grande amore

приближались друг к другу медленно, осторожно. будто боялись спугнуть тот самый момент, когда обратно вернуться будет нельзя. когда вместо громких слов останется только тихий шепот, вместо шуток — серьезные признания, вместо огня в глазах — любовь и невыразимая нежность. отсюда нет пути назад. оступиться было нельзя, сделать что-то слишком — тоже. можно было только молчать, аккуратно касаться друг друга, шутливо, изнемогая от желания подойти еще ближе, совсем вплотную, чувствовать горячее дыхание, запах, целовать эти губы, которые кажутся такими родными уже и необходимыми. можно было думать о том, что рядом такой же океан любви, что нырять с головой в него нельзя, только так, слегка пальцами пощупать. не потеряться бы в его водах, чтобы отыскать путь обратно, когда все закончится (а все обязательно закончится), и каждое слово обратится в пыль, и каждое чувство сменится пустотой, и каждое касание станет воспоминанием. начнется бесконечная череда перелетов, когда нет сил ни на что, кроме как допоздна смотреть в потолок и чувствовать себя полумертвым, разбитым и уставшим от всего вокруг. чувствовать, как с каждым днем все тяжелее открывать глаза и запирать в себе нежность и тоску. становиться все более нелюдимым, улыбаться так бездушно на камеры и слезы прятать под козырьком кепки. быть снова не живым, а вещью в руках менеджеров, ассистентов, стилистов и визажистов. собой можно становиться только в одиночестве. глаза растирать до красноты, по номеру ходить взволнованно, бросаться к телефону со всех ног в ожидании сообщения. отвечать односложно, не пытаться уже играть, потому что все игры зашли слишком далеко. и сейчас осталось только стойкое ощущение собственной беспомощности, которое разливается где-то внутри и не оставляет шансов выбраться из этого болота, в которое затягивает с каждым днем все больше. захлебываться в чувствах больно. граница стирается как-то незаметно, и вот уже дышать рядом тяжело, каждое прикосновение словно ожог, даже сквозь одежду чувствуется. каждое сказанное слово становится важным, а любой пойманный взгляд — величайшей драгоценностью. и когда все заканчивается (а все обязательно заканчивается), захлебываться в чувствах становится больнее в сотню тысяч раз. сердце на части хочется разорвать, чтобы больше не страдать. хочется ненавидеть за все, что было, забыть и не вспоминать больше никогда. забывать о чувствах тоже больно. и, кажется, это почти невозможно. каждая встреча спустя время все больше заставляет окунуться в тот самый океан любви, только теперь уже с головой, тонуть, руками хвататься, искать спасения, но не находить. и чувствовать, как утопаете вместе. окончательно. все отходит на второй план, и чувств становится слишком много. так много, что вместо улыбки — солнце. вместо слов — только имя, то самое, которое столько раз уже шептал во сне, говорил в лицо, кричал при всех. вместо объяснений — слезы в глазах, которые прятать уже невозможно. вместо поцелуев в губы — мимолетное касание к щеке, шепот на ухо тихий, надорванный. «я скучал». «я тоже скучал, диди». веселье, конечно, напускное, и улыбка должна быть насквозь фальшивой, но будто тысячи цветов распускаются внутри и душат своим цветением. и снова возможность касаться, ч у в с т в о в а т ь. и видеть, как на глазах рассыпается образ всегда собранного, взрослого, приличного, как проступает сквозь эту маску чувствительный, родной и тоскующий. до боли в груди изголодавшийся по взглядам в упор, по поцелуям украдкой, по рукам, волосам, голосу, по всему. когда влюблен в первый раз, все так остро и преувеличенно. молчать невозможно, хочется провоцировать, оставлять знаки, метки, понятные только двоим. урвать бы минуту, пока все клокочет в груди, рассказать обо всем сбивчиво, путаясь в словах, припомнить, упрекнуть, но по-доброму. так, чтобы понял. так, чтобы узнал, что скрывается внутри. сколько нежности хочется дарить, сколько страсти скрыто в вечно холодном и отстраненном, сколько готов отдать, на что готов пойти и скольким готов пожертвовать. «ненавижу тебя за то, что все закончилось, так и не начавшись». десять минут на смену костюмов, на макияж еще три, а на чувства эти проклятые и жизни не хватит. но каждая секунда становится подарком небес, каждый взгляд, брошенный в суматохе, дарит надежду, ласкает на расстоянии, кричит «мой». говорить совсем некогда, да и незачем, пока столько нежности теплится в глазах. пока можно дышать друг другом, стоять близко-близко, незаметно сплетать руки и вздыхать тяжело. и вытирать друг другу тонкие соленые дорожки слез с лиц горячими пальцами. утешать в коротких объятьях, пока персонал отворачивается, пока есть еще эти доли секунд побыть вдвоем. здесь уже не остается места для обид, нет необходимости в объяснениях. здесь есть только двое, у которых день за днем рушится мир. есть одна большая любовь. и за эту любовь каждый из них выстрадал столько, что простые заученные слова становятся мольбой о помощи. и слезы непрошенные, совершенно ненужные сейчас, льются сами собой, и остановить их невозможно. осознание накрывает запоздалой волной. в мгновение ока радость встречи сменяется тупым ожиданием, что скоро все закончится (потому что все всегда заканчивается), что сказка на один день превратится в пытку на всю оставшуюся жизнь. и тогда чувства прятать уже не получается. равно как и не получается забыть о том, сколько нежности во взгляде тебе дарят. сколько слов хотят сказать одной песней. что петь ее хочется только одному, не при всех, тихо и чувственно, вкладывая в каждую строчку особенный смысл. когда все заканчивается, держать лицо уже невозможно. остается только глотать слезы, смотреть друг на друга долго, забыть, что вокруг тысячи глаз. прощаться без слов, сожалея о том, что не сделали этого раньше. сожалея о том, что живут так, а не иначе. «напиши, как прилетишь». «постараюсь не забыть. отдохни немного. завтра опять тяжелый день». расставаться вот так, на полуслове, очень тяжело. идти в машину в одиночестве, пока от тебя отрывают самое дорогое и важное, как будто вырезают сердце, еще тяжелее. видеть, как уходит в другую сторону, почти не моргает, смахивает слезы, просто невыносимо. вновь врать себе, что ненадолго. вновь бросаться к телефону, набирать текст дрожащими пальцами. «я не могу забыть, как мы смотрели друг другу в глаза». и улыбаться сквозь слезы, дождавшись ответа. «я не могу поверить в то, что люблю тебя сильнее с каждым днем».