---
Дело было где-то вечером, когда у меня был назначен последний сеанс за тот день. Я тогда сидела за своим столом и мысленно готовилась к приему. Можно сказать, я предвкушала новую встречу, которая меня ожидает. Ничего сложного быть не должно: ты приветствуешь клиентов; ты спрашиваешь клиентов, что у них там стряслось; ты анализируешь и докапываешься до клиентов; наконец, исходя из того, что знал и пробовал, ты даешь им самый оптимальный вариант. Я так работаю, по крайней мере. Когда я мысленно смотрела в будущее, ко мне постучались. — Входите! — сказала я в ответ. Я закрыла глаза и начала дальше мысленно думать о предстоящем сеансе, пока клиенты садились передо мной. Запись на прием была сделана на прошлой неделе, так что я знала, что подопечных будет несколько. И по голосам слышно, что пришли именно двое человек. Двое парней, если быть точнее. Они о чем-то там шептались, пока я задумчиво сидела с закрытыми глазами и терпеливо ждала, пока они сядут. На их радость, я не вслушиваюсь в тихие разговорчики; мне не за это деньги платят. После звуков шагов, шепота и скрипа стульев, убедившись, что все стихло, я наконец открыла глаза. Перед моим столом, в слабо освещенной комнатке уже сидели двое моих последних за этот день клиентов. Выглядели они уж точно не такими измотанными, как я, но и полными энергии их не назовешь: один из них напряженно смотрел вниз, а второй задумчиво смотрел куда-то в сторону. Я подумала, что на консультацию они пришли впервые, поэтому они на встрече такие скованные. Такое встречается нередко, поскольку не каждый человек готов открыться незнакомцу. Поэтому первое дело психолога — вызвать доверие клиента и заставить почувствовать себя в безопасности. Я улыбнулась и аккуратно положила руки на стол, взглядом оценивая пришедших сюда парней. — Спасибо, что пришли. — сказала я приветливым тоном, — Прежде всего я рада, что вы оба смогли найти свободную минутку для нашей с вами консультации. Если что, не стесняйтесь задавать вопросы, да и вообще чувствуйте себя свободно. Итак… Взяв ручку со стола и положив перед собой записную книжку, я с той же улыбкой обратилась к молодым людям: — Я вас слушаю. Я уже настроилась услышать их проблемы, чтобы затем быстро найти к ним нужное решение, которое облегчило бы им жизнь. К моему сожалению, ни тот парень, ни другой не проронили ни слова. Они до сих пор озадаченно смотрели куда угодно, но не на меня. В один момент тот клиент, что выглядел младше, хотел что-то было сказать, но в результате из него так ничего и не вышло, и он стал смотреть на комнатное растение, что стояло у стены слева от него. Я ждала еще секунд пятнадцать, пялясь на них и улыбаясь, как ребенок, ждущий конфету от взрослых. В конце концов, мой рот устал держать улыбку, и я вздохнула. Надо как-то их было вывести на беседу, иначе весь сеанс мы так промолчим и будем смотреть на паркет и горшок декоративного фикуса. Может быть, это успокаивает, но проблемы не решает. — Понимаю, что у вас нет пока слов, чтобы описать вашу проблему, так? Или вам просто тяжело говорить? — сказала я настолько любезно, насколько смогла, — Но нам же нужно с чего-то начинать. Так что давайте мы как-нибудь начнем нашу беседу. Говорите, как можете, а дальше мы с вами как-то наладим контакт и разговоримся. Вот начнем с вас. Я обратилась к человеку, что сидел слева от меня. Именно он напряженно смотрел вниз. Это был высокий и зрелый мужчина, который выглядел слегка усталым, как по мне. Серьезно, как я взглянула на его растрепанные кучерявые волосы каштанового цвета и бледное лицо, так сразу подумала, что он не спал неделю. Минимум. Был он практически в темном, отчего он мне показался даже немного зловещим. Благо, что такой эффект перебивался старомодным, как по мне, свитером и странным ожерельем из… колбочек? Думаю, что этому джентльмену нужно отдохнуть и отоспаться неделю. А лучше месяц. Минимум. Но на сеансе он отнюдь не выглядел сонливым. Своим стеклянным взглядом он смотрел на все тот же обшарпанный паркет, поджав губы. Я даже при слабом освещении могла увидеть, как по его лицу стекали капельки пота. Его состояние насторожило меня больше всего, поэтому первым делом я обратилась именно к нему. Так как я не смею разглашать имена клиентов из-за конфиденциальности, назовем его «Мистер М». — Итак, Мистер М, — обратилась я к клиенту уже основательно, — я вижу, что из вас двоих вы напряжены больше всего. Если вас что-то гложет, то скажите это сейчас. Поверьте, вам станет значительно легче. Я смотрела на него выжидающе, пока он смотрел на пол и моргал. Я не торопила его. Обычно мне достаточно десяти (а иногда и пятнадцати) секунд, прежде чем начнется движение, так что я мысленно начала считать до десяти, пока он соберется и не скажет мне свое первое слово. На секунде девятой Мистер М наконец закрыл глаза, потер переносицу и, о чудо, посмотрел на меня. Наконец, он низким хрипловатым голосом сказал: — Можно закурить? Ну, это не совсем то, чего я хотела, но он хотя бы говорит со мной, так что я посчитала это хорошим знаком. На вопрос Мистера М я ответила отрицательно, на что тот лишь кратко ответил: «Обидно.» Я же любезно ему улыбнулась и поспешила уверить, что он может покурить после сеанса, который можно очень скоро закончить, стоит лишь сказать, в чем дело. — Ну что ж, — сказал мужчина, хлопнув ладонями по своим коленям, — видимо, выбора у меня и нет. К моей радости, Мистер М начал говорить, а я начала его слушать, готовясь делать заметки в своей книжке. Мне уже стало интересно, что он там такое скрывал, раз уж так напряженно молчал и смотрел на паркет? — Видите ли, мисс, — начал Мистер М, — я познакомился с одним мальчиком. Дерзким, озорным и совсем-совсем еще юным. Я уж сам не знаю, чем я его таким привлек, но он часто начал за мной ходить, всякие вещи спрашивать и со мной говорить о всяких вещах. Уже не помню, о каких именно. Первое время я не знал, чего конкретно он от меня хотел, но я не возражал и позволял ему быть со мной. А ему это нравилось. Оттого я и не заметил, как привязался к этому мальчишке. Я бы даже сказал, что… полюбил его. И чем дольше я с ним общался, чем чаще я его обнимал и трепал по его лохматой голове, тем чаще я думал о том, как же я попал. Короче говоря… Мужчина потер сзади своей шеи и вздохнул. Подумав, что он сейчас скажет нечто особо важное, я наклонилась над столом так, чтобы могла лучше его услышать, и начала ждать. Он выдохнул, наконец, и сказал: — Я не могу с ним трахаться, потому что мне кажется, что он — мой сын. Я два раза моргнула, пытаясь понять, что только что сейчас сказал этот человек. Потом моргнула еще раз, и только после этого поняла, что тут что-то не так. — Простите, но… — тут же проснулась я, — То, что вы сказали мне только что… Вы правда хотели… Мистер М сначала лишь утвердительно кивнул головой, но потом тут же быстро добавил: — А, стойте, я сказал, что он — мой сын? Прошу прощения, я хотел сказать, что он мне как сын, потому что у меня детей отродясь не было, и глядя на него я иногда думаю, что он и есть мой сын. И это не отменяет того факта, что я не могу с ним трахаться из-за этого. И тут мой разум упал в небытие. Я в полнейшем шоке откинулась на спинку своего кресла, думая: «Боже, передо мной сидит человек, который хотел… совокупиться с ребенком?!» Я пыталась себя убедить в том, что я скорее всего поняла все буквально, что Мистер М скорее всего пошутил… Но боже мой, боже мой! Он звучал так серьезно! Я даже понять не могла, как это воспринимать! К моему уже сожалению, сеанс еще не кончился, так что мне пришлось экстренно отбросить сомнения в сторону и продолжать консультацию. Я выпрямилась и посмотрела на Мистера М, который выглядел уже спокойным, и даже смотрел на меня с некоторым интересом. Если ранее я хотела, чтобы между нами был прямой зрительный контакт, то теперь от его глаз я хочу уже спрятаться. — Итак, Мистер М, — сказала я, пытаясь не сорваться, — вы говорите, что вы не можете… заняться сексом с мальчиком, потому что вы воспринимаете его, как сына. Я правильно вас поняла? Боже, до сих пор не могу поверить, что я сказала это вслух. Мне даже стыдно за это. Но Мистер М все так же утвердительно кивал. Без малейшего колебания. Это меня пугало еще больше. Но я продолжала: — Прошу простить меня, но вас больше ничего в этом не смущает? Мистер М поднес руку к подбородку и задумчиво хмыкнул. Ответ не заставил себя долго ждать. — Есть еще кое-что. — сказал он, — Меня беспокоит то, что я часто отвлекаюсь на его зад. Из-за этого не могу нормально работать. А он бегает передо мной, иногда даже полураздетый. Сосредоточиться просто невозможно, знаете ли. Вот тут я окончательно упала. В прямом и переносном смысле. Даже нейтральную улыбку держать не вышло. Настолько это меня убило. А вот компаньон Мистера М подал заметный смешок. Я точно это слышала. Я старалась не кричать, не ругаться и не паниковать. Конечно, мысль о том, что ко мне пришел педофил, который напрямую мне признался в страсти к мальчику, меня пугала, но мой внутренний профессионал подсказал мне, что надо докопаться еще. Не станет же человек мне просто так сознаваться в своих нездоровых влечениях. Как я говорила, далеко не каждый даже самые примитивные секреты прохожим открывает, чего уж там до любви к мальчикам? — Эй, мисс? — подал голос Мистер М, — Я сделал то, что вы хотели от меня. Может вы дадите какую-нибудь рекомендацию, и мы пойдем уже? Он звучал все так же спокойно и флегматично, будто его признание — это как что-то обычное. Я могу лишь поражаться выдержке этого джентльмена. Мне как раз такой сейчас не достает. Я сглотнула и попыталась натянуть на свое лицо нейтрально-любезное выражение. — Я понимаю, что вы очень спешите, Мистер М, но вы же здесь не один. — сказала я, указывая на другого человека, — Было бы невежливо не выслушать его историю. Ведь вы говорили, что помощь нужна обоим, я правильно понимаю? Мистер М удивленно вскинул брови и посмотрел на своего партнера. Он же посмотрел на него и утвердительно кивнул, мол, «Да, дружочек, сейчас моя очередь говорить». В конце концов, Мистер М снова вскинул брови. Это означало, что он не против. — Ладно, болтайте, детишки. — хрипло сказал он, ухмыляясь. — Спасибо. — ответила я, стараясь долго не задерживаться на Мистере М и переводя взгляд на другого своего клиента. Парень тот, Мистер С, был явным контрастом по отношению к Мистеру М: он был моложе, носил светлую и слегка помятую одежду, а его черные волосы были еще более растрепанными, чем у его партнера. В отличие от Мистера М, Мистер С не смотрел в одну точку; он с тщательным интересом и осматривал интерьер небольшого кабинета, в котором не так много было всего. И чувствовал он себя более свободно: на его лице я могла прочитать скорее небольшую озадаченность, чем сильную тревогу. А может быть он просто умел держать себя в руках. — Итак, Мистер С, я вижу, что вы уже успели адаптироваться? — обратилась я к пареньку. Он посмотрел на меня и кивнул, в то время как его лицо озарилось лучезарной улыбкой. — В таком случае скажите мне: то, что сказал только что Мистер М — правда? Я сложила пальцы в замок, готовясь услышать либо отрицание, либо подтверждение, либо еще какую-нибудь ужасающую подробность. Как говорится: лучше на хорошее не настраиваться, чтобы потом не расстраиваться. Мистер С выпрямился, прочистил горло и начал говорить. Голос у него был выше, звонче и с заметным британским акцентом. — Ну для начала скажу вам одну вещь: я — тот самый мальчик, о котором говорил Мистер М. И да, это правда. После сказанного я в очередной раз опрокинулась на спинку своего стула и приложила ладонь ко лбу. — Боже мой… — пробормотала я, уже не скрывая свое потрясение, — Так это он о вас говорил? — Само собой! — ответил парень бодрым тоном. — Тогда то, что сказал Мистер М… — Мистер М — тот еще шутник, мисс. Мне самому понадобилось время, чтобы привыкнуть к его чувству юмора. На самом деле наша разница в возрасте всего 7 лет, а дедок любит называть меня мальчиком, хотя мне уже за 20. Я ведь правильно говорю, а? Мистер С посмотрел на Мистера М, а тот в ответ хрипло хихикнул. — На правду не обижаются, мальчик. — Ну вот, ты опять за свое… Джентльмены начали говорить между собой, в то время как я пыталась переварить полученную информацию. Мальчик. Дедок. Зад. Можно с точностью сказать, что эти люди живут очень нескучно. Мистер М очень странно шутит, а Мистер С как бы и не против такого. Даже передо мной они говорили вполне мило: вон, один из них по волосам другого треплет, а другой в первого тыкает пальцем в плечо и смеется. Ну, между ними, по крайней мере, все хорошо, и никто из них не страдает опасными влечениями. Меня лишь смущает то, что они, несмотря на разницу в возрасте в 7 лет, умудряются называть друг друга как «мальчик» и «дедок». Я уже поняла, что они так шуточно утрируют, но все же… — Кхем! — я демонстративно громко кашлянула, чтобы привлечь к себе внимание, — Мистер С, вернемся к вам. Получается, Мистер М конкретно с ВАМИ не может сблизиться по причине того, что он воспринимает вас, как сына. Доставляет ли вам какое-либо неудобство? Мистер С наклонился и начал пальцами одной руки тереть висок. — Ну как доставляет… — сказал он, — Я испытываю такую же проблему по отношению к нему. Прикиньте, я с ним сошелся потому что я видел в нем отцовскую фигуру. Смешно, правда? Однако и как потенциальный партнер для близости он меня привлекал, потому что был тем типажом, который подходил мне. И я терялся, потому что не знал, как именно мне стоит его любить? — И вы так и не пришли к решению данного вопроса? — Нет, пришел. Я для решил, что я все-таки сойдусь с ним поближе. И тут… начались странности. Сделав некоторые пометки в своей записной книжке, я снова сложила пальцы и внимательно посмотрела на Мистера С. Если сравнить паренька из начала сеанса и из текущего момента, то можно было заметить разительное отличие в его состоянии: нынешний Мистер С выглядел более сконфуженным и стыдливым. Выражение лица было похоже на Мистера М из начала, только глаза были «живыми». — И какие же странности у вас начались? — спросила я. Ответ не заставил себя долго ждать. — Оказывается, Мистер М — человек куда более интересный, чем я думал. Почти не спит, ест как птичка, а еще внезапно исчезает. Я, конечно, удивился с этого, и даже испугался, но потом он появляется снова, и я успокаиваюсь. — А вы ничего не предприняли, чтобы устранить эти… причуды вашего партнера? — Нет. — А почему? — Мне это не мешает, как и ему не мешают мои странности, как например спать до полудня и собирать в ящиках старые газеты. Да и люблю я его просто. Я закрыла глаза и задумалась. Меня успокаивало то, что оба — вполне взрослые люди, которые просто испытывают друг к другу сильную привязанность. Это даже видно по их лицам: Мистер С, пока говорил все это, искренне улыбался, да и выражение лица Мистера М стало мягче. Он даже покраснел. И да, он тоже не сдержал улыбки. Но как бы приятно всем не было, Мистер С, на мой взгляд, зашел куда-то не туда. Я не думаю, что информация о том, кто много спит, а кто не спит вовсе, для нас полезна. — Так в чем тогда проблема? — спросила я уже более настойчиво. Мистер С почесал сзади шею и вздохнул. Он ответил: — Мне кажется, что даже когда мы начали быть вместе, то он не может воспринимать меня как мужчину или полноценного партнера. Когда я прихожу к нему, чтобы обниматься и тискаться, то слегка так подвисает и делает такое выражение лица, будто его скоро убьют. — А как мне еще реагировать? — вставил свое слово уже Мистер М, — Когда ты ко мне тискаться приходишь без предупреждения, то все время опасаюсь того, что меня могут арестовать за совращение малолетних. — Вот видите? — сказал Мистер С, указывая на Мистера М, — Для него я все время кажусь маленьким ребенком! — Ну, а кто ты еще, раз тебя приходится к порядку приучать, а ты начинаешь капризничать и натужно вздыхать? — Я не капризничаю, Падре, я отстаиваю свою позицию. — Фраза «Ну я устал!» — это отстаивание позиции, по-твоему? — А если я действительно устал… — Так-так-так, господа, угомонитесь! — перебила я, — Если вы хотите разбираться с бытовыми вопросами, то делайте это после сеанса, хорошо? И, Мистер С… Вы называете Мистера М «Падре»? Мистер С утвердительно кивнул. — Просто своим видом и некоторыми манерами Мистер М напоминает мне католического священника, вот я так его и называю. — Это особенно забавно, когда знаешь о существовании католических священников, любящих маленьких мальчиков. Кажись, меня все-таки посадят. — прокомментировал Мистер М, хрипло усмехаясь. Я же решила тактично промолчать, тем более Мистер С продолжил жаловаться дальше: — Ну ладно, мы перешли на новую ступень наших отношений, более… интимную. Но и там осознаешь, что все пошло как-то не так, когда твой партнер во время оргазма кричит «КАЭЛЬДРИМ’АТЗАИР»! — Зато видел бы ты свое потраченное лицо… — дал еще один комментарий Мистер М, уже смеясь. А я, широко растопырив глаза, смотрю на этих двух джентльменов, которые уже совсем адаптировались, раз никто из них не стесняется такие подробности обсуждать, ни Мистер М, ни Мистер С. Да, я просила их быть свободнее, но чтобы настолько? Хотя… — Так, подождите. Каэл… Что? — спросила я, не совсем вникнув в последнее слово. — Каэльдрим’атзаир Эландларион. — ответил Мистер М, — Гордый эльф. Умелый лучник. Верный друг. Ах, так это было имя, а не какое-то случайное слово. Имя, конечно, странное, и я даже не уверена, что смогла его запомнить даже со второго раза, однако из уст Мистера М оно не звучало как что-то нелепое. Наверное, это потому, что сам мужчина звучал очень опечаленно. — А этот… Каэл… — Не пробуйте произносить его имя. — быстро перебил меня мистер С, — Поговаривают, что если неправильно его произнести, придет дух этого гордого эльфа и будет ОСУЖДАТЬ того, кто это сделал. Я снова недоуменно посмотрела на парня. Они теперь на полном серьезе говорят о каком-то эльфе? Хотя постойте… — Вы сказали «Дух»? — спросила я, — То есть… — Все правильно, мисс. — не дал мне закончить все тот же Мистер М, — К сожалению, этот славный юноша покинул нас. Причем не при самых приятных обстоятельствах. Мужчина снова смотрел вниз, только теперь он выглядел совсем уж поникшим и печальным. Мистер С, который сам уже выглядел далеко не веселым, пытался приободрить его, хлопнув по плечу, а мне стало жутко неудобно от того, что в ходе беседы пришлось вспомнить об уже умершем человеке. Или эльфе, раз уж на то пошло. Разговор снова пошел не в ту сторону. — Я соболезную об вашей утрате. — сказала я сдержанно, — Потеря близкого — это очень тяжело, я знаю. Если вам нужен перерыв… — Вы знаете, мисс… Мистер М снова перебил меня. Даже в такой момент ему есть что сказать и не дает мне закончить предложение. Так что мне остается снова сидеть ровно и слушать, сложив пальцы в привычный замок. — Я ведь давно знал Каэльдрим’атзаира. — сказал Мистер М, — И знал его как совсем еще юнца, славного такого, любознательного. И иногда… Мужчина посмотрел на рядом сидящего с ним человека. — Иногда я смотрю на него и вижу его. При этом они мало чем похожи, разве что возрастом. Я бы даже назвал их противоположностями, но глядя на этого мальчика, я не могу отделаться от мысли, что он напоминает мне другого дорогого мне мальчика. Если не брать в расчет странную привычку называть юношей «мальчиками», то я в какой-то степени прониклась к Мистеру М. Из-за утраты дорогого друга он неосознанно начал искать знакомые черты в другом человеке. Это говорит о том, что образ близкого человека до сих пор витает в его голове. Он даже выкрикивает его имя в самый критический момент. Ну, если, конечно, можно назвать оргазм таковым. Что же касается Мистера С, то он не выглядел расстроенным этим откровением, что слегка сбило меня с толку. Обычно я встречала людей, которым напротив не нравилось, когда их с кем-то сравнивали или проводили аналогию. Мистер С же наоборот, спокойно смотрел на своего партнера и выслушивал его до единого слова, а в конце даже усмехнулся. — Это мне напомнило кое-что. — вступил он почти сразу после Мистера М, — Я ведь говорил, что сошелся с тобой, потому что видел в тебе отца? Так вот, это все неспроста, Падре. То, как ты ведешь себя со мной, напоминает мне моего приемного отца. Тоже такой спокойненький, приятный, теплый. И еще ты бережешь меня и предостерегаешь от всяких глупостей, как это делал папа. Мне даже неудобно это говорить, потому что это звучит так, будто я пытаюсь ему замену. И нашел тебя, человека, к которому я испытываю не только отцовские чувства. Мистер С застенчиво и искренне улыбался, пока говорил все это. Улыбался также и Мистер М. Даже я не смогла сдержать улыбки, прикрывая ее ладонью. Это объясняло, почему паренек так спокойно реагировал на аналогии Мистера М: просто он сам испытывал то же самое. Эти люди видят друг в друге образы покинувших их близких, тем самым утешая себя. Это грустно, но в то же время немного трогательно. Однако стоило Мистеру С снова заговорить… — Если быть вкратце, то Мистер М мне как отец, только я иногда хочу его трахнуть. Улыбка с моего лица исчезла в один миг, стоило этому пареньку одним единственным предложением испортить ту атмосферу искренности и доверия, которую мы воссоздали. Трахнуть его хочет… О чем он вообще думал?! А ничего, что мне уже достаточно шуток про педофилию?! А Мистер М? Ооох, Мистер М тоже оказался не робкого десятка. — А я и не против с ним потрахаться, — добавил он, — но, как я уже говорил, он мне как сын. И еще напоминает мне моего погибшего лучшего друга. — А он мне — моего приемного отца. Тоже погибшего, кстати. — сказал уже Мистер С. После непродолжительной паузы клиенты в один голос засмеялись, в то время как я смотрела на них с чрезвычайно потерянным видом. Я просто не знала, куда свое слово вставить. А они продолжали. — Слу-у-ушай, — протянул Мистер С, — раз уж я тебе как сын, то мне стоит уже требовать с тебя алименты? Мистер М подал небольшой смешок. — Я сказал, что ты мне КАК сын. Я не говорил, что ты ЯВЛЯЕШЬСЯ моим сыном, мальчик. — То есть ты не признаешь меня? После всего, что между нами было? — А ты хоть помнишь, ЧТО между нами было? Мистер С на пару секунд призадумался, после чего сказал: — Ну, если вспомнить, что было, то это можно назвать полноценным инцестом. Они все говорили и говорили, а я все поражалась и поражалась. Эти люди — странные. Я не могу назвать их сумасшедшими, но они точно странные. Наверное, это было моей ошибкой позволить им чувствовать себя свободно. Ведь от их откровений мне несколько не по себе. Кажется, я сильно заработалась. Мне определенно нужно взять отпуск. — Эм, господа? — ненавязчиво вмешалась я в дискуссию двух мужчин, — Вы закончили? У нас как бы еще сеанс идет. Мистер М и Мистер С пристально смотрели на меня. Если в разговоре между собой они улыбались и хихикали, то в мою сторону они стреляли очень серьезным и важным взглядом. И я подумала: «Наконец-то, они отнеслись к этому делу серьезно! Теперь можно спокойно продолжать сеанс!». Но вместо чего-то дельного Мистер М с тем же серьезным выражением спросил: — Хотите стать третьей? И тут мое терпение окончательно лопнуло. Причем так сильно, что я резко встала и ударила ладонями по столу. От неожиданности клиенты разинули глаза и слегка подскочили на своих местах, а Мистер С даже слегка вскрикнул. Но мне уже было плевать. — Послушайте меня, джентльмены, — начала я, — я больше не стану с вами церемониться. Если вы хотите пошутить, то шутите между собой или в подходящей компании, а у нас тут сеанс. И выбирайте подходящие выражения, а не «Я не могу трахнуть своего сына». Это. Не. Смешно. ПОНЯТНО?! Я не люблю ругаться. И кричать я тоже не люблю. Да и вообще непрофессионально так поступать с клиентами. Но все эти предыдущие размышления меня знатно вывели из себя, и я не выдержала. Да, я не понимаю такой юмор. И да, мне определенно точно нужен отпуск. Но джентльмены меня поняли меня: они в ответ с ошарашенным видом кивали мне чуть ли не синхронно. И даже слова не сказали, даже самого безобидного. Должно быть, я их слишком сильно напугала. Моя ошибка. Однако после восстановления порядка садиться обратно на свое место я не торопилась. Вместо этого я встала уже в полный рост и смотрела на своих клиентов уже сверху. Прямая осанка, скрещенные на груди руки, уверенная ухмылка. Знающие люди сразу могут угадать, что может означать такая позиция. — Теперь я поняла. Я вышла из-за своего стола и начала ходить вокруг Мистера М и Мистера С. Просто у меня привычка ходить по кругу, когда я о чем-то рассуждаю. И данный случай — не исключение. — Понаблюдав за вами на сегодняшнем сеансе, — начала я, — я могу сказать, что отношения у вас… захватывающие. Тем не менее, я вижу, что вам в целом хорошо вместе. Вы привыкли к недостаткам друг друга. Вы приняли друг друга. Вы любите друг друга. Но… Я кратко остановилась сзади парней, не поворачиваясь в их сторону. — Вы не видите друг друга как отдельных личностей. Вы видите в друг друге образы близких, которых вы потеряли. И вполне вероятно, что именно из-за этого вы воспринимаете друг друга как отца и сына. И еще из-за разницы в возрасте и уровне набранного жизненного опыта. Я продолжила идти дальше. — Вы могли бы с этим жить. Мистер М вполне мог бы стать достойной отцовской фигурой для вас, Мистер С, а Мистер С, в свою очередь, был бы тем самым юным сынишкой, за которым вы могли бы присматривать, Мистер М. Но вы не можете так жить, потому что вы хотите чего-то большего. Чего-то более близкого, что не подходит под рамки «отец-сын». Вы хотите стать полноценными партнерами. Пока я все это говорила, я уже успела сделать полноценный круг и подойти к своему стулу. Я остановилась и облокотилась на его спинку. — Так что это тупик, господа. — заключила я, — Вы хотите быть вместе, но не можете, потому что вы еще не смогли избавиться от навязчивых ассоциаций. Вы пытаетесь двигаться дальше и даже делаете некоторые успехи, но эти самые ассоциации снова всплывают и заставляют чувствовать себя некомфортно, и вы останавливаетесь. Я правильно все понимаю? Клиенты молчали. Никто из них не подтвердил и не отрицал того, что данный вывод хотя бы отчасти является правдой. Мистер М и Мистер С больше не смотрели друг на друга, но и в мою сторону они не глядели. Их серьезные и задумчивые взгляды были направлены в разные стороны. Это напоминало мне начало данного сеанса, когда все тоже молчали и вглядывались в стены, только взгляды клиентов уже не были такими потерянным, а я не чувствовала себя странно. Я знаю, они просто думают, мысленно размышляют над выводом. — В любом случае, если вы хотите двигаться дальше, — продолжила я, — то вам стоит задуматься над тем, кого вы хотите видеть перед собой и кем сами хотите стать для другого? Вот вы, Мистер М, кем хотите стать? Мистер М издал протяжный звук и задумчиво поднял голову, после чего ответил: — Чупакаброй. — Нет, Мистер М. — сказала я, вздыхая, — Я имею в виду кем вы хотите стать для Мистера С? Мужчина снова призадумался, издав тот же тихий протяжный звук, только на этот раз ответ занял у него гораздо больше времени. — Хочу стать самым близким для него человеком, полагаю. — ответил он. Я слегка кивнула головой. — Ответ хороший, но вы звучите так, будто сами в нем не уверены. И еще нет точной конкретики. «Близкий человек» может быть как в романтическом плане, так и в платоническом, а вы, похоже, с этим еще не определились. — заключила я и обратилась уже к его партнеру, — А вы, Мистер С, кем хотите стать? Ответ паренька не занял много времени, в отличие от его компаньона. Он более уверенным и звонким тоном кратко ответил мне: — Мужчиной. Я хочу стать для него мужчиной. Я подняла брови и опять слегка кивнула, — Этот ответ меня чуть больше устраивает, — сказала я, — но и тут есть нюанс: подумайте, какой мальчик не хочет, чтобы отец видел в нем взрослого и самостоятельного человека? Я могу понять, что вы имеете в виду, но, простите меня, вы звучали как ребенок. Мистер С скривил недовольную мордашку, в то время как Мистер М хрипло засмеялся. — Так или иначе, — сказала я, уже сев за свое место, — вы должны научиться абстрагироваться от навязчивых образов и видеть друг в друге тех, кем вы являетесь. Я не хочу, чтобы кто-то из вас видел в партнере того, кого уже нет, будь это эльф или приемный отец. Те были определенными людьми, а вы — совершенно другие. Я хочу, чтобы вы, глядя друг на друга, могли с уверенностью сказать, что кто вы для него и кто он для вас. Мистеру С Мистер М может напоминать того же приемного отца, но это не должно ему мешать видеть в нем Мистера М, так и Мистеру М знакомые черты, присущие его лучшему другу, не должны мешать ему видеть в Мистере С… Мистера С, собственно. Джентльмены выглядели сильно озадаченными, пока я разжевывала им свой вывод. Теперь уже они смотрели косыми взглядами, будто я открыла им истину, которую они и так знали. Однако это меня не останавливало. — А теперь контрольный вопрос. — сказала я уже основательно, сложив пальцы в замок, — Можете ли вы мне сразу сказать, кто вы друг для друга? Я дала десять секунд на ответ. Клиенты в это время косо смотрели на меня, потом друг на друга, потом в разные стороны, и чувствовали себя явно неудобно. Как я и предполагала, ответа не последовало. Я глубоко вздохнула и взяла ручку, чтобы сделать некоторые заметки в своей книжке. — Давайте вот как поступим, — сказала я, — я назначу вам еще один сеанс на следующей неделе. За это время вы должны основательно так подумать над своими отношениями, поговорить друг с другом, поработать над собой и просто хорошо провести время вместе. А на следующем приеме вы мне скажете, как все прошло и что вы из этого поняли. Идет? Закончив с записями, я обратила свой взор на клиентов. Те, в свою очередь, еще молчали, пока Мистер С наконец не обратился к своему спутнику: — Ну что, Падре? Придем на еще одну консультацию? Мистер М усмехнулся. — А почему бы и нет? Можем еще подискутировать на интересные темы. Верно, мисс? Я в ответ лишь улыбнулась. — Возможно… Договорившись о точном времени следующего сеанса, мы попрощались и пожелали друг другу самого наилучшего. Мистер М и Мистер С, наконец освободившись от меня, вернулись к своим излюбленным беседам. Они даже из моего кабинета выйти не успели, как уже начали болтать. — Ну что, дедок, — сказал Мистер С — чем мы займемся сегодня вечером? — Ну-у… Попробуем завоевать мир? — ответил Мистер М, посмеиваясь. — А я думал, что мы пойдем в магазин. У нас же дома кофе кончился, а ты знаешь, что я не могу жить без него. — Вот ты в магазин и пойдешь, а заодно возьмешь мне ЧЕРЕШНЮ. — Еще чего! Ты пойдешь со мной, а заодно возьмешь себе ЧЕРЕШНЮ сам. — А вообще зачем нам куда-то идти, если… Я не знаю, что они говорили дальше: к тому моменту они уже вышли из кабинета и ушли вдаль. И, по правде говоря, мне нет дела до их разговоров. В конце концов, это их собственный мир, и только им стоит разобраться, кто они в нем. Если они хотят черешню — пускай ее берут. А на сегодня наша консультация окончена.---
Так как это были последние клиенты за день, после сеанса я собралась идти домой. Собрав вещи в свою сумку и надев пиджак, я вышла из своего кабинета, закрыла его и бодрым шагом направилась прямо по ярко освещенному коридору. Рабочий день кончился, так что можно было и порадоваться, да и погода снаружи должна быть хорошей. Но вдруг в коридоре я услышала странный шум, который заставил меня остановиться на месте. Я пыталась прислушаться и найти источник звука. Он определенно точно доносился справа от меня. И звук был похож на чей-то стон. Мужской стон. Наконец я поняла, что это шло из мужского туалета. Я подошла к двери и прислонила к нему ухо, чтобы убедиться в этом. Так оно и есть. За дверью действительно доносился стон, который мог бы принадлежать молодому парню. Он был довольно тихим, чтобы, видимо, не привлекать внимание, но достаточно заметным, чтобы его услышала я. Казалось бы, уже можно сделать выводы из этого, но потом, прислушавшись еще, я услышала еще один мужской голос. Он звучал еще тише, но даже так я могла заметить, что он был более низким и хриплым. Я стояла у двери и думала: «Могут ли это быть те люди, о которых я так навязчиво думаю?» Однако вскоре после беспрерывных вздохов и стонов владелец молодого голоса сказал: — Ох, дедушка… Потом он опять начал стонать, а мои сомнения в тот же миг рассеялись. Оторвав свое ухо от двери, я улыбнулась… и пошла дальше. А что такого? Я же сказала им хорошо провести время до следующего сеанса, так пускай проводят. Плюс, я не хочу портить себе интригу. Лучше дождусь следующей консультации, когда они мне все скажут сами.