День рождения Вершителя

Вот уже прошло несколько лет с тех пор, как я живу в Ехо. Это просто чудесный до невозможности город! Мне, кажется, что спустя ещё n-ое количество лет я выучу каждый его кустик, каждый его дом и каждую мозаичную плитку под моими сапогами с драконьими мордами. Так вот, я читал позавчерашнюю газету, найденную как всегда под столом моего грозного начальника Джуффина Халли, прочитал, что в этом году отмечается какой-то очень серьезный праздник «Трехнебесья», который был устроен самим великим Гуригом Седьмым. А в этому году отмечали на площади его имени 140 летия. «Ну надо же, — подумал я, — Такой праздник, а я о нем совсем ничего не знаю, надо будет спросить об этом Шурфа, уж он то мне точно поможет с информацией». На этой позитивной ноте я смял и закинул газету в урну одним точным броском — годы тренировок, между прочим — и вдруг задумался. Когда я переехал в Ехо мне было… Хм …33? Точно не помню. Но в этом мире я живу вот уже примерно лет семь, наверное, то есть мне в этом году уже 40 лет? 40?! Я не поленился и достал из полы своего лоохи бумажку и от туда же обычную, к сожалению, уже кем-то погрызанную шариковую ручку и принялся считать. В Мире Паука 365 дней в году, а в Мире Стержня 288, а это значит, что… Я просидел достаточно долго — никогда не был силен в математике. Гуманитарий есть гуманитарий. Хотя Лонли-Локли такой позиции уж точно бы не оценил. Подведя свои расчеты, я выяснил, что в этом году мне действительно исполняется 40 лет! Немыслимая дата, особенно здесь, в Ехо, когда в этом возрасте ребенка отправляют в школу. Также я выяснил и день, и, как оказалось, это послезавтра! Какая ирония! Грешные Магистры, я такой старый и такой молодой! Меня переполняли ощущения от данной оказии. Я знаю, что в моем родном мире сорок лет не празднуют, так как это считается дурной приметой, но… Я же в Ехо, так почему бы мне не поступить совершенно наоборот? Я и так никогда не отмечал свои дни рождения, потому что не находил в этом смысл, но сейчас что-то мне подсказывало, что надо закатить просто огромнейшую вечеринку в честь меня, да такую, чтоб сам Лойсо Пондохва оценил! Кстати, было бы неплохо его пригласить… Вскочив со своего любимого кресла, я стал носиться по кабинету, соображая, как можно устроить пати. У меня оставался, по сути, один день, чтобы все придумать и все успеть. Благо, что вот-вот придем Кофа, чтобы выгнать меня из Дома у Моста. Примерно через полчаса это и случилось: — Что, Макс, сегодня тебе нынче не спится? Теряешь форму, дружок! — сэр Кофа с улыбкой зашел в кабинет и тут же занял кресло, которое теперь по праву принадлежит ему. — Вот только я решил исполнять свои должностные обязанности и не спать на работе, как сразу все замечают что-то неладное! — я сделал обиженное выражение лица, но долго не выдержал и поэтому тут же расплылся в улыбке. — Что-то мне кажется, что ты опять задумал чего-нибудь этакое, Макс. В своем репертуаре, как всегда. Я уже привык, что все знают обо мне больше, чем я сам, но все равно, когда меня ловят на «горячем», мне хочется все время куда-то улизнуть, в данном случае к себе в королевскую резиденцию. — Поживем-увидим, Кофа, поживем-увидим. С этими словами я развернулся и ушел в коридор, а затем и вовсе в Мохнатый дом. Перед большим делом всегда лучше хоть немного выспаться. Отоспавшись как следует, я быстренько умылся, напялил свое темно-зеленое лоохи и убежал на улицу творить свои великие вершительские дела. Первым делом я загнал свой самый любимый амобилер на мойку. Здесь они действовали по такому же принципу, как и на моей родине. Буквально залетев на мойку, испугав весь персонал и всучив одну корону с понуканием на то, чтобы мой амобилер сиял от чистоты мойщику, я ушел гулять пешком в поисках приличной цирюльни. Как все помнят и знают, я очень часто пренебрегал услугами здешних парикмахеров, не потому что я так сильно не доверяю свои драгоценные пшеничные патлы, торчащие из-под тюрбана так, как будто я специально отращиваю их, чтобы заплести косу на шимарский лад. Нет, мне просто лень идти в эти салоны, где почти каждый житель Ехо наводит красоту. А я и так красивый. Но в свой предстоящий юбилей я решил нарушить свои правила и просто блистать. Мелифаро подавится камрой, я уверен, когда он наконец-то убедится, что я не использую конский навоз как маску для лица в качестве ежедневного ухода. Обычно я меняю внешность, когда иду гулять по городу, но так как стричь сегодня будут все-таки меня, а не какого-нибудь угловатого паренька с огромными карими глазами, в которого я частенько превращался, то сегодня я, скажем так, остался самим собой. И вот, заприметив не очень броскую вывеску цирюльни «Угуландский престиж», я тут же зашел в нее и был окружен, как мне тогда показалось, тысячами всяких самых возможных и невозможных запахов. Сначала у меня заслезились глаза от такого концентрата благовоний, но я быстро привык и огляделся. Это было довольно большое помещение, как впрочем, все в Ехо, стены которого были в сплошь увешаны полками разных размеров, на которых в свою очередь были многочисленные разноцветные флакончики с неизвестным для меня содержимым. Одна огромная стена была полностью покрыта зеркалом, рядом были аккуратные миниатюрные столики и достаточно вычурные кресла для клиентов. Только я отворил дверь, которая отозвалась легким перезвоном колокольчиков, как ко мне подбежала белокурая девушка, тут же узнавшая во мне самого грозного сэра Макса! — Ой, сэр Макс, как приятно вас здесь видеть! — она говорила все это с легкой улыбкой на лице, но я то знаю, что мое присутствие во многих заведениях в Ехо является нежелательным по причине моего места работы. — Вижу вас как наяву. Мне нужно бы подравнять концы, — для подтверждения моих слов, я снял тюрбан, и мои не очень послушные волосы мягко рассыпались по плечам. — Конечно, конечно. Сейчас придет сам Мастер Стригущий Нуа Казис, — девушка замолчала на минуту и устранила свой взгляд куда-то сквозь меня, я понял, что она говорит по Безмолвной речи, — Да, он вот-вот уже будет, а пока усаживайтесь в это кресло, сэр Макс. Я послушно уселся в это роскошное предложенное мне кресло с резными ножками и уставился на себя любимого в зеркало. О, да, эта рожа была мне знакома как никому другому! — Позволите предложить вам чашечку камры? — сказала мне эта милая девушка, имени которой я так и не узнал, пока она легкими движениями рук накрывала меня поверх лоохи неким фартуком. — Всего лишь чашечку? — Я заигрывающе глянул на эту молодую особу через зеркало, от чего та тут же покраснела. — Я принесу вам кувшин. — Вот это уже по-нашему! — все, Макс, теперь еще больше будут сплетен о том, что ты просто до невозможности прожорлив. Я наконец-то расслабился в этом чудесном кресле и не заметил сразу, что мастер Нуа Казис уже пришел и издалека рассматривал мои отросшие патлы. На самом деле я понятия не имел о том, кто этот Нуа, но уже поздним числом оказалось, что это просто самый востребованный в Ехо парикмахер, и что бы попасть к нему нужно было записываться за полгода как минимум! Но моя удача как всегда не подвела меня. — Здравствуйте, на сегодня я ваш Мастер Стригущий, что именно вы хотите сделать с вашими волосами? Нуа Казис оказался достаточно высоким мужчиной с седой, прикрытой темно-красным тюрбаном головой, и в том ему багровым лоохи. Он скептически осматривал и трогал мою шевелюру. — Добрый день, ну… Я хочу подравнять их, подстричь концы. Понимаете, я привык, что у меня достаточно длинные волосы, — я виновато улыбнулся ему через отражение, так как мне почему-то стало очень неудобно за мои волосы перед этим человеком. — Угу… — И еще мне говорили, что у вас можно также побриться… — Угу… Нуа Казис никак не хотел отвлекаться от созерцания моих волос, возможно, чужие волосы это его фетиш, кто знает этих цирюльников. Но в один момент он посмотрел мне в глаза, кивнул и взял с полки какой-то светло-розовый флакон и напшикал им мою голову. Я тут же уловил запах ташерских пряностей. Мастер достал со столика большой красивый гребень и стал расчесывать волосы. Удивительно, но они очень легко поддавались этой махинации, а ведь я уже мысленно приготовился к тому, что их будут драть, как это делала моя мать, которая при этом еще ворчала на них. Меня причесали, набрызгали уже другим флакончиком — в этот раз ярко-оранжевым, и стали стричь. Я чувствовал как мои уже обрезанные волосы тихо и грустно падали на пол, бедняжки. Спустя три кружки камры, я обнаружил в зеркале нового себя: казалось бы, меня всего лишь подстригли, зато как посвежел! А когда меня еще и побрили и нанесли особый крем, после которого можно не бриться еще в течение целых дюжины дней, я будто помолодел! Ну просто красавец! Мастер Стригущий, кажется, тоже был доволен. — Скажите, если не секрет, кто порекомендовал вам наше заведение? — Нуа, похоже, очень заботился о своей репутации, и тот факт, что к нему пришла сама Смерть на королевской службе — ох, как это зловеще звучит, — очень ему льстил. — Честно говоря, я зашел к вам просто потому, что именно ваш салон был первым на моем пути. И, знаете, мне крупно повезло! У меня завтра такой большой праздник, поэтому хочется выглядеть просто великолепно! — я горделиво тряхнул своими уже аккуратно стриженными волосами. Сам Нуа хмыкнул и стал вдруг внимательно разглядывать мое лицо в зеркале и вдруг спросил. — Как вы смотрите на то, чтобы вам сделать черчение углем? — А что это? — Мастер бросил на меня чуть недоуменный взгляд. — Черчение углем это древняя угуландская традиция. Чаще ее использовали сильные и великие маги, потому что они могли себе это позволить. Само черчение заключается в том, что для начала берут особый кусочек угля, а затем очерчивают им глаза, подчеркивая тем самым их индивидуальность. У вас красивые необычные глаза, и мне кажется, что они будто меняют свой цвет, но может быть это от освещения… Так вот, такой метод используют очень редко, скажем так, на особые случаи жизни. Я особо не понял в чем заключается вся серьезность этой процедуры, но согласился. Ну надо же попробовать что-то новенькое! Нуа Казис развернул меня лицом к себе и стал аккуратно осматривать пальцами мои веки и глазницы. После этого, он ушел куда-то в другую комнату и вернулся с маленькой бархатной шкатулкой с ножками. Поставив ее на столик, он открыл крышку, и я увидел, что внутри этой шкатулке, обшитой темно-фиолетовым бархатом, действительно лежит маленький кусочек уголька. Надев тонкие черные обтягивающие перчатки, Мастер Стригущий осторожно взял этот уголек в руки и приказал мне закрыть глаза и не шевелиться. Дальнейшие его действия были для меня загадкой, я лишь чувствовал легкие касания уголка по моей нежной коже возле глаз. — Вот и все. Нуа с довольным видом посмотрел на меня и развернул обратно к зеркалу. Я тут же принялся рассматривать перемены. Увидев свое лицо, я неожиданно для себя ахнул — до того было необычно то, что со мной сделали. Это черчение углем действительно оказалось очень красивым. Филигранно нарисованные черные полоски возле глаз чем-то напоминали мне так называемые «стрелки», что очень любили рисовать девушки на моей родине. Но тут дело было куда более кропотливый и изысканней. Тонкие, каллиграфически выведенные полосы тянулись вдоль по моим векам, а дальше превращались в очень сложные завитушки, напоминающие мне некоторым образом кельтские узоры. Но самым главным здесь было то, что мне это просто потрясающе шло! — Грешные Магистры, это великолепно! — я благодарно посмотрел на Мастера, тот тоже был доволен результатом. Также я узнал, что это черчение достаточно долго не смывается — три дюжины дней точно гарантированы. Я заплатил за оказанные мне услуги бешеные деньги: одно только черчение углем стоило 50 корон — немыслимо! И это не считая стрижки и бритья. Но в целом, я был очень доволен результатом. Впервые в жизни я нашел нормальный салон, где просто так случайно тебя не обчекрыжат по самые корни. Выйдя на улицу, я понял, что дело идет к закату, а мне еще нужно было заказать большой торт на день рождения. Надо же чем-то мне угощать своих коллег и друзей по совместительству. Придя обратно на мойку, я увидел свой сверкающий от чистоты амобилер. Помню, как тот мойщик шокировано-удивленно посмотрел на меня, когда отдавал мне связку ключей от моего транспорта. Видать, я действительно достаточно изменился внешне. Поначалу я думал, что мне стоит заехать в «Куманскте сладости» дабы заказать там торт, но потом рассудил, что после такого тортика можно запросто получить сахарный диабет и поэтому я отправился в «Сладкий скелет» — там всегда вкусные пирожные и булочки. Пока я объяснял хозяину трактира, какой именно мне нужен будет торт завтра и оформлял доставку прямо в Дом у Моста, чем подверг бедных курьеров очередному испытинию, заметно стемнело, так что мне прислал зов сам Джуффин. " — Макс, а ты случайно не забыл, что ты уже часа два как должен быть на работе?"  — Извините, Джуффин, у меня были дела. Через пять минут буду."  — У тебя были дела? — даже через Безмолвную речь было слышно изумление моего шефа, — Ладно, поторапливайся, Куруш долго ждать не будет." И с этими словами Джуффин исчез из моего сознание. Я лишь вздохнул и купил тут же в «Сладком скелете» два кремовых пирожных для Куруша — нечего нервировать буривуха. Придя на работу, я понял, что уже все давным-давно ушли по домам. «Вот и отлично, — подумал я, — Нечего смотреть на такую красоту, как я, раньше времени». Поэтому я благоговейно отдал сразу два пирожных Курушу и устроился в кресле, после чего сразу приступил к непосредственно своей работе — уснул. Зря наговаривал на меня Кофа, что я теряю форму, ох зря… День выдался достаточно суматошным, именно из-за этого я проспал всю ночь, а разбудил меня как обычно Мастер Слушающий-Кушающий. — Дырку над тобой в небе, Макс! Неужели это работа самого Нуа Казиса? Взволнованный голос Кофа заставил меня открыть веки и перестать пускать слюни прямо на кресло. — А? Окончательно проснувшись, я увидел перед собой Кофу, который с особым интересом разглядывал меня. — Как ты к нему попал, Макс? — К Нуа? — Да. — Да просто. Зашел в «Угуландский престиж», кажется, ну, мне и сказали, что сейчас придет мой Мастер Стрижущий, а что плохо подстригли? — я тут же дотронулся до своих мягких уложенных волос. — Нет, конечно, Макс, тебя подстригли просто великолепно. А как тебя идет черчение углем! — Кофа сел возле меня. — Я так понимаю, главную роль вновь сыграло твое неповторимое везение. Ты хоть знаешь, что к Нуа Казису обычные люди записываются годами! К нему бешеные очереди стоят! Мелифаро и тот смирился с тем, что не попадет к нему, а ты просто так взял и пришел! Удивительно. — он потрясенно покачивал головой, а я был настолько сонным, что еще просто не впиливал в происходящее. — А сколько тебе обошлось черчение углем? — Достаточно дорого, — я зевнул, — целых пятьдесят корон! — Грешные магистры, он тебе еще и скидку сделал! — Кофа от удивления вскинул руками. — А сколько оно обычно стоит? — Такое черчение, как у тебя, мальчик, ценится очень высоко и оно очень дорого. Средняя цена примерно сто корон, но тут, видать, собственная работа Нуа понравилась ничуть не меньше твоего, поэтому он и сделал тебе просто огромнейшую скидку. Как подарок, вот точно! Подарок… Точно! У меня же сегодня День рождения! Я с грохотом открыл ящик в столе Джуффина, наощупь нашел там заветную бутылку с бальзамом Кахара, сделал глоток и шустро поднялся на ноги. — Кофа, скажите, как вы относитесь к сегодняшней вечеринке? — заманчиво произнес я. — Какой вечеринке? — У меня сегодня день рождения! — О, я поздравляю тебя, конечно. Это у вас на родине традиция такая, справлять дни своего рождения? В Ехо этим никто не занимается, если ты не заметил. — Кофа снисходительно на меня посмотрел. — Заметил, но этот день рождения особенный, вот поэтому я и устраиваю вечеринку. — А, тогда понятно. Но ты прости меня, Макс, я все же не смогу присутствовать на вашем пиршестве. У меня, понимаешь, скопились достаточно важные дела, тянуть которые я больше не могу. — Что ж… — я сделал печальное выражение лица, — В таком случае я оставлю вам кусочек тортика. — Вот спасибо! — хохотнул Кофа. На том мы и разошлись. Я пришел домой и не знал с чего начать свой день рождения. Обычно я спал, но в этот раз-то я выспался! Поэтому я решил принять все двадцать бассейнов для омовения разом. Буду откисать, потому что я должен блистать сегодня. Не знаю почему, но во мне пылало яркое желание выпендриться перед кем-то, такое бывает очень редко, но все же случается. Я плескался в ванне около трех с половиной часов! Мне кажется, что еще немного, и я бы превратился в какое-то перепончатое существо. Как мне и обещали, мое офигеть как дорогостоящее черчение углём никуда не смылось. Еще бы! Поднявшись в спальню, я обнаружил в ней доставленный курьером и, вероятно, принесенный одной из моих двух жен сверток с новым комплектом моей мантии Смерти. Специально заказал вчера, потому что подумал, что пора бы обновить свою рабочую одежду, так как на прошлой мантии, стыдно признаться, было несколько пятен от камры, кофе и других напитков, а также две небольшие дырки от рогатки Бабун по самому низу — некий сувенир от прошлого спецзадания от шефа, где с я Шурфом обнаружили на Сумеречном рынке что-то наподобие контрабанды. С порта каким-то образом умудрялись вывозить миниатюрные фигурки довольно-таки опасного оружия — рогатки Бабум, под видом игрушек или просто сувениров. Но вся соль была в том, что эти рогатки работали как настоящие только когда владелец по-настоящему хотел, чтобы она сработала, то есть нужно было применить к ней всего четвертую ступень черной магии и вуаля — вот вам и оружие! Только представьте себе сколько таких рогаток понакупали себе обычные жители для своих детишек и или просто как прикольную безделушку. Благо, что многие не знали о опасном секрете этой псевдоигрушки. Дело вскрылось, когда один мужчина, имеющий данную вещь, вдруг услышал какой-то шорох за окном его дома и решил обороняться — против кого так и не стало неизвестно. Рогатку он «запустил», но стрелять то не умеет, и поэтому попал аккурат в окно соседа, побив ему дорогущий витраж. На следующий день этот сосед пришел в Управление с жалобой на то, что ему разбили окно и что стреляли именно из рогатки. Естественно начался скандал. Бубута орал, что ни у кого, кроме его ребят не может быть этого оружия. Но тут влез я — за что меня потом в это дело и припахали, — и мы стали разбираться в чем именно дело. И выяснили. Допросили того мужчину, изъяли у него рогатку и наведались к этому злополучному ларьку, полоумные владельцы которого решили от нас отбиться этими же рогатками, но Шурф быстро им показал, кто тут папочка, после того, как они чуть было не попали мне в ноги. Но мы их достаточно быстро повязали. А потом искали покупателей и отбирали эти игрушки уже у них. Вот такая замечательная история. Развернув сверток, я узрел просто идеальное привычное мне и такое родное черное лоохи. Даром времени не теряя, я облачился в нее и стал крутиться у зеркала. Ох, ну и симпатяжка же я! Как жаль, что это бывает довольно редко. С зеркала на меня смотрел…да, мой старый знакомый Макс, но зато как он хорош! Достаточно высокий, с ровными длинными волосами пшеничного цвета и все время менющимся цветом — а сейчас они были зелеными — глаз, возле которых были эти чернющие ровные лини с завитушками на концах, мужчина в идеально отглаеженной мантии смерти и тюрбаном. Я глянул на часы и понял, что уж слишком быстро я собрался и решил, что прогуляюсь по городу, попугаю местных жителей и в конце концов доберусь до нашей конторы. Погода — благодать! Выйдя из дома, я отчетливо учуял где-то неподалеку прекрасный цветочный запах. Вот же у кого-то растет такая вкуснопахнущая красота, эх. Легкий ветер дул мне в лицо, солнце светило ярко, но не пекло, навтречу мне попадались редкие проходие, которые то и дело застывали на месте при виде меня или же когда слышали колокольчики на моих сапогах. Я шел спокойно и уверенно, будто чеканя каждый свой шаг, но при этом на лице имел легкую полуулыбку. Как никак, а у меня сегодня праздник. Целых сорок лет, с ума сойти можно. Я, конечно, знал, что тип моей внешности считается одним из самых красивых по меркам столичных жителей. Я был достаточно популярен, но, видать, стоило мне только привести себя в порядок и в кои-то веки просто погулять днем на улице, как я сразу стал в глазах всех девушек неким секс-символом, иначе это не назовешь, потому абсолютно любая женщина, идущая мне навтречу, окидывала меня восхищенным и чуточку боязливым взглядом. Некоторые даже оглядывались и проводили глазами — это было очень странно для меня. А одной особенно симпатичной девушке в вишнёвого цвета лоохи и русыми волосами, которая также обратила на меня внимание, я улыбнулся и подмигнул, сиюминутно вгоняя милую леди в краску. В Дом у Моста я пришел немного раньше, чем рассчитывал, но это ничуть не нарушало моих планов. В коридоре на меня как обычно налетел цветастый вихрь да так, что я чуть не упал, но меня успел поймать сам виновник — Мелифаро, который только успел заглянуть мне в лицо, так и замер на месте ошеломленно. — Ночной Кошмар, что с тобой? Неужели ты узнал, что такое расчёска? — он все ещё пытался шутить, но было видно, что он пребывает в большом шоке. То-то же, не все мне конский навоз в косметику годится. — Да, а еще я узнал про такую остренькую штучку. Хм… Как же она называется? Ах, да, бритва! Посмеялся я, и тут с нашего кабинета выглянул любопытный Джуффин — Чиффа есть чиффа. — О, Макс, ты уже тут! Какой ты в последнее время непостоянный, вчера до последнего не хотел появляться на работе, сегодня почти на три часа пришел раньше? Что с тобой, а хотя молчи, я все вижу. — теперь удивлялся шеф. — Грешные Магистры, ты откуда узнал про черчение, я уж думал не сам ли Лойсо предо мной стоит? Он, понимаешь, очень любил эту штучку. Серые глаза Джуффина уставились в мои. Ой, сейчас опять в голову мою полезет. Спустя секунд десять, я понял, что угадал. — Да, сэр Макс, твоя везучесть - это нечто! К этому моменту очнулся Мелифаро, и прибежал улыбающийся Нумминорих и тут же со мной поздоровался: — Хороший день, Макс, прекрасно выглядишь. — Благодарю. — ну, хоть кто-то что-то внятное сказал про мой облик. Мы все перекочевали в кабинет шефа. — Заказывайте камру, Джуффин, сегодня мы будем кутить! — громко сказал я, плюхнувшись в свое кресло. — Это еще по какому случаю? Ах да, у тебя же день рождения! — шеф улыбнулся и хлопнул меня по спине, — Вот, я знаю об этой забавной традиции дарить подарки в этот день, и поэтому у меня он есть. Джуффин подошел к своему сейфу, открыл его и достал две небольшие шкатулки, одна из которых была перевязана ярко-красной лентой. — Один от меня, — шеф отдал мне деревянную коробочку, оформленную на кеттарийский манер, — А вот этот, — здесь мне в руки попала та самая с ленточкой, — от нашего Величества, Гурига Восьмого. — А… Как он узнал? Откуда? — от удивления я даже рот раскрыл. Джуффин лишь рукой махнул. — Сегодня Кофа был в Замке Рулх по своим делам, он, кстати до сих пор там, а наш Король, как ты помнишь, просто обожает всякие истории про весь Тайный Сыск, а особенно про тебя. Вот Кофа и ляпнул, что у тебя сегодня праздник. Его Величество, конечно, не сможет лично поздравить тебя — кто ж его отпустит, бедного, но с подарком он подсуетился. Я провел руками по шкатулке от Джуффина и решил открыть первой ее. Мелифаро с Нумминорихом, стоящие у окна, любопытно косились на мой подарочек. Внутри деревянной шкатулки оказался индикатор по выявлению магии, но зато какой он был! Не такой, какой нам всем выдавали на работе, а небольшой, аккуратненький, сделанный явно из дорогого металла, с резными вставками и большим количеством мелких драгоценных камешек. Я ошалело разглядывал эту вещь, думая о том, а точно ли это подарок от шефа, а не от Короля? Но Джуффин сам смотрел на меня с какой-то отцовской улыбкой и явно был доволен. — Джуффин, спасибо! — я полез к нему обниматься. — С твоим днем, Вершитель, — Джуффин серьезно на меня посмотрел, — Никогда не забывай о магии и о Ехо. Меня очень удивили его слова, но не было времени над этим размышлять. Мелифаро смотрел на нас с нескрываем удивлением и удовольствием. — А может, мне тоже себе день рождения устроить? Кстати, что это за праздник такой? — Ты уже свое отгулял! Итак у Макса жену увел, хватит с тебя. — Джуффин, отпуская меня, облокотился о наш рабочий стол и стал набивать трубку, а Нумминорих присел рядом со мной и стал разглядывать индикатор, я же подвинул себе подарок с ленточкой от Его Величества. Это была красивая бархатная шкатулка с королевской печатью. Я, уже имевший дело с такими «особыми» подарками, приложил к шкатулке ладонь и закрыл на миг глаза, та с легким щелчком открылась. Внутри лежала небольшая открытка с нарисованным огромным котом — леопардом, как его назвал я, и который неизвестен для жителей Мира Стрежня. Я, сразу же поддавшись воспоминаниями о нашей королевской экспедиции, расплылся в улыбке. Под открыткой с официальным поздравлением лежал сам подарок — тонкий мужской витой браслет, такие очень сейчас популярны в Ехо. Признаться, я не сильно люблю все эти побрякушки, но браслетом таким хотел обзавестись и сам. Я надел на правую руку этот металлический обруч и стал крутить ею. — О, да, наш Гуриг знает толк в подарках! — шеф наконец-то набил свою трубку и косился на мой браслетик. — А где Шурф, кстати? Я задал этот вопрос, который на самом деле возник у меня еще давно. Больше всех я хотел видеть своего лучшего друга на своем дне рождения. — А, наш Лонки-Ломки пишет отчет за месяц. — Мелифаро махнул рукой, посматривая на открытку, которая теперь перекочевала к нему из рук нашего штатного нюхача. — Сам знаешь, он не выйдет пока не закончит. — Жалко… — я вдохнул, но тут же мне пришел зов от курьера с «Сладкого скелета», наши-то курьеры из «Обжоры» привыкли к нашим рожам и почти не боятся заходить к нам. Но этого беднягу нужно идти встречать. — О, сейчас будет тортик! Я хлопнул в ладоши, поднялся с кресла и направился на выход, вовремя вспоминая, что помимо Мастера Пресекающего Ненужные Жизни, у нас еще отсутствует Луукфи. — Нумминорих, пошли зов, пожалуйста, сэру Луукфи, а я пока позову Шурфа и схожу за тортом. Я снова повернулся к двери увидел возле нее Шурфа с его книжками, как всегда. Он поднял на меня взгляд и, я готов поклясться, чуть не выронил свои драгоценные фолианты. Он медленно разглядывал меня снизу вверх, пока мы не встретились взглядами, но и тут на его лице отразилось неподдельное удивление. Мда, Макс, твоя выходка с черчением углем ни для кого не прошла мимо. — Привет, Шурф! А я как раз за тобой шел. — Здравствуй, Макс, — лаконично произнес этот потрясающий парень. — Вот, ты мне и поможешь, потому что тортик совсем не маленький. — я схватил его за рукав и поволок на выход. — Тортик? — в его голосе звучало явное любопытство. — Ага. Ну, пойдем. Провожаемые взглядом наших коллег, мы вышли в коридор, где Лонли-Локли, который шел позади меня, вдруг очень чувственно сказал: — Ты сегодня очень красиво выглядишь, Макс. — он, подтверждая свои слова, снова прошелся по мне взглядом, что несомненно, заставило меня немного смутиться, — Я не знал, что ты был осведомлен про традицию древних магистров очерчивать глаза углем из Сердца Мира. — Из Сердца Мира? Ого! — теперь понятно, почему так дорого обошлась мне эта услуга. — Ясно, — вздохнул мой друг, — Ты не знал, но если ты хочешь, я могу тебе подробно все рассказать. Только давай уже заберем твой торт, курьер, насколько я понимаю, так долго не выдержит. — Точно! Мы вышли из Управления и сразу увидели большой товарный амобилер, внутри которого был помещен мой «тортик». На самом же деле это был просто огромнейший тортище! По-другому его не назовешь! Я прекрасно упаковал торт в свою пригоршню на глазах у явно офигевшего курьера. Фокус-покус тру ля-ля! Сам пошутил у себя в голове — сам посмеялся. Шурф же не понимал моего беспричинного смеха, но спрашивать не стал — привык. Он лишь смотрел на меня с каким-то непониманием и явно хотел что-то сказать. — Макс, а зачем, собственно, нам этот торт? — Ах да, дружище, у меня сегодня праздник. — левая бровь Шурфа медленно поползла вверх. — Какой? — День рождения. — Да, я слышал про этот странный праздник с твоей родины из тех книг, что ты мне любезно доставал из Щели между Мирами, но ты же сам мне говорил, что никогда не справляешь его. — Да, но этот особенный. — Почему? Мы зашли уже в кабинет, где нас заждались ребята, и я быстро шепнул Шурфу на ухо: — Я тебе это чуть попозже расскажу, ладно? — Хорошо. Лонли-Локли изящно прошествовал к свободному креслу и присел на него, сложив руки на коленях под фырканье Мелифаро. Луукфи уже был здесь и с помощью Нумминориха пытался очистить свое лооохи от буривушьих перьев. — Ну что ж, коллеги мои, я вас собрал здесь для того, чтобы отлично справить мой день рождения! Для тех, кто не знает, скажу, что это такой праздник с моей родины, где именинник угощает своих гостей, а те, в свою очередь, дарят ему подарки. Мелифаро с Нумминорихом растерянно переглянулись, Шурф остался по-прежнему невозмутимым, а Луукфи, казалось, вообще меня не услышал. Один лишь шеф улыбался во все тридцать два и помогал мне расчистить стол для торта. Кувшин с камрой из «Обжоры» уже был здесь. Я выгрузил торт на стол, и наш нюхач тут же восхищенно стал хлопать ресницами. Да, торт был шикарен. Трехъярусный, где каждый был со своей собственной начинкой. Украшения были будто настоящими вещами, побоишься их даже есть, а ведь он полностью съедобен. Все ребята, включая Лонли-Локли, окружили стол и облизывались в предвкушении. — Скажи, Макс, а почему ты для своей вечеринки выбрал Дом у Моста, а не свою королевскую резиденцию? — задал столь проницательный вопрос наш Луукфи. Все тут же уставились на меня. — Ну у меня работа как бы… — я был готов поклясться, что Джуффин мысленно треснул себя по лицу в этот момент. — Дырку над тобой в небе, Макс. Неужели ты думал, что я тебя не отпущу с работы? — Не думал, но просто я хотел отметить свой праздник со всеми, а в Мохнатый дом всех не соберешь, у всех дела, как вот у Кофы, например. На том и решили, что сначала мы культурно посидим, а потом устроим пати. Я хотел было уже резать торт, но вдруг вспомнил еще одну традицию. Свечи! Я совсем забыл про свечи. Моя рука опустилась в карман и стала доставать одну свечку за другой. И так сорок раз. Я делал все на совесть. Лонли-Локли записывал все происходящее в свой блокнот, на память, ну или чтобы составить полный отчет о приближающемся пиршестве. Когда вся макушка торта была усеяна самыми разнообразными свечками из моего мира, я щелкнул пальцами, и они в один миг загорелись ярким огоньком, излучающим тепло и желтый приятный свет. — Как красиво! — вздохнул полный счастья Нумминорих. Я погасил свет в кабинете шефа, и мы остались в легкой полутьме, а в центре был мой торт. Вот мои сорок лет. Так уж вышло, что прямо напротив меня стоял Шурф, завороженно смотрящий, как дергаются маленькие язычки пламени свечей, но когда он почувствовал на себе мой взгляд, он еле заметно ободряюще улыбнулся мне. На миг я задумался, что при этих свечах он выглядит просто потрясающе, в принципе, он всегда так выглядит. У него достаточно странный тип красоты: спокойной, уверенной, начисто лишенной слащавого самолюбования. Для меня было очень странным иногда исподтишка наблюдать за ним, но, грешные магистры, я просто залипал. Я залипал на его походку, на то, как он читает книгу, полностью и целиком погруженный в нее, я залипал, когда он кого-нибудь парализовывал своими перчатками. Его жесты были грациозны и торжественный. Он, безусловно, настоящая истина. Сам Шурф же смутился от моего столь внимательно и пристального взгляда, и — не показалось ли мне? — на его щеках заиграл легкий румянец. Напрочь забывший загадать какое-либо желание, я с теми же мыслями о Шурфе стал задувать свечи. Одним разом все сорок штук потушить не удалось, поэтому я упорно дул на них и потушил только с пятого раза. — А вот если бы ты не пренебрегал регулярными упражнениями дыхательной гимнастики, то задул бы свечи с первого раза. Шурф такой Шурф. Обычно после того, как именинник задувает свечи, его все поздравляют и обнимают. Лонли-Локли же решил упрекнуть меня. Вся эта ситуация с огромным тортом, вокруг которого свободно стояли тайные сыщики, меня рассмешила. А стоило только представить, как все здесь сейчас будут каравай вокруг меня водить, а сам Джуффин Халли напару с Мелифаро станут за мои уши тянуть все сорок раз, то я уже готов был согнуться пополам от смеха. Вот уж действительно варварские традиции! Не успел я опомниться, как оказался в крепких объятьях Дневной задницы. — Чудовище, хоть ты и сегодня очень красивый, но все равно чудовище! — очень поэтично для Мелифаро, — Я желаю тебе все-таки отказаться от употребления конского навоза, он на тебя плохо влияет! Но твои шуточки, Макс… Это просто как пирожки от Жижинды — без них никуда! Будь всегда в хорошем расположении духа! Мелифаро висел у меня на шеи, и я чуть было не был задушен его крепкими объятьями. Но меня спас Нумминорих, рьяно отпихивающий Девятого тома в сторону и занимая его позицию. — Макс! Я счастлив, что именно ты - мой наставник! Я… Я желаю тебе тоже быть таким счастливым. Следующим по очереди за моими обнимашками был Луукфи, но он так и не понял, какой у меня праздник, а после того, когда все-таки понял побежал к своим буривухам узнавать об обычаях Пустых Земель. Вернется он теперь нескоро. Но зато настала очередь моего лучшего друга поздравлять меня. Он медленно подошел ко мне и без лишних слов крепко обнял. Лаконичность Шурфа поражала. Мысленно я уже приготовился к тому, что сейчас мне будут петь оду или серенаду, как тогда, под окнами. Или нотации, в конце-то концов. Но он ограничился лишь дружескими объятьями. К слову, ребята тоже заметили эту маленькую странность в поведении нашей Истины. После мы пили камру с тортиком в теплой атмосфере, так что я даже сжалился и отнес одну четвертую часть торта нашей Городской Полиции. Наверняка они сейчас думают, что я в него плюнул. Джуффин, кстати, на это очень надеялся. Больше всех был доволен Куруш. Этой мудрой птице достался самый большой кусок с вишенкой и кремом. Затем мы всей дружной компании под предводительством бывшего Кеттарийского Охотника двинулись в Мохнатый Дом. Незаметно для меня самого в моем доме появлялось все больше и больше людей, которые даже, если и не знали меня, то не упускали случая поздравить. И все этим гостям я был обязан оказать чуточку своего внимания. Народ, напившийся откуда-то принесенной Джубатыкской пьяни, судя по всему, стал забывать с кем имеет дело, и лез лобызаться со Смертью на королевской службе при каждом удобном случае — это неприемлемо, как по мне. Я был уверен, что уже завтра утром выйдет свежий выпуск «Суеты Ехо», на первой странице которого будет новость о том, как же наш Великий и Ужасный сэр Макс справлял свой юбилей. Утомленный чрезмерным весельем, я увидел на дальнем диванчике своего друга и поспешил к нему. Сэр Шурф не принимал участие во всеобщей попойке, а спокойно читал книгу, которую взял в моей библиотеке, и изредко поглядывал на меня, будто давно хотел поговорить со мной, и на всю нашу потасовку в целом. Когда Лонли-Локли увидел, что я приближаюсь к нему, он сразу же отложил книгу и спросил меня: — Макс, почему ты меня не предупредил, что у тебя такой важный праздник? — Мне показалось, или в его голосе звучали обиженные нотки? — Друг… — я замялся, потому что не знал, что сказать, — На самом деле вся эта затея с праздником произошла спонтанно. Я прочитал в газете, что недавно был праздник, как его там… — «Трехнебесья» — подсказал мне Шурф. — Точно. А, кстати, что это за праздник-то такой, впервые о нем слышу. — Ты просто физически не мог его не заметить, к этому празднику, а он празднуется только один раз в десять лет, украшают весь город, преимущественно в три цвета: синий, зеленый и красный. — А! Так вот что за флажки по всему городу висели. А я то подумал, что это что-то вроде местного гей-парада, — во мне снова проснулось веселье, понять которое мой друг был не силах, зато сразу заинтересовался: — А что это? Это какой-то праздник с твоей родины? — Гей-парад? — вот зачем я поднял эту тему? — Да. — Нууу… Это в некотором роде праздник, да. Вся суть заключается в том, что его отмечают только те, кто имеет нетрадиционную ориентацию. Ты же знаешь, что в том мире, откуда я, люди, которые любят представителей своего пола, считаются почему-то ненормальными, с отклонениями. И вот они хотят доказать обратное, что они имеют право любить. Я затих, вспоминая все нюансы моего старого мира. Сейчас, проживая в Ехо уже несколько лет, где на твою личную жизнь всем, в большинстве своем, все равно, действительно удивляешься этим глупым запретам на любовь. Шурф тоже молчал, а я продолжил. — Ну и символом этих меньшинств является такой радужный флаг… — Понятно, Макс. Спасибо, что просветил меня. Все-таки хорошо, что ты в том мире уже не живешь. — Это да… Так что там с «Трехнебесьем»? Шурф как-то странно на меня посмотрел. Уже давно я замечал все эти взгляды в мою сторону, но не придавал им значение. Возможно, он точно также замечал и мои, но тоже молчал. И вот сидели мы с ним бок о бок, не зная, что именно сказать друг другу. — История этого праздника уходит в самый пик Смутных времен — лекторским голосом начал свой сказ Лонли-Локли, — как ты, наверное, знаешь, каждый раз, когда какой-либо орден одерживал победу, он окрашивал небо в свой цвет. Орден Водяной вороны красил небо в зелёный цвет, Орден Семилистника — в пронзительно-синий. Иногда вмешивались и другие ордены, но преимущество всегда было при этих двух. И вот случилось так, что в день небо меняло свой цвет несколько раз подряд, что подвергало обычных жителей в шок. Вот, к примеру, выходишь ты во двор — небо синее, пока поднимал упавшее с ветки яблоко, небо уже зеленое, вернулся обратно в дом, небо снова синее и так по кругу. От таких не постоянств цвета неба устал даже Гуриг Седьмой и он был вынужден призвать свое могущество, чтобы устранить это безобразие… — чуть-чуть помолчам он добавил, — Хотя лично мне нравилось нюблюдать за сменой цвета, я даже знал трактиры, в которых делали ставки на то, сколько же раз сегодня одержит победу Орден Водяной Вороны и насколько долго. Так вот, Гуриг наложил свое собственное заклятие, которое должно было оставить небу свой естественный цвет, но произошел удивительный феномен, разобраться в котором мне все-таки удалось, поскольку дело было в том, что концентрация магии на стратосфере и атмосферное давление не позволили… — Шурф, давай короче, пожалуйста. Я уже предвидел, как он мне со всеми вытекающими подробностями начинает рассказывать об этом феномене. Я был уверен — он начнет объяснять все это на бумаге, будет приводить доказательства и заставит меня это конспектировать. Знаем уже, проходили. — Хорошо. В общем, данный феномен заключается в том, что вместо того, что бы нейтрализовать заклятие борющихся между собой орденов и восстановить цвет неба, оно окрасило небо сначала в ярко-красный цвет, а потом небо вдруг разделилось на три полосы: синяя, зеленая и красная. Как говорят очевидцы, Король сам был удивлен, но предпринимать ничего не стал, так как посчитал, что это добрый знак. Так оно, собственно, и вышло. Смутные времена стали подходить к концу. Джуффину с помощью меня удалось поместить Лойсо, который, кстати, тоже очень любил черчение углем, в отдельный мир. А дальше ты все знаешь… Вот это да! Кто бы мог подумать, что у этого праздника такая удивительная история? Я сидел с задумчиво-радостной миной, представляя, как могло выглядеть небо в те времена. — Макс, а как все-таки праздник «Трехнебесья» связан с твоим днем рождения? — Да, — я непринуждённо махнул рукой, — Я же прочитал в газете, что отмечается 140 летие праздника, ну и заинтересовался подсчетом своих лет и выяснилось, что у меня накануне будет юбилей. Где-то в зале, судя по всему, разбилась бутылка под тонкий вскрик женщины и громкий хохот Мелифаро. Пора уводить парня, пока не поздно… — Мааааакс, иди к нам, у нас есть подарок для твоей королевской задницы! Нет, все-таки уже поздно. Не обращая никакого внимания на гулянье наших коллег, Лонли-Локли уточнил: — И сколько тебе исполнилось? — Честно? Сорок лет. — я бодро уставился на друга, ожидая от него реакцию, — Я знаю, что в этом мире в этом возрасте дети как раз идут в школу, но, понимаешь, Шурф, на моей родине этот возраст означает, что, в принципе, половина твоей жизни уже прошла… Там очень мало живут, лет семьдесят, восемьдесят, редко кто доживает до девяносто… Шурф очень внимательно и со всей серьезностью смотрел мне в глаза, и в один момент в его взгляде промелькнула непонятная мне искра. — А сорокалетие совсем не празднуют, потому что это считается дурной приметой. Но так как у меня все не как у людей, то я решил справить свой день рождение и поэтому затеял это все наперекор засранке судьбе. — я откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. — Твоя логика на этот раз мне вполне понятна, и то, что ты никого не предупредил заранее о своем дне рождения, тоже, но как же эта забавная традиция дарить подарки? Я читал об этом в книге. — Подарки? А они у меня есть. — я хвастливо помахал ручкой перед носом у Лонли-Локли, на которой красовался мой браслет, — Это от Гурига, а вот это, — я достал свой новехенький индикатор и отдал его в руки, непокрытые защитными перчатками, — от Джуффина. Шурф достаточно долго разглядывал и браслет, и индикатор, а после отдал их мне обратно. — Получается, что я единственный, кто ничего тебе не подарил. — Шурф, какие глупости! Мне ничего и не надо. То, что ты есть - уже по-своему подарок! Я говорил чистую правду: общество Шурфа было для меня по-настоящему важно. Он, как и я для него, самый лучший друг и, возможно, самый близкий человек. Если Джуффин был для меня настоящим наставником, у которого я запросто мог попросить совета, то Шурф был тем человеком, рядом с которым мне просто спокойно и уютно. Даже сейчас я сижу очень близко к нему и ловлю себя на мысли, что если бы нет тот пир, что продолжает бушевать в зале дома, то я бы уснул на плече Мастера Пресекающего. Поэтому никакие подарки не заменят мне его никогда. — Макс, мне очень приятно знать, я важен для тебя сам по себе, но позволь все-таки тебя поздравить и подарить свой небольшой подарок. Он поднялся с дивана, отряхнул свое и так безупречное лоохи, и протянул мне руку, за которую я тут же вцепился. — Конечно. До него нужно идти? — Да. Как лаконично. Ладонь Шурфа была холодной и твердой, было непривычно ее держать без защитных перчаток, но на этот счет я не высказал ничего. Пройдя незаметно для всех гостей Мохнатого Дома, я спросил: — А что ты говорил про черчение углем? Этот уголь действительно из Сердца Мира? Из-под Холоми? — Да. Именно оттуда добывали уголь древние магистры. Дело в том, что он обладает сильнейшими магическими свойствами — в неопытных руках он может даже убить от одного только прикосновения к нему. — Именно поэтому Нуа Казис был в перчатках? А я то думал, что он просто испачкаться не хочет. Но он же вроде очень хороший Мастер Стригущий, его бы уголь не убил. — возразил я. — Ты не понимаешь. К нему могут спокойно прикасаться только те, кто сам владеет огромным могуществом, по крайней мере, превосходящим силу самого угля. А я сомневаюсь, что Нуа Казис обладает этой силой. — А, тогда да. Ты прав. А правда, что Лойсо тоже использовал черчение углем? — Правда. Данный ритуал себе может позволить далеко не каждый колдун. Нужно иметь силы, деньги и безумную репутацию. Тем временем мы вышли из дома, и вопреки моим ожиданием пошли не на улицу, куда-нибудь в центр, а за Мохнатый дом, полностью увитым плющом. — Подожди, а безумная репутация еще зачем? — не понимал я и досаждал вопросами Шурфа. Тот покосился на меня с усмешкой на лице. — Забавно, что ты и этого не знаешь. — Ну же! — Ладно. Черчение углем подчеркивает природу человека, его внешнюю власть. — Это как? — Проще говоря, оно очень сильно подчеркивает сексуальность человека, делает его еще больше желанным. Ого! В тот момент я хотел просто провалиться под землю! И ведь эту главную особенность черчения знали все! И Мелифаро, бедняга, тоже. То-то он так удивился! А Шурф тоже хорош, разве не мог сказать мне про это раньше? Теперь понятно, почему это он вдруг чуть не уронил свои книжки — он такого выкрутаса от меня точно не ожидал! — Макс, дыши на четыре счета. Я послушался совета друга и стал выполнять дыхательную гимнастику. Успокоившись, я наконец-то заметил во дворе своего дома, прямо в центре, чуть дальше лохматых кустов, молодое цветущее персиковое дерево. Так вот откуда был этот дивный запах, что я учуял сегодня днем! Получается, что это дерево уже хрен знает сколько росло у меня под носом, а увидел его я только сейчас?! Кошмар какой! — От-откуда оно здесь? Я подошел к дереву ближе и, аккуратно взявшись за веточку, стал рассматривать нежно-розовые цветы и вдыхать их аромат. — Это я вырастил его. Для тебя, Макс. — сказал негромко Шурф, тоже подходя ближе к дереву, — Ты так восхищался персиковым деревом в саду одного из жителей, когда мы ходили по домам и искали те игрушечные рогатки Бабум, что я решил сделать тебе приятное и вырастить его во дворе твоего дома. — Грешные Магистры, Шурф! Это… Это… — я так удивился и растрогался от поступка Шурфа, что не находил слов. Внутри бушевали чувства, выразить словами я никак не мог. Он, подумать только, выращивал для меня эту красоту специально, только потому что я действительно поразился красоте такого же дерева у кого-то незнакомца. Для меня никто ничего подобного не делал! — Надеюсь, ты не будешь против того, что бы принять это дерево в качестве подарка на твое день рождения, просто, если бы я был бы раньше осведомлен, то непременно… Он как с цепи сорвался, ей богу. А я не мог просто сказать ему, как же я счастлив сейчас, что я чувствую рядом с ним, я хотел этим поделиться. Я смотрел на него под этими нежно-розовыми, усеянными ветки, цветами, смотрел на его чуть разметашиеся волосы под тюрбаном, на его белоснежное лоохи и серые глаза, и на то как без умолку говорит мне что-то, приводит очередные аргументы, а я его не слушаю и слушать не хочу. Я хочу чувствовать. А желание Вершителя — закон. — Да замолчи ты уже! Одним легким порывом я обнял его, и мои губы накрыли его. Он не оттолкнул меня, нет, он прижал меня еще ближе, одним движением срывая с моей голове тюрбан и зарываясь в мои волосы рукой. Я обнимал его за шею и чувствовал мягкость губ. Меня переполняла нежность и благодарность, выхода которые не могли найти. Я прижался щекой к щеке Шурфа и водил рукой по спине, он же опустил свои руки мне на талию. Так хорошо и так спокойно мне не было еще никогда. Стоя под нашим персиковым деревом, мы обнимались и периодически целовались, выражая взаимные чувства и нежность. — Шурф, это самый лучший подарок в моей жизни… Спасибо тебе. — я уткнулся ему в шею. — Не забывай, что тебе пока всего лишь сорок лет, не делай поспешных выводов. Я еще успею тебя удивить.