[Мир стран] Путешествие в сознание

      Теперь уже оставалось совсем немного до конца. СССР и Третий Рейх собрали уже больше половины всех артефактов. Оставалось собрать только два. — Я тебя умоляю, давай теперь пойдём туда, где поспокойнее, — попросил Союз Германию, когда настало время выбирать следующую дверь. — Насколько спокойнее? — спросила немка. — Настолько, чтобы тебе не пришлось меня внезапно целовать, — ответил он.       На лице Германии промелькнула ухмылка. Невольно она прикусила губу, всё ещё ощущая вкус поцелуя.       Остались только салатовая и фиолетовая двери. На салатовой двери красовалась вилка. Казалось бы, ничего необычного. Герои уже могли привыкнуть к творящимся вокруг странностям, здесь это было нормой. Но тем не менее, вилка ни у одного из них не ассоциировалась с чем-то сверхопасным (относительно). Да и цвет не говорил о том, что тут будет что-то жуткое.       И как же они ошиблись…       Стоило им только переступить через порог, как они лицезрели полутёмное помещение, которое являлось приёмной лечебницы для душевнобольных. Сразу на входе они увидели огромную надпись: «Держите Неадекватность взаперти!» Буквы явно кто-то пытался стереть. — Так… С чего начнём теперь? — немного ошарашенная обстановкой, спросила Третий Рейх. — Может пока пойдём прямо? — предложил неуверенно СССР, тоже не менее удивлённый.       И они пошли из приёмной, вперёд по коридору, освещённому в тусклый противный зеленоватый свет. Стены и пол были выложены керамической плиткой. Не было слышно привычных для подобного заведения криков пациентов. Кричала тут только тишина. Вскоре Союз и Рейх вышли в холл. Там стояло несколько больших шкафов, пара коробок и ещё другая утварь, характерная для психбольницы.       Но тут бесконечный крик тишины прервал доносящийся из другого коридора шум. Кто-то очень громко разговаривал, голос этот был неприятным и хрипловатым. Страны насторожились. А вместе с тем, можно было отчётливо услышать, как владелец голоса выкрикивал знакомые имена. — Пошла вон, Прокрастинация!.. — донеслось до них и гулким эхом отразилось от стен.       Дело запахло жареным. СССР и Третий Рейх сразу засуетились, стараясь отыскать место, где можно было бы спрятаться. Они оба понимали, что если их поймают сейчас, то дело плохо кончится. Рейх схватилась за ручки шкафа. — Союз, иди быстрее сюда, — немедленно позвала она, забираясь в шкаф.       Пришлось сильно потесниться, чтобы влезть. И как только СССР забрался внутрь, появились в холле хозяйка больницы и всадники саморазрушения. Страны через специальные отверстия в дверце металлического шкафа, они увидели уже трёх знакомых неопрятных существа и саму владелицу больницы. Пока Лень, Безделье и Прокрастинация парили над полом, оставляя чёрные масляные следы, хозяйка передвигалась старым добрым способом — пешком. К слову, ходила она на полусогнутых ногах и горбилась. Руки её не могли болтаться свободно, так как их не было видно из-за смирительной рубашки. — Ну же, Неадекватность, давай выпьем чаю, — предложила ему Прокрастинация. — Какие могут быть дела? — *Отстань! Я пью чай только с друзьями! — резко ответила хозяйка, тряхнув при этом копной коротких русых волос. — А разве мы не твои друзья? — ВЫ?! А-ХА-ХА-ХА-ХА! — громко рассмеялась Неадекватность. — Вы мне не друзья. Вы скучные! Вот мы с Фантазией однажды Рудольфа Гесса в платье нарядили. И на Сталина платье напялили свадебное, и пустили к алтарю. Вот смеху-то было, когда потом… Ме, не буду рассказывать, это будет спойлер. Теперь, пока я не разукрасила вам лица ножом, хочу вам сказать — вы знали, что моя музыкальная тема (Shadow's Bonnie Theme — Super Fnaf OST) на самом деле восьмибитная версия «Серенады» Франца Шуберта? — Ты что, не веришь нам? — устало спросила Лень. — А ты что, не помнишь, что говорил Флауи? — и тут Неадекватность скорчила соответствующую рожу жёлтого цветочка, — «Этот мир полон лжи!!!»       Прокрастинация только посмотрела на двух своих сообщниц, покрутила пальцем вокруг виска и пошла с ними куда-то в сторону приёмной. Неадекватность плюнула им в след и пошла вглубь психиатрической больницы, бормоча себе что-то под нос и периодически смеясь.       Когда всё утихло, СССР открыл дверцу шкафа. Но он не мог пошевелиться из-за того, что грудь Германии упиралась ему в диафрагму. — Ну, чего застыл, вылезай, — недовольно произнесла Третий Рейх. — Кажется, я застрял, — ответил он. — Ты не мог застрять, ведь я же не застряла.       Немка стала активно выбираться из шкафа, явно принося неудобства Советскому союзу. Когда она выбралась, он с облегчением вздохнул. — Нужно догнать эту самую Неадекватность, — серьезно сказала Третий Рейх. — А ты уверенна, что она не один из всадников саморазрушения? — недоверчиво спросил СССР. — Ты что, вообще не слышал, что она говорила. Паника, Похоть, Неадекватность и остальные упоминали о Фантазии. Все они отзывались о ней положительно, значит они точно были в хороших отношениях. Неадекватность сразу бы примкнула к саморазрушенкам, — ответила она. — Так что сосуд точно у неё. — Меня беспокоил другой пункт, — произнёс с опаской Союз, представляя своего генсека в свадебном платье.       На том и порешили. Но проблема была в том, что Неадекватность уже ушла, скрылась в темноте коридоров. Это значило только одно — нужно снова бродить по помещениям и искать её. Но другого выбора у стран не было.       **В тёмном коридоре сложно было что-то разобрать, лампы давали мало света. Страны шли молча. В такой давящей обстановке разговаривать не было настроения. Возникало ощущение, что сейчас стены начнут сужаться, а потолок опускаться. Но этого, слава инмару, не происходило.       СССР оперся рукой о стену, чтобы немного передохнуть, так как воздух здесь был очень тяжёлый, и мужчина остановился отдышаться. Но тут в стене что-то щёлкнуло, плитка провалилась, а сам коммунист угодил за стену. Он только и успела вскрикнуть. — Германия? — СССР опомнился и подбежал к стене. — Где ты? Ты меня слышишь? У тебя всё хорошо? — Нет, не всё! У тебя ужасная привычка вечно пропадать куда-то, — взволнованно ответила немка с другой стороны. — Если ты ответила, значит всё хорошо, — вздохнул Союз. — Не уходи слишком далеко, я попробую найти проход к тебе, — попросила его Рейх. — Беспокоишься за меня? — удивился СССР. — Нет!.. Я просто не хочу бродить по этому жуткому месту одна!       После этого, она побежал по коридору, в надежде отыскать дверь или хоть какой-нибудь проход. Но бесконечная керамическая плитка всё не кончалась и не кончалась. В какой-то момент Третий Рейх уже было почти отчаялся. Однако впасть в уныние ей не дал подозрительный шум. Не то шаги, не то шепот. Рейх прислушалась и смогла расслышать разборчивое бормотание: — Когда я стану старухой и умру, сожгите меня по старому славянскому обычаю. Моя душа вместе с дымом уйдёт в Навь. Хи-хи-хи… Всемогущему бы очень пошли усы. Как думаешь? Усы это прекрасно. Ха-ха…       Судя по голосу, говорила Неадекватность. Вопрос в том — с кем она говорит. Пройдя чуть дальше, немка дошла до поворота. Из-за угла светил яркий зеленоватый свет. Выглянув из-за стены, Германия увидела Неадекватность в конце коридора. Она шаталась тут в абсолютном одиночестве. В какой-то момент девушка просто остановилась и замерла на месте. Но уже через несколько минут вошла в следующую дверь. Третий Рейх последовал за ней. На двери висела табличка «Комната крика души». И с другой стороны сразу же послышались громкие крики Неадекватности. — Уберите от меня свои антисоветские высеры в фанфиках!!! Что мне с ними делать?! Я воткну тебе нож в горло если ещё раз скажешь, что голодомор… — крики перебил громкий звук разбивающегося стекла. — Я заставлю этого напыщенного нацика страдать! Хочу видеть, как страдают те, из-за кого страдали мы!!! Скверна и гниль поглотит его и не оставит даже во сне, польется изо рта, он будет ею плеваться. Даша дотянется до него своими холодными ручонками и заставит удавиться! Ну, как тебе такая перспектива, Эрик Айхенвальд!!!? — после этого раздался громкий нервный смех. — Заткнись, старая перечница! Я убила его и сделаю то же самое с тобой!!!       Третий Рейх отстранилась от двери. От подобных слов ей слегка поплохело. Видимо, не стоит пока беспокоить Неадекватность. Потому мужчина сразу заприметил проход на право, в следующий коридор.       Тут расположились палаты предполагаемых больных. Но опять же, здесь было слишком тихо для подобного места. Коридор ничем не отличался от предыдущего. Однако одна из увесистый металлических дверей значительно выделялась. А именно тем, что вся была в разноцветной краске. Рейх, за каким-то чёртом, решилась зайти туда. Она надеялась найти хотя бы план здания.       Но как только открыла дверь, увидела маленькую комнатку, залитую тусклым синим светом. Здесь царил настоящий бардак: одеяло и подушка валялись на полу рядом с кроватью. Стены были увешаны странными рисунками. Книги и игрушки так же валялись на полу. Над всем этим беспорядком возвышалась тумбочка с тремя плюшевыми зверьками: жёлтым цыплёнком, лисой пиратом и бурым медвежонком в чёрной шляпке. На стене висел рисунок с этими игрушками. Только ещё там были изображены фиолетовый заяц и сама Неадекватность, которая радостно улыбалась. Красным мелком над этой компанией красовались следующие слова: «Это мои друзья. Никто не смеет запрещать мне любить их».       Другая вещь, которая привлекла внимание Нацистской Германии — личный дневник Неадекватности. Немке было не в первой читать чужой дневник. Но Неадекватность сама по неосторожности оставила его открытым. При чём на самых ярких словах:        «… Везёт Фантазии, ей не приходится писать с ручкой в зубах. Тут так скучно одной. Такими темпами Я СКОРО СОЙДУ С УМА!!! если никто не придёт… — было написано корявым подчерком. Дальше шли какие-то совершенно абсурдные вещи, — Что такое Граница бытия? А Ворошилов Климент Ефремович знает. Он там был. Создательница отдала ему шкатулку. Зачем? — и дальше небольшое замечание не в тему, — Только настоящие идиоты будут разделяться в местах типа психбольницы: D»       «Очень своевременное замечание», — саркастично подумала про себя Рейх.       От этого толку было мало, но теперь было хотя бы известно, откуда у Ворошилова шкатулка для сосудов. Вот только Рейх и не заметила, что пока она смотрела в тетрадь, с тумбочки ускользнула плюшевый цыпленок.

***

      СССР в это время пыталась сообразить, куда ему спрятаться, дабы не наткнуться на проблемы. А огромное существо с заячьими ушами, издавая механические звуки, приближалось. — Псс, товарищ СССР, я знаю как вам спрятаться, — внезапно прозвучал тихий шепоток черепа Жорика.       И вот странное существо приблизилось к Советскому союзу и остановилось. Это оказался огромный механический антропоморфный кролик фиолетового цвета с красным галстуком-бабочкой. — Извините, вы не видели мою гитару? Я нигде не могу её найти, — внезапно обратился он к Союзу. — Она нужна мне на предстоящем празднике. — Нет-нет, что вы, я всего лишь фикус, — нервно улыбнулся ему в ответ мужчина, держа в руках горшок с растением.       Как только заяц скрылся, Союз поставил горшок на пол. — Ничего себе, сработало, — удивился он. — Ты был прав, Жора. — А то. Стезя Неадекватности — абсурд, так что это неудивительно. Я думаю, ваша фрау вас уже заждалась. — Она не моя фрау… — смутился Союз.       Вздохнув, СССР пошёл дальше по коридору. Пройдя немного дальше, он остановился у двери в следующее крыло. С той стороны он услышал голос Неадекватности, вальяжно прошедшей по коридору: — Пора сжечь парочку ЛГБТшных флагов во славу Джена. Ибо нахрен насаживаться свои ценности, когда не просят!!! — говорила она.       Когда она ушла, СССР пошёл дальше. Вскоре он набрёл на коридор, полностью в паутине. — СССР! — позвала его Рейх, запутавшаяся в белых нитях. — Не верю, что это говорю, но я рада тебя видеть. — Я тоже, — ответил Союз, хватая её за руки и помогая выбраться из паутины. — Как тебя угораздило сюда попасть? — Это не важно…       Освободив спутницу, СССР заметил, что в паутине так же застряли… морковки с крылышками насекомых. Хозяин паутины не заставил себя ждать. С потолка, с шипением и клёкотом. Когда чудовище спустилось с потолка, страны увидели существо — смесь кролика и паука. Он посмотрел на них своими восемью очаровательными глазками, но потом паукокролик раскрыл свою пасть и уже желал поживиться прибывшими героями. — А ну пошёл вон, тараканище! — воскликнул СССР, хватая первый попавшийся деревянный объект, что был поблизости.       Замахнувшись, он ударил монстра по голове. Паукокролик барахтался на полу. Поднявшись, зверь хотел напасть снова, но тут раздался чужой голос: — Ты опять шалишь?       Паукокролик издал тихий писк и уполз в своё логово. Обернувшись, Рейх и Союз увидели того механического кролика. У обоих стран немного подкосились ноги. Фиолетовый кролик приблизился к ним. — Моя гитара нашлась, — сказал он, указывая на тот самый деревянный предмет, который держал СССР.       Союз молча передал кролику гитару. Как только кролик получил свой заветный предмет, он превратился в молодого человека с фиолетовыми волосами в жилете, рубашке и брюках. Единственное, что осталось от прежнего вида, так это уши и галстук-бабочка. — Хэй, давно не видел гостей в нашем заведении, — радостно сказал он. — Я кролик Бонни.       СССР и Третий Рейх немного, мягко говоря, прифигели от данного перевоплощения. Но тем не менее, Рейх, немного пораскинув мозгами, сообразила, кто этот Бонни такой. — Стой, так ты один из друзей Неадекватности? — спросила она. — Да. Откуда вы знаете? А впрочем, сейчас это не так важно. У нас тут просто катастрофа, — сказал Бонни. — Мы хотели устроить для неё небольшой праздник. С тех пор, как Неадекватность, поссорилась со своими подругами, а стала более буйной. — Все казахи были лебеди — короли степей. И изящным тонким клювом поедали лошадей ~ — раздался голос Неадекватности из коридора. — Мы с друзья почти всё подготовили, — продолжил Бонни. — Единственное, нам не хватает праздничного торта. Его можно достать из вон того игрового автомата. — Откуда в психиатрической больнице игровой автомат? — удивился СССР, но потом вспомнил, что от этого места можно ждать чего угодно. — Кухня здесь не работает, так что проще вытащить торт прямо из игры.       Они подошли к автомату, Бонни его включил. — Ничего сложного, — заверил он. — Тут нужно просто катиться с горки и собирать ингредиенты. Кто пойдёт? — СССР, — сразу сказала Рейх. — А почему я? — удивился он. — Мне хватило одного купания в чайной реке.       В Советский союз был направлен свет. Уже через несколько секунд он перенёсся в автомат. Как и обещалось, он оказался на самом начале горки. Вокруг были горы, из которых торчали различные сладости. «Что ж, видимо по другому ни как» — подумал про себя Союз, прыгая вниз. Он стал быстро набирать скорость. Встречный ветер, пропитанный сладким запахом варенья и повидла, бил в лицо. Прокатившись мимо молочного водопада, СССР увидел первый корж торта. Сблизившись с ним, он словно впитал его в себя. Вдруг горка оборвалась и Союз полетел вниз. Но удачно приземлился на трамплин в виде куска хлеба. Оттолкнувшись от мякиша, он запрыгнул на следующую горку. Но тут пришлось стараться уворачиваться от луж липкого варенья, а дальше перехватить второй корж.       На этом горки и закончились. После яркой вспышки СССР с громким звуком вылетел из экрана автомата. Бонни радостно захлопал в ладоши и открыл дверцу в автомате, которая напоминала духовку. Оттуда он достал готовенький ароматный торт. — У вас это здорово получилось, — сказал кролик. — Я должен идти, собираемся в холле. Пойдёмте с нами, будет весело. — Нам надо подумать, — сказала Третий Рейх. — Ты же сама говорила что… — произнёс СССР, но немка его одёрнула. — Я сомневаюсь, что нам стоит идти, — шепнула она. — Я видела эту самую Неадекватность. Она слишком странная. Я бы даже сказала опасная.       Однако их разговор прервали. С громким топотом из темноты коридора появился ещё один паренёк в пиратской одежде, с рыжей причёской. Ростом он был ниже Бонни. — Бонни! Бонни! У нас почти всё готово, но нам нужно кое-что доделать, — торопливо заговорил прибежавший парень. — А ещё мы нашли твои хрумки! — Хрумки?! Давай быстрее, — заторопился Бонни и обратился к станам, — Вы можете найти Неадекватность? — Мы… — Спасибо огромное! — после этих слов он сбежал, бросив напоследок, — Она сейчас в комнате насилия!       Страны остались в полном смятении. СССР и Рейх переглянулись. В глазах немки Союз прочитал брезгливость и нежелание. А тем временем из стен начинала просачиваться чёрная жижа. Нужно было идти.       По дороге Германия начала жаловаться мужчине о том, что она слышала за дверью «Комнаты крика души». Так что её очень беспокоило то, что может быть в «Комнате насилия».       Они очень быстро нашли нужную комнату, но открыть дверь не решились. Возможно из-за зловещих звуков бензопилы, что доносилась оттуда. Заглянув в маленькое окошко в двери, страны увидели, как Неадекватность, держа бензопилу как житель из Майнкрафта, замахнулась на кого-то, громко при этом крича: — …А Я НЕАДЕКВАТНАЯ! У МЕНЯ И СПРАВКА ЕСТЬ. Я ТЕБЯ УБЬЮ И МНЕ ЗА ЭТО НИЧЕГО НЕ БУДЕТ!       Зарычал мотор пилы. Кровь хлынула во все стороны фонтаном. Крупные брызги заляпали стены и стекло окошка. Обескураженные СССР и Рейх отпрянули от двери и прижались к стене. — Меня сейчас стошнит… — еле произнёс Союз, сдерживая рвотные позывы. — Даже для меня это слишком… — мрачно призналась Третий Рейх.       Во время войны они видела, как УПА привязал детей колючей проволокой к столбу. Теперь женщина сомневалась в том, что это самая жуткая картина, которую она видела. О том, насколько жесток поступок Неадекватности рассуждать можно было долго. Но двери открылись и Неадекватность, как ни в чём не бывало, в хорошем настроении, вышла в коридор. — О, вы же эти, Третий Рейх и СССР, — вдруг сказала хриплым голосом она, наконец обратив на них внимание. — Любимчики Похоти и Фантазии. Как вас занесло ко мне? Это был чей-то хитроумный план? Хрен его знает, что там опять Создательница пытается доказать, но мне всё равно. Смысл пытаться, если кое-кому западло написать хоть абзац отзыва, — Неадекватность с загадочной ухмылкой посмотрела в сторону четвёртой стены, — Да-да, читатель, это я тебе. Сидишь там с другой стороны экрана, а если дело доходит до моральной поддержки автора, так тут пальцы отвалятся. — Эм… Прошу прощения, что прерываю, — вмешался СССР, — но ваши друзья затеяли для вас мероприятие. — Какие друзья, — удивилась Неадекватность. — А, аниматроники! Тогда мне нужно быстрее идти, я не хочу пропустить тот цирк, который они устроят.       Неадекватность пошла вперёд по коридору. Страны за ней, надеясь забрать сосуд сейчас. Но по дороге девушка без остановки бормотала себе под нос: — В ребуте «Утиных историй» так много отсылок, что меня сейчас стошнит от передоза. В отсылках можно купаться, мазать их на хлеб, втирать в кожу. Ха-ха… Отъебитесь, блять, от Пушкина…       Так что было довольно сложно начать с ней диалог. А потом они пришли в главный холл. А там… — Я МИШКА ФРЕДДИ! КОРОЛЬ МЕДВЕДЕФ! ЛЮБЛЮ ДЕТЕЙ! БЕСПЛАТНАЯ ПИЦЦА ВЕСЬ ДЕНЬ! — вопил в микрофон хуманизированный Фредди. — Ува-ау, выглядит аппетитно, — вторил ему Фокси. — Да-а-а-а! Это же моя любимая песня! — воскликнула Неадекватность. — Вытафите у меня хлумки изо лта, — промямлил Бонни с коробкой хлопьев во рту. — Ты хочешь по попе ата-та? — кокетливо спросила Чика, но потом заметила пришедших. — О, пацаны, Неадекватность уже пришла. — Да, Фредди! Давай другую мою любимую! — воскликнула она. — Прошу прощения, что прерываю ваш… джаз, — вмешался СССР. — Но у нас тут проблемы вселенского масштаба. Нам нужен сосуд. — А что вы сразу не сказали? — удивилась Неадекватность и бросила им обычную столовую вилку, измазанную лаком для ногтей салатового цвета. — На! Привет Фантазии.       Получив вилку, СССР ощутил странное чувство. Третий Рейх потянула его за собой к выходу, не желая больше оставаться в этом дурдоме.