Прежде чем мы проиграем

      Гермиона почти приготовила рыбу, в то время как Том несколько часов углублённо вчитывался в книжку о Дамблдоре, расположившись на своей кровати. Он безмятежно перелистывал страницы, параллельно думая о Волан-де-Морте, который уже точно был в курсе, что Том шастает с Поттером чёрт знает где, и у него явно должны возникнуть волнения: а что, собственно, Том с ними делает? Может быть, он уже узнал о том, что они ищут способ убить его?       Ещё он думал о том, зачем Дамблдор хотел, чтобы Поттер вышел на след Гриндевальда. Возможно, стоило прочитать детские сказки Бидля, которые завещал Гермионе Дамблдор? Удивительно то, что они были написаны рунами, но, возможно, для того, чтобы Гермиона смогла разглядеть тот самый символ, который она не смогла расшифровать?       Том отложил от себя книгу, вытянулся на постели, но сразу же приподнял голову, услышав, как Поттер очнулся на своей кровати, поднялся на ноги и испуганно позвал Гермиону.       — Гарри? — с опаской отозвалась та, отходя от кухонного стола.       — Гермиона, прости, я слишком долго спал. Почему ты не разбудила меня? Я бы...       — Успокойся, Гарри, всё в порядке. Я решила тебя не будить пока не будет готова еда.       Её голос приобрёл уверенность — Поттер действительно больше не помнил того, что произошло.       Тот заглянул в остывающую сковороду и выдал вздох удивления.       — Ты поймала рыбу?! Ещё и столько много?       — Оказывается, здесь рядом озеро, а в нём оказалось много щук. Садись, ешь и пойдёшь дежурить.       Она положила кусок в тарелку ему, затем себе, и оба в молчании принялись есть.       Том нахмурился, пытаясь понять: Поттер точно ничего не помнит или всё-таки отрывки каких-то воспоминаний могли отразиться в его фантазии?       Он осторожно поднялся с кровати и вышел на улицу, посмотрев на белоснежные сугробы, следы на которых пришлось убирать значительно долгое время, затем подошёл к самому дальнему дереву, возле которого прекрасно открывался обзор на всю местность, и прислонился к нему, поджидая Поттера.       Тот очень скоро вышел из палатки, устроился на толстом лежаке и по привычке принялся всматриваться вдаль, внимательно изучая сугробы и покрытые снегом деревья. Он был довольно безмятежным и, судя по взгляду, не пытался ничего припомнить, копаясь в прошедшем дне, однако его лицо быстро приняло тоскливый вид, когда Гарри достал сломанную волшебную палочку и принялся осматривать её.       Нерабочая палочка для любого волшебника действительно была колоссальной потерей, особенно когда её негде больше было приобрести, а за тобой гонится весь магический мир, чтобы отдать на растерзание Тёмному лорду.       Том стоял так некоторое время, пока точно не убедился, что Поттер ничего не подозревает о произошедшем, и только приготовился оставить его одного, как в стороне заметил маленький белоснежный шарик, стремительно увеличивающийся в размерах. Том замешкался лишь на мгновение, а после, припоминая чей-то тёмный силуэт, прежде чем патронус двинулся в сторону палатки, рванул к тому месту, где, полагалось, должен был находиться волшебник, который вызвал белоснежное существо. Очень аккуратно он прошёл по снегу и вышел к озеру, на котором недавно они с Гермионой ловили рыбу, огляделся и увидел, как чей-то чёрный подол мантии упорхнул за ряд деревьев, скрывающих неизвестного волшебника. Том двинулся дальше, тихонько прокрался вдоль берега, увидел вдалеке прячущегося волшебника и стремительно направился к нему, чтобы узнать его в лицо.       Том не ожидал, что это будет Северус Снейп. Он стоял возле дерева, глядя куда-то на гладь озера, и когда Том обернулся, чтобы проследить за его взором, то увидел Поттера, перед которым уже гаснул мерцающий белый свет патронуса, а сам он припал ко льду и принялся что-то разглядывать в озере. Понимая, что с Поттером всё в порядке, Том снова повернулся к Снейпу, подошёл к нему ближе, заходя за спину, снял дезиллюминационные чары и, поддавшись привычке неожиданно появляться перед людьми, тихо произнёс:       — И как вы нас нашли, мистер Снейп?       Тот резко обернулся, дёрнув подолом мантии, и чёрные как ночь глаза с тенью испуга посмотрели в его. Он замер на несколько секунд, а затем осторожно сложил руки перед собой, держа наготове волшебную палочку, с опаской поглядывая на палочку, направленную на него.       — Как вы меня заметили? — осторожно спросил тот, нахмурившись.       — Вероятно, вы не были под дезиллюминационными чарами, а я был, — спокойно отозвался Том и выглянул из-за плеча мужчины, чтобы различить силуэт Поттера и снова убедиться, что с ним всё в порядке. — Вы здесь один?       Тот кивнул и принялся ждать, что тот скажет дальше.       — Так как вы нашли нас? Фениас Блэк слишком разговорчивый?       — Верно, — коротко ответил тот, переводя взгляд с палочки обратно на Тома.       — И зачем вы привели сюда Поттера? Неужели отдать настоящий меч Гриффиндора?       — Вы расскажете им об этом? — осведомился Снейп после согласного кивка.       — Нет, если вы попросите меня об этом, — мягко отозвался Том, показав слабую улыбку.       — Тогда не говорите.       — Тогда позвольте воспользоваться случаем и задать интересующие вопросы.       — Вряд ли вы от меня услышите что-то важное, — неприступно отозвался тот.       — Неужели вы боитесь, что я вернусь к нему? В вашем случае лучше бы этого не было, но я и сам не собираюсь возвращаться, однако, раз мы на одной стороне, то, может быть, посвятите меня в его планы?       — Почему я должен говорить вам о них?       — Наверное, по той же причине, что и принесли сюда меч Поттеру, — более требовательным тоном заявил Том.       Снейп долго молчал, пристально вглядываясь в юное лицо волшебника, а после, видимо, на что-то решившись, опустил руки и спокойно отозвался:       — У вас по-прежнему есть неприкосновенность. Любой, кто увидит вас, должен задержать и привести к нему, не выронив ни единого волоса с вашей головы. Если вы решитесь на это сами — не препятствовать. В противном случае нарушителя указания ждёт смерть.       — Очень утешительно. А что с Поттером?       — То же самое. Грейнджер приказано убить.       Том даже не повёл и бровью от услышанного.       — А сам он чем занимается?       — Мне об этом неизвестно, — коротко ответил Снейп и поджал губы, выражая всем своим видом, что уже слишком здесь задерживается. — Ещё вопросы?       — Вам когда-нибудь Дамблдор рассказывал о Гриндевальде?       — Нет, Гриндевальд много лет сидит в тюрьме, и зачем ему рассказывать мне о нём?       — Забудьте об этом, — покачал головой Том, отступая на шаг назад. — Больше вас не задерживаю.       Снейп некоторое время стоял неподвижно, затем спросил:       — Как вам удалось войти в доверие к мисс Грейнджер?       — Это мой маленький секрет, — коротко улыбнулся Том.       Снейп чуть сощурил глаза, затем колыхнул своей мантией и направился прочь, затерявшись среди деревьев, а Том обернулся на ледяную гладь и увидел, что Поттера там уже не было — вместо него на лёд выплёскивалась вода и пузырьки.       Том быстро бросился к озеру, однако резко остановился, увидев, как по льду бежит — какого чёрта?! — Уизли!       Сукин сын! Как он здесь оказался?!       Казалось, для Тома один миг был длиной в вечность.       Он смотрел на раскрасневшееся от холода и бега лицо Рона, от которого ужасно тошнило до сильного сжатия челюсти и неприятного треска в ушах. Его рыжие волосы беспорядочно торчали из-под шапки, ударяя кончиками в лицо. Он слишком сильно торопился к месту, где скрылся под водой Поттер, потому поскользнулся, ударившись головой о лёд.       Он ненавидел его всеми силами души, вспоминая его наглость и заносчивость, вечно недовольное лицо, нежелание думать или что-то делать — а чем он помог им?!       Чувствуя сжигающую ненависть к этому парню, припоминая, как он не давал покоя Гермионе, пытаясь настроить против Поттера, а после решил, что она должна быть с ним и какого-то чёрта якобы выбрала Гарри, Том резко сорвался с места и побежал по льду, чтобы настигнуть этого утырка, отомстить ему за те три месяца, что он ныл и вечно портил всё, а потом за две недели после его ухода, из-за чего Гермиона сторонилась Тома.       Он так быстро преодолел половину озера и оказался возле Уизли, что тот его сразу не увидел, только что поднявшись со льда. Одна секунда, и Том с разбегу налетел на него, зарядив кулаком по плечу, повалил на лёд, оседлав сверху, и принялся наносить тяжёлые удары по лицу.       У того брызнула из носа кровь, а Том, как одержимый, продолжал наносить удары, истошно бранясь и чувствуя, как магия в нём слишком сильно задрожала, готовая извергнуться настоящим вулканом.       Рон, ничего не видя из-за крови, которой было залито всё лицо, глухо стонал и пытался выставить вперёд руки, чтобы отстраниться от ударов, но Том настолько сильно освирепел, что не мог себя остановить, избивая того, как бесполезный мешок. Отравленная ненавистью кровь кипела и прожигала внутри дыры, и в какой-то момент магия выскользнула из груди белоснежным шаром, и всё вокруг залило ярким нескончаемым светом, осветив полностью толщу льда, под которой находился Поттер.       Твою мать, Поттер!       Том, тяжело дыша, перестал наносить удары, сквозь меркнущий свет пытаясь разглядеть Уизли, который перестал издавать какие-то звуки, и когда ему удалось опознать искажённые черты лица, превратившиеся в кучу синяков и ссадин, он поднялся на ноги, сплюнул попавшую на него чужую кровь и закрыл на мгновение глаза, переводя дух.       Уизли был жив, но лежал с заплывшими глазами без сознания на льду.       Том дрожащими грязными руками достал палочку, левитировал его на берег, наложил заклятие, которое оборвало ему голосовые связки, чтобы, когда он очнется, не смог кричать, и быстро побежал к проруби, где по-прежнему не появялся Поттер. Он стянул с себя плащ и нырнул в ледяную воду, которая начала больно щипать и сводить конечности. Скрипнув зубами, Том нашёл Поттера на дне озера: он был с закрытыми глазами, а медальон, находящийся на его шее, снова прилип к телу, перекрывая возможность хоть как-то дышать. Том схватил его, пытаясь отцепить цепочку, после чего выдернул медальон, другой рукой схватил Поттера и устремился наверх, выискивая место, откуда он прыгнул в воду.       Секунды шли, а место он не мог найти, поэтому достал палочку и, бросив заклинание, разрушил корку льда, вылез из воды, с хрипом вдыхая морозный воздух, и принялся вытаскивать бездыханного Поттера, бросив медальон на поверхность льда. Вытащив того полностью, Том накинул на себя дезиллюминационные чары, навис над ним и принялся выбивать из Поттера воду ударами в грудь — тот оставался бездыханным.       — Гарри! Гарри! — где-то вдалеке закричала Гермиона.       Том хотел крикнуть в ответ, но связки сковал лютый холод, поэтому он только сипло прохрипел, тяжело дыша.       Наконец Гермиона появилась на берегу, и Том смог окликнуть её. Она подбежала к Поттеру, видя только его, и Том, не давая ей ничего сказать первой, где-то рядом произнёс:       — Он наглотался воды, помоги ему.       Том отвернулся, прошёл к другой проруби, где по-прежнему на дне виднелась рукоятка меча, и нырнул под крик Гермионы, которая не понимала, что вообще происходит.       Быстро оказавшись на дне и схватив меч, Том поплыл наверх и очень скоро снова вдохнул морозный воздух, чувствуя, как внутренности и связки словно покрываются тонкой корочкой льда.       — Том! — в панике кричала Гермиона.       Тот перевернулся на льду на спину, затем перекатился на живот, хрипло дыша, и почти неслышно отозвался:       — Я здесь. Меч... Возьми его.       Гермиона быстро подошла ближе, схватила меч и протянула ладонь к Тому, чтобы прикоснуться к нему. Её пальцы зацепились за мокрую рубашку на плече, и та нервно зашептала:       — Ты в порядке? Что случилось с вами?!       — Он нашёл меч и... чуть не утонул, — со сбивчивым дыханием отозвался тот и рухнул лицом на лёд.       Гермиона на секунду сжала его плечо, затем резко поднялась и вернулась к Поттеру, который начал что-то бормотать.       — Гарри, это я! Гарри, очнись!       Тот что-то бессвязно шептал, а после открыл глаза и тут же поднялся на локтях со словами:       — Гермиона? Меч! Я нашёл меч!..       — Знаю, вот он, — взволнованно произнесла та, указывая на меч Гриффиндора. — Ты в своём уме — броситься за мечом, не позвав меня?! Ты чуть не утонул, Гарри!       — Т-ты... ты спасла меня, д-да? — застучав зубами, спросил Гарри, пытаясь подняться.       — Быстро одевайся, не хватало, чтобы ты ещё заболел!..       — Этот медальон... Он п-постоянно тянул меня ко дну! А п-потом прилип к груди и не давал д-дышать!.. Чёрт, Гермиона, я видел лань! Она привела меня сюда!..       — Какая ещё лань?       — П-патронус, — съёжившись от холода, отозвался тот, натягивая на себя рубашку, а поверх неё — кофту.       — Здесь кто-то был? — настрожилась Гермиона, подняв со льда меч.       — Я н-не знаю, видел т-только лань, — выдохнул Гарри, накидывая свитер, а после схватил медальон и возбуждённо воскликнул: — Давай покончим с этим, Гермиона!       Когда Гарри и Гермиона сошли с озера, Том медленно повернулся на спину и хрипло выдохнул — ему казалось, что он весь превратился в глыбу льда. Онемевшие пальцы плохо двигались, но с силой зацепились за древко палочки, после чего Том использовал согревающие чары и, немного ожив, сел, глядя на берег, где Поттер положил медальон на какой-то камень, а Гермиона стояла с мечом, выжидая подходящий момент.       Том поднялся на ноги, дрожа от холода, и направился поближе к ребятам, чтобы своими глазами увидеть, как погибает крестраж.       В какой-то момент стояла тишина, а затем послышался шипящий звук, который Том хорошо разобрал:       — Откройся!       В ту же секунду выскочила тёмно-антрацитовая, как туча, дымка, своим огромным размером заполняя пространство. Гермиону и Гарри откинуло назад, а Том невольно дёрнулся, со странной смесью чувств наблюдая за клочком души, который... принял его облик?       Он увидел именно себя: самоуверенного и высокомерного, с блестящими глазами и загадочной улыбкой, переливающейся на тонких губах тенью тумана. Его образ был слишком реалистичным и с каждым мгновением уплотнялся, превращаясь в человеческий, только его всё равно выдавал переливающийся свет в плотной материи дымки, которая местами мерцала белоснежными разрядами тока. Фантом Риддла двинулся на Гермиону, которая едва успела подняться на ноги и замерла с широко раскрытыми глазами, взирая на дымку.       — Гермиона, бей!       Но та осталась неподвижной, не отводя взгляд от дымки.       — Знаешь, что он думает о тебе? — раздался насмешливый голос лже-Риддла.       Заворожённый зрелищем самого себя, Том тряхнул головой и осторожно начал подходить к Гермионе, испытывая странное ощущение какого-то страха, подступающего на задворках сознания.       — ...что ты слабая и глупая волшебница, не способная понять таких очевидных вещей, как... обман, например? Думаешь, он тебе не лжёт?       Тонкие губы ярче показали насмешливую улыбку, а после прозвучал переливчатый смех, который даже Тому показался очаровательно волшебным, отчего он замер, так и не дойдя до Гермионы, и, нахмурившись, уставился на свой фантом.       — Гермиона, бей его! — выдохнул Гарри, тряхнув головой, чтобы прогнать от себя волшебство.       — Ты же знаешь, что я всегда лгу. Я всегда ставлю цели выше тебя, так к чему такие жертвы? Неужели ты думаешь, что у тебя получилось приручить меня?       Лже-Риддл опустил глаза и как-то лениво отвернулся от Гермионы, а затем склонил голову вбок и снова показал улыбку, обращаясь к ней с тем же приторно-невинным голосом:       — У тех, кто владеет крестражами, нет сердца, и ты это знаешь. У него его нет, но... хочешь, мы повторим снова те дни, когда моё сердце ещё способно стать твоим? Только я не буду тебя мучить, обещаю...       Гарри уже молчал, слушая голос, как какую-то колыбельную, ничего не понимая из услышанного. Гермиона медленно стала опускать меч, лишь Том снова тряхнул головой, сбрасывая магическое очарование, и быстро подошёл к Гермионе, взяв её за плечи и выпустив часть своего тепла. Та вздрогнула, сморгнула пелену в глазах, и Том остро почувствовал, как слабость и разочарование нахлынуло на Гермиону.       — Та часть, которую ты любишь, находится только здесь, в этом времени, но ты заблуждаешься, решив, что встретишь её в моём прошлом. Там я другой, а здесь я такой, каким ты меня любишь. Так может быть, тебе стоит перестать идти к невозможной цели и остаться здесь, со мной? Гермиона, мы оба знаем, что ты без меня не сможешь, верно?       Фантом прошёл ближе по дорожке из антрацитовой дымки и, как всегда это делал Риддл, протянул открытые ладони, приглашая вступить на его сторону.       Том резко схватился ей в плечи и легонько встряхнул, а затем прикоснулся губами к щеке и тихо прошептал:       — Я здесь, Гермиона. Это без меня ты не сможешь, а не без него. Он крестраж, точно такой же, который тебя мучил, а я настоящий.       Та наконец шелохнулась и посмотрела в сторону настоящего Тома, вместо разочарования чувствуя его тёплым и необходимым, затем перевела взор на дымчатого Риддла и, сделав шаг вперёд, размахнулась и приготовилась ударить, как тот выставил руку и со взглядом, полным тоски и разочарования, проникновенно произнёс:       — Гермиона! Милая, неужели ты не хочешь начать всё сначала? Неужели ты не хочешь пройти заново это время, только без этого всего? Неужели ты не любишь?..       Гермиона дрогнула рукой и сдавленно прошептала:       — Я хочу избавиться от этого.       Меч вонзился в медальон, и дымка громко засвистела, рассеивая облик Тома и уплотняясь в самые чёрные тучи, а затем, собравшись возле медальона, взорвалась в воздухе и стала расстворяться на глазах.       Гермиона обернулась на Гарри, который продолжал очарованно стоять на снегу, а затем оживился и тихо выдохнул:       — Что... Что это было?       — Я не знаю, Гарри. Похоже на то, что этот крестраж должен говорить всё что угодно, лишь бы обласкать слух.       — Звучало это действительно волшебно, — ответил Гарри, опустив голову, затем поднял её и с улыбкой проговорил: — Мерлин, Гермиона, мы это сделали!       Её друг кинулся к ней и заключил в объятия, подняв над землёй, отчего та взвизгнула и засмеялась.       Когда Поттер отпустил её, он спросил:       — Наверное, стоит убрать в твою сумочку эти огрызки. Не оставлять же это здесь, верно?       Гермиона кивнула, отдавая меч Гарри, и, пока друг собирал части медальона, она обернулась в ту сторону, где должен стоять Том, показав взгляд, полный какой-то щемящей тоски, которая очень медленно стала подступать к чувствам Тома.       Он отвернулся от неё и пошёл обратно к проруби, чтобы поднять свой плащ, бросил взгляд на другую сторону берега, где должен находиться Уизли, и убедился, что тот ещё пребывал в отключке. Отряхнув одежду от снега, Том вернулся к палатке и прислонился к дереву, мечтая о сигарете, которая явно снимет с него напряжение.       Выходит, они наконец-то достигли какого-то результата: меч найден, а крестраж уничтожен.       Том не ожидал, что крестраж способен так сильно воздействовать, вводя в заблуждение и остро ударяя словами в самые уязвлённые места. Хоть Гермиона не таскалась с крестражем, зато Том слишком много провёл с ним часов, чтобы тот прощупал то, что представляет из себя Гермиона. Вызывало нервный смех то, что она сама почти год назад попала под действие крестража, который был куда умнее и хитрее, чем медальон, превратившийся в крестраж в более юные годы, и если сейчас что-то вызвало в ней колебания, то у Грейнджер просто не было шансов хоть как-то сопротивляться диадеме.       Очень скоро она вышла из палатки, пристально всматриваясь в ночь. Под её глазами были видны синяки, однако радужки ярко блестели в темноте, отражая её возбуждение.       Слишком многое им пришлось пережить за последние сутки.       Том подошёл к ней и с хрипом быстро шепнул:       — Собирайтесь, мы не можем здесь больше оставаться.       Гермиона кивнула и вернулась обратно к Поттеру, чтобы призвать того собираться, пока Том высушивал заклинанием одежду.       Когда всё было готово, Гермиона взяла за руку Гарри, и Том трансгрессировал в новое место, подумав о том, что не позволит ни в коем случае Рону вернуться.

***

      На следующий день ребята долго отсыпались. Том проснулся первее всех, быстро закинул в себя приготовленную вчера еду и за книжкой со сказками Бидля принялся ждать, когда очнётся Гермиона.       Пришлось ждать не менее двух часов, прежде чем она зашевелилась, поднялась с кровати и огляделась. Том отложил от себя книгу, подошёл к ней и хлопнул по плечу, а после направился к выходу из палатки.       На улице было ясно, лежащий кругом снег ярко переливался под холодными солнечными лучами, играя бликами на деревьях от слабого ветра. Том отошёл от палатки на несколько метров и вдохнул морозный воздух, от которого почувствовал першение в горле — очень неприятно было заболеть, хотя Том не сомневался, что после такой вылазки не будет чувствовать себя в порядке.       Гермиона объявилась минут через десять, полностью сменившая одежду и с вычесанными волосами, убранными в хвост, однако залёгшие синяки под глазами никуда не исчезли. Том дождался, когда она подойдёт ближе, положил ей руку на плечи и повёл рядом с собой вглубь леса, куда практически не попадало солнце.       — Твои кошмары не давали по ночам мне спать, — хрипло произнёс он.       — Я ожидала чего угодно, но только не то, что из крестража выйдешь ты и начнёшь заговаривать мне зубы, — покачала головой Гермиона, а затем более озабоченно спросила: — Ты заболел? Почему не сказал?       — Вряд ли это хорошая идея, если бы к твоим кошмарам прибавилась ещё моя болезнь, — тихо усмехнулся тот.       — Том, ты не понимаешь, что ты мог застудить лёгкие? А если пойдут осложнения? Извини, но у меня не такая большая аптечка, чтобы лечить более тяжёлые заболевания, — нахмурилась та, глядя себе под ноги.       — Мне достаточно таблеток от жара и от зуда в горле. Найдутся?       Гермиона кивнула, сначала посмотрела в сторону, затем обернулась, чтобы убедиться, что они далеко ушли, и произнесла:       — Сними чары.       — Уже не боишься? Или так сильно хочешь меня увидеть? — усмехнулся тот.       — Я хочу тебя осмотреть.       Том снял с себя чары невидимости и предстал перед ней с растрепанными волосами в чистой одежде, однако у него не было таких уставших глаз, как у Гермионы, хоть и чувствовал он себя уже давно замотанным от вечной беготни и курьёзных ситуаций. Он знал, что придётся быть осмотрительным, скрываться от чужого взора, рыскать по лесам, гротам и полям, но чтобы убегать от Волан-де-Морта и его змеи, быть узнанным Поттером, а после бить морду Уизли и вытаскивать Поттера из ледяного озера, более того, уничтожать после всего ещё и крестраж, — и это всё за пару дней! — не слишком ли много взвалилось на их плечи?       Гермиона была настолько уставшей, что, казалось, она начала жить по инерции: с утра кофе, затем смена места, готовка еды, отдых до вечера, а потом дежурство. И так каждый день, только обязательно добавлялись какие-то необычайные ситуации, из которых приходилось выпутываться. Даже сейчас она вполне рисковала, попросив Тома снять дезиллюминационные чары, зная, что Гарри может проснуться и пойти на поиски подруги.       Но, кажется, ей стало плевать.       Она внимательно осмотрела Тома с ног до головы, задержала взгляд на руках и взяла одну ладонь, пристально всматриваясь в заживающие ссадины.       — Что это?       Тот посмотрел на разбитые костяшки пальцев и выдернул руку, пряча ладони в карманы.       — Это я разбил о лёд.       — Чёрт, ты хотя бы можешь нормально объяснить: что произошло?       — По-моему, всё ясно, как день: Поттер встретил лань, которая привела к мечу, он решил, что справится без тебя и, как ты поняла, не справился. Пришлось доставать и его, и меч. Поговори с ним, чтобы он больше не геройствовал, а то, знаешь ли, зимой не очень приятно находиться в мёрзлой воде.       Гермиона поморщилась, примерно представляя, каково это, и усмехнулась.       — Возьмёшь на столе бадьян, а то выглядишь так, словно набил кому-то морду.       Том не сдержал усмешку от того, насколько Гермиона была близка к правде. Сильно ли она расстроилась бы, узнав, что Уизли вернулся к ним, но Том не позволил осуществить замысел рыжего до конца?       — А ты чего такой весёлый? — вдруг спросила та, словно что-то подозревая.       — Четыре месяца шараханья невесть где не прошли зря, — легко отозвался Том, задрав голову и посмотрев на кроны деревьев, освещённых солнцем.       Ночью Поттера было не угомонить: он так сильно был возбуждён тем, что удалось найти меч и уничтожить им крестраж, что даже Гермиона посмеивалась над его восклицаниями, как радостно он рассказывал про находку, однако после тема зашла о лани, которая так и осталась загадкой для ребят — Кто её подослал? Так или иначе, всем это придало сил, и даже Том с облегчением думал о том, что их цель реально осуществима. Крестраж больше не тюкал неприятными и отчаянными мыслями, Поттер более-менее стал отходить от поломки своей палочки, а Гермиона уже забыла про Рона.       Они все забыли про Рона, потому что прошёл уже месяц с момента его ухода. Гарри привык находиться с Гермионой — с ней ему было хорошо, ведь даже так у них всё получалось, никто не ворчал про голод и холод, не заряжал плохим настроением.       Следующий месяц стал проходить довольно быстро — каждый занимался своими делами. Гарри дочитал книгу про Дамблдора, по вечерам обсуждая с Гермионой прочитанное; сама она по ночам изучала с Томом книгу с рунами, пытаясь понять, что в ней скрыто, а днём вела обыденную жизнь, в сотый раз размышляя с Гарри о том, где им искать следующий крестраж.       В феврале снега начали отступать, превращаясь в талую воду, заливая на утро палатку, из-за чего приходилось подыскивать более сухие места для ночлега, а с наступлением весны Том решился отправиться в деревню, чтобы получить хоть какие-то новости после холодной зимы.       Новостей особых не было: мир ни черта не изменился, а трое до сих пор были в розыске. По возвращению Том пристроился на лежак рядом с Гермионой, которая сидела возле палатки, дежуря, и рассказал, что в мире всё тихо.       — От тебя тянет сигаретами, — заметила та, слегка поморщившись.       — Хочешь?       Та сразу же протянула ладонь, оторвавшись от книжки с рунами.       Том издал тихий смешок и поджёг ей сигарету, а после передал, с интересом наблюдая, как та втягивает в себя дым.       — Приятно кружится голова, не так ли?       — Исключительно ради этого я попросила сигарету, — с улыбкой отозвалась та, и оба в тишине принялись сидеть и наслаждаться никотиновым опьянением.       Через некоторое время Гермиона вдруг посерьёзнела и заговорила:       — Не понимаю, что хотел сказать Дамблдор этой книжкой, но раз это знак Гриндевальда, может быть, стоит всё-таки сходить к Лавгуду и собрать хоть какую-то информацию? Ты же слышал, Гарри говорил, что этот знак был у Ксенофилиуса Лавгуда на свадьбе, помнишь?       — Я, как и Поттер, не считаю, что это хорошая идея. Тебе Годриковой впадины не хватило?       — Но, Том, это единственная зацепка, которая у нас есть!       — Вряд ли Дамблдор рассчитывал на то, что нам придётся рисковать. Хотя это в его духе.       — Так тем более! Давай сходим к нему?       — Нет, Гермиона. Больше ходить мы ни к кому не будем, — с твёрдостью отозвался Том, выбросив окурок куда-то в сторону.       — Ну почему же?       Том поднялся с лежака, выпрямился и тихо отозвался:       — Есть у меня одна идея, как узнать об этом символе.       — Как?       — Отправлюсь в Лондон, схожу в магический переулок, что-нибудь найду...       — Даже не вздумай! — подорвалась с места Гермиона. — Ты с ума сошёл? Там на каждом углу поджидает егерь!..       — Оборотное зелье никто не отменял. К тому же, лучше рисковать одному, чем всей толпой. Ты же не хочешь, чтобы Поттер попал в ловушку?       Гермиона скрестила руки на груди и поджала губы: да, ей не нравилась эта идея, но отправиться к Лавгуду тоже было довольно опасно.       Поэтому на следующий день Том поднялся очень рано и, пока ребята спали, трансгрессировал в переулок. Оборотное зелье он принимать не стал, надеясь наткнуться на кого-то из "старых знакомых", однако, на удивление, ему никто не встретился, поэтому Том благополучно порылся в книжном, нашёл нужную информацию и замер, прокручивая прочитанное в голове.       Знак Гриндевальда имел значение Даров смерти: бузинная палочка, воскрешающий камень и мантия-невидимка.       И вдруг Том встрепенулся от того, что Дары смерти — это одна из сказок Бидля. Так неужели они существуют, и Дамблдор хотел, чтобы Поттер их нашёл?       Том повернулся к окну и увидел знакомое лицо Пожирателя смерти, который как раз направлялся в книжный, поэтому он быстро захлопнул книгу, бросил её на полку, натянул воротник выше глаз и пробрался сквозь стеллажи, ожидая, когда тот зайдёт внутрь.       Волшебник зашёл внутрь и по-хозяйски прошёл к продавцу, о чём-то тихо у того спрашивая — тот указал в сторону стеллажей, где находился Том. Волшебник неторопливо прошёл с другой стороны полок, в то время как Риддл быстро и бесшумно обошёл стеллажи, оказался возле выхода и сиганул наружу.       Народа на улице не было, затеряться в переулке не представлялось возможным, поэтому Том, не раздумывая, накинул чары невидимости и со всех ног бросился через переулок к концу улицы, чтобы трансгрессировать. Спустя несколько мгновений стала подниматься шумиха, несколько человек вышли из разных заведений, оглядываясь, но Том уже оказался в конце переулка и, сосредоточившись, трансгрессировал. Он остановился у палатки, отдышался, приводя дыхание в норму, выпрямился и зашёл внутрь.       Гермиона уже не спала, нервно постукивая пальцами за кухонным столом, и как только почувствовала присутствие Тома, тут же подняла взгляд в его сторону и замерла. Тот прошёл к ней, наклонился и тихо произнёс:       — Буди Поттера, пусть идёт дежурить, я всё расскажу.       Гермиона кивнула и пошла будить Гарри.       Примерно через полчаса они остались в палатке одни, Гермиона подсела на кровать Тома и, сложив руки на коленях, принялась ждать, когда тот заговорит.       — Сказку про трёх братьев помнишь? — начал он.       — Да, — выдохнула та.       — Знак Гриндевальда означает три дара смерти, о которых говорится в сказке: непобедимая палочка, камень воскрешения и мантия невидимости. Походу Гриндевальд и Дамблдор были увлечены этой идеей, как я понимаю, исходя из книжки о нём, и, кажется, Дамблдор именно об этом оставил подсказку: он хочет, чтобы у Поттера были дары. Или один из них, скорее всего.       — Непобедимая палочка?       — Полагаю, да.       — Вздор. Не может существовать такой палочки, которая будет непобедимой. Всё зависит от мастерства волшебника, — фыркнула Гермиона, покачав головой.       — Ты слишком скептически относишься к подобным находкам. Знаешь, почему ты сразу не догадалась, что перед тобой был мой крестраж в повторяющемся дне?       — Там было совсем другое...       — Здесь тоже все факты налицо, их нужно только сложить.       — Том, это всего лишь детская книжка! Неужели теперь каждой сказке верить, что она когда-то была реальной? — продолжала сохранять скептицизм Гермиона, скрестив перед собой руки.       — Мы говорим конкретно об одной сказке. Неужели ты думаешь, что Гриндевальд просто так носил этот символ, не зная, откуда он?       — Я не знаю, что там думал Гриндевальд, выбирая себе отметку, но сам подумай: чёрт с этой палочкой, а камень? Ни один камень не может воскресить умершего. Это невозможно!       Том передёрнул желваками, чувствуя раздражение, а затем глухо отозвался:       — Зато мантия невидимости Поттера как раз отвечает всем запросам. Насколько я знаю, ей далеко не первый год, а мантии, на которых наложены дезиллюминационные чары, теряют свои свойства спустя год-два. Так что же с мантией Поттера не так?       — Камень, Том. В мире не известен ни один камень, который может воскресить...       — Некоторые до сих пор думают, что Философского камня не существует, но он же существует! Мало того, что продлевает жизнь, так ещё и в золото может превращать материи. Не смущает существование такого камня?       — Том, но это детская сказка! — грудным голосом отозвалась та в надежде, что он к ней прислушается.       — Чёрт с этим камнем — ты можешь взглянуть на несколько шагов дальше? Бузинная палочка — вот что действительно должно заинтересовать Поттера в сложившейся ситуации.       — И где нам её искать, даже если она существует? — без энтузиазма отозвалась та.       — Скорее, тут вопрос не о том, где искать, — задумчиво произнёс Том, — а кто её ищет. Помнишь, Поттер рассказывал тебе про вора, в котором потом узнали Гриндевальда? Тёмный лорд тоже искал его.       — Ты полагаешь, он ищет бузинную палочку? — снова нахмурилась Гермиона.       — Он вышел на след бузинной палочки и полагает, что она когда-то была у Гриндевальда. И если она была у него, то, возможно, после стала принадлежать...       — Гермиона?       В палатку зашёл Гарри.       — Поговори с ним, — беззвучно шепнул Том.       — Ты здесь? Я хотел попросить тебя поставить чайник...       — Замёрз? — тут же отозвалась Гермиона, подрываясь с кровати.       — Нет, на улице тепло. Просто хотел... попить с тобой чай.       Гермиона прошла на кухню и принялась делать чай, в то время как Поттер устроился за столом в ожидании.       — Послушай, Гарри. У меня тут мысль появилась, мне кажется, бредовая, но мне нужно рассказать тебе о ней...       И она принялась рассказывать всё, о чём только что поговорила с Томом. Она рассказала про дары смерти, даже прочитала ему сказку, и когда замолчала, Поттер возбуждённо воскликнул:       — Он хотел, чтобы я нашёл их!       — Не много ли на одного тебя он хотел? — скептически спросила Гермиона, огорчённая реакцией друга. — Ты всерьёз считаешь, что детская сказка говорит правду?       — Но ты же додумалась до того, как символ связан со сказкой, — рассудил Гарри.       — На самом деле, я очень сомневаюсь в истине этой сказки, — ответила та и поджала губы.       — Почему? В существование Тайной комнаты тоже никто не верил, однако она не была сказкой. Гермиона, мантия-невидимка точно существует, и она у нас! Подожди, Гермиона! Помнишь, на кладбище мы видели могилу Игнотуса Певерелла? На ней ещё был изображён такой же знак! В сказке говорится, что младший брат передавал мантию своему сыну, а тот своему и так далее. Дамблдор говорил, что мантия досталась мне от отца... А что если эта традиция сохранилась и... Да! Это точно третий дар смерти!       — Хорошо, а что ты скажешь про камень? Нет в мире камней, которые воскрешают человека!       — Так в сказке и не говорится, что та девушка по-настоящему воскресла! Там же сказано, что ей всё равно не было места в подлунном мире, но второй брат видел её и говорил с ней, они даже жили вместе какое-то время... Слушай, а ты точно ничего не знаешь о Певереллах?       Том плотно сцепил челюсть, припоминая эту фамилию в своей родословной, и нахмурился, пытаясь понять, какую мысль хочет выразить Поттер.       — Нет, Гарри, — совсем раздражённо отозвалась Гермиона. — Я находила её только в списке тех чистокровных волшебников, у которых род прервался по мужской линии.       — Марволо Гонт!       От пронзительного выкрика Том вздрогнул, осенившись мыслью, которую вслух выразил за него Поттер:       — Марволо говорил, что он потомок Певереллов! Я видел, как он размахивал перед министерским перстнем, крича, что это герб чистой родословной! На нём был этот знак!       — Герб Певереллов? — с сомнением уточнила Гермиона, откинувшись на спинку стула. — Ты хорошо разглядел?       Тем временем Том принялся внимательно изучать свой перстень, и спустя только некоторое время различил какие-то чёрточки на камне, очевидно, полностью замызганные от того, что на кольце была чёрная магия. То же самое было с диадемой, когда Гермиона не могла разглядеть слоган из-за грязи металла, попавшего под действие крестража. Выходит, и Том тоже не заметил знак, который едва виднелся на поверхности и его возможно различить только при тщательном осмотре артефакта. А это значит...       — Камень в кольце Марволо — воскрешающий камень! — ошеломлённо крикнул Поттер. — Всё сходится!       Гермиона невольно посмотрела в сторону Тома, затем снова посмотрела на Гарри и уже не совсем уверенно произнесла:       — Гарри, остановись. По-моему, ты очень сильно увлёкся...       — Да как ты не понимаешь, Гермиона! Дары существуют! И второй дар — он... Точно! Дамблдор завещал мне его! Он вот здесь, в снитче! Только... я не знаю, как его открыть.       Поттер принялся лихорадочно соображать, вертя в руках снитч, в то время как Гермиона поднялась из-за стола и устало сказала:       — Гарри, тебе следует отдохнуть...       — Почему ты не понимаешь? — возразил Гарри. — Два дара точно существуют! А палочка...       — Не думаю, что есть какая-то непобедимая палочка. Забудь об этом, Гарри! Дамблдор хотел, чтобы мы нашли крестражи и уничтожили их!..       — Дамблдор хотел, чтобы я дошёл до всего сам! Он всегда давал мне возможность использовать свои силы и рисковать. Это в его стиле!       — Гарри, нет никаких игр! Всё серьёзно! Дамблдора нет, а Сам-Знаешь-Кто ищет тебя по всей стране, чтобы убить! Очнись!       — Но почему ты считаешь, что палочки не может быть?! Она непобедимая и...       Вдруг Поттер замолчал, затаив дыхание, а после ошарашенно выдохнул:       — Он ищет её!       — Гарри, ты...       — Гермиона, он ищет её! Он искал мастера волшебных палочек, затем вышел на вора, которым оказался Гриндевальд! Волан...       — Не произноси его имени! — пронзительно крикнула Гермиона, с ужасом уставившись на Гарри.       —... де-Морт ищет бузинную палочку...       Поттер замолчал, и тут же где-то вдалеке послышался хлопок.       — На его имени табу, Гарри! — взволнованно прошептала та, понимая, что ничего уже не исправить.       Том резко подорвался с кровати и затаился в углу, ожидая, что будет дальше, с нацеленной на вход палочкой в ладони.       — Руки вверх, выходи по одному! Мы знаем, что вы там, так что без глупостей — колдуем без предупреждения!       Гарри подошёл к Гермионе и взял её за руку.       — Чёрт! Гермиона, прости, я...       Вдруг она резко ткнула ему в лицо палочкой, а спустя мгновение кожа Поттера раздулась до неестественных размеров от жалящего проклятья, а сам он повалился на пол, изнывая от боли.       Том передёрнул желваками, прижимаясь к стене, и приготовился к атаке, ожидая, когда кто-нибудь из егерей сунется в палатку.