even if i die its you

Нет, ну конечно, он не проезжает мимо ненавистного университета на своем автомобиле в сотый раз из-за парнишки, уговаривает себя Гук, когда выруливает на парковку перед воротами здания. Чон скептически хмыкает и тормозит, потому что бензина мало, на улице все равно никого и вообще ему надоело. Для него самое сложное еще и то, что о происходящем ни в коем случае не должен узнать Тэхен, потому что закатит глаза, а потом спросит, какой по счету Чимин в огромном списке возлюбленных Гука. Будет подкалывать, раздражая, издеваться и всячески задевать. А с Чонгуком так нельзя. Гук будет злиться и негодовать, и хорошего в этом мало и для него самого, и для окружающих. Кто же виноват, что он такой взрывной. Только Тэхену в своей непробиваемой броне абсолютно на его бешенство наплевать. Тишина на него давит, поэтому мужчина хмурит брови и тянется к магнитоле. За окном авто весна потихоньку вступает в свои права: почки на деревьях набухают, близится период цветения сакуры, что означает, что они с Кимом скоро пойдут на фотоохоту. Чонгук обожает фотографировать, снимать, монтировать, и его лучший друг все это любит тоже. Это дело позволяло им расслабиться, выпустить пар, отдохнуть. Откуда у убийц вообще есть стремление к искусству, Чон и сам не ответил бы. Но в планах у них открыть предстоящий фотосезон с шикарных новых фотографий. Если, конечно, Чон-старший не подыщет им занятие поважнее. Чонгук всегда ненавидел то, что был младшим братом. Не то чтобы его не устраивал Хосок, старшего Гук обожал, но чувство собственного достоинства затрудняло выполнение просьб и приказов настолько, что приходилось сжимать зубы, лишь бы только лишнего не ляпнуть. Хосок его тоже любит, но он не спустит с рук непослушание или непорядок, поэтому у них все всегда строго, и никто не рискует. Власть уважают все члены семьи, у них нет приверженцев демократии. Младший припоминает одну-единственную просьбу брата, которую не смог выполнить: наладить отношения с Юнги. Не мог Чонгук вытерпеть мелкого и нахального Мина, не принимал он и того, что Хосок был настолько влюблен. По скромному мнению Гука, Юнги не стоил того, что ради него и его безопасности требовалось от каждого члена их, ни больше ни меньше (младший из Чонов серьезно так считал), семьи. А уж то, что Тэхен обязан был каждый день караулить профессора здесь, вообще безумно злило. Тем не менее, Ким каким-то неведомым образом, наверняка благодаря своему обаянию и внешнему спокойствию, смог найти с Юнги общий язык, а вот Чонгук нет. И теперь уже точно не сможет. Мимо проходит группка студентов, но знакомых лиц там мужчина не видит, поэтому ему все равно. Они окидывают заинтересованным взглядом дорогой автомобиль, стараясь разглядеть человека за темными стеклами, но терпят неудачу. Провожая их безразличным взглядом, Гук думает о том, что будь он сосудом, то был бы пустым. Красивым, без сомнения, искусно сделанным, но пустым. Спустя секунду он смеется, давится воздухом и покачивает головой. До чего может довести необъяснимое упрямство и желание что-то кому-то доказать? Его вот до недоделанных философских мыслей. Внезапно его внимание привлекает знакомое лицо. Чимин смеется громко, заразительно, так, что на него оборачиваются люди. Чонгук рассматривает его досконально с ног до головы, подмечая каждую нужную и ненужную детали. За три дня ничего не изменилось, только к правой руке этого изящно-маленького паренька приклеился парень повыше. С расстояния в несколько метров Чон замечает, что спутник Чимина на самом деле красив, а потом узнает в нем их ночного собеседника. Парень явно знает себе цену и понимает, что из себя представляет. Вместе с Чимином они выглядят просто прекрасно, и это уж Гук признает. Они оба явно знают себе цену. Ему хочется выйти из машины и поздороваться, произвести должное впечатление, он уже даже хватается за ручку, чтобы открыть дверь. Но то, что заставляет Чонгука присвистнуть, происходит потом. Мужчина даже протирает несколько раз глаза, сомневаясь в своей адекватности, когда видит, что к этим двоим расслабленной походкой идет сам Ким Тэхен. И вроде ничего удивительного быть не должно, он приехал за Юнги, ко всему прочему друг сам сказал, что знает Чимина и, получается, Джина, но Чона поражает другое. Его очень интригует то, с каким хищным интересом Тэ вглядывается в улыбающееся лицо Джина, как сканирует взглядом буквально каждый сантиметр его лица и тела, словно проверяя на наличие повреждений. Чимин явно мало его интересует. Ким уделяет неприлично много времени незнакомому парню, и Гук думает, что понимает причину. — Так так так, — тянет он, скалясь. — Узнаем-ка, что ты скрываешь, Тэхен-и.

***

Тогда, когда Сокджину становится лучше, а кашель не мучает его, юноша вновь собирается идти на учебу. Он по-прежнему тщательно выбирает наряд, укладывает волосы, маскирует нездоровую бледность лица, но делает это без энтузиазма и настроения. Все дни болезни юноша много думал о том, какой же он все-таки человек. Достаточно ли глубокий, есть ли в нем те качества, из-за которых мужчины бросали весь мир к ногам своих пассий. Сделает ли кто-то подобное для него?... Причин для столь бурных проявлений эмоций вроде и не наблюдалось, за исключением интереса со стороны Джехена, но то, что он нравится людям, никогда не было для Сокджина новостью. Его больше пугало то, что ни один не задерживается рядом. Он вообще как растекшееся нечто, и непонятно, что ему с накопившимися эмоциями делать. Юноша правда надеялся, что Джехен предложит встречу, отыщет его, сделает какой-то первый шаг, но тот так и не объявляется. Неприятно, очень, но Джин тоже не такой простой, как кажется, по крайней мере, он сам так думает, когда в первый же день после болезни видит Ким Тэхена, уверенным шагом направляющегося к ним с Чимином. Самая очаровательная, самая чувственная улыбка, на которую он способен, и вот уже внимательные, дьявольские глаза Тэхена не уводят взгляд от него. Сокджин бы солгал, если бы сказал, что сделал это неспециально. Они приветствуют друг друга поклонами, а потом Чимин спрашивает, что же Ким тут делает снова. Тот придумывает какую-то отговорку, звучащую крайне правдоподобно, но Джин знает, что это ложь. Чувствует буквально кожей. Его неожиданно озаряет. Если говорить начистоту, то Ким Тэхен сразу стал ему приятен, ко всему прочему, он часто оказывается рядом, так почему бы не попробовать завести дружбу с ним?...

***

— О боже, — громко выдыхает мужчина, вырывая запястье из рук своего спутника, опускаясь на колени рядом со спящим на диванчике Намджуном. Тот не выглядит изможденным, покалеченным, но синяки под глазами дают Юнги понять, что спит мужчина только тогда, когда не может абсолютно ничего сделать от усталости и в прямом смысле отключается. — Выйди, пожалуйста, — просит Мин Хосока, который недовольно складывает руки на груди и отрицательно качает головой. — Пожалуйста. Но Чону нет резона оставлять своего любимого наедине с другим мужчиной. Он будет злиться, изнывать от неизвестности, стоя прямо за дверью. Равносильно аду. — В следующий раз мы поговорим все вместе, — пробует еще раз Юнги. — Кто сказал тебе, что следующий раз будет? — не сдерживаясь, насмешливо произносит Чон. Приподнятые брови Мина, весь его вид выражает полное недовольство происходящим, поэтому Хосок тяжело вздыхает, кидает очередной предупреждающий взгляд и выходит за дверь. Юнги нужно несколько секунд, чтобы успокоиться. Он прикрывает глаза, берет Намджуна за руку и тихонько сидит так несколько минут. — Юнги-я? — неожиданный шепот заставляет его подпрыгнуть. — О, ты не спишь? Привет, — с облегчением выдыхает Мин и закусывает губу. — Что ты здесь делаешь? Разве это не опасно? — Ким садится на своем диване, широко распахнув глаза, и крепко сжимает его руку. — Для меня нет, — невесело улыбается Юнги. — Что это значит? — Ким хмурит брови, непонимающе глядя на собеседника. Тот подмечает, что с бледной полупрозрачной кожей Намджун похож на статую греческого бога, выполненную самым известным и умелым скульптором. — Что это значит, Юнги? Ему почему-то нереально сложно начать этот разговор, хотя у себя в голове Мин проигрывал его множество раз. Собрать мысли в кучу особо не получается, поэтому он тихонько выдыхает и произносит: — Ты вряд ли захочешь меня знать после того, как я тебе скажу. — Я все равно буду любить тебя, — Ким пожимает плечами, и Юнги знает, что Хосок, стоящий за дверью, только невероятным усилием воли удерживает себя от того, чтобы распахнуть дверь и сломать Намджуну челюсть. В ответ на эту фразу профессор Мин только кивает и прикрывает глаза, размышляя о том, как начать. Пока он борется с сомнениями, его бегающий взгляд сталкивается с уверенным – Намджуна, поэтому Юнги начинает: — Я связан с Хосоком неразрывными связями. Мы не первый год вместе, и я по-настоящему любил его и люблю. Как и любая пара, мы ссорились, мирились, расходились и возвращались друг к другу миллион раз, а потом я встретил тебя. Он берет небольшую паузу, зная, что слушателя у него два. Там, за дверью, сидит Хосок, словно раненый зверь, готовый рвать на себе волосы от любви к Мину и страха его потерять. Несмотря ни на что, он Юнги не отпустит, каждый из так или иначе присутствующих это знает. — Я, кажется, тоже в тебя влюблен, но и Чон... Никогда и ничто не заставит меня разлюбить его. Все осложняет только то, кем он, кем мы все являемся. Судорожный вдох, и Хосок открывает эту чертову дверь. С первого мимолетного взгляда Мин понимает, что, к его удивлению, Чон не в ярости, а в сильнейшей растерянности. Его волосы растрепаны, а глаза широко распахнуты. Он держится рукой за расстёгнутый ворот рубашки, как будто надеясь получить больше кислорода, больше воздуха. Юнги не поднимается с места, даже не подает вида, что происходящее его волнует. Он только приветственно кивает Хосоку, а после продолжает: — Не знаю, что вы намерены делать, но либо вам придется делить меня, либо вы оба меня отпустите. Решайте, оставлю вас. И решительной походкой Мин Юнги покидает комнату, оставляя растерянных и изумленных мужчин наедине.

***

Про то, что Джехен кроваво убит, не узнаёт ни один человек. Тэхен дал ему право выбора, и этот человек ошибся. Кто он такой, чтобы не обращать должного внимания на Джина? С другой стороны, кто он такой, чтобы Тэхен позволил ему обратить внимание на Джина?