***
Савада Тсунаеши был… обычным. Он боялся. Он противился. Он переживал. Он беспокоился. Он чего-то желал и что-то отдавал взамен. Он к чему-то стремился, но не достигал высот. Он бежал, но не мог скрыться. Он становился старше, улыбался, становился взамен, и Хроме забыла, когда стала ловить встречный теплый взгляд. Впрочем, это и не важно. Пока мягкий свет, исходящий от него, разгонял весь сумрак, что окружал их новый мир, Хроме готова идти куда угодно, делать что угодно. Она окрасит свои руки в алый, она сгустит тьму в этом мире, лишь он — их Небо — светило им, заблудшим в этом месте, и показывало путь. Она убьет, она сведет с ума, она превратит любого в свою марионетку, только лишь бы их путеводная звезда не тонула в этой тьме. Тсунаеши их свет, и Хроме ловит небольшие частички света в свои ладошки, храня в себе их тепло.***
Тсунаеши двадцать три. Хроме стоит за его спиной, но ловит в отражении его улыбку, взгляд из-под полуопущенных ресниц, мягкие движения. Ловит ответный прямой взгляд в отражении — холодный, цепкий, но острые углы пытается сгладить бездушная улыбка. В его руках очередной приказ о вырезке целой семьи. Тьма сгущается каждый день, час, минуту, секунду. Она обволакивает их, душит, заставляет верить, что больше ничего не существует: ни сострадания, ни жалости, ни чувств. И свет в нем тонет. А она тонет вместе с ним.