Если вам не безразлична судьба брошенных детей, вы свободны в романтическом плане и не имеете судимости, то, пожалуйста, согласитесь стать моим супругом! Дайте мне шанс усыновить одного милого и одинокого ребенка, и я посмотрю, что смогу сделать для вас в ответ! :))) P.S. На фото — я, и я — азиат, но я не собираюсь увозить вас в Китай, если вы выйдете за меня, хаха, не переживайте P.P.S. И мне совершенно нет дела до вашего возраста, пола, национальности или религии, я буду вам благодарен, кем бы вы ни были, мой дорогой будущий супруг. Позвоните мне: 1-ХХХ-ХХХХХХХ
— Это мило, — говорит Вэй Ину его сестра, когда он возвращается вместе с Вэнь Нином в общежитие и застает в их комнате свою семью. — Что вы здесь делаете? — удивляется Вэй Ин, обнимая свою цзецзе* и окидывая недовольным взглядом такого же недовольного Цзян Чэна. Его брат фыркает, складывая свои руки на груди, и бесцеремонно плюхается на незаправленную кровать Вэй Ина, хотя до его прихода прекрасно стоял у окна. — Ах, А-Ин, — вздыхает Цзян Яньли, присаживаясь рядом с Цзян Чэном. — Мы не могли не приехать, чтобы поддержать тебя. Мы очень беспокоимся за тебя и этого мальчика. И пусть его цзецзе говорит «мы», Вэй Ин все равно с грустью думает, что Цзян Чэн здесь не по своей воле. Как бы сильно он ни злился на брата за то, что тот не хочет его слушать, он все еще очень любит этого упертого барана. Вэнь Нин, застывший на пороге комнаты, когда понял, что к ним заявились гости, наконец-то отмирает и неуверенно спрашивает, не будут ли их гости чай или кофе, а потом стремительно уходит, чтобы поставить чайник на плиту на общажной кухне. Он довольно долго возится, так что Вэй Ину приходится подождать, пока он уйдет, прежде чем выпалить: — Цзецзе, А-Нин же не обиделся на меня, как думаешь? — А почему он должен? — удивляется девушка. Она достаточно знает своего младшего братца, чтобы предполагать, что он успел натворить что-то еще, кроме очевидного. — Нууу, я отказал ему? Я понимаю, что он это из дружеских побуждений мне предложил выйти за него, так что я отказал, ведь не хочу портить ему жизнь лишним браком, но мне кажется, что он как-то поник, что ли? Ах, цзецзе… Вэй Ин по-настоящему тяжко вздыхает и опускается на корточки около сидящей на постели сестры в надежде, что его утешат, погладив по щеке или по волосам, однако получает лишь пинок от Цзян Чэна. — Ну ты и кретин! — Чего? — Кретин! Цзян Яньли не дает им подраться, так что, в конце концов, до Вэй Ина так и не доходит, что ему хотел сказать Цзян Чэн своим «кретин». Он распивает чай, принесенный Вэнь Нином, и ожидает звонков, находясь в блаженном неведении о том, как много, на самом деле, людей в комнате его любят, пусть и по-разному. К несчастью, многие принимают его объявление за шутку. За два часа Вэй Ину успевает позвонить около десяти человек, всего два из которых увидели объявления в кампусе, но все они либо просто смеются над его словами, либо кажутся чересчур подозрительными. Однако Вэй Ин не отчаивается. Он ждет в этот день, ждет и на следующий, не забывая показывать всем своим друзьям фотографии маленького Сычжуя, которые он хранит в отдельной папке с названием «мой будущий сынок», как бы сопливо это ни звучало. Вэй Ин был тем, кто нашел его у ворот детского дома, даже не зная при этом, что этот дом — детский. Он спешил на лекцию по патологической анатомии, когда увидел, как какой-то странный мужчина буквально вышвырнул на тротуар из машины ребенка. Мальчик не плакал, но смотрел вслед автомобилю настолько потерянно и разбито, что сердце Вэй Ина тоже дало трещину. В итоге, он плюнул на лекцию и занялся тем, чтобы выяснить, что, черт возьми, произошло. Теперь же он здесь: пытается найти себе супруга, чтобы усыновить ребенка, которого успел полюбить так сильно за все то время, когда навещал его, что теперь уже не сможет жить без него. — Только не отчаивайся сразу, — напоминает ему цзецзе, когда и на третий день Вэй Ин не может найти кого-то нормального. Возможно, его требования довольно высокие, несмотря на то, что в объявлении он писал, что ему неважно, кем будет человек. Возможно, Вэй Ин просто не подозревал, как много неадекватных людей кругом. Возможно. Но, в конце концов, все меняется, когда он получает звонок от старосты его группы. Это понедельник, так что Вэй Ин еще не отошел от выходных (он не пил, но устал, как бык (не собака, пожалуйста!), пытаясь подготовить нужные документы на усыновление заранее). Ему все еще нужен был супруг, но он рассчитывал, что сможет найти его в ближайшие дней семь или восемь, так что не терял своего боевого настроя. В итоге, Вэй Ин не смог с утра поднять свою задницу с кровати и пойти в университет, так что теперь, судя по всему, должен получить нагоняй от старосты. Так он, по крайней мере, думает, отвечая на звонок. — Лань Чжань! — с придыханием говорит в трубку Вэй Ин, перекатываясь на другой бок. — Лань Чжань, я никак не мог прийти, честное слово! Ему не отвечают, но будущий (приоткроем завесу тайны) патологоанатом уже знает, что с Лань Чжанем ждать ответа вот так — глупо. Если на их курсе и был кто-то молчаливее и серьезнее старосты потока, то этот человек слишком хорошо маскировался. Вэй Ин, по крайней мере, такого не знает. — Лань Чжань, — продолжает оправдываться он. — Я знаю, что сегодня было очень важно показать хорошую посещаемость, но я правда-правда не мог прийти. Веришь мне? Вэй Ин получает на это лишь глухое «мгм», не дающее и капли представления о том, что там, на самом деле, лучший студент и староста потока думает. По секрету, Вэй Ин считает этот непонятный звук согласия и одобрения очаровательным и даже как-то осмеливается сказать об этом Лань Чжаню в лицо, за что получает от него новое прозвище — бесстыдник (Цзян Чэн не мог прекратить смеяться, когда узнал о нем). — Лань Чжань, — вновь нудит в трубку Вэй Ин, когда понимает, что староста никак не завершает звонок, но и говорить не хочет. — Лань Чжань, ты же меня прикроешь? Опять получив вместо ответа молчание, Вэй Ин уже думает было положить трубку, когда на фоне обычного шума при разговоре все-таки появляется тихий и безэмоциональный голос. Говорящий сумасшедшие вещи голос, если совсем точно. — Вэй Ин. Выходи за меня.***
Стены детского дома достаточно сильно давят на мозг, если только задуматься о том, сколько брошенных детей они видели. Вэй Ин всегда чувствует себя в этом месте неважно — неуютно и неприятно, но все же терпит, ради возможности встретиться с маленьким Сычжуем. Что же касается Лань Чжаня, то он выглядит в этом месте так же, как выглядит и везде — холодным и неприступным, с лицом-кирпичом и сердцем-алмазом. Единственное, что выдает его напряжение — это подергивающиеся пальцы, однако даже это Вэй Ин замечает с трудом (он, правда, старается не пялиться на своего возможного мужа в открытую, чтобы не спугнуть его на этом этапе; хотя, Вэй Ин где-то глубоко внутри себя прекрасно понимает, что все самое худшее Лань Чжань в нем уже видел). Вэй Ин не был влюблен в него. И не влюблен сейчас — что, вообще-то, наглая ложь, но зато хорошо подаваемая. Вэй Ин просто совсем немножечко в восторге от Лань Чжаня — был, есть и, судя по всему, еще очень долго будет, потому что невозможно не пасть под чарами кого-то, вроде младшего сына семьи Лань. Кого-то, кто настолько же прекрасен, насколько умен, добр и великодушен. Кого-то, кто невероятно мило реагирует на все выходки Вэй Ина в течение многих лет их совместной учебы и никогда по-настоящему не злится. Что, как считает большинство, настоящее чудо, потому что все, что делает Вэй Ин, каким-то непостижимым образом сворачивает на дорожку поддразниваний и легкого флирта с Лань Чжанем, но чаще — не только с ним, и это-то и забавнее всего. Даже понимая, что Лань Чжань никогда не ответит на его чувства, Вэй Ин знал, что тот ревнует его. «Как друга, — всегда напоминает он сам себе, — ведь Лань Чжаню больше никто не уделяет столько внимания, сколько уделяю я, так что ему одиноко». Ну, это, по крайней мере, еще не самая худшая его логика. И она, в любом случае, рушится, когда Лань Чжань проявляет желание выйти за него. То есть, конечно, Вэй Ин не может отрицать, что когда-то спьяну мечтал об этом, но все же, развешивая объявления, он даже и секунды не думал о том, что Лань Чжань окажется одним из тех, кто отзовется. Как Вэй Ин думал, ему придется выбрать какого-то незнакомца и заключить с ним брачный контракт, по которому они разойдутся через два или три года, а Сычжуй останется с ним. Это хороший план, потому что если их ничего не будет связывать, не будет никаких проблем с чувствами и разводом, и все останутся в выигрыше (хотя Вэй Ин так и не придумал, чем действительно сможет отплатить своему предполагаемому супругу). Теперь же, когда одним из кандидатов оказался Лань Чжань, от которого Вэй Ин без ума… Начало попахивать чем-то нехорошим, потому что, скорее всего, один из них останется в самом конце с сердцем, разбитым на осколки. — Мы пришли, — объявляет Вэй Ин, останавливаясь около обшарпанной двери, совершенно нормальной для любого детского дома в их штате. — Ты все еще хочешь увидеть его? — Мгм. — Хорошо, Ханьгуан-цзюнь, — кивает Вэй Ин, называя Лань Чжаня прозвищем, которое весь их курс подарил ему за его невероятные принципы и добрые поступки, и толкает дверь. Среди кучи детей Вэй Ин сразу замечает своего. Сычжуй хмурится, пока пытается приделать голову игрушечной кошке обратно, хотя очевидно, что она безвозвратно сломана. Он слишком увлечен, чтобы заметить посетителей, тем более, остальные дети издают слишком много шума, а единственная воспитательница занята подгузником какого-то пупса. Как и всегда, Вэй Ин видит, что Сычжуй один. Он не единственный азиат в детском доме, тем более, он хорошо для своего возраста говорит и на английском, и на мандарине, но дети все же сторонятся его. И Вэй Ин знает, что в этом есть его вина. Никого больше не хотели усыновить так настойчиво и яростно, как Сычжуя, так что даже крошечные и маленькие сердца детей в этом месте могли почувствовать настоящую зависть. Не Вэй Ину быть тем, кто может осуждать их. — А-Юань! — зовет Вэй Ин мальчика именем, которое родители дали ему при рождении. Несмотря на шестилетний возраст, Сычжуй попросил дать ему еще одно, как делали раньше. Он не хотел, чтобы его называли «прошлым» именем, напоминающим ему о родителях, но он позволял это делать Вэй Ину, уже давно считая его своим отцом. — А-Юань, смотри, кого я к тебе привел! Когда мальчик видит отца вместе с каким-то молодым мужчиной, он бросает свою игрушку на пол, застеленный мягким ковром, и спешит вцепиться Вэй Ину в ногу. Тот хихикает и нагибается, чтобы подхватить мальчика на руки. — Скучал по мне? — Да! Вэй Ин снова хихикает и чмокает мальчика в лоб, а затем поворачивается к Лань Чжаню, который… смотрит. Так же, как смотрит всегда, но и как-то неуловимо по-другому. — Это Лань Чжань, но ты можешь звать его Лань-гэгэ, если хочешь, — говорит Вэй Ин мальчику, дожидаясь его реакции. Он очень переживает, как Сычжуй отнесется к человеку, который будет должен стать ему отцом на годы, особенно, если этим человеком все-таки станет Лань Чжань. Особенно, когда и сам Вэй Ин не знает, как относиться к этой инициативе со стороны своего знакомого (он даже не может называть своего возлюбленного другом, если на то пошло). — Лань-гэгэ, — неуверенно проговаривает Сычжуй, пока смотрит на серьезное лицо мужчины. — Вы будете моим папой? Глаза Лань Чжаня неуловимо расширяются — всего на какой-то миллиметр, но Вэй Ин успевает заметить это и умилиться с его реакции. У него, на самом деле, есть подозрения, что Лань Чжань не очень часто контактирует с детьми, пусть и собирается стать педиатром. — Мгм, — в конце концов, мычит тот и кивает. Очень спокойно. И ладно, как тут удержаться? Пусть Вэй Ин изначально не собирался дразнить его, он слишком любит, когда Лань Чжань нервничает. — Вот, подержи его, — говорит Вэй Ин, улыбаясь и пересаживая Сычжуя на руки Лань Чжаню. Это происходит всего лишь за какой-то десяток секунд, но мочки ушей любимого Вэй Ином старосты становятся жутко красными, когда детские пальчики хватаются за него. — Ах! Как вы хорошо смотритесь! Лань Чжань не отвечает, но выглядит немного… напуганным? Так что Вэй Ин не может сдержаться и все-таки хихикает. — Вэй Ин. Недовольный тон, недовольное лицо — все это принадлежит старшей сестре Вэнь Нина, которая оказывается у Вэй Ина за спиной. Она чуть ли не мечет из глаз ножи, когда вновь открывает рот: — Зачем ты здесь? — Ну, я нашел себе супруга, так что, — пожимает плечами Вэй Ин, — не мог не прийти. Девушка удивленно хлопает глазами, а потом останавливается взглядом на абсолютно спокойном Лань Чжане, все еще держащем на руках притихшего Сычжуя. — Разве это не… — Да, — перебивает Вэй Ин ее, а потом, подойдя к ней поближе, обхватывает ее плечи рукой, — он сам предложил! Скепсис из глаз Вэнь Цин не пропадает: более того — теперь она сканирует недовольным взглядом Лань Чжаня. — Зачем вам это, господин Лань? Даже уважительное обращение никого не обманывает. Вэй Ин вздыхает и собирается вмешаться (серьезно, зачем Вэнь Цин хочет спугнуть такую хорошую партию? она же знает, что Вэй Ин от него без ума!), когда Лань Чжань подает голос. — Хочу помочь. — Вэй Ину? — уточняет девушка, все еще недоверчиво сверля мужчину взглядом. — И ему тоже. А потом Лань Чжань просто переводит взгляд на Сычжуя, который словно спрятался в его сильных руках, и то, как он смотрит, трудно передать словами. Пусть лицо Лань Чжаня все еще холодно, его глаза горят. Вэнь Цин, судя по всему, такой ответ устраивает. Она поправляет свой брючный костюм, в котором ходит на работу, и кивает на дверь в другом конце комнаты: — Сейчас придет моя помощница и присмотрит за детьми. А пока подождите меня там, хорошо? Дождавшись согласия, она вновь возвращается к маленьким жителям этого места, и Вэй Ину не остается ничего, кроме как забрать своих мужчин и отправиться в ее кабинет. Он достаточно часто бывает здесь, чтобы не церемониться, когда оказывается в комнате: он забирает у Лань Чжаня ребенка и плюхается вместе с ним на небольшой диван. — Лань Чжань, — зовет он, когда замечает, что его будущий муж даже не пытается найти себе местечко, — Лань Чжань? — М? — Садись, Лань Чжань. Вэй Ин даже хлопает ладонью рядом с собой и получает в ответ возмущенно поднятые брови. — Эй, как ты будешь моим мужем, если даже не можешь присесть рядом со мной? Лань Чжань кривится, и на его лице крупными буквами высвечивается «бесстыдник», но он все же опускается рядом. Ну, точнее сказать, на другом конце дивана, но он слишком маленький, чтобы расстояние оказалось значительным. Если бы не идеально ровная осанка Лань Чжаня, они бы уже выглядели, как семья. — Эта девушка, — вдруг говорит Лань Чжань, — кто она? — Вэнь Цин? — хмыкает Вэй Ин. — Она воспитатель здесь и, кроме того, практически владеет этим местом. Еще она сестра Вэнь Нина. — Твоего друга? — Да! Если бы не он, я бы никогда не смог убедить ее, что помочь мне оформить документы на усыновление — хорошая идея. Она очень серьезно относится к тем, кто хочет забрать на воспитание детей здесь, и не думай, что я настолько ужасен, просто даже с ее согласием для усыновления нужна полноценная семья. Вэнь Цин и так сделала для меня исключение, пообещав, что если я найду себе супруга за месяц, то она сделает для меня все возможное. По крайней мере, хорошо, что мы в Штатах, а не в Китае, так что у меня было в два раза больше выбора. Ну, то есть, и женщины, и мужчины. Ах, Лань Чжань, я, на самом деле, практически отчаялся и хотел принять предложение какой-то пятидесятилетней дамы. Кажется, ей нравятся молодые маль… — Вэй Ин. — Что? — Язык. Вэй Ин хмурится: — А что с ним? — Следи за ним. — Ах, извини-извини, — улыбается Вэй Ин. Он не чувствует себя виноватым, потому что знает, что Сычжуй их не слушает, слишком разморенный руками своего названного папы. Вэй Ин даже слышит, как изменилось у мальчика дыхание: стало более глубоким и ровным. — Так, Лань Чжань, — вновь говорит Вэй Ин, делая свой голос немного тише, — ты так и не сказал мне, почему хочешь мне помочь. Ваша семья буквально легенда в сфере медицины: вы богатые, известные и влиятельные. Ты не боишься, что может возникнуть скандал, если кто-то узнает, что ты вступаешь в фиктивный брак, чтобы помочь своему однокурснику усыновить ребенка? — Нет. — Нет? Лань Чжань, на все, что я сказал, ты отвечаешь одним лишь «нет»? — Мгм. — Боже, — стонет Вэй Ин, чувствуя вместе с беспомощностью приятное волнение — его влюбленность в Лань Чжаня очень любит, когда он так ведет себя. И Вэй Ин и сам понятия не имеет, почему. — Ладно, но что насчет твоей семьи? Ты уже сказал брату или дяде? Вэй Ин не знаком с ними лично, но часто смотрит вебинары с их участием в интернете. Его все еще больше интересуют трупы и работа с ними, чем медицина в целом, но он пытается поддерживать свои знания, как врача, на должном уровне, в любом случае. — Брату. — И как он отреагировал? Вэй Ин не знает, чего он ждал от Лань Чжаня — возможно, ответа, — но тот просто пожимает плечами и продолжает гипнотизировать пол. Вэй Ин понимает, что ему неловко, но, в конце концов, это Лань Чжань позвонил ему и попросил выйти за него, нет? От новой атаки вопросами Лань Чжаня спасает Вэнь Цин. Она заходит в кабинет с настоящим подносом (откуда он только у нее!), на котором чашки с чаем и вафли, и тихо просит пересесть парней за стол. Пока Вэй Ин перекладывает заснувшего Сычжуя на диван, соорудив ему подушку из своей толстовки, Лань Чжань помогает Вэнь Цин со стульями. При этом эти двое даже не смотрят друг на друга, что заставляет Вэй Ина тяжко вздохнуть. Им требуется около двух часов, чтобы разобраться с тем, как сделать все аккуратно и законно. Никто, естественно, не должен знать, что их брак — фиктивный, так что Вэнь Цин очень долго ругается, когда узнает, каким образом Вэй Ин искал себе пару. Сычжуй все еще спит, когда они уходят, поэтому Вэй Ин сперва относит мальчика в его кровать. Он уже давно приходит к нему, так что легко ориентируется между одинаковыми койками и находит нужную. Лань Чжань все это время следует за ним.***
— Вэй Ин? — Лань Чжань! Что ты делаешь здесь? — искренне удивляется Вэй Ин, захлопывая грудную клетку какого-то мужчины обратно, однако ни его улыбка, ни снова целый труп рядом с ним не спасают странную обстановку. Лань Чжань никак не высказывает своего неодобрения вслух, но его брови едва заметно сходятся у переносицы. — Мне сказали, что ты здесь. — Ааа, вот оно что, — понимающе кивает Вэй Ин, стягивая одноразовые перчатки и швыряя их точно в урну под столом. — Но да, я почти всегда здесь. Практикуюсь и подрабатываю. Так зачем ты искал меня? — Костюмы, — односложно говорит Лань Чжань, избегая смотреть на стол рядом с Вэй Ином. Вместо этого он смотрит своему будущему мужу в глаза и, естественно, замечает там озорные огоньки. — Костюмы? На свадьбу? Разве они обязательны? — Мгм. — Эй, ну почему? Зачем нам так тратиться? Мы можем просто расписаться в белых рубашках… — Нет. — Хах? — качает головой Вэй Ин, а потом берется расстегивать халат. В конце концов, он все равно задержался в этом месте дольше, чем должен был. — Лань Чжань, не знал, что ты так хочешь правильную свадьбу. На его подначку никак не отвечают. Лань Чжань даже бровью не шевелит, дожидаясь, пока Вэй Ин соберет свои вещи и закроет комнату. Они выходят из морга, и Лань Чжань тащит своего будущего мужа к авто, которое припарковал за зданием. Роскошное и дорогое, оно очень нравится Вэй Ину, и он даже уже успевает прикинуть, какого цвета он хочет в него детское кресло. — Так что, — спрашивает у Лань Чжаня Вэй Ин, когда они отъезжают от морга. — Куда ты везешь меня? Покупать костюмы? — Мгм. — Ты собираешься купить костюм для меня? — уточняет Вэй Ин, потому что все же сомневается, знает ли Лань Чжань, что Вэй Ин зарабатывает не так много для предметов роскоши. А костюм, который будет надет всего лишь раз, определенно попадает в эту категорию. — Мгм. — Какой ты хороший муж, — хихикает Вэй Ин, похлопывая Лань Чжаня по руке и не заботясь о том, что может отвлекать его от дороги. — Мы еще не расписались, а ты уже балуешь меня. — Мгм. — Ты будешь, как всегда, в белом? — Мгм. — Могу я быть в черном? Я не думаю, что мне пойдет белый, — веселится Вэй Ин, представляя себя в таком костюме. Конечно, он носит белый халат, но в остальное время предпочитает темные оттенки, в отличие от семьи Лань Чжаня. Он ничего не имеет против их вкуса, но ходить всегда в белом и голубом как-то для него слишком. — Тебе пойдет, — говорит Лань Чжань, но Вэй Ин смеется. — Хах, ладно, но все же оставь выбор за мной, хорошо? Так и быть, я куплю себе белое белье, чтобы удовлетворить твоим вкусам, но костюм будет черным. — … — Что? — Бесстыдство. Вэй Ин смеется: — Да ладно тебе, Лань Чжань, мы уже почти замужем!***
За три дня до свадьбы Вэй Ину приходит сообщение на телефон. Он не видит в этом чего-то странного, пока не читает имя отправителя. С трудом, но он душит в себе позорный счастливый писк и перезванивает. — Чего тебе? — Ты поздравил меня! — Ошибся номером. — Ты написал мое имя! — Т9, — фыркает в трубку недовольный голос. Едва ли Вэй Ин на это купится. Не после всех тех драм и ругани между ними. — Цзян Чэн, — тянет он ласковым голосом, — ты придешь ко мне на свадьбу? Проходит всего несколько секунд, прежде чем его брат разражается бранью: — Какого черта вы играете свадьбу? Разве это не брак по расчету? Или как там это назвать в вашем случае? — Но это же Лань Чжань, — отвечает Вэй Ин. — Так ты придешь посмотреть, как твой брат выходит за мужчину своей мечты или нет? — Мужчина твоей мечты вообще знает об этом? — О чем? — увиливает от вопроса Вэй Ин. — Значит, нет. Просто прекрасно. Он разобьет тебе, в итоге, сердце, и я переломаю ему ноги. — Цзян Чэн, — возмущается Вэй Ин. — Не нужно ломать Лань Чжаню ноги. Я очень рад, что он согласился помочь мне усыновить Сычжуя, так что… — Плевать. Если он не влюбится в тебя тоже… — Да-да, я знаю, ты переломаешь ему ноги, — вздыхает Вэй Ин, чувствуя себя при этом более чем счастливым. После того, как их родители развелись (по словам Юй Цзыюань, из-за Вэй Ина), это был первый раз, когда Цзян Чэн проявил желание поговорить с ним. — Так ты придешь? — А ты приглашаешь? — Конечно, приглашаю, А-Чэн! Я же прислал вам с цзецзе приглашения! В трубке раздается молчание, прежде чем Цзян Чэн фыркает: — Это ты про те смс, что ли? — … просто приходи.***
Лучшим оказывается то, что у Вэнь Цин получается прийти на свадьбу вместе со своим братом и Сычжуем. Пусть все друзья знают, что этот брак — фальшивка, Вэй Ин надеется это изменить, так что он невероятно рад, что его А-Юань здесь. Конечно, он не надеется на то, что Лань Чжань в него вдруг влюбится, но он верит, что вместе с ним сможет стать для маленького мальчика хорошей семьей. Так что да, он ужасно рад, что Сычжуй, разодетый в миленький детский фрак, тоже здесь. — Иди готовься, я побуду с ним, — ворчит Вэнь Цин, когда понимает, что Вэй Ин добровольно ни за что не отлипнет от Сычжуя. — Разве ты не хочешь посмотреть на своего Лань Чжаня сейчас? — Я бы с радостью, — ворчит Вэй Ин, — но он запретил мне видеть его до свадьбы. Такая глупость! Мы что, в средневековье? — Ну, ты мог бы, как и всегда, нарушить правила? — Не, не хочу сегодня его расстраивать. Не могу же я его спугнуть у финишной прямой! Никто не удивляется, когда Вэй Ин все же нарушает несколько правил. Даже Лань Цижэнь, кажется, был заранее предупрежден о невозможном характере жениха, так что когда ему на костюм прилетел кусочек торта, который Вэй Ин (случайно) снес собой, мужчина только яростно сверкнул глазами. — Лань Чжань, как тебе наша свадьба? Вэй Ин это спрашивает уже тогда, когда половина помещения разгромлена, а гости слишком пьяны, чтобы обращать внимания на новоиспеченных мужей. Трудно не воспользоваться этим. — Хорошо, — отвечает Лань Чжань, словно его совсем не волнует то, что Вэй Ин умудрился свалить на пол свадебный торт и потерять свое кольцо перед церемонией (его нашел Цзян Чэн в салатнице, так что все обошлось). На руках муж Вэй Ина держит уставшего Сычжуя и выглядит таким довольным, каким только может со своим каменным лицом. — А как тебе поцелуй? — хихикает Вэй Ин, оказывающийся не в силах не дразнить Лань Чжаня. — Хорошо, — отвечает ему муж, и его лицо… Вэй Ин смеется. — Ну, извини меня, Лань Чжань, извини! Я не удержался тогда! И это правда. Когда пришла пора для всей этой части с кольцами и поцелуями, Вэй Ин был настолько обеспокоен, поглощен атмосферой и счастлив, что увидев своего Лань Чжаня в белом костюме, не смог удержаться. После обычного и сдержанного поцелуя, которого требовали обычаи и который, несомненно, был самым сладким (единственным) в жизни Вэй Ина, он не выдержал всех этих лопающихся пузырьков шампанского в своей груди и, схватив Лань Чжаня за щеки, покрыл его лицо множеством поцелуев. «Романтично» — подумали все, кто был не в курсе обстоятельств данной церемонии. «Вэй Ин», — вздохнули все, кто был.***
Усыновление Сычжуя после свадьбы занимает некоторое количество времени. Вэй Ин знает, что теперь, когда у него есть супруг, беспокоиться не о чем, но каждый вечер он все равно грызет себе ногти на руках, думая о том, что Сычжую приходится засыпать в детском доме. Он даже устанавливает себе на заставку телефона его фото, чтобы успокаивать тоску внутри себя. — Вэй Ин. Лань Чжань всегда замечает эти его эмоциональные бури и старается как можно быстрее уложить в постель. Он всегда аккуратно поддерживает мужа за локоть и доводит до комнаты, где среди обычных вещей двух медиков, есть уже накупленная куча игрушек. — Спи, — приказывает Лань Чжань, когда голова Вэй Ина оказывается на мягкой подушке, а глаза предательски начинают закрываться. Вэй Ин действительно устает: от своих мыслей, от страхов, от учебы, которую он уже практически закончил, и работы, которую ему скоро предстоит искать, но заснуть у него практически никогда не получается. — Лань Чжань? — М? — Ляжешь со мной? Естественно, они спят на разных кроватях. Более того, в квартире, в которую Лань Чжань заставил переехать Вэй Ина после их свадьбы, у последнего даже есть собственные хоромы — огромные и холодные. Если бы его благодарность к Лань Чжаню была хоть чуточку меньше, Вэй Ин давно бы проявил всю свою наглость и заставил сделать в этом голубом безобразии ремонт. Но он не делает этого. Не хочет расстраивать и напрягать. — Мгм, — соглашается Лань Чжань, ложась около своего мужа, но все еще находясь на приличном расстоянии. Вэй Ин вздыхает и сам пододвигается ближе, утыкаясь кончиком носа в чужое плечо. — Лань Чжань. — Что? — Не уходи, хорошо? — Не уйду. Вэй Ин не знает, потому что, как и всегда, забывает о таких важных вещах, как брачный договор, но их развод так нигде и не был прописан.***
— Это правда? — спрашивает у Вэй Ина Клара — девушка с кучей пирсинга и татуажа. Он не считает ее подругой в полном смысле этого слова (Вэнь Цин убила бы его, узнай, что на ее место претендуют), но он все же любит поболтать с ней на особо скучных лекциях. — Что? — спрашивает Вэй Ин. — Ты и наш староста? — Я и мой муж, ты хотела спросить? — поправляет ее Вэй Ин с довольной ухмылкой, а потом переводит взгляд на первые ряды. Конечно же, Лань Чжань там. Идеальный даже со спины: со своей новой модной прической (Вэй Ин заставил его постричься ради свадьбы) и в безупречно гладком медицинском халате, он заставляет Вэй Ина испытывать настоящую гордость. — Черт возьми, — ахает Клара. — Но почему ты не выложил ни одной фотографии со свадьбы? Почему ты не пригласил меня на нее? Это обидно, мистер, знаешь ли! Вэй Ин поднимает руки вверх, показывая, что сдается: — Извини. Но вы ведь все знали, что я ищу себе супруга, так что… эта свадьба не совсем настоящая. Девушка фыркает и кривит лицо: — Рассказывай это кому-нибудь другому. — А? — Разве есть кто-нибудь прекраснее Лань Чжаня? Он такой умный и добрый, такой невероятный, — начинает цитировать Клара слова, которые, Вэй Ин вспоминает мгновенно, он сам же пару курсов назад по пьяни ей говорил. — Эй, прекрати, — возмущается Вэй Ин и пытается закрыть девушке рот, когда она специально начинает повышать голос. — О, твой муж смотрит! — Как и препод, — подает голос Вэнь Нин, до этого сидящий с абсолютным безразличием на лице. После того, как Вэй Ин съехал от него, он немного пал духом. У его бывшего соседа не так много друзей, так что теперь Вэй Ин пытается найти кого-нибудь на свое место, чтобы Вэнь Нину не было грустно. — Не хотите поделиться своими разговорами с аудиторией? — раздраженно спрашивает у них молодой преподаватель. Вэй Ин знает, что тот уверен, что его не уважают из-за возраста, но, на самом деле, все дело в его длинном языке. Этот мистер Джонсон говорит время от времени слишком много нетолерантного дерьма, чтобы иметь хоть малейшее желание слушать его. Учебный материал Вэй Ин может выучить сам. — Не хотим, — отвечает преподавателю Вэй Ин, мило улыбаясь. — Почему же? Давайте. Не стесняйтесь. Вэй Ин практически слышит, как Лань Чжань вздыхает, хотя сидит на другом конце аудитории. Ах, это так мило, что его муж так прекрасно знает его! Вэй Ин даже готовится пустить слезу по этому поводу как-нибудь позже. — Ну, если вы настаиваете, — наигранно смущенно отвечает Вэй Ин, — я рассказывал Кларе, какой у меня изумительный муж. Мужчина за кафедрой кривится. — У вас есть муж, мистер Вэй? — Конечно! Разве мог такой красавчик, как я, остаться один, правда, Лань Чжань? И пока все удивленно смотрят на обычно тихого, но пугающего старосту, тот едва заметно кивает и говорит свое любимое «мгм». Наверное, за это Вэй Ин в него и влюбился.***
Как оказывается, Сычжую не нравится играть около трупов. Он не говорит это своему любимому папочке сам, но однажды, когда Вэй Ин ужинает вместе с ним и Лань Чжанем, последний делает это свое дважды серьезное лицо. — Вэй Ин. — Ух, что такое? — удивляется он, понимая, что Лань Чжань добровольно нарушает свое же правило о тишине за столом. — Не води Сычжуя в морг. — Почему? — спрашивает Вэй Ин, переводя растерянный взгляд с мужа на ребенка. — Я же не даю ему играть с трупами! Он всего лишь сидит в сторонке. Сычжуй, слушая все это, выглядит, на удивление, виноватым. Даже в таком возрасте мальчик понимает слишком многое. — Он ребенок, — напоминает Лань Чжань, замечая на лице Вэй Ина непонимание. — И что? Я тоже, когда был ребенком, ходил с нашим отцом в морг и даже решил там работать. И ничего же не случилось! Лань Чжань… давится. Давится так, как это обычно делают нормальные люди, когда пытаются скрыть смех, но так, как этого никогда не делает Лань Чжань, потому что, очевидно, никогда не смеется. — Эй, Лань Чжань, — возмущенно цокает языком Вэй Ин, — ты, ты что, ты смеешься? — Нет. — Ах, ты точно смеешься надо мной! На что ты намекаешь, муж мой? Что я стал таким из-за того, что в детстве получил моральную травму? Хоть Лань Чжань и молчит, Вэй Ин читает все по его лицу. Это не обижает, наоборот, Вэй Ин счастлив видеть на лице Лань Чжаня столько новых эмоций, вот только это все еще не решает их спора. — И вообще, если бы А-Юань не хотел ходить со мной в морг, он бы мне сказал, да, А-Юань? Каша, которую Сычжуй так старательно размазывает ложкой по тарелке, кажется, интересует его больше, чем разговор с отцом. И это, считает Вэй Ин, крайне подозрительно. Так же подозрительно, как и смех Лань Чжаня. — О, — озаряет его, потому что, кто бы что ни говорил, Вэй Ин очень умен. Он вздыхает и кладет своему сыну руку на волосы. Поглаживает, пытаясь показать ему, что не обижен. — Я попрошу цзецзе присматривать за тобой, когда мне нужно будет работать, а твоего второго папы не будет дома. Хорошо? Сычжуй не отвечает, вместо этого начиная шмыгать носом, а потом и вовсе бросаясь к Вэй Ину на руки. — Ну-ну, — хихикает тот, — не плачь. Я знаю, что ты все еще меня любишь и хочешь проводить со мной время, просто не в том месте, да? — Да, — хнычет Сычжуй. — Вот и не переживай, — говорит ему Вэй Ин, краем глаза замечая, что Лань Чжань не может перестать смотреть на них. И пусть их брак всего лишь фикция и необходимость, Вэй Ин чувствует себя так, словно они настоящая семья.***
Все хорошее начинает рушиться, когда Вэй Ин чувствует себя на седьмом небе от счастья. Он доволен тем, что имеет, даже если это означает, что он не может быть в отношениях с Лань Чжанем в полном смысле этого слова. Он доволен, но постепенно в его душу начинают закрадываться подозрения. Вэй Ин даже не помнит, какой это был день — просто в один момент он понимает, как часто Лань Чжань общается с кем-то по телефону. Лань Чжань, который никогда не был особо общительным, но теперь не перестает писать кому-то тонну сообщений. И ах, ладно бы только это. Лань Чжань практически улыбается, когда слышит на своем телефоне звук, оповещающий о новом сообщении, и это, если вы спросите Вэй Ина, наводит на определенные мысли. На мысли, которые заставляют Вэй Ина все чаще задерживаться на работе, чтобы не видеть чужое счастливое лицо. Конечно, Вэй Ин мог бы спросить. Мог бы подсесть как-нибудь под бок к Лань Чжаню и невинно уточнить, кто ему пишет. Может быть, мог бы даже бесцеремонно посмотреть в его телефон — никто не удивился бы, поступи он так. Вэй Ин мог бы сделать что-нибудь из этого, но он не делает. Он не хочет знать. Он боится того, что может узнать, спроси он. В конце концов, Лань Чжань ничего не обещал ему. Этот брак — всего лишь добрый жест, чтобы помочь усыновить Сычжуя, так что Вэй Ин понимает, что не должен ждать верности. Не должен кусать вечерами губы, пока смотрит на то, как Лань Чжань не прекращает что-то кому-то писать, не должен напиваться и плакаться Вэнь Цин или Вэнь Нину в плечо, не должен так сильно… Так сильно… Ревновать. — Вэй Ин. — Лань Чжань? Что такое? — спрашивает, с трудом отводя взгляд от чужого телефона. — Ты в порядке? — Ага, ха-ха, в полном, просто задумался. Почему он только так сильно ревнует? Если бы он только мог, то с удовольствием вырвал бы все корни этой отвратительной эмоции из своей груди и выкинул прочь. Он не хочет оскорблять Лань Чжаня такими чувствами в его сторону. Лань Чжань не достоин такого, как и Вэй Ин не достоин его. Чем дальше, тем быстрее его состояние замечают и тем чаще Лань Чжань повторяет свой извечный вопрос: — Ты в порядке, Вэй Ин? Чем дальше, тем неувереннее звучит его ложь: — В полном. И Вэй Ин даже думать не хочет, чем бы это все кончилось, если бы он все-таки не решился на разговор. — Лань Чжань, — говорит он однажды, когда они едут домой. Его муж повадился забирать его с работы, и это было удобно и приятно, так что Вэй Ин сильно пристрастился к подобной роскоши. — Знаешь, давно хотел с тобой поговорить о кое-чем. — М? — Ты же знаешь, что если вдруг влюбишься в кого-то, то можешь сказать мне? Лань Чжань? Вэй Ин сглатывает, потому что вместо того, чтобы что-то сказать, Лань Чжань хмурится и съезжает с дороги на обочину. Им везет, что они не в центре мегаполиса и подобное возможно, потому что заводить такие разговоры, когда один из них за рулем — плохая идея. — К чему этот вопрос? — спрашивает Лань Чжань, глуша мотор и поворачиваясь к своему мужу. — Ты влюбился в кого-то? Удивительно, как сильно это похоже на ссору. Вэй Ин даже щиплет себя за ногу, чтобы убедиться, что не спит, потому что видеть столько эмоций на лице Лань Чжаня и слышать от него за раз столько слов — ошеломительно. — Нет, нет, — качает головой Вэй Ин и отводит взгляд в сторону. Ему трудно скрывать всю ту ревность и тоску даже так, что уж говорить о том, чтобы смотреть на Лань Чжаня. — Я просто подумал, что если ты вдруг чувствуешь себя обязанным из-за нашего брака и не можешь вдруг проводить время со своей любовью… — То что? — То я подумал, что нужно сказать тебе, что ты можешь. Ах, почему ты злишься? Игнорируя последний вопрос и стискивая зубы, Лань Чжань отвечает: — Я и так провожу время со своей любовью. — Оу. Сердце Вэй Ина все же разбивается окончательно, но он стоически терпит. Правда. Пусть его глаза вдруг начинает щипать, а глубоко в груди больно тянет, он спрашивает практически спокойно: — Кто она? Это же ей ты пишешь в последнее время? — Пишу в последнее время? — Ага, ну знаешь, часто, — кивает Вэй Ин, отворачиваясь от Лань Чжаня еще сильнее. Еще чуть-чуть и он окажется спиной к своему мужу, грустно пялясь в окно. — Часто, — снова повторяет его слова Лань Чжань. — Вэй Ин. Посмотри на меня. — Зачем? — Вэй Ин. Когда они снова встречаются взглядами, Вэй Ин сразу же опускает голову, молясь, чтобы Лань Чжань не заметил его красных глаз. Чтобы Лань Чжань ничего не понял. — Вэй Ин, — снова зовут его, в этот раз звуча более мягко. Лань Чжань все еще зол непонятно на что, но, видя состояние своего супруга, пытается сбавить обороты. — Держи. Ему дают телефон. Даже не так — Вэй Ину буквально вкладывают в ладони смартфон и настойчиво просят проверить сообщения. Лань Чжань, в принципе, выглядит очень настойчивым в это мгновение. Вэй Ин слушается. Он знает, что его муж не сидит в соцсетях, так что сразу же нажимает иконку стандартного мессенджера, на которой горит около двадцати непрочитанных сообщений. У Лань Чжаня, как Вэй Ин узнает секундами позже, всего три контакта. Кроме него самого и деканата, Вэй Ин видит имя его брата. И все те двадцать сообщений горят именно от него. — Л-лань Чжань, — смущенно стонет Вэй Ин, отдавая телефон обратно, — ты переписываешься с братом? — Мгм. — Но почему… То есть, раньше ты не так часто… — Он влюбился, — как всегда, коротко отвечает Лань Чжань, но машину заводить не спешит. Он, в принципе, выглядит так, словно хочет выжать все странные мысли Вэй Ина из его головы. — Ох, да, хорошо, — практически полностью расслабляется Вэй Ин, пока его не бьет новое осознание в голову. — Но тогда, Лань Чжань, ты сказал, что… — М? — Что проводишь время со своей любовью. Тогда, когда ты успеваешь, — пытается спросить Вэй Ин, поглощенный своими мыслями. В одно мгновение он понимает, что даже если ему больно, он должен знать. — Каждый день, — отвечает на его невысказанный вопрос Лань Чжань, и пока Вэй Ин не успевает спросить еще какую-нибудь глупость, добавляет, — и даже сейчас. — С-сейчас? — Мгм. — Лань Чжань, подожди, Лань Чжань, ты, что ты хочешь сказать? Вэй Ин даже подается вперед, практически перелезая на чужие колени. На его лице — вся палитра эмоций. Вся та надежда и все беспокойство, что варились в его душе, вся та любовь и все те обещания самому себе держаться от Лань Чжаня в сторонке. — Лань Чжань, Лань Чжань, Лань Чжань, — не прекращает повторять Вэй Ин чужое имя до тех пор, пока его муж (его, кажется, не фиктивный муж!) не обхватывает его лицо ладонями и не целует. — Лань Чжань, Лань Чжань, — повторяет Вэй Ин каждый раз, когда поцелуй заканчивается, а новый не успевает начаться. Сладко. Ему так сладко, что он с трудом заставляет себя оторваться от мужа окончательно, чтобы наконец-то взглянуть в его прекрасное лицо. — Лань Чжань, ты меня любишь? — спрашивает Вэй Ин, понимая, какой будет ответ, но все же волнуясь. Так сильно волнуясь, что его пальцы, держащие Лань Чжаня за щеки, начинают дрожать. — Любишь ведь? — Люблю. — Лань Чжань, ты же знаешь, что я тебя тоже? Сердце радуется при виде тебя, люблю тебя, хочу тебя, не могу без тебя, все-что-угодно тебя… — Я знаю, — говорит Вэй Ину Лань Чжань, — теперь знаю. И пусть их семья из трех человек образовалась совсем не так, как это обычно бывает, Вэй Ин никогда не пожалеет о прошлом, ведь все, что с ними произошло, закончилось наилучшим образом. Более того — все только начинается.