Приятно

В комнате Пити всегда уютно, даже когда самого Пити там нет. В его обители всегда стоит приятный запах бумаги, персикового шампуня, кофе и домашней еды — запах Пити. Разве что иногда бывает пустовато, но если обнять подушку, на которой спит этот малыш, то одиночество пропадает, а подушка приятно им пахнет. Но сейчас подросток сидит за письменным столом, создавая приятную атмосферу своим присутствием — атмосферу уюта и дома. Уэйд всегда хочет назвать комнату Пити своим домом. Иногда называет. На улице давно потемнело, и из приоткрытого окна в комнату пробирается прохладный ветер. У Мэй снова ночная смена, поэтому никто не будет спрашивать про странные завывания в его комнате. Уилсон лежит на расправленной кровати подростка в обнимку с его подушкой, непринуждённо болтая ногами в тяжёлых ботинках, и напевает мелодию. Питер улавливает знакомый мотив, узнавая в этом «Queen», и качает головой в такт музыке. Комнату освещает лишь настольная лампа, но этого достаточно. Уэйд думает, что так даже уютнее. Наёмник шумно вздыхает, втягивая родной запах дома и Питера, заканчивая мычать, и разводит руки в стороны, вытягиваясь с глухим стоном. Подушка остаётся на его груди. Питер не так давно закончил писать в тетради и сейчас тупо пялится на свою писанину, задумавшись о чём-то. Парниша чуть съёживается от ветерка, наконец закрывая тетрадь и вставая со стула. Он закрывает окно как-то слишком отстранёно, а после поворачивается к Уилсону с поджатыми губами и напряжённо изогнутыми бровями. Паук садится рядом с наёмником, и тот сразу тянет руки к подростку, обвивая их вокруг его талии и утыкаясь носом в бедро. Уилсон сегодня немного уставший и сонный, потому и болтает меньше обычного. И действия его такие ленивые и плавные. Паркер кладёт ладонь на его голову и чуть поглаживает, чувствуя бугристую кожу сквозь маску. Уэйд довольно урчит и прикрывает глаза, расползаясь в улыбке. — Уэйд? — тихо зовёт подросток, не прекращая лёгких движений руки, от чего мужчина прижимается к нему лишь сильнее и вопросительно хмыкает. — Я хочу сделать тебе приятно. Звучит неуверенно и немного вопросительно, поэтому похоже на вопрос или предупреждение. Дэдпул долго вздыхает и умиляется такой невинной интонации. Наёмник медленно водит носом по бедру мальчишки, не убирая эту блаженную улыбочку с лица. — Малыш, ты уже делаешь мне приятно, — мурлычет он, прижимаясь сильнее, а Питер лишь нервно вздыхает. — Не таким образом, — тянет герой, взъерошивая собственные волосы. Уилсон заинтересованно мычит и приподнимается, некоторое время смотря в карамельные глаза парня, что тот неловко отводит в сторону. Наёмник любуется его смущённым выражением лица и красными оттопыренными ушками. Он закатывает маску до переносицы и вытягивает неровные губы трубочкой. Терпеливо ждёт, пока подросток посмотрит на него, покраснеет ещё сильнее, аккуратно устроит свои руки на широких плечах и подвинется ближе, накрывая его губы собственными. Питер нежно двигает губами, прикрывая глаза и чувствуя, как Уилсон лениво отвечает. Сердце у Питера громыхает где-то в груди слишком сильно, и его руки переползают с плеч на шею и притягивают к себе ещё плотнее. Наёмник прижимает подростка к себе за талию, нежно поглаживая бока стройного тела, замечая, как Пити льнёт к нему всё теснее. Наёмнику это, определённо, нравится. И то, как Пит начинает углублять поцелуй, робко оттягивая его губы зубками, проникая в горячий рот, ему безумно нравится тоже. Увлечённый интимной близостью их ртов, Уэйд упускает тот момент, когда подросток перебирается к нему на бёдра, оплетая поясницу ногами, и нетерпеливо сталкивается с его языком. Наёмник довольно мычит в поцелуй, и Пит чувствует щекочущую вибрацию на своих губах. Поцелуй выходит влажным и чуточку смазанным, поэтому Уилсон медленно отстраняется с характерным чмоканьем, довольно рассматривая приоткрытые и припухшие губы и затуманенный взгляд. Наёмник кладёт голову подростку на плечо и влажно целует в шею, пока тот старается отдышаться. — Это было супер-приятно, — удовлетворённо шепчет мужчина подростку в покрасневшее ушко, нежно кусая его, а после медленно проводит языком по самой ушной раковине. Питер прикрывает глаза снова, ощущая табун мурашек по всей коже, и тихо-тихо постанывает, когда Уилсон медленно водит руками по его спине и вновь примыкает губами к шее. Паркер нетерпеливо ёрзает у наёмника на бёдрах, и тот вдруг отстраняется. Питер фыркает, и его брови недовольно сводятся к переносице. Подросток поджимает губы в своей обычной манере и снова тянется к Уэйду. Мужчина пытается убрать Питера с себя и посадить на кровать. — Уэйд… — недовольным полушёпотом произносит мальчик, цепляясь за плечи наёмника и ёрзая сильнее. Уилсон тихо стонет, утыкаясь Паркеру головой в плечо. — Пити, перестань, — сипло просит мужчина, чувствуя тугой узел напряжения в паху, и покрывается мурашками. Пити, конечно же, не перестаёт. У подростка встал ещё в процессе поцелуя, и сейчас парень хочет только кончить это. Во всех смыслах. Но не рукой, не так, как обычно делает Уэйд, трепетно и терпеливо дожидаясь совершеннолетия своего Пити-пая, который, в прочем, очень много и долго думал над этим и решил, что чертовски хочет близости с Уилсоном. Да и не сказать, что последний что-то будет иметь против в таком-то состоянии — определённо, Пити всё продумал. — Уэйди, я хочу… — подросток рвано выдыхает наёмнику в макушку, — чертовски хочу сделать тебе приятно, — он целует Уилсона всё в ту же макушку, через маску, наличие которой начинает раздражать подростка. — Вау, твой ротик и такие грязные слова знает… — Уэйд отзывается глухо, бормоча слова в плечо Паркера, всё также не меняя положения. — Ты бы… его с мылом помыл. Паркер лишь фыркает. Шутки Уэйда помогают справиться с волнением, как никогда иначе, и Питер чувствует себя чуть увереннее. Он приподнимает голову наёмника, держа его за плечи и внимательно рассматривая. — Я хочу увидеть твои глаза, — робко сообщает Пит, поглаживая оголённые участки лица руками. Плавно они перемещаются к краям маски. — Можно? — следует заторможенный кивок, и Питер аккуратно стягивает раздражающую ткань, откладывая её куда-то в сторону. Ох, чёрт. Питер слишком любит это чувство, когда может обхватить лицо мужчины своими ладошками, чувствуя под ними неровную горячую кожу, а не противную грубую ткань. Может посмотреть в его светлые живые глаза и спокойно улыбнуться. Взгляд Уэйда пару секунд опущен вниз. Для него это всегда неловко. Нет, наёмник смирился с «побочным эффектом» его «лечения»: он стал чаще ходить без маски дома или просто в магазин. Но для подростка это всегда что-то интимное, что-то личное, и такие чувства получается испытывать только рядом с ним. Паркер проводит большими пальцами по чересчур длинным светлым ресницам наёмника, и тот поднимает на него глаза, после же прикрывая их, вновь поддаваясь вперёд за поцелуем. В этот раз ведёт Уилсон, облизывая нижнюю губу парня, чуть всасывая её и толкаясь языком в рот. Уэйд целует жарко, влажно и нежно. И Питер вжимается в него всем телом, обхватывая руками его голову и плечи. Когда Уэйд отстраняется, подросток стонет ему в шею. У него крепко стоит, а наёмник продолжает играть с его губами. Чёрт. — Малыш, если ты продолжишь так ёрзать, то я прям ща скончаюсь, — говорит в шуточной манере Уилсон, запрокинув голову наверх. От возбуждения кружится голова, а ощущение того, что вставший член упирается Питеру в задницу, положения в лучшую сторону не меняет. И Уилсону, честно признаться, уже больно — кожаная ткань слишком плотная и тугая. И Питер тоже чувствует возбуждённый орган, но никак, блять, не перестанет вертеть своей охренительной задницей. Наёмник судорожно выдыхает, стискивая зубы. — Пити, ты уже насилуешь меня, ты в курсе? Пит фыркает. — Не похоже, что тебе это не нравится. На самом деле, к теме «секс с несовершеннолетними» Уилсон относится чертовски серьёзно. Он может просто запсиховать на такие подлые и соблазнительные махинации, ведь его булочке ещё даже нет восемнадцати и будет нескоро! Уэйда это не меньше раздражает, но «совращать милых маленьких сладких мальчиков — не моя работа. Хотя, вообще-то…». Питер просто затыкает ему рот поцелуем, продолжая двигать бёдрами. — Я постараюсь сделать всё правильно, — робко обещает Паркер, уже не замечая, как краснеют его щёки. Парниша смотрит в два светлых голубых огонька напротив и видит там неуверенность, сожаление и, чёрт возьми, желание. Чертовски сильное, перекрывающее всё остальное, так что Питер, шепнув напоследок «тебе понравится», опускается на пол, садясь на колени перед мужчиной. Последний закрывает ладонями лицо и часто дышит, тихо поскуливая. — Чёрт, чёрт, чёрт, чёрт, — тараторит наёмник высоким сиплым голосом. — Пити, подумай ещё раз. Это не круто — запихивать себе в сладенький маленький ротик продолговатые штуки. Ну, иногда круто, просто охуительно, ой, прости за мой канадский, но это круто не тогда, когда та самая продолговатая штуковина похожа на горелую сосиску. Тип, знаешь, когда их передерживают на гриле, они так лопаются странно и… — дальше вместо слов следует томный громкий вдох. Питер аккуратно расстёгивает молнию нижней части костюма и — Пит даже не удивлён — белья на Уилсоне не находит. — Не смотри на меня так, — укоризненно произносит наёмник на непонимающие взгляды Паучка, — я не мог определиться: жёлтые с розовыми единорогами или розовые с жёлтыми единорогами… — И поэтому ты вообще их не надел? — Эй, без труханов намного лучше, — Уэйд важно выпячивает грудь и смешно вскидывает брови. — Чтоб ты знал — из-за них в костюме всё натирает. — Знаю… — отстранённо соглашается подросток, отводя голову в сторону. — Ох, и кое-что, — мужчина делает интонацию умоляющей и тягучей, — пожалуйста, не смотри на меня в процессе, окей? Это, конечно, всё супер-мега-сексуально и возбуждающе, но ты же ещё не-ребёнок! — Питер закатывает глаза. — А не-ребёнок — это не не ребёнок. Паркер думает, что кляп бы ему пригодился. Ну, точнее, Уэйду. Он типа любитель поговорить в процессе, потереться обо всей хуйне или, о, чёрт, прозвучало двусмысленно. В любом случае, Паук его почти игнорирует и пытается сосредоточиться на том, что вычитывал на просторах Интернета бессонными ночами, краснея и бледнея, но всё же доблестно не отступая. Несколько секунд Паркер тупо пялит на возбуждённый член прямо напротив своего лица, немаленького, вообще-то, размера; ствол тоже в рубцовых шрамах, с неровной изувеченной кожей, и, чёрт, это так чертовски возбуждает. Честно говоря, Пит сам уже давно готов кончить, потому что эта штука внизу больно утыкается в ткань семейных трусов в синюю клеточку. Обильно сглотнув, подросток прикрывает глаза, аккуратно облизывает солоноватую головку, липкую и влажную от предэякулята, также на пробу проводит языком по крайней плоти, задевая уретру. — Господи, Пити… — наёмник шумно выдыхает, когда головка его члена полностью оказывается во рту Паука. Подросток горячим языком скользит по кругу, вытягивая из мужчины рваные мычания. Когда Паркер начинает обсасывать её, как долбаный «чупа-чупс», Уилсон, сипло простонав, кладёт руку парню на голову, не сильно вплетая пальцы в густые волосы, и, чуть сжимая, потихоньку надавливает. Питер не сопротивляется. Он берёт до середины, останавливаясь и борясь с рвотными рефлексами. Парень чуть отстраняется, расслабляя горло и смаргивая слёзы, вновь опускается до середины, вылизывая ствол по длине. Немного странно, когда чувствуешь член, упирающийся тебе прямо в глотку, но парень, видимо, смирился, стараясь принять как можно больше и сосать сильнее. Блять, он действительно старается, и, пожалуй, только от такого вида Уэйд готов кончить, а он явно на пределе. У Питера немного дрожат влажные ресницы, и ещё он не знает, что делать со слюновыделением. В его рту чертовски горячо и мокро. И подросток на минуту отстраняется от возбуждённого органа, обводя влажную головку языком и легонько её целуя припухшими губами, чей цвет сейчас напоминает спелую малину. — Малыш, твой ротик сейчас очень-очень похож на Уэйда-младшего, — запыхавшись, сообщает наёмник. — Такой же влажный и чертовски горячий… — Питер мысленно с ним соглашается. Ему надо немного отдышаться. Им обоим надо немного отдышаться. Уилсон шумно втягивает в себя воздух, и Питер наблюдает, как вздымается его офигительно накаченная грудь. Ох, чёрт. Сейчас — с прикрытыми влажными глазами и ресницами, приоткрытыми припухшими губами — Питер выглядит слишком соблазнительно. Он всё ещё смущается, также шумно и глубоко дышит, иногда облизывая губы и убирая взмокшие кудри со лба. Паркер, вновь лизнув головку, выцеловывает её, обхватывает ствол рукой, медленно надрачивая. Уэйд, шмыгнув, глухо стонет. Совсем тихо и зажмурившись. В костюме давно жарко и потно, но на это внимания никто не обращает. Паук, спустя несколько блаженных и влажных движений вверх-вниз своим горячим маленьким ротиком, выпускает член изо рта с громким стоном, и Уэйд точно видит, как обрываются ниточки слюны между его языком и всё ещё возбуждённым органом. Это сейчас Питер Паркер, нахрен, кончил с его членом во рту? Уэйд точно видит влажное пятно на серых домашних штанах Питера, и то, как подросток приоткрывает рот, изогнув брови, не выходит у него из головы. Однако у Паука всё ещё стоит, и он вновь перекатывает головку его члена на языке. У Уэйда кружится всё, что может кружится. Наёмник пытается отстранить парня за плечи, что вновь решает всосать хотя бы наполовину. Паркер странно мычит, и голос вибрацией пробегает по возбуждённой плоти. Уилсон сильно сжимает зубы. — Малыш, хватит, — выдавливает наёмник, отодвигая пацана от своего органа и чувствуя, как большие и круглые карамельные глаза заинтересованно на него смотрят. Питер облизывается, и губы у него уже вишнёвые, а глаза блестящие и мокрые, как и ресницы. Парень плавно поднимается и вновь садится мужчине на колени, стягивая с себя влажную футболку. Уилсон сипло дышит, сердце у него бешено стучит, а кожа — горячее обычного. Подросток завороженно смотрит, как наёмник дышит через приоткрытый рот, и мягко касается его губ своими. Паук, плотно прижимаясь к Уэйду оголённым торсом, берёт в руку его всё ещё возбуждённый член и несильно сжимает, ловя губами низкий стон, и давит на плоть сильнее. Питер ловит своим языком язык мужчины, начиная двигать рукой. Уилсон на поцелуй отвечать даже не пытается. Когда Пит чуть отстраняется, примыкая губами к шее, быстрее надрачивая наёмнику, массируя большим пальцем влажную головку, мужчина громко стонет, прикусывая губу и запрокидывая голову. Уэйд кончает, когда Паук легонько кусает кожу на его плече, оставляя небольшой след на шрамах, что исчезает через пару мгновений. Питер неряшливо вытирает сперму о простыню, прислушиваясь к шумному рваному дыханию. — Уэйди, — тихо зовёт Пит, кладя руки на широкие плечи наёмника, — малыш, ты в порядке? — пожалуй, Уэйд никогда не привыкнет к тому, что сладкий маленький кексик называет его малышом. Это так нелепо, глупо и… очаровательно. Уэйду это чертовски нравится, а ещё иногда смущает. Но ему определённо нравится. Чуть отдышавшись, наёмник быстрыми движениями переворачивает Паркера на спину, заваливаясь сверху и втягивая подростка в недолгий поцелуй. Тот, оплетая шею и голову руками, робко отвечает. Уэйд переходит на шею, плечи, ключицы. Он чувствует, как Питер нетерпеливо трётся пахом о его пресс и глухо стонет каждый раз, как горячий язык касается не менее горячей кожи. — …Уэй-ди… — тихо шепчет Пит, когда наёмник касается розовых сосков, и прогибается в спине, мило щурясь. Уилсон ухмыляется, обсасывая розовую бусинку, легонько прикусывая, на что получает очередной тихий скромный стон и вновь начинает вылизывать его, играя языком и обводя по кругу. — Уэйд, пожалуйста… — также сипло выдыхает подросток, вздымая грудь, и мужчина понимает, что пацан долго не продержится. Наёмник стягивает зубами грубую перчатку, обхватывая возбуждённый орган подростка через ткань, после слыша томный вздох и рваный полустон. Питер толкается пахом в горячую ладонь наёмника прямо через одежду, тихо постанывая, а мужчина думает, как же развратно это, блять, выглядит. Уэйд стягивает с Питера домашние штаны сразу с бельём и оставляет их болтаться где-то у подростка в коленях. Член у Паркера чертовски влажный, и мальчик, жмурясь, ёрзает каждый раз, как Уилсон его сжимает. Вытянуть из Питера громкие стоны сложно, поэтому Уэйд, крепко сжав аккуратный пенис, начинает быстро надрачивать, проходясь по всей длине. Паркера надолго не хватает: он, распахнув влажные глаза и открыв рот в немом стоне, изливается в руку наёмника. Удовольствие распространяется по всему телу мурашками и сладостными судорогами, и Пит ещё несколько секунд постанывает, жмурясь и метаясь головой на подушке. Чертовски мило — замечает Уилсон. И действительно, Паучок во время оргазма и после — нечто совершенное. Его лохматые влажные волосы такие взъерошенные, бровки чуть нахмурены, а щёки и уши ужасно красные. Наёмник также пачкает простыни белой липкой субстанцией, ложась напротив подростка и утыкаясь ему в плечо, удовлетворённо улыбаясь. Питер всё ещё глубоко дышит и еле слышно мычит. Уилсон уверен, что это самые прекрасные звуки на свете. — Жесть, — поражённо выдыхает Уилсон, вскидывая брови. — Мне только что отсосал Человек-паук, знаешь, я этот день в дневничке маркерами выделю! И на календаре — будем отмечать каждый год, а лучше месяц, — Паркер смущённо смеётся, неловко хмурясь. — И давно мой сладкий кексик так умеет? — интересуется мужчина, устраивая голову у парня на плече и прикрывая глаза. — На чём тренировался или, быть может, на ком? — Уэйд! — Питер возмущённо вопит, хмурясь и краснея, сталкивая тяжёлую голову со своего тела. Уилсон забавно хрюкает от смеха. — Да брось, малыш, это всего лишь шутка, — Пит демонстративно поворачивается к нему спиной. Наёмник закатывает глаза, улыбаясь и пододвигаясь к подростку вплотную, кладя руки на его плечи. — Ну, солнышко, прости, — Уэйд целует его в шею, и Паркер специально втискивает голову в плечи. — Ты обиделся? Чёрт. Ну, ты же знаешь, у него нет фильтра между мозгами и языком.  — Не оправдывай его, — нахохлившись, отзывается глухо подросток. — Кого? — Себя, — Питер обречённо вздыхает. Уилсон накидывает на них обоих одеяло, переплетая ноги и обнимая сильной рукой. Мальчишка, несмотря на картинную обиду, льнёт к нему и улыбается. — Ну, серьёзно, — Уэйд не затыкается. Пит мысленно цокает. — Разве не было этих тренировок с бананами? Все же так делают! Питер краснеет, прикрывая лицо одеялом. — Заткнись, — бормочет он, отводя взгляд. — И нет, я так не делал. Возможно. Может быть, да. Уэйд громко смеётся, целуя парня в макушку и вдыхая этот родной запах, домашний. — Я знал, что ты любишь фрукты, — Питер пихает мужчину локтём. — Горелые сосиски, видимо, тоже.