра кинул "трофей" из кофейни. Вроде, сюда. Он не запомнил точно. Ему это было неважно. До нынешнего момента. Сердце пропустило удар. Это было сродни услышать извинения. "Илья Муромов". "Муромов". Бариста написал его фамилию правильно. Без шутки. Без издёвки. Да он же даже свою сегодня сказал! Как-будто и правда извиняется... Как-будто хочет... В горле резко пересохло, от чего Илья судорожно сглотнул. Он скомкано извинился перед компашкой одногруппников, кинул пару ничего особо не значащих общих фраз и рванул в универ за курткой, а после, ещё раз пробежав мимо парней и попрощавшись во второй раз, выбежал на соседний переулок, ускоряя шаг. Глотку натурально жгло холодом, но старосте было не до этого. Отсюда до кофейни минут 15. Таким темпом - даже 5. И да, он направлялся именно туда. Когда расстояние уже осталось позади, Муромов остановился у двери, желая схватиться за ручку, но в последний момент застыл, постоял с секунду и резко отдёрнул себя. Что он вообще делает? Почему он так себя ведёт? Зачем прибежал сюда? Чтобы что? Сказать, что извинения успешно приняты? Подружиться? Бред! И почему ему вообще не плевать на этого баристу, которому, с большой вероятностью, плевать на него. Он же просто сделал свою работу как подобает, разве не так..? Он просто перенервничал. Сомнения переполнили рыжую голову, и парень, прижав слегка подрагивающую руку к груди, судорожно выдохнул, разворачиваясь на 180 градусов. Он пошёл домой. Подумать, как говорится, над своим поведением. *** В канун Нового Года всегда хочется какого-нибудь чуда. Все хотят, чтобы произошло что-нибудь хорошее, чего совершенно не ожидаешь. И оно произошло. На пересдаче по географии. Похоже, в тот раз Илью завалили лишь из-за плохого настроения преподавателя, потому что в этот раз Мария Степановна отпустила всех должников довольно быстро, что не мешало ей, впрочем, выставить справедливые оценки. У Ильи, естественно, было пять (уточнение на всякий случай). Настроение тут же приподнялось. Парень расслабиться, родители, наконец-то, перестанут пилить Муромова по поводу злосчастной географии, да и сессия теперь официально закрыта. Такое можно и отпраздновать. Как насчёт какао с зефиром? Рука потянулась к кругленькой золотистой ручке на двери в точности, как в прошлый раз, и так же спешно застыла. Сомнения вновь захлестнули с парня головой, и Илья, сжав ладонь в кулак и практически впиваясь пальцами в вечно загорелую кожу, решил, что всё-таки будет лучше обдумать свои действия ещё раз. И где-нибудь в другом месте. Но не успели шестерёнки в его голове запустить мыслительный механизм, как к двери из-за спины рыжего потянулся кто-то ещё, открывая вход в заведение с характерным звоном. - Эй, Илья, ты чего завис? - на него оглянулся мистер-смешная-фамилия - Стёпа. Илья несколько раз моргнул, возвращаясь в реальность, приоткрыл рот и издал пару нечленораздельных звуков, которые, как оказалось, должны были стать вопросительным предложением. - Не стой столбом. Идём, - Сковорода подтолкнул его под спину, заводя внутрь кофейни. Староста растерялся, но в последний момент всё-таки понадеяться на то самое чудо: что либо они сейчас ничего не выберут и быстро ретируются, либо (что было бы лучше) сегодня бы просто-напросто не работал один блондинистый бариста. - Стёп, а ты чего здесь делаешь? - всё-таки смог спросить Илья, когда они зашли в тёплое помещение. - В смысле? - Стёпа вскинул брови, но чуть погодя на его лице уже красовалась усмешка, - Просто с парнями попрощались минут десять назад, разошлись, а я топаю по улице, вижу ты в сторону кафе направляешься. Ну, и понял, что я тоже не против чего-нибудь горячительного. - Оу, - староста обречённо вздохнул и опустил голову. Всё-таки не получится извиниться перед ним, да..? Ладно. Может, Фил сегодня и не... - Добро пожаловать, - донеслось откуда-то слева чертовски знакомым и довольным голосом, который, впрочем, перешёл в озадаченность так же быстро, как и ворвался в их с одногруппником жизнь, - Подходи... те к кассе, кхм. Илья замер, обернулся и всё-таки встретился взглядом блондином за стойкой. Пришлось опешить снова. Сегодняшних посетителей он рассмотреть не успел. Кажется, сейчас их снова было немало. Был какой-то мужчина в возрасте, что со стороны своей бородой напоминал овечку, парниша неподалёку, похожий на того актёра из Человека-Паука, компания из четырёх человек, которые воодушевлённо записывали какое-то голосовое сообщение, и девушка, державшая свой стаканчик с кофе, словно бокал с коктейлем. Всё они о чём-то негромко переговаривались, обсуждали. Но Илья не слышал ни единого голоса. Ни одного звука или шороха. Для него всё вокруг окутала тишина, потому что единственное, на чём он смог сфокусироваться - это на бездонных синих глазах, которые были безумно похожи на какой-нибудь северный океан, над которым белыми бликами пролетают громкие чайки. И парню казалось, что он утопает там, отчаянно тянувшись к воздуху, но это море окутывало его, обнимало, и давало такое нужное его сердцу тепло (что странно, учитывая метафору про холодное море в голове Муромова), что он сдаётся, и позволяет поглотить себя этим водам Антарктики целиком. Из затуманенных мыслей его вытащил Стёпа. - Так, Илья, что будешь? Парень опешил, невольно выбираясь из пут своего разума, всё ещё потемневшими от мыслей глазами посмотрев на друга. Стёпа стоял у кассы, уже рассматривая ассортимент заведения над стойкой. Старосте же пришлось чуть ли не через силу перевести взгляд с него на названия напитков, не заметив, что Фил тоже поспешно проморгался, будто очухиваясь от блаженного сна. - А? А. Э-э... Ка... Какао с зефиром, кхм, - наконец взял себя в руки Илья, прочищая горло. Стёпа кивнул. - Тогда ягодный чай и какао с зефиром, пожалуйста. - Ага... - бариста как-то странно помотал головой, но всё-таки вбил заказ. Рыжий же старался смотреть куда угодно, лишь бы не на парня напротив. Странное нежданно нахлынувшее наваждение ушло, но на его место пришли вопросы. И как только Илья начал хоть немножечко проводить анализ своих эмоций, Стёпа легонько толкнул его под руку, обеспокоенно заглядывая в глаза. - Эй, ты в порядке? Староста осмысленно кивнул ему. - Да. Прости. Задумался. Ну, знаешь, каникулы же скоро... О планах, там... Фил поднял голову. - А планы есть? - подхватил усмехаясь Сковорода. - На Звёздные Войны пойду, - выдал первое, что пришло на ум первокурсник. - Ооо, тоже хочу! - Стёпа скрестил руки на груди и воодушевлённо хмыкнул, - Может, вместе сходим? Можем ещё парней позвать. - Кхм, - театрально кашлянул бариста за стойкой, очень пристально и даже немного презрительно смотря на заказ на экране кассового аппарата, - С вас 200 рублей. Илья нащупал в пальто наличку, но одногруппник остановил его. - У меня карта. Потом кинешь, - отмахнулся Стёпа. Муромов кивнул ещё раз. - О-окей. Фил цыкнул и стал вбивать команду подключения терминала. "Какой-то он нервный сегодня," - подумалось мимолётно Илье. Стёпа расплатился, они назвали свои имена, и сели за столик неподалёку от стойки. Рыжий иногда поглядывал на баристу, но тот смотрел либо на кофемашину, либо в телефон, не поднимая своих чёртовых глаз. Но вот глаза Ильи внимательно следили за тем, как тонкие пальцы с маркером в руках подписывали их с одногруппником стаканчики. Он слегка нахмурившись следил за чужими движениями, и только потом осознал, что, должно быть, со стороны это выглядело более чем странно. Помотав головой, он сделал вид, что просто задумался и наконец вернулся в реальность, чтобы не выглядеть странно. Правда, всё это было зря, потому что, оказывается, Стёпа всё это время молчал, листая бесконечную ленту ВК. Когда же Фил назвал имена первокурсников, Илья спешно поднялся, опережая Сковороду, чтобы забрать заказ, одним своим взглядом говоря: "Ты оплатил, значит моя очередь проявить доброту". Ну, типо того. Он подошёл к стойке, и случайно вновь поймал синий взгляд. Блондин вопросительно вздёрнул бровь, правда, Илья так и не понял значения этого жеста. Первокурсник неуверенно нахмурился, отвечая растерянным и невесёлым взглядом, но в последний момент опомнился, вернул на лицо будничное безразличие и достал из кармана мелочь. Там было совсем немного, рублей 30, может, 35, но он тихо, как будто бы звук мог спугнуть баристу, положил наличку на пластмассовую подставку для денег и принял из рук опешевшего от такого внезапного действия работника кофейни свои со Стёпой напитки. Илья чувствовал, что пальцы у блондина всё ещё тёплые, но даже не опустил на них взгляда. Он вглядывался в чужое лицо. - А... - полуошалевши, полувопросительно сказал Фил. Илья же удалился уже на середине этого звука, отойдя от кассы и стараясь не смотреть назад. Он сейчас наверняка безумно смешон, но зато он смог отплатить (буквально) за свою грубость в прошлый раз. Главное, что теперь на душе спокойно. (И не смейте шутить, что у рыжих её нет, иначе приступ доброты резко пройдёт. Сделайте это как-нибудь в другой раз.) Стёпа наконец оторвался от телефона и довольный взял из рук старосты чай. Непринуждённая беседа таки завязалась, в ходе которой по полочкам были разложены такие вещи, как совместный поход в кинотеатр, планы на будущий семестр, а так же идеи на Новый Год. Муромов признался, что отпразднует один: семья уезжает к родственникам, а парень тактично отказался. Его хотели заставить, но он взрослый мальчик, поэтому деликатно настоял, и его всё же поняли. Сковорода ответил, что хотел отпраздновать знаменательную дату либо с Виталиком, либо с Арсением. Но первого заграбастали в свои руки мать с бабушкой, так что оставалось надеяться только на второй вариант. Ну, а тот оказался не против. Илья спросил про Кирилла: не знает ли Стёпа, с кем празднует тот? (Напрашиваться к одногруппнику не хотелось, раз его изначально не позвали, поэтому можно было попытать счастье с Кириллом.) Тот смерил Муромова долгим протяжным взглядом. - Никогда не пей с ним, - только и прозвучало из уст Степана, и рыжий не стал спорить с ним. Один так один. Они не торопясь допили кофе, поднялись из-за столика и, думая о долгожданной свободе от пар и экзаменов, направились к выходу. Илья напоследок просто так кинул взгляд на кассовую стойку. Фил посмотрел на него в ответ. - До свидания, заходите ещё. И да прибудет с вами сила. И улыбнулся. *** Вечером 31-го Илья решил выйти на улицу. Онлайн никого из знакомых Муромова не было, ведь все они развлекались в реале, и им было совсем не до социальных сети, а потому поговорить было не с кем. Листание мемов рыжему надоело уже к девятому часу вечера. Дома было делать попросту нечего, стало быть, нужно выбираться в люди. Или не совсем в люди. В общем, в город. И встретить Новый Год там. Парень уже делал так несколько раз с родителями: они всей семьёй шли на Невский, гуляли среди радостной и совсем немножко (множко) пьяной толпы, слушали живую музыку уличных талантов и наблюдали красочный фейерверк над Петропавловкой. Но сейчас быть одному среди светящихся счастьем компашек не хотелось, поэтому Илья просто вышел во двор. Там было совсем безлюдно. Не тихо, конечно, но весьма пустынно. Правда, вдалеке по-прежнему слышались салюты, петарды и хлопушки, смех прохожих и музыка. В окнах чердаков отражались яркие блёстки, а через арки можно было заметить уличные украшения. А вот через стены от этого веселья, во дворах, сейчас было темно и невесело. Рыжий зашёл за низенькую чёрненькую калиточку, прошёл мимо радужных, но грязных от растаявшего снега горок и сел на качели. Мда, даже на детской площадке никого, а ведь обычно именно это центр запуска всякой всячины в воздух. Парень взялся за ручки качелей и опрокинул голову вверх, устремляя взгляд на, удивительно, чистое небо. Звёзд было, конечно, не видно, - всё-таки почти центр города, - но отсутствие вечных облаков уже приносило хоть какие-то позитивные эмоции. Правда, открывшуюся шею мигом начал обдувал морозный воздух, заставляя вздрагивать время от времени, но Илья так и не смог оторвать глаз от вида над крышами домов. "Неплохо..." Мысли закружились в голове снежным (или, если по-Питерски, - бесснежным) роем. И Илья вдруг задумался о себе. И это были не эгоистичные мысли, далеко не так. Но он думал о том, что он ведь уже закончил школу, в которой так же сильно, как любил учиться - ненавидел собственный класс, что этот его персональный Ад пройден. А ещё, что он не хочет, чтобы этот одинокий Ад хоть когда-либо повторялся. Ещё он думал об универе, о новых знакомых, которых пока что язык не поворачивался назвать друзьями и, конечно же, что вроде как ему здесь получше. Только вот Кирилл, Стёпа, Витя, Арс... останутся ли они с ним и дальше? Заведёт ли Муромов новых знакомых? И вообще... будут ли у него друзья? Внезапно он почувствовал себя бесконечно одиноким. Просто студент без компании, друзей, даже без родителей, пусть и временно. Никто не пригласит его к себе, никто не примет его, не сделает частью дружественного коллектива. Никто не назовёт рыжего своим другом. Ком горечи неприятно подступил к горлу, заставляя со всей силы сжать в ладонях качели, впиваясь пальцами в ржавый металл. На парня давило окружение, которое совсем не хотело его переубеждать и подбадривать. Давила пустынность двора, его темнота и тишина, как будто даже луна никогда на Муромова и не взглянет. Вдобавок, пришёл холодный ветер, заставляя сжимать в плечи и неприятно дрожать. Но приходится оставаться тут. Ведь вряд ли кто-то Илью пригласит. Он так и останется один. Скорее всего, навсегда, раз ни в школе, ни в универе не случилось иначе. Он попросту никому не нужен. И вряд ли будет. Похоже, это даже не самобичевание. Хотелось натурально расплакаться. Но мальчики ведь не плачут. Так ему говорил отец. Муромов ведь мужчина, и должен быть стойким, сильным, должен быть защитником своей девушки. А будет ли она у него когда-нибудь? Обратил ли на Илью внимание хоть кто-нибудь? Кто-нибудь посчитает его достойным себя? Полюбит ли его кто-нибудь? Столько вопросов, а вот ответов... Муромов резко поднялся, решив, что разочаровывать отца нельзя, а потому вытер влажные глаза тыльной стороной ладони и пошёл прочь из двора прямиком на шумные праздные улицы. Для окружающих его лицо теперь стало выражать презрительную уверенность. Вся его грусть вылилась в надменные ехидные ухмылки, потому что разум был воспитан не показывать слабость, а защитный механизм у него был таков. Ведь именно люди вокруг виноваты в том, что Илья едва ли не отступил от этого правила, верно? Он шёл, не думая куда. Ноги просто несли его, а сам он не задумывался. Единственное, о чём он помнил - как бы случайно не посмотреть на прохожих. Он не хотел смотреть. Пусть это недосягаемое веселье пройдёт мимо него, и ему не станет ещё больнее. Рыжий успел пройти чуть меньше получаса когда понял, что ноги автоматом привели его к универу. Видимо, сказалась сила привычки, образованная за эти полгода. Да и первокурсник жил неподалёку, поэтому это вполне можно засчитать за небольшую предновогоднюю оздоровительную прогулку по району. Но вот, оказавшись на знакомой аллейке неподалёку от учебного здания, Илья развернулся, подумав о том, что можно было бы сесть на метро и съездить на Горьковскую. Там через пару часов должны запустить салют. Но не успел парень сделать и шага, как его взгляд зацепился за потрёпанную временем и зимним ветром табличку "открыто". Сердце странно ёкнуло. Илья всё ещё не думал. Тело всё ещё действовало по инерции. Поэтом не понял, как оказался у двери на удивление работающей кофейни, как поправил свой шарф, будто бы это имело хоть малейшее значение, и как потянул дверь от себя, поджимая губы как-будто бы от холода. Он очнулся только со звоном колокольчика над своей головой. Сегодня внутри было на удивление пусто. Обычно в Новый Год все центральные и околоцентральные заведения забиты до отказа, а тут занято буквально два столика. Лишь одинокий кудрявый парнишка в колпаке, и рыжая девушка в наушниках, сидящая вдали, облокотившись на стенку, явно погружённая в свои мысли. Илья отвёл взгляд и втянул носом запах сливок и ванили. Хотелось бы поймать ещё и запах корицы, но, увы, такового не чувствовалось. Вместо этого слух поймал прерывистый выдох сбоку. - Добро... пожаловать... - еле-слышно произнёс уже такой знакомый голос. Муромов обернулся на него в ту же секунду. Фил стоял за стойкой почти так же, как и во все остальные дни до этого. Только в этот раз на нём была дурацкая синяя бабочка поверх его футболки (Илья считал это сочетание издевательством над хорошим вкусом) и фартука. Волосы были всё в том же беспорядке, а руки - в микроскопических, но многочисленных ожогах. К слову, вместе с Филом, по другую сторону стойки, сидело ещё двое работников. Похоже, в честь Нового Года сегодня собрали "весь состав", правда рыжий не заметил их вовсе. - Э-э... - Илья опешил, но подумав, что наверняка выглядит глупо, быстро собрался и подошёл к кассе, кашлянув на всякий, - Мне бы что-нибудь горячего... Бариста тут же ожил. - Могу предложить себя. Муромов закатил глаза. Вот теперь всё встало на свои места. Вот теперь ему наконец-то привычно. Так он смог наконец-то оторвать взгляд от баристы и посмотреть тому за спину. Там, уткнувшись в телефоны, сидели та девушка, что вправляла Черных мозги около месяца назад и чуть полноватый парниша, которого Илья здесь раньше не видел, но который, очевидно, тоже являлся сотрудником кофейни. - Так что будете брать? - прервал неловкую тишину Филипп. Рыжий обернулся и вновь встретился глазами с парнем. - На Ваш выбор. Фил удивлённо посмотрел на первокурсника, потом на экранчик, и пробил какой-то напиток "на свой вкус". Этот "вкус" поспособствовал начале готовки недорогого но вкусного кофе, запах которого принёс Илье такое желанное спокойствие и, что удивительно, чувство равновесия. Бариста обыденно подписал стаканчик и начал печатать чек. Рыжий взглянул на табло кассы и достал из кармана нужную сумму. Черных, тем временем, кинув пару бессмысленных фраз коллегам, подошёл к кофемашине. Всё было как всегда. Староста уже в который раз наблюдал на этим процессом. Но даже после всех этих разов он смотрел заворожённо, как в самый первый. Это действо отвлекало от давящих мыслей и позволяло только неотрывно следить за ним, не отпуская ни на миг. Да и не хотелось. Илья бы так, наверное, и простоял бы всю жизнь. Ведь здесь и конкретно сейчас чувствуется такое умиротворение: только тепло, запах кофе и чужие руки. Филипп вернулся уже с готовым кофе. Муромов пробует сразу, не отходя от стойки. Он не разбирается в видах приготовления зёрен, но на язык это нечто ложится так нежно, что парень спешно думает, что это было лучшее, что он пил в своей жизни. Может быть, это даже действительно так. Но взглядом с Филом встречаться он не хотел. Блондин же в это время пристально вглядывался в сжимающие бумажный стаканчик потёртые пальцы. Несколько жадных глотков осушили заказ наполовину, и только тогда первокурсник смог оторваться и отставить кофе. Он посмотрел на баристу и неловко отвёл взгляд. - Спасибо, - произнёс он так тихо, что казалось, сам не хотел, чтобы собеседник это услышал, - До сви... - Может, ещё порцию? - внезапно прервали его. Он поднял на Черных непонимающий взгляд. Тот смотрел прямо ему в глаза. - Э... - В честь Нового Года второй напиток в подарок! - протараторил кассир, и Илья смог лишь полуутвердительно пожать плечами. Фил воспринял это как безоговорочное "да". Он в спешке начал готовить снова. Рыжий смотрел на весь процесс с подозрением, лишь успевая отводить взгляды, когда на него поднимали головы оставшиеся работники. Муромов же свою голову опустил, изучая преинтереснейшее покрытие полов в заведении, и думал лишь о двух вещах: а) как бы выкрутиться из этой неловкой ситуации и уйти как можно скорее? и б) почему же уходить отсюда так сильно не хочется? Филипп тем временем закончил с загадочным кофе, и только в этот момент Илья осознал, что ему протягивают уже второй стакан. Но вдобавок появился и третий, и он стоит у самого края стойки с противоположной стороны, как будто хочет остаться незамеченным. - А вы щедры на подарки, - быстро находится, что ответить Илья, указывая пальцем на "новичка" в кофе-тусе. Фил молчит пару секунд. - Не хочешь поболтать? Такой переход от официального к неофициальному стилю речи слегка обескуражил парня. Рыжий дважды моргнул, отпил, и согласился. Фил подхватил свой стаканчик, вышел из-за стойки и подошёл к ближайшему свободному столику. Первокурсник неловко сел напротив, стараясь при этом выглядеть максимально непринуждённо. (Получалось не очень.) Фил поспешно выпил. Тишина снова надавила на плечи обоих. Блондин явно хотел что-то сказать, а Илья не собирался его к этому подталкивать, так как толком и не умел. Поэтому просто ждал. Заговорил бариста только спустя полторы минуты. - Это... в общем... короче, сорян за ту шнягу с "Муромцем". Я перегнул. - Начальство прессануло? - тут же истерически улыбнулся Илья. Черных возмущённо вдохнул. - Нет! В смысле, да, но это не важно, - он снова посмотрел на свои мнущиеся руки, - Короче, ты меня прощаешь? - Звучит не слишком искренне, - Муромов сложил руки на груди, откинувшись на спинку стула. - Я искренен, окей?! - выпалил блондин, чем привлёк мимолётное внимание остальных людей в кафешке, от чего сам спешно поджал губы, нахмурился и продолжил уже совсем тихо, - Я не думал, что тебя это так заденет. Моя вина. Прости. Теперь доволен? Под конец не шибко помпезной тирады Илья сидел с широко распахнутыми глазами, не веря в произносимые работником кофейни слова. Перед Ильёй... извиняются? Это... Это вообще правда? Сердце, казалось, максимально замедлилось, от чего каждый стук слышался и отдавался грохотом в собственных ушах. Однако, по телу разлилось тепло, которого парень не чувствовал прежде. Похоже, так разливался напиток наслаждения признанием. Такой Илья пробует впервые. - Доволен, - Илья попытался улыбнуться искренне, но в итоге вышло всё равно ехидно, - В смысле... это было довольно благородно с твоей стороны. - По-богатырски? - спросил бариста. У Муромова дёрнулся глаз. - Хочешь второй раз извиняться? - спросил он. Филипп перестал смеяться. - Прости-прости! Всё, больше не буду, - он опустил ладони на столик, еле-заметно царапая деревянное покрытие, видимо, от нервов. Снова наступило неловкое молчание. Но в этот раз оно было прервано секунд на 50 раньше. - Так, как тебе последние Звёздные Войны? *** В отличие от зимней сессии, летняя была закрыта безупречно и с первого раза. Марья Степановна не прикапывалась, да и довольно строгая (хоть и с виду кажущиеся добродушной) Елена Викторовна отлично приняла ответ Ильи и отпустила его с последнего экзамена сразу же, как тот закончил экзаменационную работу. Он в приподнятом настроении вышел из универа, перекидывая через плечо сумку, в которой, будем честны, почти ничего и не было, а скорее висела там по привычке. Летнее солнце уже по-настоящему грело, будто позволяя Илье прочувствовать всё то тепло, которое он пропустил, сидя весь июнь дома за конспектами, готовясь к зачётной неделе. Ветер с ближайших каналов давал приятную прохладу, что делало погоду ещё идеальнее. Солнце + влажность - что ещё нужно для счастья? Для Питера этого с лихвой хватает, чтобы сделать день по-настоящему чудесным. Но можно было сделать его ещё чудеснее. Над головой прозвенел колокольчик. - Добро пожаловать, - поприветствовал его знакомый бодрый голос. Первокурсник аккуратно прикрыл за собой дверь, которая уже успела за эти полгода расшататься, на секунду улыбнулся и развернулся обратно к стойке уже с нейтральным выражением лица, как будто и не улыбался вовсе. - Доброе... - он подошёл к кассе, огляделся на наличие желающих заказать что бы то ни было, и не обнаружив таковых, облокотился на стойку перед блондином, - Как сегодня идут дела? Фил пододвинулся ближе, опустившись, устроил лицо в собственных ладонях. Выражение лица у него выдавало крайнюю усталость. - Ску-у-ука, - протянул он, - Сегодня народу не так мало, чтобы залипнуть в ГТА, но и не так много, чтобы не успевать понадеяться на отдых. Илья пожал плечами. - Рядовой рабочий день, в общем. - Ой, помолчи, а! - недовольно ответил Черных, - Зато я, вообще-то, не "пинаю половые органы", как говорил кое-кто безработный, - на уничтожающий взгляд Ильи он стушевался, - Ладно. Ты-то как? Норм? - Ты вроде сказал мне молчать, - ехидно напомнил староста. Бариста закатил глаза. - Сессию, вот, закрыл - всё-таки ответил Илья. Фил в ответ тихонечко, но достаточно бодро похлопал. Никакой реакции от других поситителей не последовало, а рыжему приятно. - Будто могло быть иначе, зубрилка ты моя, - блондин наклонил голову, пытаясь поймать чужой взгляд, но поймал лишь искривлённый в отвращении рот. - Не называй меня так. Это унизительно, - Муромов начал нервно постукивать неровными ноготочками по стойке. В такие моменты резво срабатывал защитный механизм: "не дай Бог, кто-нибудь увидит, как его оскорбили". - Тогда, может, ты теперь согласен на "богатыря"? - казалось, лицо Фила вопреки всем законам физики специально расширяется, чтобы уместить всю ширину его улыбки. Илья тут же вспыхнул, метнув на баристу такой яростный взгляд, что казалось - ещё чуть-чуть, и Черных загорится и сгорит к херам. Может, конечно, сгореть от Ильи он был бы и не прочь... - Только попробуй, - угрожающе подытоживает первокурсник. - Не попробую, - Фил вздыхает и уже безразлично поднимается, после этого, правда, совсем небезразлично, потрепав Илью по волосам, слегка ухмыляется. Рыжий покраснел и тут же опустил глаза, отстраняясь, натягивая максимально недовольное лицо. Но щёки выдавали его с головой. - Так, что тебе сделать? - спросил Фил, поняв, что к нему пришли не миловаться. - Капучино. Фил быстренько вбил заказ в кассовый аппарат, после отходя к кофе-машине. Староста же прожигал взглядом его спину, правда ровно до того момента, как блондин повернулся к нему. - Аэм... А можно я... отпраздную закрытую сессию вместе с тобой..? - тихо спросил Фил. Илья удивился, но спустя пару секунд расслабился и почти беззлобно улыбнулся. - Можно. И бариста быстренько сделал напиток и себе. В этот раз они решили не сидеть, а отошли не так далеко от кассы, чтобы, если что, Фил мог быстро за неё вернуться, и облегчённо облокотились о стенку. Друг от друга их отделяла деревянная перегородка, которая может подниматься для прохода персонала, но казалось, что и она им нисколечко не мешает. Было нешумно и умиротворённо. Илья отпил свой кофе. - Вкусно, - признался он вслух (стоит отметить, что только спустя год). - Ещё бы! - восхвалился Фил. В ответ его собеседник лишь цыкнул языком. А Черных ещё самоувереннее (хотя, казалось бы, куда ещё) заулыбался. Всё-таки приятно, когда тебя хвалят. Особенно такой неприступный, как Илья. Кстати о неприступности... Они снова погрузились в тишину. Рыжий потягивал кофе, который раз мысленно повторяя насколько он вкусный, пока его не прервал тихий голос баристы. - Илья. Муромов обернулся. - Ты бы согласился стать моим парнем? И Илья замер, не отводя взгляда от Фила не в силах пошевелиться. Тот проникал своими синими глазами в самые глубинные места чёрствой рыжей души, но сам бариста выглядел таким оттранённым, будто спросил что-то буднечное, вроде: "как погодка сегодня?", что лишь показывало его тревожность. Илья всё-таки прихмурился, на мгновение допустив вариант, что это такая саркастичная шутка. Но по лицу Фила даже Муромов всё прочитал слишком ясно. Старательно пытавшийся не подать виду, что волнуется, но волнующийся, с нервно продрагивающей красивой *зачёркнуто* рукой с кофе, уводящий (наконец-то) свой взгляд во все возможные от Ильи стороны. Он не шутил. От того даже становилось жутковато. Глаза Ильи невольно распахнулись, пока он пытался закрыть свой раскрывшийся в изумлении рот, будучи не в силах произнести ни звука и просто смотреть на парня рядом. Они сблизились с Филом за эти полгода просто безумно. Они распивали кофе, праздновали праздники, гуляли... Они сходили в кино и обнаружили, что оба обожают видеоигры. От того теперь играют вместе. Фил сводил Илью на его первый КомикКон и пригласил к себе смотреть презентацию с Е3. Илья теперь, сам того не замечая, перестраивал своё расписание консультаций под расписание блондина, которое теперь знал наизусть. С университетской компанией староста и вправду сдружился, но всё больше понимал, что как бы ни хотел - не сможет окончательно влиться туда и чувствовать себя "в своей тарелке". Фил однажды заикнулся о чём-то подобном. Мол, у него тоже есть своя компашка, но там все парочки, а потому они частенько и самым наглым образом кидают его. И Илья вполне понимал, о чём он, а Фил сочувствовал в ответ. Одновременно с этим, бариста давал рыжему то самое чувство свободы, расслабленности и безмятежности, которых ему так не хватало в процессе воспитания со стороны родителей. Фил просто без спроса ворвался в его жизнь, заставив центр этого пространства - самоо Илью - буквально танцевать, освобождаясь от оков и верёвок порядочности и контроля. Да и они действительно частенько танцевали. В основном просто дрыгались под музыку, иначе не назовёшь, иногда могли выдать что-то вроде тиктоника (Фил нашёл видео с ним на Ютьюбе примерно вековой давности и заключил, что выглядит он всё ещё прикольно), или Скибиди. Хотя, один раз они даже станцевали вальс в университетском спортзале (длинная история). Парень осознавал, что Фил за эти недолгие полгода стал для него чуть ли не самым близким человеком. Хотя почему "чуть ли"? Они действительно отлично поладили. Да, ссорились чаще, чем говорили друг с другом спокойно, но всё равно Илья чувствовал, что доверяют Филу, как себе. Да, он придурок, но он его придурок. Фил плохо, но смешно шутит, ведёт себя в крайней степени неподобающе, постоянно подтрунивает и насмехается,.. но ещё он даёт Илье развлекаться и забывать, кем хочет его хочет видеть общество вокруг него, от чего сам Илья расслабляется в его компании. А ещё... он делает Муромова счастливым. Нужно ли после такого заявления говорить ещё что-нибудь в принципе? Рыжий попытался сформировать звуки в слова. - Забей, - тут же перебил его бариста, - Можешь не отвечать, я понимаю. Сорян за это. Просто забудь. Филипп спешно выкинул стаканчик (скорее всего даже с половиной оставшегося напитка) и оторвался от стены, не кидая на Илью ни единого взгляда. - Там мужик хотел "Ангельский торт", - продолжил он непринуждённым голосом, - Пойду отне... - Очевидно, что я бы согласился, идиот, - резко прервал его Илья, схватывая за запястье, ощутив под пальцами, как крупно дрогнула чужая рука. Фил тут же замер, а Илью, напротив, начало потряхивать от осознания того, что он сейчас делает. Ему будет очень плохо, если родители прознают, или если это всё, не дай Бог, шутка. Но Фил не смеялся, что давало надежду. Черных лишь смотрел куда-то вперёд невидящим взглядом, но через секунду развернулся, неловко пробежав глазами по лицу Муромова. Тот выглядел испуганным. Черных выглядел офигевшим. Они смотрели друг на друга, пока Илья, не пуская, крепко держал Фила, и оба не знали, что сказать, чтобы стало менее неловко. Рука рыжего уже вспотела, но хватку не ослабила. Обоим от такого выброса эмоций стало жарче. Фил моргнул, ещё раз, и ещё, и только потом его попустило. Он аккуратно, будто одно неверное движение и Илья распадётся на мелкие кусочки, развернул ладонь, неуверенно переплетая их пальцы, поджимая нижнюю губу, прикусывая её чуть ли не до крови. Волновался. - Реально? - неверяще еле-слышно спросил он. - После твоего вопроса я уже не так уверен, - Илья смущённо усмехнулся, и ответом ему был самый звонкий и счастливый смех, который он только слышал за свою жизнь.